— Либо ты продаёшь свой домик от бабушки, либо мы не съезжаемся.
Полина замерла с ножом в руке. Антон стоял у окна, не оборачиваясь. Руки в карманах, плечи напряжены.
— Что?
— Ты слышала. Этот домик — недоразумение. Нам нужен таунхаус в городе, а не твоя развалюха в полях.
Она положила нож на доску. Четыре года вместе. Четыре года она думала, что знает этого человека.
— Антон, ты о чём вообще?
— Я всё просчитал, — он повернулся, и лицо его было чужим. — Продашь, вложишь деньги, я добавлю накопления. Оформим ипотеку. Это правильное решение для нашего будущего.
— Чьё решение?
Он моргнул. Отвёл взгляд.
— Дядя Сергей объяснил. Брак начинается с общего вложения. Старые активы нужно превращать в новые. Это логично.
Полина села. Дядя Сергей.
Бывший бухгалтер, который всю жизнь считал чужие деньги и теперь решал за всех, как жить.
— И ты с ним согласен?
— Он разбирается.
— А я нет?
Антон пожал плечами. Вот так. Даже не попытался защитить её выбор.
Полина встала, подошла к окну и долго смотрела на город. Домик от бабушки — это не просто стены. Это единственное место, где она могла дышать после бесконечных операций, после разговоров с хозяевами, которые приносят умирающих животных. Там она была собой. Там никто ничего от неё не требовал.
— Я не буду его продавать.
— Тогда мы не съедемся, — бросил Антон и вышел.
На четвёртый день он вернулся с розами. Стоял в дверях, мялся, смотрел виноватым щенком.
— Прости. Я не так сказал. Давай спокойно обсудим. Поедем в выходные к дяде Сергею и тёте Светлане на дачу. Поговорим нормально.
Полина взяла букет, кивнула. Она знала — это не разговор. Это судилище.
Дядя Сергей встретил их на крыльце. Крупный, степенный, в домашних тапках. Пожал Полине руку — крепко, властно.
— Заходите. Светлана стол накрыла.
Тётя Светлана суетилась на кухне, раскладывала салаты. Увидев Полину, расплылась в улыбке.
— Полиночка, ну наконец-то! Садись, сейчас чайку нальём.
Голос — сладкий, но фальшивый.
Они сели за стол. Дядя Сергей налил себе из графина, отпил, откинулся на спинку стула.
— Ну что, Полина. Антон рассказал. Давай разберёмся по-взрослому.
Полина молчала. Антон смотрел в тарелку.
— Твой домик — неликвид. Понимаешь? Не приносит дохода, стоит в полях, требует вложений. А таунхаус — актив. Рентабельный. Ликвидный. Вы сможете часть сдавать, окупать ипотеку. Это логично.
— Мне не нужна ипотека.
Дядя Сергей нахмурился. Тётя Светлана поставила миску с картошкой на стол и вздохнула.
— Полиночка, в нашей семье женщины всегда доверяли мужчинам. Не было этих ваших отдельных счетов, отдельной недвижимости. Всё общее. А ты слишком самостоятельная. Это разрушает семью.
Полина посмотрела на неё. Тётя Светлана улыбалась — победно, свысока.
— То есть я должна отдать единственное, что у меня есть, ради вашей схемы?
Дядя Сергей стукнул ладонью по столу.
— Это не схема! Это грамотное планирование! Я тридцать лет в бухгалтерии, я знаю, как управлять активами!
— Но это мои активы, — Полина не повысила голос. — Моё наследство. Моя безопасность.
— Какая безопасность? — фыркнула тётя Светлана. — Думаешь, мужчине нужна женщина, которая не доверяет? Которая всё при себе держит? Антон хочет с тобой будущее строить, а ты за прошлое цепляешься!
Антон сидел, сгорбившись. Молчал. Полина посмотрела на него — он не поднимал глаз. Он привёз её сюда не для разговора. Для обработки. Чтобы его дядя и тётя сломили её, заставили согласиться.
Полина встала.
— Я выбираю своё спокойствие.
Дядя Сергей поднялся, лицо налилось краснотой.
— Значит, так! Значит, ты ненадёжная! Нам такая невестка не нужна! Антон, слышишь? Она тебя не уважает!
Полина взяла сумку и пошла к выходу. Антон дёрнулся было встать, но тётя Светлана положила руку ему на плечо. Жест был красноречивым. Оставайся.
У ворот Полина вызвала такси. Стояла, глядя на чужие дома, и чувствовала, как внутри что-то разжимается. Страшно, но свободно.
Дома она заблокировала Антона. Удалила переписку, убрала фотографии. Через неделю позвонила тётя Светлана.
— Полиночка, что ты, в самом деле? Приезжай, поговорим. Антон переживает.
— Не нужно, — коротко ответила Полина.
Ещё через месяц Антон женился. На девушке, которую нашёл дядя Сергей. Тихой, послушной, без своей недвижимости. Взяли ипотеку, въехали в таунхаус.
Полина узнала об этом случайно — увидела фото в соцсетях. Антон на фоне нового дома, рядом незнакомая девушка с натянутой улыбкой. А в комментариях дядя Сергей писал что-то про правильные решения и крепкие семьи.
Она пролистала дальше. Через полгода Антон больше не выкладывал фотографии. Зато начал продавать вещи на досках объявлений — телевизор, ноутбук, инструменты. Полина знала, что это значит. Ипотека съедала всё. Он работал на двух работах, а денег всё равно не хватало.
Однажды вечером в клинику зашла знакомая Полины — Марина, та самая, что работала риелтором. Села напротив, устало вздохнула.
— Слушай, ты с Антоном больше не общаешься?
— Нет. А что?
— Он звонил мне на днях. Просил помочь продать их таунхаус. Говорит, не тянут платежи. Хотят что-то попроще. Только вот никто не покупает — рынок упал, цены обвалились. Они в минусе застряли.
Полина молчала.
— А дядя его, этот Сергей, — продолжила Марина, — тоже звонил. Орал на меня, требовал найти покупателя срочно. Говорит, это я плохо работаю. Я ему объяснила, что рынок сейчас такой, а он трубку бросил.
Марина покачала головой.
— Короче, они там совсем плохо. Жена Антона ушла к родителям, говорят. Не выдержала. А он один остался с кредитом и дядиными советами.
Полина кивнула. Не было ни злости, ни торжества. Только понимание — она вовремя ушла.
Через год Полина получила сообщение от Антона. Короткое, без извинений.
«Полина, ты была права. Прости, что не услышал тебда. Дядя Сергей оказался не прав. Я потерял всё».
Она прочитала, но не ответила. Ей нечего было ему сказать.
В выходные Полина приехала на свой участок. Трава зеленела, яблони зацветали. Она сидела на скамейке, которую сама поставила весной, и смотрела на сад. Здесь было тихо. Здесь никто не требовал от неё жертв.
Телефон завибрировал — сообщение от новой знакомой, хозяйки спаниеля, которого Полина вылечила месяц назад.
«Полина, спасибо вам ещё раз! Джек бегает как ни в чём не бывало. Вы волшебница».
Полина улыбнулась. Её работа, её дом, её выбор. Она не отдала свою жизнь чужим схемам. Не поддалась давлению. Не стала удобной.
Антон выбрал чужой голос вместо своего. Дядя Сергей строил чужие судьбы, не неся за них ответственности. Тётя Светлана учила жить, не зная, что такое свобода. И все они получили то, что заслужили — пустоту, долги и разочарование.
А Полина получила себя. Своё пространство. Своё право сказать «нет». И это было дороже любого таунхауса.
Она встала, отряхнула руки и пошла поливать грядки. Жизнь продолжалась. Её жизнь. И это было лучшее, что она могла для себя сделать.
