– Послушай, Вера, – свекровь поджала губы и скрестила руки на груди, – не надо так нервничать. Мы же семья, в конце концов.
Вера стояла посреди гостиной, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. Перед ней сидели трое: свекровь Людмила Петровна, деверь Олег и его жена Татьяна. Все трое смотрели на неё с таким видом, будто она была непрошеной гостьей на семейном совете.
– Семья, – повторила Вера, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Семья, которая решила за моей спиной отобрать мою долю в квартире?
– Да никто ничего не отбирает! – вмешался Олег, нервно потирая виски. – Просто ситуация сложилась так, что нам очень нужны деньги. А ты же всё равно живёшь отдельно, в другом городе. Зачем тебе эта доля?
Вера глубоко вдохнула. Ей хотелось закричать, хотелось развернуться и уйти, хлопнув дверью. Но она знала – если сейчас отступит, потеряет всё.
– Мой муж, ваш брат и сын, завещал мне эту долю, – медленно проговорила она. – Это его последняя воля. И я не позволю вам её нарушить.
Татьяна фыркнула, закидывая ногу на ногу:
– Последняя воля… Серёжа и понятия не имел, что мы окажемся в такой ситуации! Если бы знал, обязательно бы всё по-другому решил!
– Откуда тебе знать, что он решил бы? – Вера почувствовала, как внутри разгорается злость. – Ты с ним вообще последние пять лет не разговаривала!
Людмила Петровна поморщилась, словно от зубной боли:
– Вера, милая, ну давай без упрёков. Прошлое не вернёшь. Давай лучше о настоящем поговорим. У Олега серьёзные долги. Очень серьёзные. Если мы сейчас не продадим квартиру, то…
– То что? – жёстко спросила Вера. – То, что с ним будет?
Олег опустил глаза. Впервые за весь разговор он выглядел не наглым и самоуверенным, а просто уставшим и напуганным.
– Я влип, – тихо сказал он. – Взял кредит на бизнес. Не пошло. Потом ещё кредит взял, чтобы первый погасить. А потом… В общем, если не найду денег, могу вообще всё потерять. Дом, работу, семью.
– И поэтому вы решили, что я должна отдать свою долю? – Вера покачала головой. – Просто так взять и отдать то, что Серёжа мне оставил?
– Мы не просим просто так отдать, – встрепенулась Татьяна. – Мы готовы выкупить твою долю. По справедливой цене.
– По какой справедливой цене? – усмехнулась Вера. – Я уже видела ваше предложение. Вы оцениваете мою треть в два раза дешевле рыночной стоимости!
Людмила Петровна вздохнула:
– Вера, ну пойми. У нас просто нет столько денег. Мы предлагаем то, что можем.
– А я не обязана соглашаться на то, что вы можете, – отрезала Вера.
Она отвернулась к окну, глядя на весенний двор, где дети играли в футбол. Прошло уже три года с тех пор, как Серёжа умер. Три года она жила в этой странной подвешенности – не вдова, но уже и не жена. Не часть этой семьи, но и не совсем чужая.
Серёжа всегда говорил, что его родные – сложные люди. Что с ними надо уметь ладить. Он был посредником, мостом между Верой и его семьёй. А когда мост рухнул, оказалось, что по разные стороны пропасти стоят совершенно чужие друг другу люди.
– Вера, – голос Людмилы Петровны прозвучал мягче, почти умоляюще. – Я понимаю, как тебе тяжело. Но пойми и нас. Олег – мой сын. Единственный оставшийся. Я не могу смотреть, как он тонет.
– А я не могу отдать последнее, что у меня осталось от Серёжи, – так же тихо ответила Вера.
– У тебя есть воспоминания, – неожиданно жёстко сказала Татьяна. – Фотографии, его вещи. А у нас есть реальные проблемы, реальные долги и реальная угроза всё потерять.
Вера медленно повернулась к ней:
– Знаешь, Таня, три года назад, когда Серёжа лежал в больнице, я каждый день приезжала к нему. Каждый день, после работы, два часа в одну сторону и два обратно. А где была ты? Где был Олег? Где была Людмила Петровна?
Повисла тяжёлая тишина.
– Мы… мы не могли, – начала свекровь, но Вера перебила её:
– Не могли или не хотели? Потому что, когда речь зашла о завещании, о квартире, о деньгах – вы вдруг очень даже смогли. И очень быстро объявились.
Олег резко встал:
– Послушай, хватит нам тут мозги компостировать! Мы пришли договориться, а не выслушивать твои претензии! Либо ты продаёшь свою долю по нашей цене, либо…
– Либо что? – Вера посмотрела ему прямо в глаза. – Что ты сделаешь, Олег?
Он сглотнул, отвёл взгляд:
– Либо мы подадим в суд. Оспорим завещание. Докажем, что Серёжа был не в себе, когда его составлял.
– Он был абсолютно в здравом уме, – холодно сказала Вера. – И у меня есть все медицинские документы, которые это подтверждают.
– Тогда найдём другие основания, – встрепенулась Татьяна. – Юристы сейчас что угодно могут провернуть. А судиться мы готовы долго. Очень долго. У тебя есть на это время? Деньги? Нервы?
Вера почувствовала, как по спине пробегает холодок. Они действительно были готовы на всё. И главное – они были втроём, а она одна.
– Вы меня шантажируете, – тихо сказала она.
– Мы пытаемся решить вопрос мирно, – поправила Людмила Петровна. – Верочка, ну подумай сама. Тебе эта квартира зачем? Ты в Питере живёшь, своё жильё имеешь. А Олегу эти деньги жизненно необходимы. Неужели ты настолько чёрствая, что готова смотреть, как человек гибнет?
– Я не чёрствая, – Вера сжала кулаки. – Я просто не понимаю, почему его проблемы должны стать моими. Почему я должна жертвовать тем, что мне дорого, ради человека, который даже на похороны брата не пришёл?
Олег дёрнулся, словно его ударили:
– Я не смог! У меня самого тогда проблемы были!
– Да у тебя всегда проблемы! – сорвалась Вера. – Всю жизнь только и делаешь, что влипаешь во что-то, а потом мама и брат тебя вытаскивали! Серёжа последние деньги тебе отдавал, когда ты в первый раз в кредиты залез! А ты даже спасибо не сказал!
– Хватит! – Людмила Петровна поднялась, лицо её покраснело. – Не смей так говорить про моего сына!
– Почему? Потому что это правда? – Вера тоже не сдерживалась больше. – Серёжа всю жизнь за вас отдувался! Деньгами помогал, долги ваши закрывал, а когда ему самому помощь понадобилась – где вы были? Где?
Татьяна вскочила:
– Да кто ты вообще такая, чтобы нас судить? Прожила с Серёжей семь лет, думаешь, это даёт тебе право на всё? Мы – его кровь! Его семья!
– А я была его женой! – крикнула Вера. – Я была рядом, когда ему было плохо! Я держала его за руку, когда он умирал! Где была его кровь? Где была его семья?
Слова повисли в воздухе, тяжёлые и обжигающие. Людмила Петровна опустилась обратно на диван, прикрыв лицо руками. Олег отвернулся к окну. Татьяна сжала губы в тонкую ниточку.
– Уходите, – устало сказала Вера. – Уходите из моего дома. Сейчас же.
– Это не твой дом, – процедила Татьяна. – Пока ты владеешь только долей.
– Достаточной долей, чтобы попросить вас уйти, – отрезала Вера. – Марш отсюда. Все.
Они собирались молча. Людмила Петровна всё ещё сидела, глядя в пол. Олег застёгивал куртку, не поднимая глаз. Татьяна была единственной, кто смотрел на Веру с неприкрытой злостью.
– Пожалеешь, – бросила она на пороге. – Мы добьёмся своего. Через суд, через юристов, но добьёмся.
– Попробуйте, – так же холодно ответила Вера. – Но знайте: я не сдамся. Ни за что.
Дверь захлопнулась, и Вера осталась одна. Ноги подкосились, и она опустилась прямо на пол, прислонившись спиной к стене. Руки тряслись. В груди всё сжималось от обиды, злости и страха одновременно.
Она вытащила телефон и набрала знакомый номер:
– Лен, это я. Можно к тебе приехать? Мне очень плохо.
– Что случилось? – в трубке встревоженно откликнулась подруга.
– Его семья, – Вера с трудом сдерживала слёзы. – Они хотят забрать квартиру.
– Приезжай немедленно. Я дома.
Через полчаса Вера сидела на уютной кухне Лены, держа в руках кружку с горячим чаем и пытаясь успокоиться. Лена слушала, не перебивая, только иногда качала головой.
– Ну и гады, – наконец сказала она, когда Вера закончила рассказ. – Прости, но по-другому не скажешь.
– Что мне делать? – Вера обхватила кружку обеими руками, словно пытаясь согреться. – Они правда могут подать в суд?
– Могут. Но это не значит, что выиграют, – Лена задумчиво постучала пальцами по столу. – У тебя же есть завещание? Заверенное, с подписью нотариуса?
– Да. Всё по закону.
– Тогда им будет сложно что-то доказать, – Лена налила себе чаю. – Но готовься к тому, что они действительно попытаются. Судя по твоему рассказу, они отчаялись.
– Я не понимаю, – Вера покачала головой. – Откуда у Олега такие долги? Он же вроде неплохо зарабатывал.
– А ты не интересовалась?
– Нет. После похорон мы почти не общались. Пару раз созванивались по праздникам, и всё.
Лена вздохнула:
– Знаешь, Вер, может, стоит разобраться? Не для них, а для себя. Понять, что там вообще происходит.
– Зачем? – удивилась Вера. – Мне от этого легче не станет.
– Станет. Потому что сейчас ты злишься, обижаешься, но не понимаешь всей картины. А когда не понимаешь – сложнее принимать решения.
Вера задумалась. Где-то в глубине души Лена была права. Но признавать это не хотелось.
– Ты предлагаешь мне пойти к ним и спросить, как у них дела? После того, что они мне сегодня устроили?
– Не к ним. К кому-нибудь, кто в курсе. У Серёжи же были друзья, коллеги. Кто-то должен знать, что происходит с его братом.
Вера прикрыла глаза. В голове всплыло имя – Максим, друг Серёжи с университета. Они дружили много лет, Максим был на их свадьбе. И кажется, он был знаком и с Олегом.
– Есть один человек, – медленно сказала она. – Максим Соколов. Они с Серёжей вместе учились.
– Вот видишь, – обрадовалась Лена. – Позвони ему. Узнай, что к чему.
– Хорошо, – неуверенно кивнула Вера. – Попробую.
На следующий день Вера встретилась с Максимом в небольшом кафе недалеко от центра. Он почти не изменился за эти годы – те же добрые серые глаза, лёгкая седина на висках, приятная улыбка.
– Вера! – он обнял её по-дружески. – Как же давно мы не виделись! Как ты?
– Нормально, – она села напротив него. – Макс, прости, что тревожу. Просто мне очень нужен совет.
– Конечно, говори. Что случилось?
Вера рассказала о вчерашнем визите родственников, о долгах Олега, о требовании продать квартиру. Максим слушал, хмурясь всё больше.
– Значит, всё-таки дошло до этого, – наконец сказал он.
– Ты знал? – удивилась Вера.
– Слышал кое-что, – Максим потёр переносицу. – Олег действительно влип. Причём очень серьёзно.
– Расскажи, пожалуйста. Мне нужно понять.
Максим налил себе воды из графина, помолчал, собираясь с мыслями:
– Олег всегда был авантюристом. Помнишь, в университете он постоянно придумывал какие-то схемы заработка? То билеты на концерты перепродавал, то контрольные писал за деньги.
– Помню, – кивнула Вера. – Серёжа всегда переживал, что он вляпается во что-нибудь серьёзное.
– Вот он и вляпался. Три года назад решил открыть свой бизнес. Взял кредит, арендовал помещение, закупил оборудование. Типа, производство мебели на заказ.
– И что?
– А то, что он ничего не понимал ни в бизнесе, ни в мебели, – Максим вздохнул. – Плюс нарвался на мошенников-подрядчиков. Те оборудование привезли китайское, дешёвое, которое через месяц сломалось. А деньги уже были заплачены. Потом ещё несколько косяков – короче, за год он влез в долги по уши.
– И вместо того, чтобы закрыть бизнес, он взял ещё один кредит?
– Именно. Думал, что отобьётся. Не отбился. Теперь должен двум банкам плюс ещё каким-то людям, которые одолжили ему денег под проценты. Очень нехорошие люди, судя по слухам.
Вера почувствовала, как внутри всё холодеет:
– Насколько нехорошие?
– Настолько, что могут не только бизнес забрать, но и вообще… – Максим выразительно замолчал. – Понимаешь, о чём я?
– Понимаю, – Вера сжала руки в замок. – Но почему он не обратился за помощью раньше? Почему ждал, пока всё станет так плохо?
– Гордость. Стыд. Не знаю, – Максим пожал плечами. – Олег всегда был таким – пока гром не грянет, ничего не делает. А когда гром уже грянул – начинает паниковать и хвататься за любые соломинки.
– Включая попытку отобрать у меня квартиру, – горько закончила Вера.
– К сожалению, да, – Максим посмотрел на неё с сочувствием. – Вер, я понимаю, что тебе сейчас тяжело. И ты имеешь полное право злиться на них. Но… может, стоит хотя бы подумать о каком-то компромиссе?
– Каком? – Вера подняла на него глаза. – Они предлагают мне гроши. Причём делают это так, будто я обязана отдать им всё просто потому, что они родственники Серёжи.
– Согласен, это неправильно, – кивнул Максим. – Но давай посмотрим правде в глаза. Если Олег не решит проблему с долгами в ближайшее время, ему действительно может быть плохо. Очень плохо.
Вера отпила кофе, чувствуя, как внутри всё переворачивается. С одной стороны – её законное право на эту квартиру, последнее, что осталось от Серёжи. С другой – человек, который пусть и вёл себя отвратительно, но всё равно был братом её мужа.
– Я не знаю, что делать, – призналась она. – Не знаю, Макс.
– Вер, – он наклонился ближе, – а что, если попробовать другой вариант? Не продавать долю, но как-то помочь?
– Как?
– Ну, например, одолжить денег. Под проценты или под расписку. Чтобы Олег мог закрыть самые горящие долги, а потом постепенно отдать тебе.
Вера задумалась. С одной стороны, идея казалась здравой. С другой – она прекрасно помнила, как Олег «одалживал» деньги у Серёжи и никогда их не возвращал.
– Боюсь, что он не вернёт, – честно сказала она.
– Тогда оформить всё официально. Через нотариуса, с залогом. Если не вернёт – заберёшь его часть квартиры.
– Но у меня нет столько денег, чтобы закрыть его долги, – Вера покачала головой.
– А сколько ему нужно? Ты знаешь?
– Нет. Они только говорили, что долги большие.
– Узнай, – предложил Максим. – Может, не всё так страшно, как кажется. Может, достаточно закрыть самые критичные долги, а остальное он как-нибудь сам вытянет.
Вера кивнула, понимая, что Максим прав. Нужно разобраться в деталях, прежде чем принимать какие-то решения.
– Спасибо, – тихо сказала она. – Ты очень помог.
– Обращайся, если что, – Максим улыбнулся. – И Вера… Серёжа был бы горд тобой. Ты держишься молодцом.
Вера почувствовала, как к горлу подступает ком. Она кивнула, не доверяя своему голосу, и они попрощались.
Вечером Вера снова позвонила Лене:
– Встретилась с Максимом. Он рассказал про долги Олега.
– И что?
– Всё очень плохо. Он действительно может пострадать, если не решит проблему.
– И что ты собираешься делать?
– Не знаю, – Вера легла на диван, устав от всех этих размышлений. – С одной стороны, я не хочу уступать. С другой – всё-таки он брат Серёжи.
– Вер, – серьёзно сказала Лена, – ты не обязана ему ничего. Да, он брат Серёжи. Но Серёжи больше нет. И он оставил тебе эту квартиру, потому что хотел, чтобы у тебя была опора. Защита.
– Знаю.
– Не дай им сыграть на твоём чувстве вины. Если хочешь помочь – помоги. Но на своих условиях. А не так, как они требуют.
Вера задумалась. Лена была права. Если она и пойдёт на какой-то компромисс, то только такой, который устроит прежде всего её саму.
На следующий день она набрала номер Людмилы Петровны:
– Здравствуйте. Нам нужно поговорить. Серьёзно поговорить.
– Вера? – голос свекрови звучал удивлённо. – Ты… передумала?
– Не совсем. Но я хочу понять ситуацию. Встретимся?
– Конечно. Приезжай к нам домой. Будем только я и Олег.
– Только вы двое, – твёрдо сказала Вера. – Татьяну я видеть не хочу.
– Хорошо, – согласилась Людмила Петровна. – Приезжай завтра в два часа.
На следующий день Вера стояла у двери квартиры, где когда-то часто бывала вместе с Серёжей. Набрала воздуха и нажала на звонок.
Дверь открыл Олег. Он выглядел ужасно – тёмные круги под глазами, осунувшееся лицо, нервный тик в уголке рта.
– Проходи, – он посторонился.
В гостиной их ждала Людмила Петровна. На журнальном столике стоял чайник, чашки, тарелка с печеньем – видимо, свекровь пыталась создать видимость мирной беседы.
– Садись, Верочка, – она показала на кресло.
– Спасибо. Я постою, – Вера осталась у двери. – Долго я не задержусь. Мне нужно кое-что узнать.
Олег и Людмила Петровна переглянулись.
– Олег, – Вера посмотрела прямо на него, – сколько ты должен? Точную сумму.
Он замялся:
– Зачем тебе это?
– Затем, что я хочу понять, насколько всё серьёзно. И могу ли я как-то помочь. Не отдавая при этом квартиру.
Людмила Петровна оживилась:
– Вера, ты хочешь нам помочь?
– Может быть. Если услышу правду. Всю правду, – Вера скрестила руки на груди. – Итак, Олег. Сколько?
Он тяжело вздохнул:
– Четыре миллиона восемьсот тысяч.
Вера присвистнула:
– Серьёзная сумма.
– Из них два миллиона – банкам. Это можно растянуть, договориться о реструктуризации, – Олег говорил быстро, нервно. – Но остальные два восемьсот – это частные займы. Под большие проценты. И там уже начинают угрожать.
– Когда последний срок?
– Конец следующего месяца, – Олег опустил голову. – Если не верну, они обещали… в общем, будет плохо.
Вера прошлась по комнате, обдумывая услышанное. Почти пять миллионов. Огромная сумма. Но…
– Сколько стоит квартира? – спросила она. – По рыночной цене.
– Около девяти миллионов, – ответила Людмила Петровна. – Может, чуть больше.
– Значит, моя доля – примерно три миллиона, – Вера остановилась у окна. – Правильно?
– Ну… да, – Олег непонимающе посмотрел на неё.
– У меня есть предложение, – Вера повернулась к ним. – Я готова дать тебе в долг два миллиона. Под расписку, через нотариуса. Это закроет самые критичные долги. С остальным ты разбираешься сам.
– Два миллиона? – у Олега загорелись глаза. – Вера, ты серьёзно?
– Абсолютно. Но есть условия.
– Какие? – напряглась Людмила Петровна.
– Первое: ты возвращаешь мне эти деньги в течение трёх лет. Равными частями, каждый месяц. С минимальными процентами – только чтобы покрыть инфляцию.
– Согласен, – быстро кивнул Олег.
– Второе: если хоть один платёж задерживается больше чем на месяц – ты автоматически передаёшь мне свою долю в квартире в счёт погашения долга.
Олег побледнел:
– Вера…
– Это гарантия того, что ты действительно будешь возвращать деньги, а не опять куда-то их спустишь, – жёстко сказала она. – Либо так, либо никак.
– Но это же… это фактически та же продажа доли, только растянутая во времени, – возразила Людмила Петровна.
– Не совсем, – Вера посмотрела на неё. – Если Олег будет исправно платить, через три года он вернёт мне деньги и сохранит свою долю. Это шанс. Честный шанс.
– А если я не смогу платить? – тихо спросил Олег.
– Тогда потеряешь долю. Но это всё равно лучше, чем сейчас рисковать здоровьем и жизнью из-за людей, которым ты должен, – Вера говорила спокойно, но твёрдо. – Я даю тебе выход. Не самый лёгкий, но честный.
Олег и Людмила Петровна переглянулись. Вера видела, как они оба думают, взвешивают, прикидывают варианты.
– А откуда у тебя такие деньги? – вдруг спросила свекровь.
– Это не ваше дело, – отрезала Вера. – Но раз уж спросили – часть накопила сама, часть осталась от Серёжи. Мы копили на дом. Не случилось.
Последние слова она произнесла с трудом. Да, они копили. Мечтали о собственном доме с садом, где будут расти их дети. Только детей не случилось, дома тоже, а Серёжа ушёл раньше, чем они успели осуществить хоть что-то из задуманного.
– Прости, – тихо сказала Людмила Петровна. – Я не подумала…
– Неважно, – Вера махнула рукой. – Так что, Олег? Какое решение?
Он молчал, глядя в пол. Вера видела, как напряжены его плечи, как дрожат руки.
– Мне нужно подумать, – наконец выдавил он.
– У тебя есть сутки, – сказала Вера. – Завтра к вечеру жду звонка. Если откажешься – больше никаких разговоров. Квартира останется моей, вы идёте своим путём, я своим.
– Но Вера… – начала Людмила Петровна.
– Всё, – Вера направилась к двери. – До завтра.
Она вышла, чувствуя, как внутри всё дрожит от напряжения. Но в то же время появилось ощущение, что она сделала правильный шаг. Не уступила, но протянула руку. Предложила компромисс. Такой, какой устраивал её саму.
Вечером она снова звонила Лене:
– Я предложила им вариант.
– Какой?
Вера рассказала. Лена молчала, потом присвистнула:
– Два миллиона? Ты серьёзно готова рискнуть такими деньгами?
– Не рискнуть. Дать шанс, – поправила Вера. – Если Олег действительно исправится, начнёт нормально работать – он вернёт. Если нет – я заберу его долю в квартире. В любом случае я ничего не теряю.
– Кроме возможности купить себе что-то на эти деньги прямо сейчас, – заметила Лена.
– На них и так я ничего особенного не купила бы. Однушку на окраине, – Вера вздохнула. – А так хоть есть шанс, что Олег выберется из этой ямы. И.. я хочу верить, что где-то там, наверху, Серёжа одобрил бы мой поступок.
– Ты добрая, Вер. Слишком добрая.
– Или просто хочу спать спокойно, – грустно улыбнулась Вера. – Знаешь, если бы я отказала совсем, я бы всю жизнь думала: а вдруг? А вдруг надо было помочь? А так… я сделала всё, что могла. Дальше – его выбор.
Следующий день тянулся бесконечно. Вера пыталась работать, но не могла сосредоточиться. Каждые полчаса проверяла телефон. Тишина.
К вечеру нервы совсем сдали. Она уже решила, что Олег откажется, что гордость не позволит ему принять помощь на таких условиях. И вдруг – звонок.
– Вера? Это Олег.
– Слушаю.
Пауза. Долгая, тягостная пауза.
– Я согласен, – наконец сказал он. – На все твои условия.
Вера почувствовала, как отпускает напряжение:
– Хорошо. Завтра встречаемся у нотариуса. Я уже договорилась о времени. В два часа.
– Хорошо. Вера… спасибо.
– Не благодари раньше времени, – она говорила жёстко, не желая размякать. – Впереди три года ежемесячных выплат. Посмотрим, будешь ли ты благодарить мне через год.
– Я постараюсь. Честное слово, постараюсь.
– Увидим, – Вера положила трубку.
На следующий день в нотариальной конторе собрались все участники сделки. Олег пришёл без Татьяны – видимо, понял, что её присутствие только усугубит ситуацию. Людмила Петровна тоже была, сидела тихо, не встревая в разговор.
Нотариус, пожилая женщина с проницательным взглядом, внимательно изучила документы:
– Итак, госпожа Соколова передаёт в долг господину Соколову два миллиона рублей. Срок возврата – три года, ежемесячными платежами. Проценты минимальные, пять процентов годовых. В случае просрочки более чем на тридцать дней господин Соколов передаёт свою долю в квартире, расположенной по адресу…
Она зачитывала условия, Олег слушал, бледнея всё больше. Вера видела, как он сглатывает, как дрожат его руки, когда он расписывается в документах.
– Вы уверены? – вдруг спросила нотариус, глядя на Олега. – Это очень серьёзные обязательства.
– Уверен, – хрипло ответил он. – У меня просто нет выбора.
– Выбор есть всегда, – заметила нотариус. – Но хорошо, раз вы настаиваете.
Через час всё было оформлено. Вера получила расписку, Олег – обязательство о выплатах. Деньги она перевела ему сразу же, прямо в конторе.
– Теперь это официально, – сказала она, когда они вышли на улицу. – Ты в долгу передо мной. И я буду строго следить за выплатами.
– Я понял, – Олег кивнул. – Вера… я правда благодарен. И я правда постараюсь не подвести.
– Посмотрим, – она уже собиралась уходить, но Людмила Петровна остановила её:
– Вера, подожди. Мне нужно кое-что сказать.
Вера обернулась:
– Слушаю.
Свекровь помялась, подбирая слова:
– Я хотела извиниться. За то, как мы себя вели. За то, что пытались тебя шантажировать, давить на тебя. Это было неправильно.
Вера молчала, не зная, что ответить.
– Я просто… я так боялась за Олега, – продолжала Людмила Петровна, и в её глазах блеснули слёзы. – Он у меня единственный остался. После Серёжи… я просто не могу потерять и его.
– Я понимаю, – тихо сказала Вера. – Но это не оправдание.
– Знаю. И я не прошу прощения. Просто… хочу, чтобы ты знала, что я благодарна тебе. По-настоящему благодарна. Ты поступила благородно.
– Я поступила справедливо, – поправила Вера. – Не больше и не меньше.
Она развернулась и пошла прочь, не оглядываясь. Внутри клокотала смесь чувств – облегчение, что всё закончилось, тревога за будущее, и странная, необъяснимая грусть.
Вечером она сидела дома, глядя на фотографию с Серёжей. На снимке они оба улыбались, обнимались – это было сделано на их медовом месяце в Греции.
– Я правильно поступила? – тихо спросила она у фотографии. – Ты бы одобрил?
Конечно, ответа не последовало. Но где-то в глубине души Вера чувствовала, что Серёжа был бы доволен. Он всегда старался помогать семье, всегда верил, что Олег рано или поздно образумится.
– Ну что ж, – вздохнула она. – Будем надеяться, что он действительно образумится.
Первый месяц прошёл спокойно. Олег перевёл деньги день в день, даже чуть раньше. Вера почувствовала слабую надежду – может, действительно всё наладится?
Второй месяц тоже прошёл без проблем. Вера начала расслабляться. Может, Олег на самом деле взялся за ум?
На третий месяц платёж опоздал на два дня. Вера нервничала, но деньги всё же пришли. Олег позвонил, извинился – были проблемы с переводом.
Четвёртый месяц – снова задержка. Теперь уже на пять дней. Вера позвонила:
– Олег, что происходит?
– Извини, Вер. Просто сейчас трудный период. Работы мало, заказов почти нет.
– Мы договаривались о регулярных платежах, – напомнила она. – Без задержек.
– Я помню. Постараюсь больше не задерживать.
Но на пятый месяц деньги не пришли совсем. Вера ждала неделю, потом ещё одну. Звонила – Олег не брал трубку. Писала – не отвечал.
Наконец она приехала к ним домой. Дверь открыла Татьяна, лицо её было недовольным:
– Чего тебе?
– Мне нужен Олег. Он не отвечает на звонки.
– Его нет дома.
– Когда будет?
– Не знаю, – Татьяна собиралась захлопнуть дверь, но Вера поставила ногу на порог.
– Татьяна, я не уйду, пока не получу ответ. Где деньги?
– Каких денег? – та сделала невинное лицо.
– Не валяй дурака. Ежемесячный платёж. Уже три недели задержки.
– А.. ну, значит, нет у него денег, – пожала плечами Татьяна. – Что поделаешь.
Вера почувствовала, как внутри закипает злость:
– Мы подписывали договор. Если задержка больше месяца – он теряет долю в квартире.
– Ну и забирай, – Татьяна усмехнулась. – Всё равно толку от неё никакого. Квартира старая, ремонт нужен. Только головная боль.
– Где Олег? – повторила Вера.
– Не знаю. И знать не хочу, – Татьяна скрестила руки на груди. – Мы с ним вообще развелись, если хочешь знать.
– Что?
– Да-да. Месяц назад. Надоел мне твой драгоценный деверь со своими вечными проблемами. Я съехала, живу у мамы.
Вера стояла ошеломлённая. Развод? Когда это успело случиться?
– А Людмила Петровна дома?
– Нет. В больнице лежит. Давление скачет постоянно, вот врачи и положили на обследование.
– В какой больнице?
– В городской.
Вера развернулась и пошла прочь. Внутри бушевала буря эмоций. Что происходит? Почему всё так быстро покатилось под откос?
В больнице она нашла Людмилу Петровну в палате на третьем этаже. Свекровь лежала бледная, с капельницей в руке. Увидев Веру, она слабо улыбнулась:
– Верочка… не ожидала тебя увидеть.
– Людмила Петровна, что случилось? Где Олег? Почему он не выходит на связь?
Свекровь закрыла глаза:
– Не знаю. Неделю назад он сказал, что уезжает на заработки в другой город. На вахту какую-то. И пропал. Не звонит, не пишет.
– На какую вахту?
– Не сказал. Только что денег нужно срочно заработать.
Вера опустилась на стул рядом с кроватью:
– А Татьяна сказала, что они развелись.
– Да, – кивнула Людмила Петровна. – Она ушла от него, когда узнала, что денег всё равно нет. Сказала, что не хочет жить с неудачником.
– И он один?
– Один. В квартире сидит один, как затворник, – свекровь вытерла слезу. – Вера, я не знаю, что делать. Он сломался. Совсем сломался.
Вера молчала, переваривая информацию. Значит, Олег снова всё провалил. Не смог выплачивать долг, развёлся, бросил мать и теперь где-то скрывается.
– По договору я имею право забрать его долю, – тихо сказала она.
– Знаю, – Людмила Петровна кивнула. – Забирай. Я не против. Может, это хоть как-то образумит его.
– Вы меня не понимаете, – Вера покачала головой. – Я не хочу забирать. Я хотела помочь.
– Ты помогла. Дала ему шанс. Он сам его упустил.
Вера встала:
– Мне нужно его найти. Поговорить.
– Зачем? – удивилась свекровь.
– Не знаю. Просто… чувствую, что должна.
Она вышла из больницы и села в машину. Куда ехать? Где искать? Вдруг в голову пришла мысль – Максим. Может, он что-то знает?
Позвонила:
– Макс, это Вера. Мне нужна помощь. Олег пропал. Ты случайно не знаешь, где он может быть?
Максим помолчал:
– Я видел его позавчера. Случайно, на заправке. Он выглядел… плохо. Небритый, растрёпанный. Я спросил, что случилось, но он отмахнулся.
– Он не говорил, куда едет?
– Нет. Только сказал, что уезжает на время. Что ему нужно разобраться в себе.
Вера сжала руль:
– Максим, я не понимаю. Почему он сдался? Я же дала ему шанс!
– Вер, – осторожно сказал Максим, – иногда люди не выдерживают давления. Олег всю жизнь был в тени Серёжи. Серёжа был успешным, ответственным, надёжным. А Олег всегда был «младшим», «неудачником». И когда ты дала ему деньги, ему казалось, что это его шанс доказать, что он чего-то стоит. Но он опять провалился. И это его просто добило.
Вера прикрыла глаза. Она никогда не думала об этом с такой стороны. Для неё Олег был просто безответственным человеком, который постоянно влипал в неприятности. А для него самого это была постоянная борьба с чувством собственной неполноценности.
– Что мне делать? – тихо спросила она.
– Дай ему время, – ответил Максим. – Он сам выйдет на связь, когда будет готов.
Но прошла ещё неделя, а Олег не объявлялся. Вера уже начала серьёзно беспокоиться. Может, с ним что-то случилось? Может, он в отчаянии наделал глупостей?
И вдруг, поздним вечером, ей позвонили с незнакомого номера:
– Вера? Это я, Олег.
– Олег! – она вскочила с дивана. – Где ты? Ты в порядке?
– Я в порядке. Вера, прости. Я повёл себя как последняя скотина.
– Где ты? – повторила она.
– В Сибири. Устроился на лесозаготовки. Платят хорошо, вахтовым методом.
– Ты серьёзно?
– Абсолютно. Вера, я понял, что не могу продолжать в том же духе. Мне нужно было сбежать от всего, начать с чистого листа. И вот я здесь. Работаю, зарабатываю.
Вера не знала, что сказать:
– А как же выплаты?
– Я отправлю тебе деньги через неделю. С процентами за задержку. А потом буду платить регулярно. Обещаю.
– Олег…
– Я знаю, ты мне не веришь. «Я сам себе не верю», —он говорил быстро, взволнованно. – Но я правда хочу измениться. Правда хочу стать нормальным человеком. Таким, каким был Серёжа.
Вера почувствовала, как внутри что-то сжимается:
– Тебе не нужно быть как Серёжа. Нужно быть собой. Просто лучшей версией себя.
Олег замолчал. Потом тихо сказал:
– Спасибо. За всё. Я не подведу.
Он положил трубку. Вера села обратно на диван, чувствуя странную смесь облегчения и тревоги. Получится ли у него? Сможет ли он действительно измениться?
Через неделю на её счёт пришли деньги. Чуть больше, чем нужно было – Олег действительно добавил проценты за задержку. Вера посмотрела на сумму и вдруг улыбнулась. Может, всё-таки есть надежда?
Следующие месяцы Олег платил регулярно. Каждый перевод сопровождался коротким сообщением: «Всё в порядке. Работаю. Спасибо за веру в меня».
Вера не отвечала на эти сообщения, но читала их каждый раз с растущим облегчением. Похоже, он действительно взялся за ум.
Через полгода ей позвонила Людмила Петровна:
– Вера, ты слышала новость?
– Какую?
– Олег встретил девушку. Хорошую, порядочную. Она тоже там, в Сибири, работает медсестрой в местной больнице. Они вместе уже три месяца.
– Правда? – Вера невольно обрадовалась. – Это здорово!
– Да. И знаешь, он говорит, что впервые за много лет чувствует, что живёт нормальной жизнью. Работает, строит отношения, планирует будущее.
– Я рада за него, – искренне сказала Вера.
– Он просил передать тебе спасибо, – голос Людмилы Петровны дрогнул. – Сказал, что, если бы не ты, он бы так и продолжал катиться вниз.
Вера почувствовала, как к горлу подступает ком:
– Я просто дала шанс. Всё остальное он сделал сам.
Три года пролетели незаметно. Олег аккуратно выплачивал долг, месяц за месяцем. А потом, в один весенний день, пришёл последний платёж.
Вера смотрела на экран телефона, где высветилось сообщение: «Последний платёж. Спасибо за всё. Приглашаю тебя на нашу свадьбу. Олег».
Она улыбнулась. Значит, у него действительно получилось. Он выбрался из ямы, в которую сам же и загнал себя. Нашёл работу, нашёл любовь, нашёл себя.
На свадьбу Вера поехала. Это было небольшое, но тёплое торжество в маленьком сибирском городке. Олег выглядел совсем другим человеком – загорелым, окрепшим, с уверенным взглядом. Его невеста, Анна, оказалась милой и доброй девушкой с весёлыми глазами.
– Спасибо, что приехала, – Олег обнял Веру после церемонии. – Для меня это очень много значит.
– Я рада за тебя, – искренне сказала она. – Ты молодец. Ты справился.
– Только благодаря тебе, – он отстранился, глядя ей в глаза. – Ты дала мне не просто деньги. Ты дала мне возможность поверить, что я могу измениться.
Вера покачала головой:
– Изменился ты сам. Я только подтолкнула.
Вечером, когда праздник уже подходил к концу, Людмила Петровна подсела к Вере:
– Знаешь, я всё думала – почему ты тогда согласилась помочь? После всего, что мы тебе устроили.
Вера задумалась:
– Наверное, потому что не хотела жить с чувством вины. Не хотела думать, что могла помочь, но не сделала этого. И ещё… я думала о Серёже. О том, что бы он сделал.
– Он был бы горд тобой, – тихо сказала Людмила Петровна. – Очень горд.
Вера кивнула, чувствуя, как слёзы застилают глаза. Да, наверное, Серёжа был бы доволен. Она не отказалась от помощи, но и не позволила себя использовать. Нашла баланс между добротой и твёрдостью. И, в конечном итоге, помогла человеку встать на ноги.
На следующий день, перед отъездом, Олег протянул ей конверт:
– Это тебе.
– Что это?
– Открой.
Внутри была нотариально заверенная бумага – Олег отказывался от своей доли в квартире в пользу Веры.
– Олег, нет, – она попыталась вернуть конверт. – Мы же договаривались…
– Мы договаривались, что, если я не выплачу долг, ты заберёшь мою долю, – он мягко, но твёрдо отстранил её руку. – Я выплатил. Но я всё равно хочу, чтобы эта квартира была твоей. Полностью твоей.
– Но почему?
– Потому что я здесь начал новую жизнь, – он посмотрел в сторону своего нового дома. – Мне не нужна та квартира. Она полна воспоминаний о прошлом, о моих ошибках. А ты… ты заслужила её. Серёжа хотел бы, чтобы она была у тебя.
Вера стояла с конвертом в руках, не зная, что сказать.
– Возьми, – Анна подошла к ним, положив руку на плечо мужа. – Он хочет, чтобы ты её взяла. Это для него важно.
Вера посмотрела на них обоих – на Олега, который наконец-то нашёл свой путь, и на Анну, которая стала его опорой.
– Хорошо, – наконец сказала она. – Спасибо.
Олег облегчённо выдохнул:
– Это я должен говорить спасибо. За всё.
В поезде, по дороге домой, Вера смотрела в окно на проносящиеся мимо леса и поля. В руках она держала тот самый конверт, а в голове крутились мысли.
Три года назад она стояла в той гостиной, злая и обиженная, готовая бороться за свои права до конца. Она могла отказать, могла жёстко отстоять свою позицию. И никто бы её не осудил.
Но она выбрала другой путь. Путь компромисса, но не слабости. Путь помощи, но не жертвенности. И теперь, глядя на результат, она понимала – это было правильное решение.
Квартира теперь полностью её. Но главное – она помогла человеку выбраться из ямы, в которой он увяз. Помогла ему поверить в себя. И, возможно, спасла его жизнь.
Когда поезд подъезжал к её городу, Вера достала телефон и написала Лене:
«Всё хорошо. Приеду – расскажу. Но главное: я поступила правильно. Серёжа был бы доволен».
Ответ пришёл почти сразу: «Я горжусь тобой. Ты молодец».
Вера улыбнулась и посмотрела на фотографию Серёжи, которую всегда носила с собой. На снимке он улыбался той самой тёплой улыбкой, которую она так любила.
«Мы справились», – мысленно сказала она ему. – «Твой брат теперь в порядке. А я.. я наконец-то могу отпустить прошлое и двигаться дальше».
Квартира была её. Совесть была чиста. И впервые за долгое время Вера почувствовала настоящий покой. Тот самый покой, когда ты знаешь, что поступил правильно. Что не предал ни себя, ни память любимого человека. Что нашёл баланс между справедливостью и милосердием.
