– Я на два часа, Игорь, – Аня старалась говорить спокойно, поправляя ремень сумки на плече. – Борщ в холодильнике, котлеты на плите. Никто голодным не останется.
Она поймала его взгляд – тяжёлый, с той самой искрой упрямства, которая всегда появлялась, когда он считал, что его слово должно быть последним. Пятнадцать лет брака, а она всё ещё не привыкла к этим моментам, когда Игорь вдруг превращался в человека, которого она едва узнавала.
– Два часа? – переспросил он, прищурившись. – А потом что? Каждый вечер теперь туда бегать будешь?
Аня глубоко вдохнула, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Она уже третий раз объясняла ему про курсы кройки и шитья, про свою давнюю мечту, про то, как ей важно хоть немного времени для себя. Но Игорь, похоже, слышал только то, что хотел.
– Это не беготня, – тихо, но твёрдо сказала она. – Это моё дело. Я хочу попробовать.
Игорь фыркнул и отвернулся, будто разговор был закончен. Аня посмотрела на его спину, на знакомый силуэт в футболке, и вдруг почувствовала, как что-то сжалось в груди. Неужели он правда думает, что её жизнь должна крутиться только вокруг плиты и пылесоса?
Аня закрыла за собой дверь, стараясь не хлопнуть. На улице было прохладно, октябрьский ветер швырял в лицо сухие листья, и она плотнее запахнула пальто. В сумке лежала тетрадь, пара карандашей и старый сантиметр, который она нашла в коробке с бабушкиными вещами. Сердце колотилось – от злости на Игоря, от волнения перед первым занятием, от какого-то странного, почти забытого чувства предвкушения.
Курсы проходили в небольшом ателье на соседней улице, в старом кирпичном доме. Внутри пахло тканью, клеем и чем-то уютным, домашним – может, кофе, который варила в уголке пожилая администраторша. Аня робко вошла в комнату, где уже собрались другие ученицы: женщины разного возраста, от двадцати до шестидесяти, все с одинаковым блеском в глазах – желанием творить.
– Новенькая? – улыбнулась преподавательница, женщина лет пятидесяти с ярко-рыжими волосами и в очках с толстой оправой. – Я Светлана. Садись, будем знакомиться.
Аня кивнула, чувствуя себя немного школьницей, и заняла место у стола. Она слушала, как Светлана рассказывает о базовых швах, о том, как правильно снимать мерки, и с каждой минутой ощущала, как внутри разгорается что-то тёплое. Ей было тридцать семь, а она вдруг вспомнила себя в пятнадцать – как шила куклам платья из маминых старых юбок, как мечтала стать дизайнером. Где-то по дороге эта мечта затерялась между замужеством, рождением сына и бесконечной бытовой рутиной.
Дома её ждал Игорь. Он сидел на кухне, пил чай и смотрел в телефон. На столе стояла тарелка с недоеденными котлетами – специально для неё, как знак того, что он всё-таки поел. Аня невольно улыбнулась: даже в своём упрямстве он умудрялся быть заботливым.
– Ну как там твои курсы? – спросил он, не отрываясь от экрана. Тон был нейтральный, но Аня уловила в нём лёгкую насмешку.
– Хорошо, – коротко ответила она, ставя сумку на стул. – Интересно.
– Интересно ей, – пробормотал Игорь. – А Лёшка в это время один уроки делал. Я, между прочим, с работы пришёл, тоже устал.
Аня замерла, чувствуя, как внутри снова закипает. Лёшка, их тринадцатилетний сын, был вполне самостоятельным парнем. Но Игорь любил такие моменты – ткнуть её в чувство вины, как иголкой в подушку.
– Игорь, Лёшка сам справляется с уроками, – сказала она, стараясь не сорваться. – А если тебе так важно, я могу утром всё проверить.
– Да не в этом дело, – он отложил телефон и посмотрел на неё. – Ты же понимаешь, что это несерьёзно? Шитьё твоё. Ну научишься ты юбку заштопать, и что? Семья от этого лучше жить станет?
Аня сжала кулаки под столом. Ей хотелось крикнуть, что это не просто «заштопать юбку», что это её шанс почувствовать себя живой, но вместо этого она только выдохнула:
– Давай не будем, Игорь. Я устала.
Он пожал плечами и вернулся к телефону. Аня пошла в ванную, включила воду и долго смотрела на своё отражение в зеркале. Тёмные круги под глазами, усталый взгляд – когда она успела стать такой? Где та девочка, которая мечтала о модных показах и ярких тканях?
На следующее утро Лёшка, как всегда, ворвался на кухню, громыхая рюкзаком.
– Мам, ты где вчера была? – спросил он, намазывая бутерброд. – Папа сказал, что ты на какие-то курсы ходишь.
– Да, на шитьё, – Аня улыбнулась, пододвигая ему тарелку с сырниками. – Хочу научиться.
– Круто! – Лёшка просиял. – Сможешь мне джинсы зашить? А то я порвал свои любимые.
– Сможем вместе зашить, – подмигнула она. – Или даже что-нибудь новенькое сшить.
Игорь, сидевший за столом с газетой, хмыкнул, но ничего не сказал. Аня сделала вид, что не заметила.
Курсы стали для неё отдушиной. Два вечера в неделю она проводила в ателье, среди запаха тканей и стука швейных машин. Светлана оказалась не только строгим, но и вдохновляющим учителем. Она хвалила Анины эскизы, которые та робко показывала, и даже предложила ей попробовать сшить что-то посложнее – например, куртку.
– Для Лёшки сделай, – сказала Светлана, разглядывая наброски Ани. – У тебя рука лёгкая, получится.
Идея зажгла Аню. Она представила, как сын будет носить куртку, которую она сшила сама, и в груди потеплело. Дома она начала тайком работать над проектом: покупала ткань, прятала её в шкафу, рисовала выкройки, пока Игорь был на работе. Но скрывать это становилось всё сложнее.
Однажды вечером Игорь застал её за раскроем ткани на кухонном столе.
– Это ещё что? – он кивнул на куски тёмно-синего денима.
– Куртка для Лёшки, – Аня постаралась говорить небрежно, но сердце заколотилось. – Хочу попробовать сшить.
– Куртка? – Игорь приподнял бровь. – Ты серьёзно? Он же в магазине может купить, там всё дешевле и быстрее.
– Это другое, – Аня сглотнула ком в горле. – Это для него. От меня.
Игорь посмотрел на неё долгим взглядом, а потом покачал головой.
– Аня, послушай, – начал он, и в его голосе появилась та самая стальная нотка, от которой у неё всегда холодели пальцы. – Я терпел твои курсы, думал, передумаешь. Но это уже слишком. Ты или дома, с семьёй, или там, со своими тряпками. Выбирай.
Аня замерла, чувствуя, как кровь стучит в висках. Выбирать? Между семьёй и мечтой, которую она только-только начала оживлять?
– Игорь, – голос её дрожал, но она заставила себя продолжить. – Я не отказываюсь от семьи. Я просто хочу что-то своё. Почему ты не можешь это понять?
– А я хочу, чтобы в доме был порядок, чтобы сын был накормлен, чтобы я с работы приходил не в пустую квартиру! – рявкнул он. – Это твоя работа, Аня. Ты жена и мать.
– А ты отец и муж, – тихо, но твёрдо ответила она. – Но я же не требую, чтобы ты бросил свою работу ради нас.
Игорь открыл было рот, но ничего не сказал. Он просто развернулся и ушёл в спальню, хлопнув дверью. Аня осталась стоять посреди кухни, глядя на разбросанные куски ткани, и впервые за долгое время почувствовала, что не хочет уступать.
На следующий день она всё-таки пошла на курсы. Тайком. Сказала Игорю, что идёт к подруге, а сама взяла ткань и эскизы и отправилась в ателье. Светлана заметила её напряжённый взгляд и, когда остальные ученицы разошлись, тихо спросила:
– Что-то случилось?
Аня хотела отмахнуться, сказать, что всё в порядке, но вместо этого вдруг разрыдалась. Она рассказала про ультиматум Игоря, про его слова, про то, как ей тяжело разрываться между домом и мечтой. Светлана слушала молча, только кивала, а потом положила руку ей на плечо.
– Знаешь, Ань, – сказала она, – я через это прошла. Мой муж тоже считал, что шитьё – это баловство. А теперь он носит мои рубашки и хвастается перед друзьями. Дай Игорю время. И не бросай своё дело. Если сдашься сейчас, потом всю жизнь жалеть будешь.
Аня кивнула, вытирая слёзы. Она знала, что Светлана права. Но как объяснить это Игорю? Как показать ему, что её мечта – не угроза их семье, а часть её самой?
Дома её ждал новый сюрприз. Лёшка, увидев мать, радостно подбежал к ней.
– Мам, я рассказал пацанам в школе, что ты шьёшь мне куртку! Они сказали, что это круто!
Аня улыбнулась, чувствуя, как тепло разливается по груди.
– Правда? А что папа сказал?
Лёшка замялся.
– Ну… он сказал, что ты зря время тратишь. Но я думаю, он просто не видел, что ты умеешь.
Аня обняла сына, пряча слёзы. Она знала, что должна продолжать. Ради Лёшки. Ради себя. Но что будет, если Игорь не передумает?
Аня сидела за швейной машинкой в ателье, сосредоточенно прокладывая строчку на тёмно-синем дениме. Куртка для Лёшки была почти готова – оставалось пришить подкладку и молнию. Свет от настольной лампы падал на ткань, и Аня невольно улыбнулась, представляя, как сын будет щеголять в этой куртке перед друзьями. Но радость быстро сменилась тревогой – дома её ждал Игорь, который с каждым днём становился всё мрачнее.
– Ань, ты молодец, – Светлана заглянула через её плечо, разглядывая ровные швы. – Для новичка это просто чудо. Лёшка будет в восторге.
– Спасибо, – Аня слабо улыбнулась. – Надеюсь, хоть он оценит.
Светлана прищурилась, уловив нотку грусти в её голосе.
– Дома опять буря?
Аня вздохнула, отложив иголку.
– Не буря, а.. холодная война. Игорь почти не разговаривает. Вчера сказал, что я эгоистка, раз трачу время на «глупости», вместо того чтобы заниматься семьёй.
– М-да, – Светлана покачала головой. – Знакомая песня. Мой муж тоже так говорил, пока я не сшила ему пиджак, который он до дыр заносил. Мужчины иногда как дети – пока не увидят результат, не верят.
Аня кивнула, но в груди всё равно ныло. Она не хотела доказывать Игорю, что её мечта чего-то стоит. Хотела, чтобы он просто поддержал. Но вместо этого каждый вечер превращался в молчаливый поединок: Игорь демонстративно листал телефон, а она старалась делать вид, что всё в порядке.
– Ань, – Светлана присела рядом, – ты не сдавайся. Делай своё дело. Если это твоё, оно само пробьёт дорогу. А Игорь… либо привыкнет, либо поймёт.
Аня хотела ответить, но тут её телефон завибрировал. Сообщение от Лёшки: «Мам, ты скоро? Папа опять злой, сказал, что ужин холодный». Аня почувствовала, как горло сжимается. Она быстро набрала: «Скоро буду, сынок. Потерпи».
Дома её встретил привычный запах котлет и тишина, которая была громче любого крика. Игорь сидел на диване, глядя в телевизор, где шёл какой-то футбольный матч. Лёшка делал уроки в своей комнате, дверь была приоткрыта.
– Я дома, – тихо сказала Аня, снимая пальто.
– Вижу, – буркнул Игорь, не отрываясь от экрана.
Аня прошла на кухню, поставила чайник. Ей хотелось закричать, спросить, сколько ещё он будет её наказывать молчанием, но вместо этого она начала разогревать ужин. Лёшка выскочил из комнаты, учуяв запах еды.
– Мам, я голодный! – он плюхнулся на стул, глядя на неё с улыбкой. – Ты сегодня шила мою куртку?
– Шила, – Аня невольно улыбнулась в ответ. – Скоро покажу. Думаю, тебе понравится.
– Круто! – Лёшка заёрзал на стуле. – А папе что-нибудь сошьёшь?
Аня замерла, держа тарелку. Игорь, услышав вопрос, фыркнул из гостиной.
– Папе твои тряпки не нужны, – бросил он. – Лучше бы уроки с тобой делала, а не по курсам бегала.
Лёшка нахмурился, но промолчал. Аня почувствовала, как внутри закипает. Она поставила тарелку перед сыном и повернулась к Игорю.
– Можно тебя на минуту? – голос её был спокойным, но внутри всё дрожало.
Игорь нехотя поднялся и пошёл за ней в спальню. Аня закрыла дверь, чтобы Лёшка не слышал.
– Игорь, хватит, – начала она, стараясь не сорваться. – Я не делаю ничего плохого. Я не бросаю семью, не ухожу из дома. Я просто хочу заниматься делом, которое мне нравится. Почему ты так против?
– Потому что это бред! – он повысил голос. – Ты тратишь время, деньги, силы на какую-то ерунду, а дома бардак, Лёшка один уроки делает, я с работы прихожу – пусто! Ты думаешь, это нормально?
– Бардак? – Аня почувствовала, как слёзы подступают. – Я готовлю, убираю, проверяю уроки, стираю твои рубашки! А ты даже не замечаешь! Ты видишь только то, что тебе не нравится!
– А что я должен видеть? – Игорь скрестил руки. – Как ты по вечерам пропадаешь? Как Лёшка спрашивает, где мама? Я не для того женился, чтобы жить одному!
– А я не для того выходила замуж, чтобы быть только кухаркой! – выпалила Аня, и её голос дрогнул. – Я тоже человек, Игорь. У меня тоже есть мечты.
Он смотрел на неё, и в его глазах мелькнуло что-то – то ли растерянность, то ли злость. Но вместо ответа он просто развернулся и вышел, хлопнув дверью. Аня осталась стоять, чувствуя, как пол уходит из-под ног. Она опустилась на кровать, закрыв лицо руками. Что она делает? Ради чего рискует семьёй? Может, Игорь прав, и ей стоит бросить всё, пока не поздно?
На следующее занятие Аня пришла с опозданием. Она почти не спала, прокручивая в голове вчерашний разговор. Светлана сразу заметила её осунувшееся лицо.
– Ань, ты как? – спросила она, когда остальные ученицы разошлись на перерыв.
– Плохо, – честно призналась Аня. – Игорь вчера опять… Сказал, что я выбираю курсы вместо семьи. Я не знаю, что делать. Может, мне правда бросить?
Светлана нахмурилась, отложив лекала.
– Слушай, – начала она, – я тебе расскажу одну вещь. Когда я начинала, мой муж тоже был против. Говорил, что я зря трачу время, что это несерьёзно. А потом я сшила платье для нашей дочки. Он увидел, как она светится от счастья, и.. что-то в нём щёлкнуло. Дай Игорю шанс увидеть результат. Дошей эту куртку для Лёшки. Пусть он поймёт, что ты не просто «бегаешь по курсам».
Аня кивнула, чувствуя, как в груди загорается слабая искра надежды. Она вернулась к машинке и до конца занятия работала, не поднимая головы. Куртка была почти готова – стильная, с аккуратными швами, с яркой подкладкой в клетку, которую Лёшка обожал. Аня представляла его восторг, и это придавало ей сил.
Но дома всё шло наперекосяк. Игорь стал ещё холоднее, а Лёшка, чувствуя напряжение, начал замыкаться. Однажды вечером Аня застала его в комнате, где он сидел, уткнувшись в телефон, вместо того чтобы делать уроки.
– Лёш, что случилось? – спросила она, присаживаясь рядом.
– Ничего, – буркнул он, не глядя на неё. – Просто… папа сказал, что ты из-за своих курсов нас бросаешь.
Аня почувствовала, как сердце сжалось.
– Сынок, это неправда, – она взяла его за руку. – Я вас с папой люблю больше всего на свете. Курсы – это просто… моё маленькое дело. Чтобы я могла быть не только мамой, но и собой.
Лёшка посмотрел на неё, и в его глазах мелькнула надежда.
– Правда? Ты не уйдёшь?
– Никогда, – Аня обняла его, пряча слёзы. – А хочешь, я покажу тебе куртку? Она почти готова.
Лёшка кивнул, и Аня достала из сумки свёрток. Когда она развернула куртку, его глаза загорелись.
– Мам, это для меня? – он схватил куртку, примерил её, закружился перед зеркалом. – Крутая! Прям как из магазина, только лучше!
Аня рассмеялась, чувствуя, как груз на сердце становится чуть легче. Но в этот момент в комнату вошёл Игорь.
– Что за цирк? – он посмотрел на Лёшку, потом на Аню. – Это что, твоя куртка?
– Да, – гордо ответил Лёшка. – Мама сшила! Смотри, какая классная!
Игорь подошёл ближе, окинул куртку взглядом. Аня затаила дыхание, ожидая очередной колкости. Но вместо этого он вдруг сказал:
– Неплохо. Для любителя.
Это был не комплимент, но и не упрёк. Аня почувствовала, как внутри шевельнулась надежда. Может, Светлана права? Может, он начнёт понимать?
Но надежда оказалась хрупкой. Через пару дней Игорь снова завёл разговор.
– Аня, я серьёзно, – начал он, когда Лёшка ушёл к другу. – Я не хочу, чтобы ты продолжала эти курсы. Это разрывает нашу семью. Выбирай: или мы, или твоё шитьё.
Аня смотрела на него, и в голове крутился вихрь мыслей. Она вспомнила, как Лёшка сиял в новой куртке, как Светлана хвалила её эскизы, как она сама впервые за годы почувствовала себя живой. Но перед ней стоял Игорь – человек, которого она любила, с которым прошла через столько всего. Неужели он правда заставит её выбирать?
– Игорь, – тихо сказала она, – я не хочу выбирать. Я хочу, чтобы ты меня поддержал. Хоть раз.
Он молчал, глядя в пол. А потом просто кивнул и ушёл в другую комнату. Аня осталась стоять, чувствуя, как внутри всё рушится. Она не знала, что будет дальше, но одно понимала точно: назад пути нет. Она не бросит своё дело. Но что, если цена окажется слишком высокой?
На следующем занятии Аня закончила куртку. Лёшка, увидев её дома, не смог сдержать восторга. Он надел её в школу, и весь вечер рассказывал, как все пацаны завидовали. Аня слушала, улыбалась, но внутри всё ещё ныло от разговора с Игорем.
– Мам, а ты ещё что-нибудь сошьёшь? – спросил Лёшка за ужином.
– Конечно, – ответила она, краем глаза глядя на Игоря. Тот молчал, но, кажется, прислушивался.
– А мне рубашку? – вдруг спросил Лёшка. – Ну, как у папы, только круче.
Аня рассмеялась, а Игорь неожиданно поднял голову.
– Рубашку? – переспросил он. – Ты серьёзно?
– Ага! – Лёшка кивнул. – Мама же круто шьёт!
Игорь посмотрел на Аню, и в его взгляде было что-то новое – не злость, не упрёк, а что-то похожее на любопытство. Но он ничего не сказал, только вернулся к своей тарелке.
Кульминация наступила через неделю. Аня, вдохновлённая успехом с курткой, начала шить рубашку для Лёшки. Она работала по ночам, когда Игорь спал, чтобы не вызывать новых ссор. Но однажды он застал её за машинкой в три часа ночи.
– Ты что, вообще не спишь? – он стоял в дверях, глядя на неё с усталым раздражением.
– Хочу закончить, – Аня не подняла глаз. – Это для Лёшки.
Игорь молчал, глядя на её руки, которые ловко прокладывали строчку. А потом вдруг сказал:
– Покажи, что там.
Аня удивилась, но послушно развернула рубашку. Это была простая модель, но с аккуратными деталями – контрастной строчкой, стильными пуговицами. Игорь взял ткань в руки, провёл пальцем по шву.
– Это ты сама? – спросил он, и в его голосе не было привычной насмешки.
– Да, – Аня затаила дыхание.
Он кивнул, вернул рубашку и ушёл спать. Аня сидела, глядя на машинку, и не знала, что думать. Это был прогресс? Или просто минутная слабость?
На следующий день Лёшка надел новую рубашку в школу. Когда он вернулся, его глаза сияли.
– Мам, все сказали, что рубашка огонь! Даже училка спросила, где купили!
Аня рассмеялась, обнимая его. Игорь, сидевший на диване, вдруг сказал:
– Ань, сшей мне такую же.
Она замерла, не веря своим ушам.
– Серьёзно? – переспросила она.
– Ну да, – он пожал плечами, стараясь выглядеть равнодушным. – Если Лёшке нравится, то… почему бы и нет?
Аня почувствовала, как внутри разливается тепло. Это был не просто заказ. Это был шаг. Маленький, неуверенный, но шаг.
Аня сидела за швейной машинкой, аккуратно прострачивая манжет рубашки для Игоря. Ткань была мягкой, тёмно-серой, с едва заметным узором – именно такой, как он любил. Она выбрала её с особым трепетом, словно этот кусок хлопка мог стать мостом между ними. Лёшка спал в своей комнате, Игорь смотрел телевизор в гостиной, а Аня работала, стараясь не думать о том, что будет, когда она отдаст ему рубашку. Сможет ли это что-то изменить? Или он просто наденет её разок, чтобы не обидеть, и всё вернётся на круги своя?
– Ань, ты скоро? – голос Игоря донёсся из гостиной. – Уже полночь.
– Ещё чуть-чуть, – отозвалась она, не отрываясь от работы. – Хочу закончить.
Он не ответил, и Аня услышала, как скрипнул диван – Игорь, видимо, переключил канал. Она улыбнулась про себя. За последние дни он стал чуть мягче. Не то чтобы он вдруг начал петь дифирамбы её шитью, но колкости почти исчезли, а молчаливые вечера сменились редкими разговорами. Иногда он даже спрашивал, как прошли курсы, правда, тут же добавлял что-то вроде: «Главное, чтобы Лёшка не голодал». Аня не спорила. Она чувствовала, что лёд тронулся, но боялась спугнуть это хрупкое равновесие.
На следующее утро Аня положила готовую рубашку на кухонный стол, аккуратно сложенную, с запиской: «Игорь, примерь, пожалуйста». Она не хотела вручать её лично – слишком боялась увидеть в его глазах равнодушие. Лёшка уже убежал в школу, а Аня собиралась на работу, когда Игорь вошёл на кухню.
– Это что? – он кивнул на свёрток.
– Твоя рубашка, – Аня старалась говорить небрежно, но сердце колотилось. – Попробуй, вдруг не подойдёт.
Он хмыкнул, но взял рубашку в руки, развернул. Провёл пальцем по шву, осмотрел пуговицы – простые, но стильные, как он любил. Аня затаила дыхание, ожидая вердикта.
– Неплохо, – наконец сказал он, и в его голосе не было привычной насмешки. – Прямо как из магазина.
Аня улыбнулась, чувствуя, как внутри разливается тепло.
– Надень, посмотрим, как сидит.
Игорь пожал плечами, но пошёл в спальню переодеваться. Когда он вернулся, Аня невольно замерла. Рубашка сидела идеально – подчёркивала широкие плечи, не сковывала движений. Игорь выглядел в ней моложе, увереннее, и Аня вдруг вспомнила, как он был в первые годы их брака – тот самый парень, который умел рассмешить её одним взглядом.
– Ну как? – спросил он, разведя руки.
– Классно, – честно ответила она. – Тебе идёт.
Он посмотрел на неё, и в его глазах мелькнуло что-то тёплое, почти забытое.
– Спасибо, Ань, – тихо сказал он. – Правда, круто.
Она кивнула, боясь спугнуть момент. Игорь вдруг шагнул к ней и неловко обнял – так, как не обнимал уже давно. Аня уткнулась ему в плечо, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Это была не просто рубашка. Это было её сердце, её труд, её мечта, которую он наконец-то заметил.
Но идиллия длилась недолго. Через пару дней Игорь снова вернулся с работы мрачнее тучи. Аня сразу почувствовала неладное – он бросил портфель в прихожей, молча прошёл на кухню и налил себе чай. Лёшка, как назло, задержался у друга, и Аня осталась с мужем один на один.
– Что случилось? – спросила она, стараясь не выдать тревогу.
– Ничего, – буркнул он. – Просто день тяжёлый.
– Игорь, – Аня присела напротив. – Ты же знаешь, что можешь рассказать.
Он посмотрел на неё, и в его взгляде было столько усталости, что Аня почувствовала укол вины. Может, она правда слишком увлеклась своими курсами, забыв о нём?
– На работе завал, – наконец сказал он. – Начальник опять наседает, премию урезали. А дома… – он замялся, – дома я прихожу, а тебя нет. Или ты за машинкой сидишь. Я понимаю, что тебе это важно, но… я скучаю, Ань.
Она замерла, не ожидая такой откровенности. Игорь, который всегда держал всё в себе, вдруг признался, что скучает? Это было как гром среди ясного неба.
– Игорь, – начала она осторожно, – я не хочу, чтобы ты чувствовал себя одиноко. Но шитьё… это то, что делает меня счастливой. Я не бросаю вас с Лёшкой. Я просто хочу быть не только женой и мамой, но и собой.
Он молчал, глядя в кружку. Потом вдруг сказал:
– Я видел, как Лёшка хвастается своей курткой. И рубашка твоя… она правда классная. Я просто… боюсь, что ты уйдёшь в это своё дело с головой, и нам с Лёшкой места не останется.
Аня почувствовала, как ком в горле растворяется. Она взяла его за руку.
– Вы с Лёшкой – самое важное в моей жизни. Но я не могу быть только для вас. Если я перестану быть собой, я не смогу быть хорошей женой и мамой.
Игорь кивнул, сжимая её пальцы.
– Я понимаю. Просто… дай мне время привыкнуть.
– Дам, – улыбнулась Аня. – А ты попробуй поддержать меня. Хоть чуть-чуть.
Он усмехнулся, и в его глазах мелькнула искренняя теплота.
– Ладно. Но если сошьёшь мне ещё одну рубашку, я точно стану твоим фанатом.
Аня рассмеялась, и напряжение, висевшее в воздухе, начало таять.
Прошёл месяц. Аня закончила курсы, получив диплом и кучу похвал от Светланы. Она не остановилась на этом – начала шить на заказ для подруг, соседок, даже для коллег с работы. Её маленькая мастерская – пока просто угол в спальне с машинкой и коробками тканей – стала её убежищем, местом, где она чувствовала себя живой.
Игорь, к её удивлению, начал втягиваться. Он не стал вдруг фанатом шитья, но иногда заглядывал в её «мастерскую», интересовался, что она делает. Однажды даже принёс кусок ткани, который нашёл в магазине, и сказал:
– Вот, подумал, тебе пригодится. Для чего-нибудь… модного.
Аня тогда чуть не расплакалась от счастья. Это был его способ сказать: «Я с тобой». Лёшка тоже не отставал – хвастался мамиными работами в школе, приносил заказы от друзей, которые хотели «такую же крутую куртку».
Но настоящий поворот случился, когда Светлана предложила Ане поучаствовать в местной ярмарке изделий. Аня сначала растерялась – ей казалось, что её работы ещё не дотягивают до такого уровня. Но Светлана настояла:
– Ань, у тебя талант. Покажи людям, что ты умеешь. Это твой шанс.
Аня решилась. Она сшила несколько вещей – пару рубашек, детский комбинезон, женский жакет. Игорь, к её удивлению, вызвался помочь с организацией. Он даже сделал деревянный стенд для её изделий, хотя ворчал, что «это всё равно несерьёзно». Лёшка помогал раскладывать вещи и раздавал визитки, которые они напечатали на старом принтере.
Ярмарка прошла лучше, чем Аня могла мечтать. Её вещи разлетались, как горячие пирожки, – люди хвалили качество, стиль, просили сшить ещё. Аня стояла за прилавком, чувствуя, как внутри распускается что-то тёплое, давно забытое. Она была не просто женой и мамой. Она была Аней – той, кто творит, кто делает что-то своё.
Вечером, когда ярмарка закончилась, Игорь помогал ей собирать оставшиеся вещи. Лёшка носился вокруг, пересчитывая заработанные деньги.
– Мам, ты крутая! – воскликнул он, потрясая пачкой купюр. – Мы теперь миллионеры?
– Ну, до миллионеров ещё далеко, – рассмеялась Аня. – Но на новую ткань хватит.
Игорь посмотрел на неё, и в его глазах было что-то новое – не просто уважение, а гордость.
– Ань, – сказал он, когда они ехали домой, – я, наверное, был дураком. Думал, что твоё шитьё – это блажь. А ты… ты правда талант.
Аня улыбнулась, чувствуя, как слёзы щиплют глаза.
– Спасибо, Игорь. Это много для меня значит.
Он кивнул, глядя на дорогу.
– Знаешь, я тут подумал… Может, тебе попробовать открыть свою мастерскую? Ну, не угол в спальне, а что-то настоящее. Я помогу с документами, с рекламой.
Аня замерла, не веря своим ушам.
– Ты серьёзно?
– Ага, – он усмехнулся. – Но с одним условием – сошьёшь мне ещё пару рубашек. А то я уже привык, что выгляжу круче всех на работе.
Аня рассмеялась, и в этот момент поняла, что всё было не зря. Конфликты, слёзы, бессонные ночи – всё это привело её сюда, к этому моменту, когда её семья не просто приняла её мечту, но стала частью неё.
Прошло три месяца. Аня арендовала небольшое помещение в центре города – крохотную мастерскую с большими окнами и стареньким манекеном в углу. Она шила на заказ, брала небольшие партии для местных магазинов, а иногда просто придумывала что-то новое для себя. Лёшка стал её главным «пиарщиком», расхваливая мамины работы всем подряд. Игорь, к удивлению Ани, оказался отличным помощником – он вёл бухгалтерию, договаривался с поставщиками тканей и даже научился разбираться в видах швов.
Однажды вечером, когда Аня заканчивала заказ – платье для соседки, – Игорь зашёл в мастерскую с пакетом еды.
– Решил накормить труженицу, – подмигнул он, ставя на стол контейнеры с китайской лапшой. – Лёшка у бабушки, так что у нас романтический ужин.
Аня улыбнулась, отложив иголку.
– Спасибо. Ты теперь прямо образцовый муж.
– Стараюсь, – он сел рядом, глядя на её работу. – Знаешь, я всё думаю… Если бы ты тогда послушала меня и бросила свои курсы, мы бы сейчас не сидели тут. И я бы не видел, какая ты… настоящая.
Аня посмотрела на него, чувствуя, как тепло разливается по груди.
– А я думаю, что мы бы справились в любом случае. Потому что мы – семья.
Он кивнул, и в его улыбке было столько любви, что Аня почувствовала себя дома – по-настоящему, впервые за долгое время.
– Кстати, – вдруг сказал Игорь, – я тут рассказал про твою мастерскую на работе. Один коллега хочет заказать пиджак. Ты как, возьмёшься?
– Конечно, – Аня улыбнулась. – Но только если ты будешь моим первым клиентом. Ещё одна рубашка?
– Договорились, – он рассмеялся. – Только теперь сделай что-нибудь с вышивкой. Хочу всех удивить.
Аня кивнула, уже представляя новый эскиз. Она знала, что впереди ещё много работы, сомнений, может, даже споров. Но теперь она была уверена: они справятся.
