— Вы будете брать или просто мять? — продавщица в дорогом бутике смотрела на Анну с плохо скрытым презрением. — Если денег нет, так и скажите, не стоит время тратить.
Анна сжала в руках блузку. Белая, шелковая, красивая. Стоила как ее месячная зарплата.
— Извините, я просто смотрю, — она повесила вещь обратно на вешалку.
— Смотреть можно в окно, — продавщица усмехнулась. — А тут магазин, между прочим. Для людей, которые покупают.
Щеки Анны вспыхнули. Она развернулась и пошла к выходу, чувствуя на себе насмешливый взгляд. Это было пять лет назад, но она помнила это унижение до сих пор. Как будто вчера.
Сейчас Анна снова стояла в том же торговом центре, только в другом настроении. На ней было дорогое пальто, в руках сумка известного бренда, волосы уложены в салоне. Она зашла в тот самый бутик.
Продавщица — другая, молодая — сразу подлетела с улыбкой.
— Здравствуйте! Чем могу помочь?
— Покажите, пожалуйста, вон ту блузку. Белую, шелковую.
Продавщица сняла блузку с вешалки, протянула. Анна посмотрела на ярлык. Цена выросла вдвое за эти годы.
— Беру, — сказала она. — И вон то платье. И вон ту юбку.
Продавщица засуетилась, собирая вещи. Анна расплатилась картой, даже не взглянув на сумму. Выходя из магазина с пакетами, она чувствовала странное удовлетворение. Месть? Нет, скорее доказательство. Самой себе.
Она прошла мимо витрин, остановилась у кафе. Зашла, заказала кофе и пирожное. Села у окна. Раньше она не могла позволить себе кофе в таких местах. Пила растворимый дома, экономила на всем.
Развод случился шесть лет назад. Муж Игорь ушел к другой, оставив Анну с двумя детьми и съемной однокомнатной квартирой. Алиментов не платил — работал неофициально, доказать доход было невозможно. Анна металась между работой и детьми, еле сводила концы с концами.
Его мать, Валентина Ивановна, была еще та штучка. Когда Анна пришла к ней просить помочь с детьми, та отказала.
— Сама их рожала, сама и корми, — сказала свекровь. — Игорь и так на тебя лучшие годы потратил.
Лучшие годы. Анна вспоминала эти слова и каждый раз злилась. Семь лет брака, в которые она работала, готовила, убирала, рожала и воспитывала детей. А Игорь пил пиво с друзьями, играл в компьютерные игры и менял работу раз в полгода.
Но она молчала. Терпела. Растила дочку и сына. Маша было десять, Максиму восемь, когда Игорь ушел. Дети тяжело переживали, Анна старалась быть сильной ради них.
Работала она тогда администратором в маленькой фирме. Зарплата копеечная, но стабильная. Снимали комнату в коммуналке. Дети спали на раскладушке, Анна на диване. Экономили на всем.
И вот однажды позвонила тетя из деревни. Дальняя родственница, которую Анна видела раз в детстве.
— Аня, это тетя Клава. Помнишь меня?
— Здравствуйте, конечно помню.
— Слушай, у меня к тебе разговор. Я дом продаю, переезжаю к дочке в город. А у меня тут… Короче, у меня земля есть, участок за деревней. Большой, шесть соток. Я его тебе хочу отписать.
Анна растерялась.
— Мне? Почему?
— Потому что ты у меня в роду одна осталась по маминой линии. Других некому. Возьмешь?
— Конечно, спасибо большое!
Участок оказался на окраине деревни, заброшенный, заросший бурьяном. Но рядом начали строить коттеджный поселок. И застройщик вышел на Анну с предложением купить землю.
Сумма была приличная. Очень приличная. Анна долго не могла поверить.
— Вы серьезно?
— Абсолютно. Нам нужна земля под расширение проекта. Вот договор, вот предоплата. Думайте.
Она согласилась. Продала участок, получила деньги. Первое, что сделала — сняла нормальную квартиру. Потом купила детям новую одежду, компьютер, записала на кружки. Устроила их в хорошую школу.
А на остаток денег открыла свое дело. Небольшой магазин детской одежды. Начинала с маленькой точки на рынке, потом расширилась. Дело пошло. Магазинов стало три, потом пять. Анна вкалывала как проклятая, но это были ее деньги, ее бизнес.
Через три года у нее уже была своя двухкомнатная квартира, машина и стабильный доход. Дети учились в хорошей школе, ни в чем не нуждались. Анна наконец могла выдохнуть.
И вот сейчас, попивая кофе в дорогом кафе, она думала о том, как изменилась ее жизнь. Больше никто не смел смотреть на нее свысока. Она сама себя обеспечила, сама вытащила детей из нищеты.
Телефон зазвонил. Незнакомый номер.
— Алло?
— Это Анна? — незнакомый женский голос.
— Да, слушаю.
— Это Валентина Ивановна. Мы встретиться должны.
Анна похолодела. Свекровь. Которая шесть лет не звонила, не интересовалась внуками, не помогала ни копейкой.
— Зачем?
— Поговорить нужно. Приезжай ко мне, адрес помнишь?
— Помню, но зачем мне к вам ехать?
— Анна, это важно. Про детей. Про Игоря. Приезжай сегодня вечером, часов в семь.
Она положила трубку. Анна сидела, глядя на телефон. Что ей нужно? После стольких лет молчания вдруг звонит, требует приехать.
Но любопытство взяло верх. Вечером Анна приехала к дому, где жила Валентина Ивановна. Обычная пятиэтажка на окраине. Поднялась на третий этаж, позвонила в дверь.
Свекровь открыла сразу. Постарела, располнела, волосы совсем седые. Смотрела оценивающе.
— Заходи.
Анна вошла в знакомую квартиру. Ничего не изменилось. Тот же старый диван, тот же ковер на стене, те же вазочки на полках.
— Садись, — Валентина Ивановна кивнула на стул. — Чай будешь?
— Нет, спасибо. Говорите, зачем я нужна.
Свекровь села напротив, сложила руки на коленях.
— Слышала, ты теперь при деньгах. Магазины открыла, машину купила. Дети у тебя одеты как на выставку.
Анна насторожилась.
— И что?
— А то, что Игорь мой совсем плох. Работы нет, денег нет. Даже себя прокормить не может. Я его содержу, а мне самой на пенсию еле хватает.
— При чем тут я?
— При том, что ты бывшая жена. И раз ты теперь богатая, вот и плати алименты моему сыну.
Анна опешила. Несколько секунд молча смотрела на свекровь.
— Что вы сказали?
— Ты слышала. Плати Игорю алименты. Он в тяжелом положении, а ты купаешься в деньгах.
— Вы с ума сошли? — Анна встала. — Какие алименты? Он мне должен был алименты на детей! Шесть лет не платил ни копейки!
— А что ему было платить? У него денег не было!
— Зато у меня были? — голос Анны сорвался на крик. — Я в коммуналке жила с двумя детьми! Считала каждую копейку! А ваш сын пропивал деньги и менял баб!
— Не смей так говорить о моем сыне!
— Буду! Потому что это правда! Он бросил нас! Оставил без гроша! И вы, его мать, даже не помогли! Когда я пришла просить хоть немного денег на детей, вы отказали!
Валентина Ивановна поджала губы.
— У меня самой денег не было.
— Зато на Игоря хватало! Вы его всю жизнь содержали! Тридцать пять лет мужику, а он до сих пор у мамы на шее!
— Он мой сын!
— А Маша и Максим ваши внуки! Но вы о них даже не спросили ни разу! Ни разу за шесть лет!
Свекровь отвернулась.
— Ты их от нас отдалила.
— Я? — Анна почувствовала, как руки сжимаются в кулаки. — Я вам звонила! Приглашала на дни рождения детей! Вы ни разу не пришли! Ни разу не позвонили! А теперь, когда узнали, что у меня дела наладились, сразу объявились!
— Мы семья, должны помогать друг другу.
— Семья? — Анна горько рассмеялась. — Какая семья? Вы мне не семья! Вы шесть лет делали вид, что нас не существует!
— Анна, ты разбогатела. А Игорь бедствует. Справедливо ли это?
— Абсолютно справедливо! Я работала, вкалывала, строила бизнес! А он что делал? Пил, гулял, менял работу! Так что да, справедливо!
Валентина Ивановна встала, подошла ближе.
— Ты обязана помочь. Морально обязана.
— Ничего я не обязана!
— Обязана! Игорь семь лет на тебя потратил! Женился, содержал!
— Содержал? — Анна не верила своим ушам. — Он меня содержал? Валентина Ивановна, вы в своем уме? Я работала с шестнадцати лет! Всю жизнь сама себя обеспечивала! А когда мы поженились, я еще и его содержала! Потому что он работал от случая к случаю!
— Неправда!
— Правда! И вы это прекрасно знаете! Сколько раз вы сами мне говорили — Аня, ну поговори с ним, пусть работу найдет! Помню, помню все!
Свекровь отступила на шаг.
— Он болел. У него депрессия была.
— Депрессия, — Анна покачала головой. — Конечно. Универсальная отмазка. А то, что у меня депрессия была, когда я не знала, чем детей кормить, это не считается?
— Но ты справилась. А он нет.
— Потому что я боролась! А он сдался! Опустил руки и побежал к маме! И вы его жалеете, опекаете, как маленького!
— Я его мать!
— И я мать! Мать двоих детей! И я не бегала к своей маме за помощью! Я сама выкарабкалась!
Валентина Ивановна вздохнула, опустилась на диван.
— Анна, я прошу. Игорь правда в тяжелом положении. Помоги ему. Ну сколько-нибудь. Хотя бы немного.
— Нет.
— Почему? Неужели тебе не жалко?
— Нет, не жалко, — твердо сказала Анна. — Мне его совершенно не жалко. Он взрослый мужик, сам виноват в своих проблемах.
— Ты жестокая.
— Я реалистка. Валентина Ивановна, вы понимаете, что просите? Вы хотите, чтобы я отдала свои деньги, которые заработала потом и кровью, человеку, который бросил меня с детьми без копейки?
— Он твой бывший муж.
— Именно, бывший. У нас нет никаких обязательств друг перед другом.
— А дети?
— Что дети?
— Они его дети тоже. Может, ради них?
Анна засмеялась.
— Ради детей? Серьезно? Валентина Ивановна, ваш сын шесть лет не видел своих детей! Шесть лет! Он даже не звонил им! Не поздравлял с днем рождения! Маша в десять лет плакала, что папа про нее забыл! Максим в школе врал, что папа умер, потому что стыдно было признаться, что отец их бросил!
Свекровь молчала, глядя в пол.
— И вы мне говорите — ради детей? — продолжила Анна. — Где вы были, когда дети в рваных ботинках ходили, потому что мне на новые не хватало? Где был Игорь, когда Максим болел пневмонией, а мне на лекарства занимать приходилось? Где вы все были?
— Мы не знали…
— Не хотели знать! Вам было плевать! А теперь, когда я наконец встала на ноги, когда у меня появились деньги, вы вспомнили про нас!
Валентина Ивановна подняла голову.
— Ты изменилась, Анна. Стала злой, жесткой.
— Да, изменилась. Жизнь научила. Раньше я была мягкой, доверчивой. Думала, что все люди хорошие, что семья поможет. А оказалось — нет. Никто не помог. Пришлось выживать самой.
— Игорь все равно отец твоих детей.
— Биологически — да. Но по факту — нет. Отец — это тот, кто воспитывает, заботится, любит. А ваш сын просто зачал их. Все.
Свекровь встала, подошла к окну.
— Значит, не поможешь?
— Нет.
— Даже если я попрошу на коленях?
— Даже так.
Валентина Ивановна развернулась, и в глазах ее сверкнула злость.
— Тогда мы пойдем другим путем. Игорь подаст на тебя в суд. Потребует компенсацию.
— За что?
— За моральный ущерб. За то, что ты детей настроила против него.
Анна усмехнулась.
— Пусть подает. Только в суде всплывет, что он шесть лет алименты не платил. Всплывет, что детей не видел ни разу. Как думаете, кто выиграет?
Свекровь сжала губы.
— Ты стерва.
— Нет, я просто умнее стала. Раньше вы меня помыкали, унижали, я молчала. Игорь орал на меня — молчала. Вы говорили, что я плохая жена, плохая мать — молчала. Терпела, надеялась, что все наладится. А теперь не буду молчать. Хватит.
— Значит, это месть? Мстишь нам за прошлое?
— Нет, не месть. Просто я больше не позволю использовать себя. Вы хотели от меня денег? Не получите. Хотите, чтобы я жалела Игоря? Не буду. У меня своя жизнь, свои дети. И я не собираюсь тратить на вас ни копейки, ни минуты своего времени.
Анна пошла к двери. Валентина Ивановна окликнула:
— Подожди!
Анна обернулась.
— Что еще?
— Внуки. Ты хоть дай мне увидеться с внуками.
— Зачем вам они? Шесть лет не нужны были.
— Они моя кровь!
— Тогда почему вы о них не вспоминали? Почему ни разу не спросили, как они, живы ли?
— Я… я думала, ты не дашь.
— Я бы дала! — голос Анны дрожал. — Я приглашала вас! Звонила! Но вы отказывались! А теперь хотите бабушкой прикинуться?
— Анна, прошу, дай увидеться. Я старая, мне недолго осталось.
— Не манипулируйте мной. У вас здоровье нормальное, лет двадцать еще проживете.
— Но я хочу знать внуков!
Анна задумалась. С одной стороны, свекровь не заслуживает. С другой — дети сами должны решать, хотят они общаться с бабушкой или нет.
— Хорошо, — сказала она. — Я спрошу у Маши и Максима. Если они захотят — приезжайте в гости. Если нет — не приставайте.
— Спасибо.
— Только запомните. Если приедете — никаких разговоров про Игоря. Никаких попыток настроить детей против меня. Никаких просьб о деньгах. Понятно?
— Понятно.
Анна вышла из квартиры. Спускалась по лестнице и чувствовала странную легкость. Она сказала все, что думала. Не промолчала, не стерпела. Отстояла себя.
Дома ее ждали дети. Маша делала уроки, Максим играл в приставку.
— Мам, привет! — дочь оторвалась от учебника. — Где была?
— Встречалась с вашей бабушкой. По отцовской линии.
Оба ребенка насторожились. Они помнили Валентину Ивановну смутно. Маша чуть больше, Максим почти нет.
— Зачем? — спросила Маша.
— Она хочет с вами увидеться.
Дети переглянулись.
— Не хочу, — сказал Максим. — Она плохая.
— Почему ты так думаешь?
— Ты говорила, что она нам не помогла, когда папа ушел.
Анна присела рядом.
— Да, не помогла. Но она все-таки ваша бабушка. Может, вы хотите познакомиться?
— А она нормальная? — спросила Маша. — Не будет про папу рассказывать?
— Я запретила. Если будет — сразу скажете мне, я с ней разберусь.
— Можно подумать? — Маша посмотрела на брата.
— Конечно, думайте. Никто вас не торопит.
Вечером, когда дети легли спать, Анна сидела на кухне с чаем. Думала о том, как странно повернулась жизнь. Шесть лет назад она была на дне. Нищая, одинокая, отчаявшаяся. А теперь — успешная бизнесвумен с квартирой, машиной и стабильным доходом.
И свекровь, которая тогда отказала ей в помощи, теперь сама пришла с протянутой рукой.
Ирония судьбы.
Телефон зазвонил. Снова незнакомый номер.
— Алло?
— Это ты, стерва? — пьяный голос Игоря. — Ты моей матери мозги запудрила!
Анна хотела повесить трубку, но любопытство удержало.
— Что ты хочешь, Игорь?
— Хочу, чтобы ты отдала деньги! Мои деньги!
— Какие твои деньги?
— Которые ты заработала! Это на моих детей заработала, значит, мои!
Анна рассмеялась.
— Ты пьян, Игорь. Ложись спать.
— Не пьян! Трезвый как стекло! И я тебе говорю — отдай деньги! Или я заберу детей!
— Попробуй, — спокойно сказала Анна. — Только детей надо кормить, одевать, воспитывать. Ты справишься?
— Справлюсь! Я их отец!
— Ты шесть лет даже не звонил им. Какой ты отец?
— Зато теперь позвоню! Приеду к ним в школу, заберу! Ты не имеешь права мне запрещать!
— Игорь, угомонись. Дети тебя не помнят. Они тебя боятся. Если появишься в школе, они испугаются.
— Это ты их настроила!
— Никто их не настраивал. Они сами все поняли. Поняли, что у них нет отца.
— Есть у них отец! Я!
— Тогда где ты был, когда Максим в больнице лежал? Где, когда Маше на выпускной платье нужно было? Где?
Игорь молчал.
— Вот и я о том же, — сказала Анна. — Не звони больше. И к детям не лезь. Иначе хуже будет.
— Ты мне угрожаешь?
— Нет, обещаю. У меня теперь есть деньги на хорошего адвоката. Если ты попробуешь навредить детям, я сделаю так, что ты их даже издалека не увидишь.
Она повесила трубку. Руки дрожали. Игорь. Даже голос его вызывал отвращение. Когда-то она любила этого человека. Выходила за него замуж в белом платье, мечтала о счастливой семье. А теперь даже слышать его не могла.
На следующий день Маша подошла к матери на кухне.
— Мам, мы с Максимом решили. Не хотим мы встречаться с бабушкой.
— Почему?
— Она была плохая к тебе. Ты нам рассказывала. Зачем нам такая бабушка?
Анна обняла дочь.
— Ты взрослая стала, умная. Спасибо, солнышко.
— Мам, а правда, что папа хочет нас забрать?
— Откуда ты знаешь?
— Я слышала вчера, как ты с ним разговаривала. Стояла в коридоре.
Анна вздохнула.
— Не бойся. Никто вас не заберет. Я не позволю.
— А если он приедет?
— Тогда позвонишь мне. Я сразу приеду, разберусь. Договорились?
— Договорились.
Маша ушла к себе. Анна сидела на кухне и думала. Нужно быть начеку. Игорь в пьяном виде способен на глупости. Мало ли что взбредет в голову.
Она позвонила директору школы, объяснила ситуацию. Попросила не отдавать детей никому, кроме нее. Директор обещала проследить.
Потом позвонила Валентине Ивановне.
— Слушаю, — голос свекрови был холодным.
— Это Анна. Дети решили, что не хотят с вами встречаться. Извините.
— Понятно. Ты их настроила.
— Никто их не настраивал. Они сами решили. И еще. Передайте Игорю — если он попробует подойти к детям, я обращусь куда следует. Пусть даже не думает.
— Ты его боишься?
— Нет. Но детей беречь буду. От всех, кто может им навредить.
— Мы не враги, Анна.
— Вы не друзья точно. Прощайте, Валентина Ивановна.
Она повесила трубку. Все. Глава закрыта. Больше никаких контактов с той семьей.
Прошла неделя. Игорь больше не звонил. Валентина Ивановна тоже. Анна постепенно успокоилась.
Однажды вечером, когда она сидела в офисе, доделывая бумаги, позвонила подруга Лена.
— Ань, ты видела?
— Что видела?
— В соцсетях. Бывшая свекровь твоя пост написала.
— Какой пост?
— Про тебя. Говорит, что ты разбогатела и забыла про родню. Что бросила бывшего мужа в беде. Что детей настроила против отца и бабушки.
Анна открыла социальную сеть. Нашла страницу Валентины Ивановны. Действительно, пост. Длинный, слезливый, полный обвинений.
Под постом уже было несколько десятков комментариев. Кто-то поддерживал свекровь, кто-то возмущался. Один из комментариев был от общей знакомой: «Валентина Ивановна, не стыдно? Вы же сами шесть лет внуками не интересовались!»
Анна закрыла страницу. Написать ответ? Оправдаться? Нет. Не будет она опускаться до дешевых перепалок в интернете.
Но кое-что сделать стоит.
Она написала свой пост. Коротко, без эмоций:
«Иногда люди требуют от нас помощи, забывая, что сами отказали в ней, когда мы были на дне. Иногда родственники вспоминают о родстве только тогда, когда им что-то нужно. Я выбираю окружать себя теми, кто был рядом в трудные времена. Остальные могут оставаться в прошлом.»
Опубликовала. Закрыла ноутбук. Хватит. Больше ни слова на эту тему.
Дома дети уже спали. Анна зашла к ним в комнату, поправила одеяла. Маша что-то пробормотала во сне, Максим крепко обнял подушку.
Ее дети. Ее смысл жизни. Ради них она вылезла из нищеты. Ради них строила бизнес, работала до изнеможения. И ради них она не позволит никому вернуться в их жизнь и снова ранить.
На следующее утро Валентина Ивановна удалила свой пост. Анне написала знакомая:
«Видимо, твоя свекровь испугалась. Народ в комментариях ее поддерживать не стал, наоборот, осудили. Вот и стерла.»
Анна улыбнулась. Справедливость восторжествовала.
Больше свекровь не звонила. Игорь тоже. Будто провалились.
Жизнь вошла в привычное русло. Бизнес, дети, дом. Анна наконец почувствовала себя спокойно. Никто не требует, не просит, не давит.
Однажды, гуляя с детьми в парке, она случайно встретила Игоря. Он шел с какой-то женщиной, держал ее за руку. Увидел Анну, застыл.
Дети тоже его заметили. Маша сжала руку матери.
— Мам, это же…
— Да, это он. Не бойся.
Игорь подошел ближе. Женщина отстала, встала в сторонке.
— Привет, — сказал он неуверенно.
— Здравствуй, — холодно ответила Анна.
Он посмотрел на детей.
— Вы как выросли…
Дети молчали, прятались за мать.
— Я… я хотел извиниться, — Игорь опустил глаза. — За все. За то, что бросил. За то, что не помогал. За звонок тот пьяный.
Анна смотрела на него. Постаревший, поношенный, несчастный. Жалкий.
— Принято, — сказала она. — Теперь мы можем идти?
— Подожди. Можно… можно я хоть иногда буду видеть детей? Не забирать, просто видеть. Гулять с ними, может.
Анна посмотрела на дочь и сына.
— Хотите с папой гулять?
Маша помотала головой. Максим спрятался за сестру.
— Вот видишь, — сказала Анна. — Они не хотят. Ты для них чужой.
— Но я их отец!
— Отец — это не тот, кто зачал. Отец — тот, кто рядом. Кто любит, воспитывает, заботится. Ты был?
Игорь молчал.
— Вот именно, — Анна взяла детей за руки. — Прощай, Игорь. Живи своей жизнью. Мы будем жить своей.
Она пошла прочь, чувствуя на себе его взгляд. Дети шли рядом, молчаливые.
— Мам, а он правда наш папа? — спросил Максим.
— Биологически да. Но настоящий папа — это тот, кто с тобой. А его у вас нет. Зато есть я. И я вас никогда не брошу.
— Мы знаем, — Маша крепче сжала руку матери. — Ты лучшая.
Анна улыбнулась. Да, она лучшая. Потому что справилась. Потому что выстояла. Потому что подарила детям нормальную жизнь.
И никто, слышите, никто не имеет права требовать от нее платы за это. Ни свекровь, ни бывший муж, ни кто-либо еще.
Она сама себя вытащила. Сама построила жизнь. И будет жить так, как хочет она. А не как хотят другие.
Вечером, когда дети легли спать, Анна вышла на балкон. Смотрела на огни города и думала о пройденном пути. Сколько было боли, слез, отчаяния. Но она прошла через все. Вышла победителем.
И теперь никто не посмеет сказать, что она кому-то что-то должна. Потому что она уже заплатила свой долг. Долг перед детьми, перед собой. И этого достаточно.
Телефон завибрировал. Сообщение от Лены: «Ты герой, знаешь? Горжусь тобой!»
Анна улыбнулась. Да, возможно, она герой. Герой своей собственной истории. Истории о том, как упасть на дно и подняться. Как пройти через предательство и стать сильнее. Как научиться говорить «нет» тем, кто не заслужил «да».
И это стоило всех трудностей.
