Малиновый сок окрасил пальцы Ирины в тёмно-розовый цвет, и она машинально вытерла их о выцветший фартук.
Ведро было полным почти до краев, а Станислав уже второй час собирал чернику в своё, присвистывая какую-то мелодию из старого кино.
Июльское солнце жарило так, что воздух над опушкой дрожал маревом, и хотелось скорее добраться до дома, где в погребе стояла бутылка холодного кваса.
— Стас, пора сматывать удочки, — окликнула она мужа, прикрывая ладонью глаза от солнца. — А то Валентина говорила, что к обеду дождь обещают.
Станислав Петрович выпрямился, потирая поясницу.
В свои шестьдесят два года он всё ещё держался бодро, хотя тридцать лет работы инженером на Рязанском НПЗ дали о себе знать вечными болями в спине.
Седые волосы выбились из-под кепки, лицо раскраснелось от жары.
— Валентина всегда что-нибудь обещает, — буркнул он, но ведро взял и направился к тропинке.
Их загородный дом находился в Касимовском районе, в деревне Кочемары, куда они приезжали на выходные.
И сегодня с раннего утра они ушли в лес за ягодами.
До Рязани сто километров, но дети приезжали редко — Игорь со своей Мариной вечно торчали на работе, а Олеся после замужества словно забыла про родителей.
Когда они дошли до асфальтовой дороги, откуда-то из-за поворота вынырнула Валентина Сергеевна, их соседка по улице.
Полная женщина лет пятидесяти пяти, в цветастом халате и резиновых шлёпанцах, она махала рукой так энергично, будто тонула.
— Ирочка! Стасик! — заголосила она, подбегая ближе. — Вы где пропадали-то?
— По ягоды ходили, Валь, — Ирина приветливо улыбнулась, хотя знала, что сейчас начнётся.
Валентина без сплетен не могла и пяти минут прожить.
— А я вот вчера мимо вашего дома шла, так у вас машина стояла. Игорь с Маринкой, видать, приезжали? — Соседка прищурилась, изучая реакцию.
Ирина переглянулась со Станиславом. Игорь не предупреждал, что собирается навестить их.
— Наверное, просто заезжали по дороге куда-то, — Станислав пожал плечами, но голос прозвучал неуверенно.
— Ага, заезжали. Долго там были, я аж два раза мимо ходила. Часа три, не меньше. — Валентина покачала головой с многозначительным видом. — Ну я не вмешиваюсь, конечно, дело семейное. Только странно это всё.
Они попрощались с соседкой и пошли дальше.
Ирина чувствовала, как внутри зародилась тревога.
Игорь последние полгода буквально извёл их разговорами о том, что пора уже записать дом на него с Мариной.
Мол, они снимают квартиру в Рязани за двадцать тысяч в месяц, живут впроголодь на шестьдесят две тысячи зарплаты, а тут простаивает целый дом.
Станислав уже начал поддаваться на уговоры, а Ирина стояла насмерть — какое право у них забирать единственное, что осталось от родителей?
— Может, он и правда хотел поговорить, — Станислав бросил взгляд на жену. — Ир, ну подумай сама. Парню тридцать восемь лет, а он до сих пор на съёмной живёт.
— И что с того? — Ирина сжала ручку ведра сильнее. — Мы в его возрасте тоже ничего не имели. Работали, копили. А он хочет всё готовенькое.
— Да не на готовенькое он хочет! Это наш сын, в конце концов.
— И Олеся наша дочь тоже. Или она тебе не родная? — Ирина остановилась посреди дороги. — Если Игорю отдадим, Олеся что получит? Ничего?
Станислав махнул рукой и пошёл вперёд, не оборачиваясь.
Ирина вздохнула и побрела следом. Споры из-за наследства начались год назад и разгорались всё сильнее.
Игорь давил, Марина подливала масла в огонь, а Станислав мялся, не зная, как быть.
Когда они подошли к своему участку, Ирина первая заметила, что ворота распахнуты.
Внутри двора, прямо у крыльца, стоял чёрный внедорожник.
Из открытых окон дома доносилась громкая музыка, какая-то попсовая песня про любовь и море.
— Ты гостей приглашал? — тихо спросила Ирина, и сердце у неё забилось быстрее.
— Нет, — Станислав нахмурился, поставил ведро на землю и двинулся к дому.
Они вошли через парадную дверь, которая не была заперта.
Первое, что бросилось в глаза, — полный разгром.
На кухне громоздилась гора немытой посуды, в раковине плавали окурки, а на столе красовалась початая бутылка и несколько банок пенного.
Из гостиной раздавался хохот и громкие голоса.
Ирина шагнула в комнату и замерла. На их диване развалился Артём, зять, муж Олеси.
Рядом с ним сидели трое парней, которых она видела первый раз в жизни.
Один из них, лысоватый и с пивным животом, держал в руках дедушкину коллекцию монет — красный альбом с царскими рублями и юбилейными советскими десятками.
— Смотри, какая красота! — гоготал лысый, крутя в пальцах серебряный полтинник. — Это ж сколько стоит?
— Тыщи полторы, не меньше, — Артём небрежно махнул рукой, даже не поднимая головы.
— Артём! — голос Ирины прозвучал так резко, что музыка в колонках будто стала тише.
Зять вскинул голову, и на его лице на мгновение мелькнуло удивление, которое тут же сменилось наглой ухмылкой.
Артём был из тех, кто умел выкручиваться из любой ситуации — красивый, бойкий, работал менеджером в какой-то конторе и постоянно что-то мутил.
Ирина его никогда не любила, но Олеся влюбилась по уши и вышла замуж в двадцать три года.
— О, тёща с тестем пожаловали! — Артём поднялся с дивана, шатаясь, и расставил руки в стороны. — Мужики, знакомьтесь, это родители моей женушки.
Трое парней уставились на них с любопытством. Лысый так и не выпустил из рук альбом с монетами.
Второй, худой и нервный, затушил сигарету прямо о подлокотник кресла.
Третий, молодой парень с татуировкой на шее, икнул и хихикнул.
— Что здесь происходит? — Станислав вошёл следом за женой, и Ирина увидела, как побелели его пальцы, сжавшие дверной косяк.
— Да всё нормально, расслабьтесь, — Артём махнул рукой. — Погода классная, решили с корешами на природу выбраться. Олеська в курсе, не переживайте.
— Положи альбом на место, — Ирина сделала шаг вперёд, глядя на лысого. — Это вещь моего деда.
— Да ладно, тёть, чего сразу так серьёзно? — лысый ухмыльнулся, но альбом всё-таки опустил на стол. — Просто смотрим, не своруем же мы.
— Откуда у тебя ключи? — Станислав подошёл ближе, и Ирина почувствовала, как напряглась его спина.
— У Олеси взял. Думал, вы не против будете. — Артём пожал плечами, и в его глазах плясали пьяные огоньки.
Ирина достала из кармана телефон и набрала номер дочери.
Олеся ответила не сразу, и когда её голос прозвучал в трубке, Ирина сразу поняла, что что-то не так. Дочь говорила глухо, с надрывом.
— Мам, привет…
— Олеся, у нас тут Артём со своими дружками. Ты в курсе, что он к нам поехал?
Пауза. Долгая, тягучая, словно Олеся собиралась с духом.
— Нет, мам. Я не знала.
— Как это не знала? Он сказал, что ты разрешила!
— Мама… — голос дочери задрожал, и Ирина почувствовала, как внутри что-то оборвалось. — Я его неделю не видела. Он ушёл в понедельник и не возвращался. Я думала, он на работе, но…
— Олесечка, что случилось?
Дочь всхлипнула, и в трубке раздался сдавленный плач.
— Он изменяет мне, мам. Уже давно. Я нашла его переписки в телефоне, там две разные бабы. А Максимку бросил одного на прошлой неделе, когда я к подруге уехала. Ребёнку семь лет, а он сидел дома один, пока этот… пока Артём где-то гулял!
Ирина закрыла глаза и прислонилась к стене. Перед глазами поплыли круги, и она схватилась за косяк, чтобы не упасть.
— Где Максим сейчас?
— Со мной, он спит. Мам, я хочу развода. Не могу больше. Он вообще перестал приходить домой, деньги не даёт, а сам где-то шляется. Говорит, что я ему надоела, что я толстая и скучная.
Ирина разжала пальцы, сжимавшие телефон, и медленно повернулась к залу.
Артём всё ещё стоял там, развалившись на их мебели, и ухмылялся, будто ничего не произошло.
Лысый открыл очередную банку, молодой парень задымил прямо в комнате.
— Значит, так, — Ирина шагнула в гостиную, и голос её зазвенел, как натянутая струна. — Всем собираться и выметаться отсюда. Немедленно.
— Тётя, ты чё, того? — молодой парень икнул и уставился на неё с недоумением.
— Я тебе не тётя. И вы все сейчас встаёте и уходите из моего дома, иначе я вызову полицию.
— Да ладно тебе, Ир, расслабься, — Артём попытался изобразить миролюбие, но получилось жалко. — Ну посидим ещё часок, шашлычок пожарим…
— Ты ещё и мясо наше взял?! — Станислав шагнул вперёд, и Ирина впервые за много лет увидела, как дрожат его кулаки.
— Стас, не кипятись. Мы ж родня, в конце концов. Я верну.
— Родня, — Ирина усмехнулась, и усмешка вышла холодной, острой. — Ты неделю не ночуешь дома, моего внука бросаешь одного, а сам по бабам шляешься. И ещё смеешь сюда приходить?
Артём побледнел, и наглость на его лице сменилась тревогой.
— Олеся нажаловалась? Слушай, это всё не так, она преувеличивает…
— Молчи! — Ирина шагнула к нему, и зять инстинктивно отступил. — Я тебе сейчас такое устрою, что ты пожалеешь, что вообще родился.
Она достала телефон и набрала номер. Станислав много лет работал с Петром Сергеевичем Калугиным, участковым, который потом перевёлся в районное отделение.
Мужики периодически встречались, ходили на рыбалку, и Ирина знала, что Пётр долгов не забывает.
— Петь? Это Ирина, жена Станислава. Слушай, у нас тут проблема…
Она быстро объяснила ситуацию. Пётр Сергеевич выслушал и коротко бросил:
— Еду. Минут двадцать.
Артём и его компания засуетились. Лысый первым рванул к двери, молодой парень начал судорожно запихивать вещи в сумку.
Худой нервно оглядывался, будто искал, куда деться.
— Вы чё, серьёзно ментов вызвали? — Артём схватил куртку с дивана. — Ну ты, тёща, даёшь!
— Вали отсюда, пока я не передумала, — Ирина указала на дверь. — И альбом положи на место. Сейчас же.
Лысый нехотя выложил монеты обратно. Артём метнулся к выходу, но на пороге обернулся:
— Слушай, я не хотел ничего плохого. Просто отдохнуть хотелось…
— Иди к своей семье и отдыхай там. Если вообще можешь называть это семьёй, — Станислав шагнул к зятю, и тот поспешно выскочил за дверь.
Компания погрузилась в машину и с рёвом умчалась, подняв облако пыли.
Ирина опустилась на стул и закрыла лицо руками. Станислав подошёл сзади, положил ладонь ей на плечо.
— Что будем делать?
— Завтра поеду к Олесе. Заберу её с Максимом сюда, пока она дела с разводом не разберёт, — Ирина подняла голову, и глаза её горели решимостью. — Пусть живут здесь, с нами.
— А Игорь? — тихо спросил Станислав.
— Игорь пускай подождёт. Дом никуда не денется. Сейчас главное — дочь и внук.
Вечером приехал Пётр Сергеевич, составил протокол со слов Ирины, записал номер машины Артёма.
Сказал, что по факту распития и проникновения в чужое жильё можно дело завести, если они захотят. Ирина кивнула — захотят, ещё как захотят.
А на следующий день утром к дому подъехал старенький «Логан». Из него вылез Игорь, следом — Марина. Они стояли у калитки, не решаясь войти.
— Мам, — Игорь подошёл первым, и Ирина увидела, что сын смотрит виноватым взглядом. — Я слышал, что вчера случилось.
— От кого?
— Валентина Сергеевна по всей деревне разнесла. — Игорь потёр затылок. — Мам, прости. Я вёл себя как последний эгоист. Не надо ничего переписывать, живите сами. Если Олеське нужна помощь, я помогу.
Ирина молча обняла сына. Марина подошла следом, и они все трое стояли у калитки, пока Станислав нёс из погреба квас и накрывал стол.
А через час к дому подъехало такси, и из него вылезли Олеся с заплаканными глазами и маленький Максим, крепко державший маму за руку.
Семья собралась вместе, и Ирина поняла, что никакое наследство не стоит того, чтобы разрушать это. Главное — они все здесь, рядом.
