– Простите, вы, кажется, ошиблись квартирой.
Голос Анны прозвучал на удивление ровно, хотя сердце зашлось в груди частым, испуганным стуком. На ее кухне, за ее столом, сидели двое. Женщина, полноватая блондинка с ярким макияжем, лениво размешивала сахар в чашке, а рядом с ней мужчина неопределенного возраста с залысинами и скучающим видом листал журнал. На плите что-то булькало в кастрюле, пахло чужой едой.
Женщина подняла на Анну глаза, в которых не было ни капли смущения.
– Светик, ты разве не узнала? Это же Аня, жена Максимки, – сказала она мужчине, будто Анна была не хозяйкой квартиры, а случайной прохожей.
– А-а, – протянул тот, не отрываясь от журнала.
Анна сделала шаг вперед, крепче сжимая в руке ручку сумки. Она вернулась с работы, уставшая после тяжелого квартального отчета, мечтая только о горячей ванне и тишине. Тишины не было.
– Я Светлана, сестра Максима, – наконец представилась блондинка. Улыбка у нее была широкая, но холодная. – А это муж мой, Игорь. Мы приехали.
– Я вижу, что вы приехали, – Анна старалась сохранять спокойствие. – Я не понимаю, что вы делаете в моей квартире. И кто вам дал ключи?
– Как кто? Максимка, конечно! – Света всплеснула руками, звякнув дешевыми браслетами. – Мы же ему позвонили, сказали, что будем сегодня. Он ответил, мол, приезжайте, располагайтесь, Аня все равно поздно будет. Ключи под ковриком оставил. Ты что, не знала?
Анна молчала, переваривая услышанное. Максим не просто не предупредил ее. Он впустил в ее дом совершенно незнакомых ей людей, оставив ключи под ковриком, как в деревне.
– Он мне ничего не сказал, – глухо ответила она.
– Да ладно тебе, Ань, чего ты как неродная? – Светлана встала, подошла и попыталась обнять ее. Анна инстинктивно отстранилась. – Мы же семья! Подумаешь, сюрприз устроили. Мы из своего захолустья наконец-то выбрались, решили в столице жизнь устраивать. Игорь у меня специалист ого-го, с руками оторвут. А я тоже не пропаду.
Она говорила быстро, напористо, не давая Анне вставить слово. Игорь продолжал безучастно смотреть в журнал.
– Мы пока у вас поживем, ладно? – это был не вопрос, а утверждение. – Нам же надо где-то перекантоваться, пока на ноги не встанем. Максимка сказал, ты не будешь против.
Анна смотрела на них, и ледяное онемение расползалось по телу. Она медленно сняла туфли, прошла в свою спальню и плотно закрыла дверь. Руки дрожали. Она набрала номер мужа.
– Макс, что происходит? – спросила она без предисловий, как только он взял трубку.
– А, ты уже дома? – голос у него был бодрый, даже слишком. – Познакомилась с моими?
– Твои, как ты выражаешься, сидят на моей кухне и готовят ужин. Ты можешь объяснить, что это значит?
– Анечка, ну что ты начинаешь? – в его голосе появились нотки раздражения. – Сестра моя приехала с мужем. Я тебе что, должен был за месяц докладывать?
– Ты должен был хотя бы поставить меня в известность! Ты оставил ключи от моей квартиры посторонним людям!
– Они не посторонние, они мои родственники! – отрезал он. – Что тебе, жалко, что ли? Они поживут немного, осмотрятся, найдут работу, снимут себе что-нибудь. Не на улице же им ночевать.
Анна села на край кровати. Она не узнавала мужа. Тот Максим, которого она знала, всегда был деликатным и уважал ее личное пространство.
– Макс, мы это не обсуждали. У нас свои планы.
– Какие планы? Вечерами в тишине сидеть? Аня, прекрати. Это моя сестра. Вопрос закрыт. Я скоро буду.
Он бросил трубку. Анна несколько секунд смотрела на погасший экран телефона. «Вопрос закрыт». Он решил за них обоих. В ее квартире.
Вечером, когда Максим вернулся, он вел себя так, будто ничего не произошло. Он обнимал сестру, хлопал по плечу ее мужа Игоря, достал из холодильника принесенный Анной торт и водрузил его на стол.
– Ну, давайте, за приезд! – провозгласил он, разливая по чашкам чай.
Анна сидела молча, чувствуя себя чужой на этом «празднике жизни». Светлана без умолку рассказывала о своих грандиозных планах на Москву, о том, как она пойдет работать в салон красоты, а Игорь – «в серьезную контору, начальником отдела, не меньше». Игорь при этом лишь изредка хмыкал, продолжая ковыряться в телефоне.
– А квартирка у вас хорошая, – оценила Света, обводя взглядом кухню. – Просторная. И ремонт свежий. Это тебе, Ань, от бабушки досталась, да? Максимка рассказывал. Повезло.
Анна почувствовала укол раздражения. Да, квартира досталась ей от бабушки. Она сама, без чьей-либо помощи, сделала здесь ремонт, вложив все свои сбережения. Максим въехал сюда уже «на все готовое» через год после их свадьбы, продав свою крохотную однокомнатную в Подмосковье, и деньги они положили на общий счет «на будущее».
– Да, от бабушки, – сухо подтвердила она.
Когда гости наконец отправились спать, устроившись в гостиной на диване, Анна поймала Максима в коридоре.
– Нам нужно поговорить, – начала она тихо, но твердо.
– Ань, я устал. Давай завтра.
– Нет, сейчас. Что значит «поживут немного»? Неделю? Месяц?
Максим вздохнул, потер лицо руками.
– Я не знаю. Сколько потребуется. У них сейчас денег в обрез, они свою конуру в Рязани продали за копейки. Им нужно время.
– Макс, это наша жизнь. Наш дом. Я не готова превращать его в общежитие.
– Это всего лишь моя сестра! – он начал заводиться. – Почему ты делаешь из этого трагедию? Другая бы на твоем месте радовалась, что родня приехала!
– Другая, может быть, и радовалась бы. Но я – это я. И я не радуюсь. Я хочу приходить домой и отдыхать, а не спотыкаться о чужих людей.
Он посмотрел на нее с упреком.
– Ты всегда была немного эгоисткой, Аня. Думала только о своем комфорте. Я думал, семья тебя изменит, сделает мягче. Видимо, ошибся.
Эта фраза больно резанула. Эгоисткой? Она, которая тащила на себе весь быт, потому что Максим «творческая натура и не может заниматься рутиной»? Она, которая закрывала глаза на его вечные «поиски себя» и нестабильный заработок, обеспечивая им обоим стабильную жизнь благодаря своей работе главным бухгалтером?
– Хорошо, – сказала она ледяным тоном. – Пусть будет по-твоему. Но учти, мое терпение не безгранично.
Дни потекли, превращаясь в сплошной кошмар. «Немного» оказалось очень растяжимым понятием. Прошла неделя, потом вторая. Светлана и Игорь и не думали искать работу. Утром, когда Анна уходила, они еще спали. Днем, по словам Светы, они «гуляли по городу, присматривались». Вечером Анна заставала их перед телевизором в гостиной, окруженных чашками и тарелками.
Светлана не лезла с советами по хозяйству, как Анна опасалась вначале. Она просто игнорировала его. Гора грязной посуды в раковине могла стоять сутками. Продукты, купленные Анной на неделю, исчезали за два дня. В ванной постоянно висели чужие полотенца, а на полках стояли батареи ее шампуней и гелей.
Игорь в основном молчал. Но его молчаливое присутствие на диване раздражало еще больше, чем болтовня Светы. Он целыми днями лежал, уставившись в телефон, и на любые вопросы отвечал односложно. Он создавал вокруг себя ауру вселенской тоски и обиды на жизнь, которая ему что-то недодала.
Анна пыталась говорить с Максимом, но натыкалась на стену непонимания.
– Ну что они тебе сделали? – искренне удивлялся он. – Сидят тихо, не шумят.
– Они съедают все, что я покупаю! Они не убирают за собой! Я плачу за воду и свет, которыми они пользуются без ограничений!
– Ой, Аня, не будь мелочной! Ты же хорошо зарабатываешь. Не обеднеешь от пары лишних киловатт.
Ее доводы о личном пространстве, о праве на отдых в собственном доме он просто не слышал. Для него все было просто: это его родственники, а значит, они имеют право здесь быть. Постепенно их разговоры все чаще стали заканчиваться ссорами. Максим обвинял ее в черствости, она его – в бесхарактерности и неуважении к ней.
Однажды вечером Анна вернулась домой и обнаружила, что ее ноутбук, который она оставила на кухонном столе, исчез. Сердце ухнуло.
– Света, вы не видели мой ноутбук? – спросила она, стараясь говорить спокойно.
Светлана вышла из гостиной, вытирая жирные руки о халат.
– А, этот? Игорь взял. Ему резюме надо было разослать. А то на телефоне неудобно. Он в комнате у себя.
«В комнате у себя». Так она назвала гостиную. Анна прошла в комнату. Игорь сидел на диване, поставив ноутбук себе на колени, и играл в какую-то стрелялку. Звуки выстрелов и взрывов наполняли квартиру.
– Игорь, – позвала Анна. Он нехотя оторвался от экрана. – Это мой рабочий ноутбук. Там важные документы. Пожалуйста, не трогайте его.
– Да ладно, что с ним сделается, – буркнул он. – Поиграю и отдам.
Анна подошла и решительно закрыла крышку ноутбука.
– Отдайте его сейчас же.
Игорь посмотрел на нее с вызовом, потом на вошедшую Светлану.
– Слышишь, Свет? Нам тут даже к технике прикоснуться нельзя. Боится, что мы ей поцарапаем ее драгоценную игрушку.
– Аня, ты чего? – тут же вступилась Света. – Ну взял человек на полчаса, что такого? Мы же не чужие!
В этот момент у Анны что-то оборвалось. Спокойствие, которое она так старательно поддерживала последние недели, испарилось.
– Да, вы чужие! – выкрикнула она. – Вы ворвались в мой дом, вы живете за мой счет, пользуетесь моими вещами без спроса и еще смеете меня упрекать!
Светлана картинно ахнула и схватилась за сердце. Игорь медленно поднялся с дивана, глядя на Анну с неприязнью.
– Ты за слова-то свои отвечай. Мы не напрашивались. Нас твой муж позвал. С ним и разбирайся.
– Вот и разберусь! – пообещала Анна.
Вечером состоялся самый страшный скандал за всю их совместную жизнь с Максимом. Она высказала ему все. Про ноутбук, про грязь, про съеденные продукты, про полное отсутствие личной жизни.
– Я так больше не могу! – закончила она, с трудом переводя дух. – Они должны уехать. Завтра же.
Максим слушал ее, и лицо его становилось все более мрачным.
– Я понял, – сказал он тихо, когда она замолчала. – Я все понял. Ты просто хочешь избавиться от моей семьи. Они тебе мешают, потому что они – напоминание о том, что я не сирота, что у меня есть корни, есть родня. А ты привыкла, что есть только ты и твой идеальный мирок в твоей идеальной квартирке!
– При чем здесь это? Я просто хочу жить нормально!
– Нормально – это как? Чтобы я сидел тут тише воды, ниже травы, благодарил тебя за крышу над головой и не смел даже заикнуться о своих близких? Чтобы я помнил каждую минуту, что это ТВОЯ квартира?
Он попал в самую больную точку. Анна никогда не попрекала его квартирой, но, видимо, он сам все это время чувствовал себя ущемленным. Его желание привести сюда сестру было не просто помощью родственникам. Это был бунт. Попытка доказать себе и ей, что он тоже имеет право голоса в этом доме.
– Ты все не так понял, – прошептала Анна, чувствуя, как уходит почва из-под ног.
– Нет, я как раз все так понял, – отрезал он. – Они никуда не уедут. Если они тебе так мешают, можешь уехать ты.
Он развернулся и ушел в гостиную, к своим родственникам. Анна осталась стоять посреди кухни. «Можешь уехать ты». Из собственной квартиры. Это было уже за гранью.
Она не спала всю ночь. В голове проносились картины их жизни с Максимом: вот они знакомятся, вот он делает ей предложение, вот они вместе клеят обои в этой самой кухне. Неужели все это было ложью? Неужели он все это время носил в себе эту обиду, эту червоточину?
Утром она приняла решение. Она не уйдет. Она не позволит выжить себя из своего же дома. Она будет бороться.
Она взяла на работе отгул на несколько дней. Когда Максим ушел, а его родственники еще дрыхли, Анна позвонила в юридическую консультацию и записалась на прием. Затем она нашла в интернете контакты службы, занимающейся… деликатными вопросами выселения. Она еще не знала, воспользуется ли этим, но хотела быть готовой ко всему.
Весь день она провела как в тумане. Юрист подтвердил ее опасения: если Максим не прописан в квартире, но является ее мужем, выгнать его не так-то просто. А его родственников, которые находятся здесь с его согласия, – еще сложнее. «Только через суд, а это долго и муторно», – развел руками пожилой правовед.
Анна вернулась домой опустошенная. Светлана и Игорь сидели на кухне и пили пиво с чипсами. Они даже не посмотрели в ее сторону. Анна молча прошла в свою комнату. Она чувствовала себя заложницей в собственном доме.
Вечером, когда вернулся Максим, он был необычно тихим и даже каким-то виноватым.
– Ань, я вчера погорячился, – начал он, не глядя ей в глаза. – Прости. Не надо тебе никуда уезжать.
Анна молчала.
– Послушай, я все понимаю, тебе тяжело, – продолжал он. – Я поговорил со Светой. У меня есть план. Они поживут у нас еще немного, всего пару месяцев. За это время я возьму кредит, добавлю им денег, и они купят себе хотя бы комнату. И съедут. Тебе просто нужно немного потерпеть. Ради меня. Пожалуйста.
Он смотрел на нее с такой надеждой, с такой мольбой в глазах, что ее сердце дрогнуло. Может быть, он и правда все понял? Может, стоит дать ему шанс?
– Какой кредит? – настороженно спросила она.
– Обычный, потребительский, – он махнул рукой. – Небольшой. Я сам буду платить. На тебе это никак не отразится.
Она колебалась. Это было похоже на передышку, на свет в конце тоннеля. Два месяца. Она сможет потерпеть два месяца, если будет знать, что это закончится.
– Хорошо, – наконец сказала она. – Два месяца. Но ни днем больше.
Следующие недели прошли в относительном затишье. Светлана и Игорь, проинструктированные Максимом, вели себя тише. Они даже пару раз помыли за собой посуду. Анна вцепилась в эту хрупкую надежду, считая дни до окончания срока. Максим и правда оформил кредит, он даже показал ей договор. Сумма была внушительной, но он уверял, что справится.
Два месяца истекли в прошлую пятницу. В субботу Анна ждала, что гости начнут собирать вещи. Но ничего не происходило. В воскресенье она не выдержала.
– Макс, срок вышел, – сказала она ему вечером. – Когда они уезжают?
Максим замялся.
– Ань, тут такое дело… Цены на недвижимость так подскочили. Тех денег, что мы взяли, им не хватает даже на комнату в коммуналке. Им нужно еще подкопить.
– Что значит «подкопить»? – похолодела Анна. – Они же не работают!
– Ну… они поживут у нас еще, и я буду откладывать со своей зарплаты…
– Нет! – отрезала Анна. – Мы договаривались! Два месяца!
– Да что тебе стоит еще немного подождать! – взорвался он. – Почему ты такая бессердечная!
Она поняла, что это ловушка. Бесконечная ловушка, из которой ей не выбраться.
В понедельник она пришла с работы раньше обычного. И застала в своей квартире удивительную картину. В коридоре стояли коробки. Но это были не вещи Светы и Игоря. Это были ее вещи. Из шкафа в прихожей исчезли ее пальто и сапоги.
Она прошла в спальню. Ее шкаф был распахнут, полки полупустые. На кровати сидел Максим и упаковывал ее свитера в очередную коробку.
– Что ты делаешь? – прошептала Анна.
Он поднял на нее тяжелый взгляд.
– Я делаю то, что должен был сделать давно. Собираю твои вещи.
– Куда?
– К твоей маме. Я позвонил ей, сказал, что ты поживешь у нее. Мы решили, что так будет лучше для всех. Нам со Светой и Игорем нужно пространство, чтобы решить наши проблемы, а ты тут только мешаешь, создаешь нервозную обстановку.
Анна смотрела на него, и не могла поверить своим ушам. Он выгонял ее. Он сговорился со своими родственниками и выгонял ее из ее же квартиры.
– Ты… ты в своем уме? – только и смогла выговорить она.
– Вполне. Аня, это не может так продолжаться. Ты нас всех изводишь. Мы решили, что будет лучше, если ты поживешь отдельно. Мы тут все уладим, и тогда…
– Что «тогда»? – ее голос зазвенел от гнева. – Тогда вы позволите мне вернуться в мой собственный дом?
В комнату заглянула Светлана. На ее лице была плохо скрываемая торжествующая улыбка.
– Максимка, может, хватит уже? Пусть сама собирается. Не маленькая.
– Уйди, – сказала ей Анна, не повышая голоса.
– Что? – Света даже растерялась от такого спокойного приказа.
– Уйди отсюда. И ты, – она посмотрела на Игоря, который маячил за спиной сестры. – И ты, – ее взгляд остановился на муже. – Убирайтесь. Все. Из моего дома. Сейчас же.
Максим встал. Он был выше ее на голову, шире в плечах.
– Ты не поняла, Аня. Уезжаешь ты. Мы остаемся.
– Это моя квартира, – так же тихо, почти без выражения, произнесла Анна. – И я в ней остаюсь. А вы все уходите. Я даю вам час, чтобы собрать свои вещи и исчезнуть из моей жизни.
– Ты нам угрожаешь? – усмехнулся он. – Ты ничего не сделаешь. Я твой муж. А они – мои гости.
– Ты мне больше не муж, – сказала Анна. – А это не гостиница. Час пошел. Если через час вы будете здесь, я вызову полицию и напишу заявление о незаконном проникновении в жилище.
Она развернулась и вышла из спальни. Она прошла на кухню, налила себе стакан воды и села за стол. Руки больше не дрожали. Внутри была звенящая, холодная пустота и стальная решимость. Она слышала, как в спальне они о чем-то перешептываются, потом Максим начал кричать, Света – плакать. Анна не двигалась. Она просто смотрела в одну точку, на трещинку на своей любимой чашке.
Через сорок минут они вышли. Все трое. С сумками и чемоданами. Лицо Максима было искажено злобой. Светлана смотрела на нее с ненавистью. Игорь, как всегда, был безучастен.
– Ты об этом пожалеешь, – прошипел Максим, проходя мимо нее. – Ты останешься одна, никому не нужная.
– Я уже одна, – спокойно ответила Анна, не поворачивая головы. – И знаешь, это лучше, чем быть с вами.
Она услышала, как хлопнула входная дверь. В квартире воцарилась оглушительная тишина. Анна сидела за столом еще очень долго. Она не плакала. Она просто смотрела на свою чашку. Впереди была неизвестность: развод, раздел имущества, которое они нажили, одиночество. Но впервые за последние месяцы она чувствовала, что может дышать. Ее дом снова стал ее домом. Цена за это была огромной, но она была готова ее заплатить. Душа не развернулась от счастья. Она развернулась от боли, от осознания предательства, но в этой боли было и горькое освобождение.
