— Ты серьёзно думаешь, что я не знаю? — Лариса стояла посреди кухни с телефоном в руке, и лицо её было таким, будто она только что увидела счёт за коммуналку на полмиллиона.
Муж молчал, ковыряя вилкой омлет. Сорок три года, начальник отдела, седина на висках — солидный мужчина, а сидел сейчас как школьник перед завучем.
— Лар, я не понимаю, о чём ты.
— Не понимаешь? — Она бросила телефон на стол. — Тогда объясни, почему Светка из бухгалтерии пишет мне «спасибо за понимание»? За какое, Игорь, понимание?
Он поднял глаза. В них мелькнуло что-то — не страх, скорее раздражение.
— Она благодарила за то, что ты разрешила мне помочь ей с переездом в субботу.
— Я ничего не разрешала.
— Ну вот видишь, — он встал из-за стола, — ты опять всё драматизируешь. Женщине нужна была помощь, я помог. Всё.
Лариса смотрела, как он уходит в комнату, и чувствовала, как внутри что-то сжимается. Не первый раз. Полгода назад была история с «коллегой, которой срочно понадобился совет по ремонту». Тогда Игорь три часа консультировал её по телефону, сидя в ванной. Месяц назад — «деловой ужин», с которого он вернулся в половине первого с губной помадой на воротнике. «Целовались на прощание, по-дружески», — объяснил тогда.
Она налила себе кофе и села у окна. За окном октябрь сыпал жёлтыми листьями, а она думала о том, что двадцать лет назад верила: с ними такого не случится. Они были парой, которой завидовали. Познакомились в институте, поженились на пятом курсе, родили Дениса через год. Игорь делал карьеру, она работала бухгалтером в школе, жили скромно, но дружно.
А потом Денис вырос, уехал учиться в Питер, и вдруг оказалось, что им не о чем разговаривать. Игорь всё чаще задерживался на работе, она — сидела в социальных сетях, листая чужие жизни. И вот эти «коллеги», которым постоянно что-то нужно от её мужа.
Телефон завибрировал. Денис прислал фотографию — стоит с какой-то девушкой у Невы, обнявшись.
«Мам, это Вика. Познакомитесь на каникулах».
Лариса улыбнулась. Хоть у кого-то всё нормально.
Игорь вышел из комнаты через полчаса, уже одетый.
— Мне нужно съездить в офис, забыл документы.
— В субботу?
— Да, в субботу. Или мне тоже спрашивать разрешения?
Дверь хлопнула. Лариса допила остывший кофе и набрала номер подруги.
— Ленк, ты сейчас дома?
Елена жила в соседнем подъезде, на втором этаже. Открыла дверь в халате, с полотенцем на голове.
— Заходи. Чай будешь?
— Буду.
Они сидели на кухне, и Лариса рассказывала. Елена слушала, помешивая сахар в чашке.
— Знаешь, что я тебе скажу, — произнесла она наконец. — У меня был похожий случай с Витькой. Помнишь, лет пять назад?
— Когда он к той рыжей в аптеку каждый день бегал за витаминами?
— Вот именно. Я тогда взяла и поехала за ним. Села в машину, проследила. Оказалось, он действительно в аптеку ходил. А потом ещё в магазин спортивный, в банк, на почту. Целый день по делам мотался, а я как дура за ним по городу.
— И что?
— А то, что я поняла: если начнёшь следить, не остановишься. Либо доверяешь, либо уходишь. Третьего не дано.
Лариса кивнула, но слова не утешили. Она не хотела следить и не хотела уходить. Хотела, чтобы всё было как раньше, когда Игорь смотрел на неё так, будто она одна на свете.
— Может, поговори с ним нормально? — предложила Елена. — Не с претензиями, а просто. Скажи, что тебе плохо, что ты чувствуешь.
— Я пыталась. Он отмахивается. Говорит, что я сама себя накручиваю.
— Тогда не знаю. Может, действительно накручиваешь?
Лариса посмотрела на подругу и вдруг поняла, что та не верит в её переживания. Для Елены это была просто ещё одна история про ревнивую жену, которая видит измены там, где их нет.
— Пойду я, — сказала Лариса, поднимаясь. — Спасибо за чай.
Дома было пусто. Игорь так и не вернулся. Лариса легла на диван и включила телевизор, но не смотрела. Думала о том, когда всё изменилось. Может, тогда, когда она перестала следить за собой? После сорока набрала десять килограммов, волосы стала красить реже, маникюр делать перестала. Или когда начала каждый вечер жаловаться на работу, на соседей, на цены? Игорь слушал, кивал, но глаза его были пустые.
А может, дело не в ней? Может, он просто устал от семьи, от быта, от этой квартиры, где всё на своих местах вот уже двадцать лет?
Телефон зазвонил около восьми. Игорь.
— Лар, я задержусь. Встретил Сергея, сидим, разговариваем.
— Где?
— В «Максиме». Не волнуйся, скоро буду.
Она положила трубку и подумала: а если поехать? Проверить? Но сразу же отмахнулась от этой мысли. Елена права — следить нельзя. Это конец. Если начнёшь, то уже не остановишься, и рано или поздно найдёшь то, что искала. Вопрос только, сможешь ли ты жить с этим знанием дальше.
Игорь вернулся за полночь. Пах табаком и пивом.
— Как Серёга? — спросила Лариса, не поднимая глаз от телефона.
— Нормально. Жалуется на жену, на работу. Обычное.
— Понятно.
Он прошёл в ванную, и она услышала шум воды. Потом он лёг рядом, повернулся на бок, спиной к ней.
— Спокойной ночи.
— Спокойной.
Лариса лежала и смотрела в потолок. Раньше они всегда засыпали, обнявшись. Он гладил её по волосам, она клала голову ему на плечо, и так, в тепле и тишине, проваливались в сон. Теперь между ними была пропасть шириной в полметра, и перешагнуть через неё ни один не решался.
Утром Игорь уехал на дачу — сказал, нужно закрыть трубы на зиму. Лариса осталась дома. Села за компьютер, открыла его социальные сети. Игорь почти не пользовался ими, последняя запись была трёхмесячной давности — фотография с корпоратива. Она пролистала друзей: коллеги, однокурсники, родственники. Никакой Светки из бухгалтерии.
Потом зашла на его страницу в другой сети. Там было живее: репосты новостей, комментарии под чужими фотографиями. И вот она — Светлана Ковалёва. Тридцать шесть лет, блондинка, на аватарке в белой блузке и с улыбкой до ушей. В друзьях у Игоря три месяца.
Лариса кликнула на профиль. Фотографии с моря, с вечеринок, с кафе. На одной — Светлана с мужчиной лет сорока пяти, подпись: «С любимым в Сочи». На другой — она же, но одна, в спортзале, с гантелями. Комментариев под фотографиями немного, но под одной, где Светлана в коротком платье и на каблуках, был комментарий Игоря: «Отлично выглядишь».
Лариса закрыла страницу. Руки дрожали. «Отлично выглядишь». Он ей такого не говорил лет пять, наверное. Последний раз, когда она купила новое платье на юбилей его фирмы, он сказал: «Нормально. Идём?»
Она встала, подошла к зеркалу. Посмотрела на себя. Серая футболка, спортивные штаны, волосы собраны в хвост. Лицо без косметики, круги под глазами. Когда она стала такой? Когда перестала быть женщиной и превратилась в домохозяйку, которая ждёт мужа с работы и спрашивает, где он был?
Она схватила телефон, набрала номер салона красоты.
— Алло? Можно записаться на стрижку и окрашивание? Сегодня? Да, понимаю, что воскресенье. Пожалуйста, у вас нет ни одного окошка? Через час? Отлично, буду.
Через три часа Лариса вышла из салона с короткой стрижкой и тёмно-русыми волосами вместо прежних неопределённого цвета. Стилист уговаривала сделать мелирование, но Лариса отказалась — хотела чего-то простого, естественного. Зашла в торговый центр, купила джинсы, два свитера, новые ботинки. Потратила больше, чем планировала, но не пожалела.
Дома Игоря ещё не было. Она переоделась, накрасилась, посмотрела на себя в зеркало. Лучше. Гораздо лучше.
Игорь вернулся к вечеру, грязный и уставший.
— Трубы закрыл? — спросила Лариса.
— Ага. — Он прошёл мимо, даже не взглянув на неё.
— Игорь.
— А?
— Ты не заметил ничего?
Он обернулся, посмотрел.
— Что?
— Волосы. Стрижку. Одежду.
Он прищурился, кивнул.
— А, да. Хорошо. Тебе идёт.
И пошёл в ванную.
Лариса стояла посреди комнаты и чувствовала, как внутри всё сжимается в комок. «Хорошо. Тебе идёт». Вот и всё. А Светлане он пишет «отлично выглядишь».
Прошла неделя. Лариса ходила на работу, готовила ужины, убиралась. Игорь приходил поздно, ужинал молча, ложился спать. Разговоров не было. Она больше не спрашивала, где он был, он не объяснял. Просто два человека, живущие под одной крышей.
В пятницу позвонил Денис.
— Мам, мы с Викой приедем на выходные. Познакомишься.
— Приезжайте, конечно. Я приготовлю что-нибудь.
— Отец дома будет?
— Не знаю, сынок. Спрошу.
Вечером она сказала Игорю про приезд сына.
— Денис с девушкой приедет в субботу.
— Угу.
— Ты будешь дома?
— Постараюсь.
— Игорь, это важно. Он хочет познакомить нас с ней.
— Я понял. Буду.
Но в субботу утром Игорь сказал, что ему нужно на работу.
— Ты обещал, — тихо произнесла Лариса.
— Я сказал — постараюсь. Не получилось.
— Денис будет ждать.
— Он меня поймёт. Работа есть работа.
И ушёл.
Денис приехал в обед с девушкой. Вика оказалась милой, тихой, с огромными серыми глазами. Они сидели на кухне, пили чай, разговаривали. Вика изучала филологию, хотела стать учителем. Денис светился от счастья.
— А где папа? — спросил он, оглядываясь.
— На работе. Задержался.
— В субботу?
— Да.
Денис нахмурился, но ничего не сказал. Вика взяла его за руку, и он успокоился. Лариса смотрела на них и завидовала. У них всё впереди: любовь, планы, совместная жизнь. Они ещё не устали друг от друга, не начали жить на автопилоте, не превратились в соседей по квартире.
Игорь вернулся в девять вечера. Денис с Викой уже уехали.
— Как прошло? — спросил он.
— Хорошо. Вика милая.
— Рад слышать.
— Денис спрашивал про тебя.
— Позвоню ему завтра.
И всё. Лариса легла спать и плакала в подушку, чтобы он не слышал.
В понедельник она пришла на работу и встретила в коридоре завуча.
— Лариса Михайловна, зайдите ко мне после уроков, нужно поговорить.
У неё ёкнуло в груди. Что-то случилось?
После уроков она поднялась на третий этаж, постучала в кабинет.
— Заходите, садитесь.
Завуч, Ирина Петровна, женщина лет пятидесяти с усталым лицом, посмотрела на неё и вздохнула.
— Лариса Михайловна, вы у нас давно работаете. Хороший специалист, надёжный человек. Но мне нужно кое-что сказать.
— Я вас слушаю.
— Видите ли, мы тут подумали, и решили, что с нового года вам нужно будет перейти на полставки. Финансирование сократили, нужно оптимизировать штат.
Лариса молчала. Полставки. Это половина зарплаты. А у них ипотека ещё на пять лет.
— Я понимаю, что это неприятно, — продолжала Ирина Петровна, — но вы можете поискать подработку. Многие так делают.
— Хорошо, — глухо сказала Лариса. — Поняла.
Она вышла из кабинета и медленно спустилась по лестнице. На улице шёл дождь. Она достала зонт, раскрыла его и пошла к остановке. По дороге думала: что теперь? Искать другую работу? В её возрасте это почти невозможно. Все хотят молодых, энергичных, с опытом и готовых работать за копейки. А полставки — это двенадцать тысяч. На что жить?
Дома она рассказала Игорю.
— Ну и что? — сказал он, не отрываясь от телевизора. — Найдёшь что-нибудь ещё.
— Ты не понимаешь. Мне сорок пять. Кто меня возьмёт?
— Все работают. И ты найдёшь.
— Игорь, у нас ипотека.
— Я знаю. Буду платить сам.
— Но…
— Всё, Лар. Хватит ныть. Надоело уже.
Она замолчала. Села на диван, обхватила колени руками. Игорь смотрел какой-то боевик, и ей вдруг стало так одиноко, как никогда в жизни.
Прошёл месяц. Лариса искала работу, но везде отказывали. То опыта не хватало, то возраст не подходил, то просто говорили «мы вам перезвоним» и не перезванивали. Она ходила на собеседования, заполняла анкеты, улыбалась, но чувствовала себя никчёмной. В школе она осталась на полставки, денег хватало только на продукты.
Игорь работал всё больше. Приходил поздно, уставший, злой. Разговоры сводились к минимуму: «Как дела?» — «Нормально». — «Что на ужин?» — «Котлеты». Иногда она пыталась заговорить о чём-то другом, но он отмахивался: «Устал, давай потом».
В декабре случилось то, чего она боялась. Игорь пришёл и сказал:
— Нам нужно поговорить.
Она сидела на кухне с чашкой чая в руках и смотрела на него. Он стоял у окна, засунув руки в карманы.
— Я не знаю, как это сказать, — начал он.
— Просто скажи.
— Мне кажется, нам нужно… развестись.
Слово повисло в воздухе. Лариса молчала.
— Лар, мы уже давно не семья, — продолжал он. — Мы просто живём рядом. Ни разговоров, ни близости, ничего. Зачем так?
— А ты пытался что-то изменить? — тихо спросила она.
— Я пытался. Но ты…
— Я что?
— Ты превратилась в… не знаю, в какую-то серую тень. Вечно недовольная, вечно уставшая. Ты только и делаешь, что жалуешься. На работу, на деньги, на меня. Мне это надоело.
Лариса поставила чашку на стол.
— Значит, это я виновата?
— Не виновата. Просто мы разные стали.
— А Светка из бухгалтерии тут ни при чём?
Он вздохнул.
— Причём.
— То есть?
— То есть да, у меня есть человек, с которым мне хорошо. Мы не… ничего не было. Но я понял, что могу чувствовать себя живым. А с тобой я чувствую себя мёртвым.
Она встала.
— Убирайся.
— Лар…
— Убирайся. Сейчас же.
Игорь кивнул, прошёл в комнату, начал собирать вещи. Лариса стояла на кухне и слушала, как он складывает одежду в сумку, как хлопают дверцы шкафа. Потом он вышел, остановился в дверях.
— Я позвоню.
Она не ответила.
Дверь закрылась. Лариса опустилась на пол и заплакала.
Прошла неделя. Денис приехал, узнав от отца о разводе.
— Мам, как ты?
— Нормально.
— Не нормально. Ты не ешь, не спишь.
— Справлюсь.
Они сидели на кухне, и Денис держал её за руку.
— Может, тебе к нам приехать? В Питер? Там поспокойнее, отвлечёшься.
— Нет, сын. Мне нужно остаться. Работа, квартира.
— Какая работа? Ты же на полставки.
— Найду что-нибудь.
Денис посмотрел на неё и покачал головой.
— Мам, ты же понимаешь, что так нельзя? Ты загоняешь себя. Отец ушёл — ну и пусть. Ты ещё молодая, красивая. Начни жить для себя.
— Я не знаю, как.
— Научись.
Он уехал на следующий день, а она осталась одна. Квартира казалась огромной и пустой. Она ходила из комнаты в комнату, смотрела на фотографии на стенах: вот они с Игорем в день свадьбы, вот с маленьким Денисом на море, вот на даче. Счастливые лица, улыбки. Где это всё делось?
Перед Новым годом Лариса нашла работу. Кладовщицей на складе продуктов. Платили немного, но лучше, чем ничего. Она вставала в шесть утра, ехала на другой конец города, работала до пяти, возвращалась домой без сил. Руки болели от постоянного перетаскивания коробок, спина ныла, но она терпела. Деньги нужны были позарез: ипотека, коммуналка, еда.
Игорь звонил раз в неделю, спрашивал, как дела. Она отвечала коротко. Он говорил, что будет помогать с ипотекой, но пока не помогал — обещал с января.
В канун Нового года Денис прислал сообщение: «Мам, мы с Викой остаёмся в Питере. У её родителей праздник. Прости. Приедем в январе».
Лариса прочитала и кивнула сама себе. Всё правильно. Он уже взрослый, у него своя жизнь.
Она встретила Новый год одна. Накрыла стол: салат, запечённую курицу, бутылку шампанского. Включила телевизор, посмотрела на часы: без пяти двенадцать. Налила шампанское, подняла бокал.
— С Новым годом, Лариса, — сказала она сама себе и выпила.
Январь был холодным и долгим. Лариса работала, приходила домой, ложилась спать. Жизнь превратилась в рутину: работа-дом-работа-дом. Иногда звонила Елена, звала в кино или в кафе, но Лариса отказывалась. Не до веселья.
В конце января произошло событие, которое всё изменило. Лариса стояла на складе, раскладывая коробки с крупами, когда к ней подошёл начальник смены, Валентин Степанович, мужчина лет шестидесяти с седыми усами.
— Лариса Михайловна, вы завтра сможете поработать в выходной? Накладка вышла, нужно разгрузить фуры.
— Смогу.
— Спасибо. Доплатим.
Она кивнула и продолжила работу. Валентин Степанович задержался.
— Вы знаете, — сказал он, — я смотрю на вас и вижу, что вам нелегко. Хотел бы помочь, если можно.
Лариса подняла глаза.
— Спасибо, но не нужно.
— Просто если что — обращайтесь. Я тут давно работаю, знаю, как бывает.
Он ушёл, а она осталась стоять с коробкой в руках. Первый раз за долгое время кто-то проявил к ней участие. Не жалость, а именно участие. И это было странно и приятно одновременно.
В феврале Игорь перестал звонить. Лариса не знала, что происходит в его жизни, и не спрашивала. Деньги на ипотеку он так и не прислал. Она платила сама, из своей зарплаты, экономила на всём. Перестала покупать новую одежду, косметику, ела самое дешёвое. Иногда думала: зачем я вообще держусь за эту квартиру? Может, продать и снимать что-то поменьше, подешевле?
Но это был их дом. Здесь родился и вырос Денис. Здесь прошли двадцать лет её жизни. Продать — значит, окончательно признать, что всё кончено.
В марте Валентин Степанович снова заговорил с ней.
— Лариса Михайловна, я знаю, что лезу не в своё дело, но… вы бы сходили куда-нибудь. Отдохнули. А то совсем замучились.
— Мне некогда отдыхать.
— Всегда есть время, если его найти.
Он достал из кармана билет в театр.
— Я купил два билета на пьесу. Жена отказалась идти, говорит, не нравится современная драматургия. Может, составите компанию?
Лариса посмотрела на билет, потом на него.
— Я не могу.
— Почему?
— Потому что… не знаю. Странно как-то.
— Что странного? Два человека идут в театр. Нормально.
Она помолчала, потом кивнула.
— Хорошо.
В театре шла пьеса про семейную пару, которая разводится после тридцати лет брака. Лариса сидела в зале и смотрела на сцену, и ей казалось, что она смотрит на саму себя. Те же разговоры, те же претензии, то же непонимание. В конце пьесы герои расходились, и главная героиня оставалась одна в пустой квартире. Занавес закрылся под аплодисменты.
После спектакля они вышли на улицу.
— Ну как? — спросил Валентин Степанович.
— Тяжело, — честно ответила Лариса.
— Да, недетская пьеса. Но правдивая.
Они дошли до метро, и он остановился.
— Спасибо, что пошли. Мне было приятно.
— И мне.
Она уехала домой, и всю дорогу думала о спектакле. О героине, которая осталась одна. О себе. О том, что жизнь продолжается, даже когда кажется, что всё кончено.
Весна пришла неожиданно. В апреле потеплело, растаял снег, распустились почки на деревьях. Лариса шла с работы и вдруг поймала себя на мысли, что давно не чувствовала себя так легко. Не радостно, не счастливо — просто легко. Будто сбросила груз, который тащила на плечах.
Она зашла в парк, села на скамейку. Вокруг гуляли люди: мамы с колясками, пенсионеры, влюблённые пары. Жизнь кипела, и она была частью этой жизни. Не главной героиней, не звездой — просто частью.
Телефон завибрировал. Денис.
«Мам, у меня новость. Мы с Викой поженимся в июне. Приедешь?»
Она улыбнулась.
«Конечно приеду, сынок. Поздравляю».
В мае случилось то, чего она не ожидала. Игорь позвонил.
— Лар, можно с тобой встретиться?
— Зачем?
— Поговорить нужно.
Они встретились в кафе недалеко от её дома. Игорь выглядел усталым, постаревшим.
— Как ты? — спросил он.
— Нормально. А ты?
— Да так. Работа, дела.
Они помолчали.
— Слушай, я хотел сказать… — начал Игорь. — Со Светкой не получилось. Мы расстались.
Лариса кивнула.
— Понятно.
— И я подумал… может, нам стоит попробовать ещё раз? Вернуться?
Она посмотрела на него. На этого человека, с которым прожила двадцать лет. И поняла, что ничего не чувствует. Ни злости, ни обиды, ни любви. Ничего.
— Игорь, ты ушёл, потому что тебе стало плохо со мной. Что изменилось?
— Я понял, что ошибся.
— А я поняла, что нет. Ты не ошибся. Ты просто сделал то, что должен был сделать. Мы исчерпали себя.
— Но…
— Нет, Игорь. Мне нужно двигаться дальше. И тебе тоже.
Он смотрел на неё, не веря.
— Ты серьёзно?
— Да.
Они допили кофе и разошлись. Лариса шла домой и чувствовала странное спокойствие. Она отпустила. Наконец-то отпустила.
Свадьба Дениса прошла в небольшом ресторане в Питере. Лариса приехала за день, поселилась в гостинице, помогла с организацией. Игорь тоже был. Они здоровались, разговаривали, но как чужие люди. Без претензий, без надежд.
Денис был счастлив. Вика — в белом платье, с букетом — светилась. Лариса смотрела на них и радовалась. У них всё получится. Они другие. Они знают, что главное.
После свадьбы она осталась в Питере ещё на неделю. Гуляла по городу, ходила в музеи, сидела в кафе. Думала о будущем. Что она хочет? Что ей нужно?
И вдруг поняла: она хочет жить. Просто жить. Не для кого-то, а для себя.
Вернувшись в Москву, Лариса уволилась со склада. Валентин Степанович удивился.
— Вы уверены?
— Да. Мне нужно попробовать что-то другое.
— Удачи вам.
Она нашла курсы бухгалтеров с углубленным изучением новых программ. Записалась, начала учиться. Было трудно: после работы приходилось сидеть над учебниками до ночи, но она не сдавалась. Через три месяца получила сертификат и устроилась в небольшую компанию. Зарплата была выше, чем в школе, и она смогла спокойно платить ипотеку.
Жизнь наладилась. Не стала идеальной, но стала нормальной. Она встречалась с Еленой, ходила в театр, начала заниматься йогой. Иногда думала об Игоре, но без боли. Он был частью её прошлого, и это прошлое осталось там, где ему и место.
Осенью, когда листья снова начали желтеть, Лариса сидела на той же скамейке в парке и смотрела на небо. Оно было ясным, голубым, бесконечным. И она поняла: всё будет хорошо. Не сейчас, не завтра, но будет. Потому что она научилась жить заново. Научилась быть одна и не бояться этого.
Телефон завибрировал. Валентин Степанович.
«Здравствуйте. Давно не виделись. Может, сходим куда-нибудь?»
Она улыбнулась и написала:
«Давайте».
Жизнь продолжалась.
