Елена проснулась от того, что за окном шелестели мокрые листья — осенний ветер гнал их вдоль асфальта, словно подгоняя время вперёд. Квартира пахла свежезаваренным кофе, и это должно было бы успокаивать, но вместо этого Елена чувствовала странную тяжесть в груди. Второй брак, в который женщина вступила два года назад, казался тогда спасением — после развода с первым мужем жизнь превратилась в бесконечную гонку между работой, домом и заботами о дочери. Олег появился как раз вовремя — спокойный, уверенный, с хорошей работой инженера. Елена тогда подумала, что наконец-то сможет выдохнуть.
Первые месяцы после свадьбы всё действительно складывалось неплохо. Олег приносил Алисе учебники, которые девочка забывала в школе, покупал её любимые шоколадные батончики и даже однажды помог с проектом по биологии. Алиса, которой было тогда четырнадцать, осторожно присматривалась к новому члену семьи, но постепенно начала оттаивать. Елена радовалась — ей так хотелось, чтобы дочь почувствовала себя защищённой, чтобы в доме снова появилась мужская поддержка.
Но где-то через полгода что-то начало меняться. Сначала это были мелочи — Олег морщился, когда Алиса включала музыку в своей комнате. Потом стал делать замечания по поводу того, что девочка оставляет тетради на столе в гостиной. Елена списывала это на усталость мужа — работа у Олега была нервная, проекты сыпались один за другим. Женщина старалась сгладить углы, просила дочь быть потише, убирать за собой сразу, не попадаться на глаза в неудачный момент.
Алиса послушно кивала и уходила к себе. Девочка могла часами сидеть в комнате, выполняя домашние задания или читая, стараясь не создавать лишнего шума. Иногда Елена заглядывала к дочери и видела, как та сидит у окна, уткнувшись в телефон — переписывалась с отцом или подругами. Алиса никогда не жаловалась, но женщина замечала, как дочь стала тише, как будто старалась занимать поменьше места в собственном доме.
Хуже стало после того, как в гости начала приезжать мать Олега. Валентина Сергеевна была женщиной властной, привыкшей, что её слово — закон. Каждый раз свекровь усаживалась на кухне с чаем и начинала неспешную беседу, в которой обязательно находилось место для упоминания о том, как тяжело мужчине воспитывать чужого ребёнка. Елена старалась пропускать эти слова мимо ушей, но Олег явно прислушивался. После визитов матери муж становился ещё более отстранённым.
Осенью отношения в семье окончательно испортились. Олег перестал скрывать своё раздражение. За ужином мог резко оборвать Алису на полуслове, если девочка пыталась рассказать что-то о школе. Утром хлопал дверью, уходя на работу, даже если никто его не задевал. Елена пыталась поговорить с мужем, но тот отмахивался — дескать, всё нормально, просто устал.
Однажды вечером Елена застала Олега в гостиной — муж сидел на диване и мрачно смотрел в телефон. Женщина попыталась заговорить о том, что им нужно обсудить атмосферу в доме, но Олег только поморщился.
— Атмосферу? — переспросил муж и усмехнулся. — Атмосфера здесь нормальная, пока твоя дочь не начинает топтаться по квартире со своими делами.
— Алиса ничего не делает плохого, — тихо сказала Елена. — Ей шестнадцать, подросток имеет право жить в своём доме свободно.
— Свободно? — Олег встал и прошёлся по комнате. — Я плачу за эту квартиру, я здесь хозяин. И мне надоело, что каждый вечер приходится натыкаться на чужого ребёнка.
Елена замерла. Слово «чужого» прозвучало как пощёчина. Женщина хотела что-то ответить, но муж уже развернулся и ушёл в спальню, оставив её стоять посреди гостиной с колотящимся сердцем.
С тех пор Елена начала замечать, что Олег буквально избегает Алисы. Если девочка заходила на кухню, муж демонстративно вставал и уходил. Если Алиса пыталась спросить что-то бытовое — где лежат новые батарейки или можно ли взять зарядку — Олег даже не отвечал, просто делал вид, что не слышит. Елена видела, как дочь всё больше замыкается в себе, как старается быть невидимкой в собственной квартире.
Однажды утром, когда Елена готовила завтрак, на кухню зашла Алиса. Девочка выглядела уставшей — под глазами залегли тени, волосы были небрежно собраны в хвост. Алиса молча достала из холодильника йогурт и присела на край стула.
— Мам, а пап звонил вчера, — тихо сказала дочь. — Спрашивал, как у меня дела.
— И что ты ответила? — Елена перевернула блины на сковороде.
— Что всё хорошо, — Алиса пожала плечами. — А что я должна была сказать?
Елена не нашлась, что ответить. В этот момент на кухню вошёл Олег — муж был уже одет, готов идти на работу. Взгляд Олега скользнул по дочери Елены, словно по пустому месту, и мужчина сел за стол. Женщина поставила перед мужем тарелку с блинами, но Олег даже не поблагодарил.
Алиса доела йогурт и быстро поднялась.
— Мне в школу пора, — пробормотала девочка и вышла из кухни.
Елена проводила дочь взглядом и почувствовала, как внутри что-то сжимается. Это было невыносимо — видеть, как родной ребёнок чувствует себя чужим в собственном доме. Женщина села напротив мужа и попыталась начать разговор.
— Олег, нам нужно что-то менять, — сказала Елена. — Алиса видит твоё отношение. Это тяжело для неё.
— Тяжело? — Олег оторвался от телефона и посмотрел на жену. — А мне легко? Я прихожу домой после двенадцати часов на объекте и хочу отдохнуть, а не натыкаться на подростка с её проблемами.
— Какие проблемы? — Елена нахмурилась. — Алиса вообще ничего не требует, старается не мешать.
— Не мешать? — Олег усмехнулся. — Да само её присутствие здесь мешает. Я не подписывался на роль отчима, понимаешь?
Елена сжала ладони в кулаки под столом. Хотелось крикнуть, что тогда зачем было жениться на женщине с ребёнком, зачем делать вид, что всё нормально. Но женщина промолчала — ссора с утра не принесёт ничего хорошего.
Олег доел завтрак, встал и ушёл, даже не попрощавшись. Елена осталась сидеть на кухне, глядя в окно, где за стеклом кружили жёлтые листья. Женщина понимала, что ситуация выходит из-под контроля, но не знала, что делать. Развод? Снова остаться одной с дочерью, снова искать съёмную квартиру, снова начинать всё сначала? Мысль об этом пугала.
Вечером того же дня Елена вернулась с работы и обнаружила, что Алисы нет дома. Девочка прислала сообщение, что задержится у подруги. Женщина разогрела ужин и стала ждать мужа. Олег пришёл поздно, молча поужинал и сразу ушёл в спальню. Елена так и не решилась продолжить утренний разговор.
На следующий день всё повторилось. И послезавтра тоже. Атмосфера в квартире становилась всё тяжелее — Олег словно нарочно игнорировал Алису, а дочь старалась как можно меньше времени проводить дома. Елена разрывалась между мужем и ребёнком, но понимала, что удержать это хрупкое равновесие уже невозможно.
А потом наступило то утро, которое перевернуло всё.
Было начало ноября, за окном моросил дождь. Елена встала рано, приготовила завтрак — яичницу, тосты, кофе. Алиса ещё спала, а Олег уже сидел на кухне с хмурым лицом. Женщина поставила перед мужем тарелку и села напротив с чашкой чая.
Несколько минут они завтракали молча. Потом Олег отложил вилку, откинулся на спинку стула и посмотрел на жену тяжёлым взглядом.
— Я вчера с матерью разговаривал, — начал муж. — Долго.
Елена напряглась. Когда Олег советовался с Валентиной Сергеевной, ничего хорошего из этого не выходило.
— И что? — осторожно спросила женщина.
— А то, что так дальше жить нельзя, — отрезал Олег. — Твоя тупоголовая дочь переезжает к бывшему, и не спорь — вылетите обе!
Елена замерла с чашкой в руках. Слова мужа прозвучали так обыденно, словно он обсуждал прогноз погоды, а не судьбу её ребёнка. Женщина медленно поставила чашку на стол и посмотрела на Олега. Лицо мужа было жёстким, решительным — никакого сомнения, никакого сожаления.
— Что ты сказал? — тихо переспросила Елена, хотя прекрасно расслышала каждое слово.
— То, что сказал, — Олег скрестил руки на груди. — Алиса переезжает к своему отцу. Пусть воспитывает. А если не согласна — забирай вещи и проваливай вместе с ней.
Елена не закричала. Не начала спорить. Не бросилась доказывать, что муж не имеет права так говорить. Женщина просто встала, взяла со стола свою тарелку и понесла к раковине. Руки дрожали, но Елена держала себя в руках. Внутри всё оборвалось — как будто натянутая струна наконец лопнула, и теперь стало ясно, что никакой семьи здесь нет и не было. Была иллюзия, в которую Елена пыталась верить. А теперь муж назвал её дочь тупоголовой и приказал убираться. И в этот момент женщина поняла — всё кончено. Кончено в ту самую секунду, когда Олег оскорбил Алису.
Олег ушёл на работу через десять минут, даже не взглянув на жену. Хлопнула входная дверь, и Елена осталась стоять на кухне, глядя в окно. За стеклом всё так же моросил дождь, ветер гнал по асфальту мокрые листья. Но теперь женщина смотрела на этот пейзаж другими глазами — словно пелена спала, и стало видно то, что раньше пряталось за желанием сохранить брак любой ценой.
Елена подошла к комнате дочери и тихо постучала. Алиса ещё не собиралась в школу — девочка сидела на кровати с телефоном в руках, но по лицу было видно, что разговор на кухне дочь слышала. Глаза у Алисы покраснели, губы сжаты в тонкую линию.
— Мам, извини, — тихо сказала девочка. — Это всё из-за меня.
— Не говори глупостей, — Елена присела рядом и обняла дочь за плечи. — Ты ни в чём не виновата. Совсем ни в чём.
— Но Олег прав, я же правда мешаю вам, — Алиса всхлипнула. — Может, мне правда уехать к папе? Он давно зовёт.
— Никуда ты не уедешь, — твёрдо сказала Елена. — Уедем мы. Вместе.
Дочь подняла на мать удивлённый взгляд.
— Мам, но как?
— Не знаю пока, — призналась Елена. — Но точно знаю, что жить здесь мы больше не будем. Собирай вещи. Самое необходимое — одежду, учебники, документы. Пока Олег на работе, мы уедем.
Следующие несколько часов прошли в лихорадочной суете. Елена методично складывала в сумки вещи — свои и дочери. Документы — паспорта, свидетельства, медицинские полисы. Одежду — только то, что действительно нужно. Косметику, книги Алисы, зарядки для телефонов. Женщина действовала чётко, без паники, словно давно готовилась к этому моменту.
Когда сумки были собраны, Елена позвонила подруге. Татьяна работала вместе с женщиной в отделе продаж уже много лет, и Елена знала, что подруга недавно переехала в новую квартиру, где была лишняя комната.
— Таня, нам нужно переночевать у тебя, — сказала Елена без лишних объяснений. — Можно?
— Конечно, — подруга даже не стала спрашивать подробностей. — Приезжайте прямо сейчас. Ключи у консьержки оставлю, если меня не будет.
Елена вызвала такси. Когда машина подъехала, женщина с дочерью быстро вынесли сумки и уехали. Оглядываясь на подъезд, Елена не испытывала сожаления. Только облегчение — как будто сбросила с плеч непосильный груз.
Квартира Татьяны оказалась светлой и просторной. Подруга встретила их у двери с горячим чаем и тёплыми словами. Алиса сразу ушла в комнату, которую Татьяна выделила им, а Елена осталась на кухне.
— Что случилось? — тихо спросила подруга.
— Олег велел Алисе убираться к отцу, — коротко ответила Елена. — Назвал дочь тупоголовой. Сказал, что если я не согласна, вылетим обе.
Татьяна присвистнула.
— Вот ублюдок. Прости, но по-другому не скажешь.
— Я не буду с ним разговаривать, — твёрдо сказала Елена. — Всё кончено. Завтра же начну оформлять развод.
— Правильно делаешь, — кивнула подруга. — Живите, сколько нужно. Комната всё равно пустует.
Вечером телефон Елены разрывался от звонков. Олег названивал раз за разом, но женщина не брала трубку. Потом пошли сообщения — сначала злые, с вопросами, где жена и почему не отвечает. Потом тон изменился — муж писал, что переборщил, что не хотел обидеть, что нужно поговорить. Елена даже не открывала эти сообщения. Читать оправдания человека, который унизил её ребёнка, не было никакого желания.
Алиса в ту ночь спала беспокойно — Елена слышала, как дочь ворочается на соседней кровати. Женщина тоже не могла уснуть. В голове прокручивались варианты — что делать дальше, где искать жильё, хватит ли денег. Но главное, Елена точно знала одно — назад пути нет.
Утром женщина встала рано, выпила кофе и начала действовать. Первым делом позвонила юристу, с которым консультировалась ещё во время первого развода. Максим Игоревич помнил Елену и сразу предложил встретиться.
— Подавайте в суд, — сказал юрист после того, как выслушал ситуацию. — Основание — невозможность совместного проживания и психологическое давление. Документы оформим быстро.
— А квартира? — спросила Елена. — Она оформлена на Олега ещё до брака.
— Значит, делить нечего, — пожал плечами Максим Игоревич. — Это упрощает процесс. Никакого имущества не нажито?
— Нет, — покачала головой Елена. — Всё его.
— Тогда развод пройдёт быстро. Месяца через два получите решение суда.
Елена вышла из офиса юриста с чувством, что сделала первый шаг. Шаг в сторону свободы — от человека, который считал возможным унижать её дочь. На работе женщина попросила отгул на несколько дней — начальство отнеслось с пониманием, Елена была ценным сотрудником.
Алиса тем временем продолжала ходить в школу. Дочь заметно ожила — словно гнёт, который давил на неё последние месяцы, исчез. Девочка стала чаще улыбаться, снова начала обсуждать с одноклассницами планы на будущее. Вечером Алиса призналась матери, что давно мечтала уйти из квартиры Олега, но боялась расстроить мать.
— Мне там было страшно, — тихо сказала дочь. — Не физически, а как-то внутри. Как будто я лишняя, понимаешь?
— Понимаю, — Елена обняла дочь. — Прости, что не вытащила нас оттуда раньше.
— Зато теперь вытащила, — улыбнулась Алиса.
Через неделю Елена получила повестку в суд. Олег пытался дозвониться до жены ещё несколько раз, но потом прекратил. Видимо, понял, что уговорить не получится. На заседание муж не явился — прислал согласие на развод через представителя. Судья рассмотрела дело быстро — никакого имущества делить не требовалось, детей совместных не было. Через месяц решение вступило в силу.
Елена почувствовала, как с души спадает камень. Теперь можно было двигаться дальше — строить новую жизнь без оглядки на человека, который считал Алису обузой.
Женщина начала копить деньги. Татьяна не брала платы за комнату, но Елена всё равно оставляла подруге деньги на продукты и коммунальные услуги. Работа шла хорошо — начальство предложило женщине дополнительный проект, а с ним и прибавку к зарплате. Елена согласилась, хотя это означало задерживаться допоздна.
Алиса в это время серьёзно занялась подготовкой к поступлению. Дочь решила идти на факультет дизайна — девочка всегда любила рисовать, и теперь, когда не нужно было прятаться в комнате, творческая энергия била ключом. Алиса записалась на подготовительные занятия при университете, каждый вечер делала эскизы и показывала их матери.
— Смотри, мам, — дочь разложила на столе свои работы. — Преподаватель сказал, что у меня хорошие шансы поступить.
— Конечно, поступишь, — улыбнулась Елена. — Ты молодец.
Прошло полгода. Елена накопила достаточно денег для первоначального взноса по ипотеке. Женщина начала искать квартиру — небольшую, но уютную, где дочь могла бы жить без страха, что кто-то скажет лишнее слово.
Квартира нашлась в спальном районе — двухкомнатная, на четвёртом этаже панельного дома. Ничего роскошного, но чистая, светлая, с хорошим ремонтом. Елена оформила ипотеку, и через месяц они с Алисой въехали в новое жильё.
Переезд прошёл быстро. Татьяна помогла довезти вещи, несколько знакомых принесли в подарок посуду и постельное бельё. Новоселье устроили скромное — пригласили только близких друзей. Никто не произносил громких тостов, но атмосфера была тёплой и душевной. Елена испекла пирог с яблоками, заварила крепкий чай, и весь вечер в квартире звучал смех.
Когда гости разошлись, Елена стояла на кухне и смотрела, как Алиса расставляет книги на полке в своей комнате. Дочь напевала что-то себе под нос, время от времени поправляя причёску. Девочка выглядела счастливой — по-настоящему счастливой, без тени страха в глазах.
Елена прислонилась к дверному косяку и вдруг поняла — впервые за долгое время женщина дышала свободно. Не было нужды оглядываться, слушать, не хлопнет ли дверь, не скажет ли кто-то грубость, не нужно ли срочно сгладить конфликт. В этой квартире не было места унижениям, злым словам и чужим приказам. Здесь был только их дом — Елены и Алисы. Небольшой, но настоящий.
— Мам, иди сюда, — позвала дочь. — Посмотри, как я расставила.
Елена прошла в комнату. Алиса гордо показала полку с книгами — учебники стояли по размеру, художественная литература отдельно, рядом красовались альбомы для рисования.
— Красиво, — одобрительно кивнула Елена.
— Мам, спасибо, — внезапно сказала дочь и обняла мать. — Спасибо, что забрала нас оттуда.
— Не за что благодарить, — Елена погладила дочь по голове. — Я должна была сделать это раньше.
— Главное, что сделала, — улыбнулась Алиса.
Вечером, когда дочь легла спать, Елена вышла на балкон. Ноябрьский воздух был холодным, но свежим. Внизу шумел город — машины, редкие прохожие, где-то вдалеке лаяла собака. Обычная жизнь, без драм и скандалов. Женщина подумала об Олеге — интересно, что муж почувствовал, вернувшись в пустую квартиру? Жалеет ли о своих словах? Елена не знала и не хотела знать. Эта глава закрылась окончательно.
Впереди была новая жизнь — с ипотекой, с работой, с бесконечными заботами. Но эта жизнь принадлежала только им с Алисой. И никто больше не имел права говорить, кому здесь оставаться, а кому уходить. Елена затянула поясок халата потуже, вернулась в квартиру и закрыла балконную дверь. Дома было тепло, уютно и спокойно. Именно так, как и должно быть.
