Телефон зазвонил в половине седьмого утра. Валя проснулась сразу — такие звонки добром не кончаются.
— Алло?
— Валентина Петровна? Это из больницы. Ваш муж попал в аварию.
Руки затряслись. Трубка чуть не выпала.
— Как… как он?
— Приезжайте. Быстрее.
Валя накинула первое что попалось и помчалась. В голове только одно: лишь бы жив был. Лишь бы детей не осиротел.
В реанимации врач объяснил серьезно:
— Тяжелая травма позвоночника. Операция прошла успешно, но восстановление займет месяцы. Может, годы.
Валя кивнула и сразу позвонила свекрови:
— Мам, с Сашей беда. Авария.
— Господи! Мы сейчас приедем!
Через час вся родня собралась. Свекровь Нина Ивановна плакала, золовка Людмила охала, шурин Петр мрачно качал головой.
— Не переживай, Валь, — обнимала свекровь. — Мы поможем. Все вместе справимся.
— Конечно, — кивала Людмила. — Семья есть семья. Не бросим.
Первую неделю действительно помогали. Людмила сидела с детьми, когда Валя дежурила в больнице. Нина Ивановна готовила обеды. Петр даже денег привез.
— Видишь, какая у тебя семья, — шептал Саша с больничной койки. — Не зря я на тебе женился.
Валя улыбалась и думала: да, повезло ей с родней мужа. Не все такие.
Но через месяц помощь стала реже. Людмила начала ссылаться на работу:
— Понимаешь, Валь, у меня проект горит. Не могу сегодня с детьми сидеть.
Нина Ивановна тоже нашла отговорки:
— Спина болит. Наготовишь сама, я уже не та.
Петр и вовсе пропал. На звонки не отвечал.
А деньги кончились. Валя металась между больницей, работой и детьми. Спала по три часа в сутки. Похудела на десять кило за два месяца.
— Мам, а где бабушка? — спрашивала младшая Катя. — Почему она не приходит?
— Занята она, доченька.
— А тетя Люда?
— И тетя тоже.
Валя не хотела настраивать детей против родни. Все понимала — у каждого своя жизнь. Но почему тогда так больно?
Звонила свекрови сама:
— Мам, мне очень тяжело одной. Может, хоть иногда…
— Валя, милая, понимаю. Но у меня давление скачет. Врач запретил нервничать.
Людмиле:
— Люд, выручи. Хоть на пару часов.
— Не могу сегодня. Завтра тоже не получится. Может, на выходных.
Выходные приходили, но Людмила находила новые причины.
Через полгода Саша встал на ноги. Врачи сказали — чудо. Валя плакала от счастья. Наконец-то все наладится.
Но Саша вернулся домой другим. Угрюмым, злым. Кричал на детей, обвинял Валю во всем:
— Дом развалила! Детей запустила!
— Саш, я же одна была…
— Не ной! Другие справляются.
И тут появилась она. Медсестра из больницы Оксана. Молодая, без детей, без проблем.
— Валь, нам нужно поговорить, — сказал Саша однажды вечером.
— О чем?
— Я ухожу. К Оксане.
Мир рухнул. Валя стояла и не понимала — это сон или явь?
— А дети?
— Останутся с тобой. Ты же мать.
На следующий день Саша собрал вещи и ушел. Валя позвонила свекрови:
— Ваш сын бросил нас.
— Валя, не надо так. Мужчины бывают… Поймите его.
— А детей ваших внуков понять?
Молчание. Потом глухой гудок.
Алименты Саша платил первые полгода. Потом начал задерживать. Потом пропал совсем.
— Подавай в суд, — советовали соседки. — Пусть приставы его трясут.
Валя подала. Но толку мало. Саша работал где-то неофициально, скрывался. А детей кормить надо каждый день.
— Мам, а почему папа не приходит? — спрашивал сын Артем.
— Он… занят.
— А бабушка Нина?
— И она тоже.
Валя устроилась на вторую работу. Днем в магазине, вечером убирала офисы. Дети оставались одни. Артему было четырнадцать, Кате — десять.
— Мам, я справлюсь, — говорил Артем. — Не переживай.
И справлялся. Уроки делал, сестру кормил. Повзрослел на пять лет за полгода.
Валя работала как проклятая. Денег все равно не хватало. Одежду покупала на рынке, продукты — самые дешевые. Но дети не жаловались.
Через год немного полегчало. Нашла работу получше — в кафе поваром. Платили нормально, кормили. Хозяин Виктор Семенович оказался хорошим человеком:
— Не переживай, Валя. Все у тебя получится. Женщина сильная — горы свернет.
Дети подтягивались. Артем в школе стал лучше учиться. Катя записалась в кружок рисования — бесплатный, при доме культуры.
— Мам, а мы счастливые? — спросила как-то Катя.
— Конечно, доченька. Мы вместе — значит, счастливые.
И правда было счастье. Маленькое, скромное. Но свое.
Валя поняла — не так страшно одной. Даже лучше чем с мужем, который только орал. Решения принимает сама, тратит как хочет. Никто не упрекает, не критикует.
— Ты изменилась, — сказала подруга Света. — Стала какая-то… сильная что ли.
— Да? Не заметила.
— Заметно. Раньше вечно извинялась за все. А теперь спину держишь прямо.
Света права была. Валя и сама чувствовала — стала другой. Не боится говорить «нет». Не старается всем угодить. Живет для детей и для себя.
Артем поступил в техникум. Учился хорошо, подрабатывал по выходным. Катя в школе стала лучшей по рисованию. Даже на конкурс городской прошла.
— Мам, спасибо, — сказал как-то Артем.
— За что?
— За то что не сдалась. Другая бы мать давно руки опустила.
— Глупости говоришь.
— Не глупости. Ты героиня.
Валя засмеялась. Какая из нее героиня? Обычная женщина, которая детей поднимает.
Прошло три года. Потом еще два. Артем выучился, устроился на хорошую работу. Катя в художественное училище поступила.
— Мам, теперь я буду тебе помогать, — сказал Артем. — Зарплата приличная.
— Сам живи. Квартиру снимай, девушек встречай.
— А ты?
— А я справлюсь. Привыкла уже.
И справлялась. Даже отпуск себе позволила первый раз за пять лет. Съездила к морю на неделю. Одна. И не скучала.
Валя смотрела на закат с пляжа и думала — хорошо то как. Тихо. Спокойно. Никому ничего не должна. Дети выросли хорошими людьми. Сама встала на ноги. Чего еще желать?
— Извините, место свободно? — спросил мужчина средних лет.
Валя кивнула. Он присел рядом на песок.
— Красиво, — сказал, глядя на море.
— Очень.
— Одна отдыхаете?
— Да. А вы?
— Тоже. Развелся недавно. Привыкаю к свободе.
Валя усмехнулась:
— А я наоборот. Давно одна. Привыкла уже.
Пять лет пролетели незаметно. Валя работала в том же кафе, жила спокойно. Артем женился, снимал квартиру с молодой женой. Катя училась в училище, подрабатывала в дизайн-студии.
— Мам, идем на День города? — предложила Катя. — Концерт будет, ярмарка.
— А что там делать?
— Ну как что? Люди посмотрим, себя покажем. Ты вообще из дома не выходишь кроме работы.
Валя подумала и согласилась. Действительно, засиделась дома.
Центральная площадь кишела народом. Сцена, торговые палатки, дети с шариками. Валя с Катей купили мороженое, гуляли между рядами.
— Мам, смотри какие браслеты красивые, — показывала Катя на прилавок.
Валя выбирала украшения, когда услышала знакомый голос:
— Боже мой… Валя?
Обернулась. Нина Ивановна стояла в трех шагах. Постарела сильно, похудела. Рядом Людмила — тоже не та что раньше. Обе смотрели растерянно.
— Здравствуйте, — спокойно сказала Валя.
— Валечка… — свекровь шагнула ближе. — Как ты? Как дети?
— Хорошо. Спасибо.
Людмила молчала, теребила сумочку. Нина Ивановна смотрела то на Валю, то на Катю.
— Катенька, как выросла! Красавица какая стала!
Катя прижалась к матери. Бабушку помнила плохо, но чувствовала напряжение.
— Валь, а можно… можно поговорить? — тихо спросила Нина Ивановна.
— О чем?
— Ну… вообще. Как дела, как жизнь.
Людмила наконец решилась:
— Валя, мы… мы давно хотели с тобой встретиться. Поговорить.
— Пять лет хотели?
Обе покраснели. Нина Ивановна заплакала:
— Валечка, прости нас. Мы тогда… мы были не правы.
— В чем именно?
— Во всем! — всхлипывала свекровь. — Бросили тебя одну. С детьми. А сами…
Людмила тоже начала:
— Валь, мы понимаем теперь. Какая ты… какая была трудная ситуация. А мы струсили.
— Струсили?
— Да! — Нина Ивановна вытирала слезы. — Испугались ответственности. Подумали — не наше дело. А потом… потом было стыдно подходить.
Катя смотрела на плачущих женщин с удивлением. Валя стояла спокойно, без эмоций.
— Валечка, скажи что-нибудь, — просила свекровь. — Я знаю, мы виноваты. Очень виноваты.
— А Саша как? — спросила Валя.
Людмила горько усмехнулась:
— Твой бывший? Оксана его бросила год назад. Нашла моложе. Теперь один живет, пьет.
— Жалуется всем какая ты плохая была, — добавила Нина Ивановна. — А мы слушаем и думаем — да он сам виноват во всем!
— Мам всегда его защищала, — сказала Людмила. — А теперь видим правду.
— Какую правду?
— Что ты была хорошей женой! Хорошей матерью! А мы… мы предали тебя.
Нина Ивановна схватила Валю за руку:
— Прости меня, доченька. Я была дурой старой. Думала только о сыне. А о тебе, о внуках не подумала.
— Валя, прости и меня, — просила Людмила. — Я трусиха была. Боялась проблем.
Валя смотрела на них и удивлялась себе. Пять лет назад она бы плакала от этих слов. Злилась бы или радовалась. А сейчас — ничего. Пустота какая-то.
— Мам, пойдем отсюда, — тихо сказала Катя.
— Нет, постой.
Валя посмотрела на плачущих женщин и вздохнула. Странно. Пять лет назад она мечтала об этом моменте. Представляла как они придут, попросят прощения. А она что скажет, как себя поведет.
— Я вас прощаю, — сказала просто.
Нина Ивановна всхлипнула громче:
— Правда? Валечка, правда прощаешь?
— Да. Давно уже простила.
— А можем мы… можем как-то исправить? Помочь? Внуков увидеть?
Валя покачала головой:
— Помощь не нужна. Мы справились сами.
— Но дети… они же наши внуки, — тихо сказала Людмила.
— Дети выросли. Артем женился, работает. Катя учится. Хорошие люди получились.
— Без нас выросли, — горько добавила Нина Ивановна.
— Без вас.
Катя дернула мать за рукав:
— Мам, пойдем. Концерт скоро начнется.
Валя кивнула. Обернулась к бывшим родственницам:
— Желаю вам добра. Правда желаю.
— Валь, подожди! — окликнула Людмила. — А встретиться еще можем? Поговорить нормально?
— Зачем?
— Ну… мы же семьей были когда-то.
— Когда-то были. А теперь нет.
Валя взяла Катю за руку и пошла к сцене. Оглянулась через несколько метров. Нина Ивановна с Людмилой стояли на том же месте, растерянные.
— Мам, а тебе не жалко их? — спросила Катя.
— Жалко. Но по-другому нельзя.
— Почему?
— Потому что мы уже другие люди. И они другие. Время ушло.
На сцене начался концерт. Пела местная группа, довольно неплохо. Валя слушала и думала о странности жизни. Пять лет назад встреча с бывшими родственниками перевернула бы весь мир. А теперь просто разговор с малознакомыми людьми.
— Мам, а ты злишься на них?
— Нет. Зачем злиться? Они поступили как смогли. Я тоже.
— А на папу?
Валя подумала. На Сашу тоже не злилась уже. Даже жалела немного. Остался один, пьет, жалуется всем. А она живет спокойно, детей воспитала, работу любимую нашла.
— И на папу не злюсь. Он сделал мне подарок.
— Какой подарок? — удивилась Катя.
— Научил жить без него. Оказалось, очень даже хорошо получается.
Катя засмеялась:
— Ты странная, мам.
— Почему?
— Другие тетки всю жизнь бывших мужей ругают. А ты спокойная какая-то.
— А зачем ругать? Энергию тратить на пустое? Лучше на хорошее потратить.
Концерт закончился. Народ разбредался по домам. Валя с Катей тоже собрались уходить.
— Мам, а если они еще раз встретятся? Бабушка с тетей?
— Поздороваемся вежливо. И все.
— А если попросят о чем-то?
— Посмотрим. По ситуации.
Шли домой по знакомым улицам. Валя думала о прожитых годах. Какими тяжелыми они казались тогда! А теперь понимала — это были лучшие годы. Научилась быть сама собой, не подстраиваться под чужие желания. Детей воспитала самостоятельными, добрыми.
— Знаешь что, Кать?
— Что?
— Я счастливая.
— Серьезно?
— Очень серьезно. У меня есть вы с Артемом. Работа нормальная. Дом уютный. Чего еще надо?
— А мужчина?
Валя рассмеялась:
— А зачем? Привыкла одна. Никто не командует, не критикует. Красота же!
— Мам, ты точно странная.
— Может быть. Но мне так нравится.
Дома Валя заварила чай, села у окна. Город засыпал, в окнах зажигались огни. Где-то там живут Нина Ивановна с Людмилой. Наверное, обсуждают встречу, сожалеют о прошлом.
А Валя не сожалела ни о чем. Даже благодарна была судьбе. Если бы не предательство родных, не научилась бы быть сильной. Осталась бы тихой, забитой, всем угождающей.
Теперь она знала себе цену. И детей научила этому. Главный урок жизни.
