Телефон упал на кафельный пол с таким грохотом, будто в квартире что-то взорвалось. Жанна замерла у раковины, руки в мыльной пене, и уставилась на экран, который продолжал светиться где-то под столом. Сердце колотилось так, что, казалось, соседи снизу слышат.
«Фото. Новое сообщение от Евгения Сергеевича».
Она медленно вытерла руки о кухонное полотенце, присела на корточки и подняла телефон. Экран погас. Может, показалось? Господи, пусть показалось.
— Жанн, ты там что, посуду роняешь? — донеслось из комнаты.
— Телефон уронила! — крикнула она, и голос предательски дрогнул.
Борис появился в дверях, растрёпанный после дневного сна, в мятой футболке. Посмотрел на жену внимательно, слишком внимательно. Жанна быстро сунула телефон в карман халата.
— Ты какая-то странная последнее время, — сказал он негромко. — Нервная.
— Устала просто. Работа, дом… — Жанна отвернулась к раковине, взялась за тарелку. Фарфор скользил в пальцах.
— Угу. Работа.
Он постоял ещё немного, потом ушёл. Жанна выдохнула, оперлась о столешницу. В кармане телефон завибрировал снова. Она сжала зубы.
Всё началось полгода назад. Нет, наверное, раньше. Когда Борис стал задерживаться на работе всё чаще, когда разговоры между ними превратились в короткие реплики о счетах, продуктах и протекающем кране. Жанна просыпалась по ночам и смотрела на его спину — широкую, знакомую до боли — и думала: «Когда мы стали чужими?»
А потом был корпоратив в честь нового проекта. Евгений Сергеевич, начальник Бориса, появился рядом с бокалом вина и улыбкой, от которой по спине пробежали мурашки.
— Вы Жанна? Борис столько о вас рассказывал.
— Неужели? — она улыбнулась. — А мне он про работу почти ничего не говорит.
— Это потому что на работе мы только о делах говорим. А о таких женщинах нужно говорить часами.
Пошлая фраза, банальная. Но отчего-то Жанна почувствовала, как краснеют щёки. Давно, очень давно ей никто не говорил ничего подобного. Борис где-то в другом конце зала обсуждал с коллегами футбольный матч и даже не смотрел в её сторону.
Евгений Сергеевич был на десять лет старше Бориса, седина у висков, дорогой костюм, взгляд, который умел слушать. Именно слушать — глазами, всем телом. Он спрашивал о её работе в библиотеке, о книгах, которые она любит, о том, как устроена её жизнь. И Жанна говорила, говорила, будто прорвало плотину.
— У вас очень красивые руки, — сказал он тогда. — Длинные пальцы. Музыкальные.
— Я в детстве на фортепиано играла, — призналась она. — Но бросила.
— Почему?
— Родители сказали, что это не профессия. Нужно что-то серьёзное.
— А вы всегда делаете то, что говорят другие?
Жанна тогда не ответила. Но вопрос засел занозой.
Потом были случайные встречи. Он заходил в библиотеку — «проездом мимо, решил книгу взять». Они пили кофе в соседнем кафе. Переписывались. Сначала о книгах, потом о жизни. Евгений жаловался на неудавшийся брак, на то, что жена ушла, забрав сына. Жанна жалела его. А может, жалела себя?
— Ты знаешь, в браке страшны не ссоры, а тишина. Когда тебе просто не о чем говорить с человеком, — сказал он однажды.
Жанна кивнула. Она понимала. Боже, как она понимала.
А потом был тот вечер, когда Борис уехал в командировку на три дня. Евгений позвонил.
— Я знаю одно место. Тихое. Можно просто поговорить, без суеты.
— Я не могу, — выдохнула Жанна.
— Жанна, я не прошу ничего особенного. Просто… давайте будем честными хотя бы с собой. Нам хорошо вместе. Разве это плохо?
Она молчала так долго, что он уже собрался попрощаться.
— Хорошо, но только поговорим и всё, — прошептала она.
В ресторане звучала тихая спокойная музыка. Евгений заказал красное вино и виноград. Жанна почти не пила — боялась потерять контроль. Они говорили о многом.
— Я думала, что буду счастливой, — призналась Жанна, глядя в бокал. — Любимый муж, двое детей, дом с садом. А получилось… не знаю. Пустота какая-то. Он смотрит на меня, но не видит. Понимаете?
— Понимаю, — Евгений накрыл её руку своей. — Я вас вижу. Всю. Целиком.
Жанна не отстранилась. А надо было. Господи, надо было встать и уйти. Но она сидела, чувствуя тепло его ладони, и впервые за много лет ощущала себя женщиной, а не приложением к быту.
Потом был второй раз. Третий. Они встречались в отеле, и Жанна каждый раз клялась себе, что это последний. Но приходила снова. Евгений умел говорить правильные слова, дарил цветы, целовал так, будто она была самым важным человеком на свете.
А дома Борис хмурился всё больше. Стал проверять её телефон — она заметила, как он листает сообщения, пока она в душе. Начал задавать странные вопросы: «Где была?», «С кем разговаривала?», «Почему так поздно?»
— Ты что, следишь за мной? — взорвалась Жанна однажды.
— А ты даёшь повод! — рявкнул он. — Ты думаешь, я слепой? Ты вся какая-то… другая!
— Другая? А может, я просто устала быть твоей тенью? Прислугой, которая стирает носки и греет ужин?
— Вот как? — Борис побледнел. — Значит, я для тебя кто? Кошелёк на ножках?
Они поругались тогда крепко, с хлопаньем дверьми. Борис ушёл к другу ночевать. Жанна рыдала на кухне до утра, а потом написала Евгению: «Мне плохо».
Он приехал через полчаса. Обнял, успокоил, увёз к себе.
— Оставайся, — шептал он. — Зачем тебе эта жизнь? Ты достойна большего.
И Жанна почти поверила. Почти решилась.
Но потом Борис объявил, что через неделю будет загородный корпоратив. Сауна, шашлыки, вся компания.
— Поедешь со мной, — сказал он. Не спросил — сказал.
— Не хочу.
— Жанна, я настаиваю. Мы должны показать всем, что у нас всё нормально.
Она хотела отказаться. Но Евгений написал в тот же вечер: «Буду там. Увидимся?»
И Жанна поняла, что попала в ловушку. Собственную ловушку.
Корпоратив был назначен на субботу. Жанна всю неделю думала о предстоящей поездке. Она чувствовала себя какой-то потерянной, отвечала на вопросы Бориса односложно. Он подозрительно смотрел на неё и молчал, как будто копил что-то внутри — Жанна это чувствовала.
В пятницу вечером он вернулся домой раньше обычного. Принёс пакет из магазина, достал оттуда новую блузку — бирюзовую, скучную, совершенно не в её вкусе.
— Надень завтра, — сказал он, положив покупку на стол. — Хочу, чтобы ты хорошо выглядела.
Жанна посмотрела на блузку, потом на мужа. Что-то в его интонации резануло слух. «Хочу, чтобы ты хорошо выглядела». Не «ты и так красивая», не «давай выберем вместе». Приказ. Контроль.
— Я сама решу, что надеть, — ответила она холодно.
Борис сжал челюсти, развернулся и ушёл в комнату. Дверь за ним закрылась с глухим стуком.
Ночью Жанна не спала. Лежала и смотрела в потолок, прокручивая в голове всё, что произошло за последние месяцы. Как она дошла до этого? Когда перестала быть собой и превратилась в женщину, мечущуюся между двумя мужчинами, не принадлежащую ни одному из них?
Евгений обещал ей свободу, лёгкость, новую жизнь. Но разве это свобода — прятаться, лгать, бояться каждого звонка? А Борис… Борис был её мужем пятнадцать лет. Отцом её так и не родившихся детей — врачи сказали, что шансы мизерные, и они с Борисом решили не мучиться. Тогда он держал её за руку и говорил: «Нам хватит друг друга». А теперь?
Утром они поехали молча. Борис вёл машину, сжав руль так, что суставы побелели. Жанна смотрела в окно на пролетающие мимо поля, голые деревья, серое небо. Осень в этом году выдалась промозглой, злой.
База отдыха встретила их деревянными домиками, запахом дыма от мангалов и громкими голосами коллег Бориса. Евгений Сергеевич стоял у входа в главное здание, разговаривал с кем-то по телефону. Увидел их, кивнул. Взгляд его задержался на Жанне на секунду дольше, чем следовало.
Борис это заметил. Жанна видела, как дёрнулась жилка у него на шее.
— Пойдём вещи разложим, — буркнул он и потащил сумку к их домику.
Внутри пахло сосной и сыростью. Две узкие кровати, стол, шкаф. Окно выходило прямо на баню — большое бревенчатое строение с верандой.
— Располагайся, — Борис швырнул сумку на кровать. — Я пойду, помогу с мангалом.
Он вышел, даже не обернувшись. Жанна села на край кровати, обхватила себя руками. Телефон завибрировал.
«Ты приехала? Мне нужно тебя увидеть. Приди в баню через час, там будет пусто — все на улице».
Пальцы дрожали, когда она набирала ответ: «Нельзя. Борис что-то подозревает».
«Жанна, пожалуйста. Нам нужно поговорить. Серьёзно поговорить».
Она закрыла глаза. «Хорошо. Через час».
День тянулся мучительно. Жанна сидела с жёнами других сотрудников, слушала их болтовню про детей, школы, ремонты. Улыбалась в нужных местах, кивала. А внутри всё сжималось от страха и предвкушения одновременно.
Борис держался рядом почти всё время. Наливал ей компот, подкладывал мяса, спрашивал, не холодно ли. Заботливый муж на показ. Но глаза его бегали между ней и Евгением, который сидел за соседним столом и старательно делал вид, что не замечает их.
Когда стемнело, народ разбрелся — кто в домики, кто к костру, кто играть в карты. Жанна выждала момент, когда Борис увлёкся разговором о рыбалке, и тихо скользнула к бане.
Внутри было жарко и пахло эвкалиптом. Евгений уже был там, сидел в предбаннике на лавке. Встал, когда она вошла.
— Я думал, ты не придёшь.
— Евгений, это безумие. Мы не можем здесь…
— Тише, — он подошёл ближе, взял её за руки. — Послушай меня. Я принял решение. Ухожу из компании. Открываю своё дело. И хочу, чтобы ты была со мной.
Жанна растерянно смотрела на него. Его лицо было серьёзным, глаза горели.
— Ты… что? Когда ты решил?
— Неделю назад. Я всё просчитал. У меня есть деньги, связи, опыт. Мне только не хватало смелости сделать последний шаг. А потом я понял — ради чего мне всё это, если рядом нет тебя?
— Евгений, я замужем…
— За человеком, который тебя не ценит! — он сжал её руки сильнее. — Жанна, сколько можно? Ты прячешься, я прячусь. Мы взрослые люди, имеем право на счастье.
— Но Борис…
— Борис переживёт. Люди расходятся, это жизнь.
Жанна закрыла лицо руками. Голова закружилась и стали гореть щёки.
— Я хочу подумать, — прошептала она.
— Думай, — Евгений притянул её к себе, обнял. — Но знай — я жду. И не намерен ждать вечно.
Он поцеловал её. Долго, жадно. Жанна на мгновение забыла обо всём — где они, зачем, что будет потом. Существовал только этот момент, тепло его тела, вкус его губ.
А потом дверь распахнулась с таким грохотом, что Жанна вскрикнула.
На пороге стоял Борис. Лицо его было таким злым и яростным, что Жанна отшатнулась.
— Борис, — начал Евгений, но не договорил.
Борис шагнул вперёд и ударил его. Один раз, коротко, в челюсть. Евгений отлетел к стене, сполз на пол. На губе выступила кровь.
— Ты… — Борис дышал тяжело, смотрел на начальника сверху вниз. — Ты с моей женой. С моей женой!
— Борис, прекрати! — Жанна попыталась встать между ними, но муж оттолкнул её, не сильно, но решительно.
— Стой там, — процедил он. — Я с тобой потом поговорю.
Евгений поднялся, вытер кровь тыльной стороной ладони.
— Ударил? Молодец. Теперь успокоился? Давай поговорим как мужчины.
— Мужчины? Ты владеешь моей женой и хочешь, поговорить, как мужчины? — Борис рассмеялся, коротко, зло.
— Она давно уже не твоя! Ты потерял её, дядя! — выдохнул Евгений.
Борис замер. И в этом молчании было что-то страшное.
— Значит, я во всем виноват? — спросил он тихо.
— Никто не виноват, Борис, успокойся! — Жанна сделала шаг вперёд, голос дрожал.
— Заткнись, гулящая! Лучше заткнись! — рявкнул он так, что она вздрогнула. — Я пятнадцать лет жизни тебе отдал! Пятнадцать лет! А ты… ты с ним…
Он схватил стоящую на полке банную утварь — черпак, ковш — и швырнул об стену. Грохот был оглушительным. Евгений вскочил.
— Ты спятил? Успокойся!
— Я спятил? Я?!
Борис развернулся к двери в парилку и со всей силы ударил по ней ногой. Древесина треснула, петли вылетели. Дверь повисла на одной петле, жалко, криво.
Снаружи послышались встревоженные голоса. Народ услышал шум, бежал к бане.
А Борис стоял посреди предбанника, с опущенными руками, и смотрел на Жанну. Смотрел так, будто видел впервые. Или прощался навсегда.
В предбанник ворвались люди — коллеги Бориса, их жёны, охранник базы. Все говорили разом, кто-то пытался успокоить, кто-то снимал на телефон. Жанна стояла у стены, обхватив себя руками, и не могла пошевелиться. Евгений поднялся с пола, держался за разбитую губу.
А Борис молчал. Просто стоял и смотрел на неё сквозь толпу. Потом развернулся и вышел.
— Борис! — крикнула Жанна и бросилась за ним.
Он шёл быстро, почти бежал к их домику. Жанна догнала его уже у двери.
— Борис, подожди! Давай поговорим!
Он остановился, обернулся. Лицо его было спокойным, слишком спокойным. Это пугало больше, чем крик.
— Говорить? О чём? — он усмехнулся. — О том, как долго это длится? Месяц? Полгода? Или с самого начала, как он появился в компании?
— Борис…
— Не важно, — он махнул рукой. — Правда, не важно. Я всё понял. Ты выбрала его.
— Я не выбирала! Я запуталась, я…
— Запуталась, — он повторил, кивая. — Знаешь, Жанна, я тоже запутался. Когда пришёл сегодня к бане и услышал голоса. Подумал — может, мне показалось? Может, я параноик, как ты говорила? Открыл дверь — и всё встало на свои места.
Жанна молчала. Слёзы текли по лицу, но она даже не вытирала их.
— Я подаю на развод, — сказал Борис ровно. — И на раздел имущества. Квартира оформлена на меня, но ты получишь свою долю. Я не подлец, чтобы выгонять на улицу.
— Борис, не надо так… давай попробуем…
— Что попробуем? — он шагнул ближе, и она увидела, как блестят его глаза. — Притвориться, что ничего не было? Жить дальше, делая вид? Нет, Жанна. У меня нет сил на это. У меня больше нет сил на тебя.
Последняя фраза прозвучала как приговор. Он зашёл в домик, через минуту вышел с сумкой.
— Я еду домой. Завтра заберу остальные вещи. Ключи оставлю на столе.
— Борис…
Но он уже шёл к машине. Завёл мотор и уехал.
Евгений появился рядом минут через десять. Обнял её молча, увёл к себе в домик. Там было тепло, горела настольная лампа. Он усадил её на кровать, налил коньяку из фляжки.
— Выпей. Тебе нужно успокоиться.
Жанна выпила, закашлялась. Алкоголь обжёг горло, но стало немного легче.
— Он уехал, — прошептала она. — Просто взял и уехал.
— А ты что хотела? — Евгений сел рядом. — Жанна, я понимаю, тебе тяжело. Но рано или поздно это должно было случиться. Теперь ты свободна.
— Свободна, — она повторила и рассмеялась — странно, истерично. — Да. Свободна.
Она провела ту ночь у Евгения. Он держал её за руку, гладил по волосам, говорил тихие, успокаивающие слова. А она лежала и думала о Борисе. О том, как он смотрел на неё в последний раз. О пятнадцати годах, которые рассыпались в прах за один вечер.
Утром они уехали с базы вместе. Коллеги смотрели вслед с любопытством и осуждением — Жанна чувствовала эти взгляды затылком. Евгений повёз её к себе домой — большая квартира в центре, панорамные окна, дизайнерская мебель.
— Располагайся, — сказал он. — Это теперь и твой дом тоже.
Жанна прошлась по комнатам. Всё было красиво, стильно, дорого. И абсолютно чужое.
Первые недели она жила как во сне. Борис прислал документы на развод через юриста, даже не позвонил. Вещи её привезли курьеры. Она распаковывала коробки в чужой квартире и плакала, уткнувшись лицом в свой старый халат, который пах домом.
Евгений старался. Водил в рестораны, дарил украшения, говорил о будущем. О его новом бизнесе, который уже начал раскручиваться. О том, как они поедут путешествовать, как заживут по-новому.
— Ты счастлива? — спрашивал он.
— Да, — отвечала Жанна.
И почти верила.
Прошло три месяца
Развод оформили быстро — Борис не стал затягивать. Жанна получила деньги за свою долю квартиры. Евгений предложил вложить их в его бизнес.
— Будешь моим партнёром, — улыбался он. — Не только в жизни, но и в деле.
Она согласилась. А куда деваться?
Однажды вечером они сидели в дорогом ресторане. Евгений заказал шампанское, достал маленькую коробочку.
— Жанна, я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Кольцо было красивым — бриллиант, белое золото. Жанна смотрела на него и вдруг подумала: «А чего я хочу?»
— Евгений, — начала она медленно. — Ты хороший человек. Ты дал то, чего мне не хватало. Внимание, заботу, ощущение, что я важна…
— Но? — он насторожился.
— Но я не знаю, кто я теперь, — призналась Жанна. — Я была женой Бориса пятнадцать лет. Потом стала твоей любовницей. Теперь твоей… партнёршей. А где я сама?
Евгений убрал коробочку.
— Ты говоришь странные вещи.
— Может быть. Но мне нужно понять. Я не могу просто перескочить из одной жизни в другую, как будто ничего не было.
Он смотрел на неё долго, потом кивнул.
— Хорошо. Сколько тебе нужно времени?
— Не знаю. Может, месяц. Может, год.
Евгений позвал официанта, расплатился. По дороге домой молчал. А Жанна смотрела в окно на ночной город и думала о том, что свобода — странная штука. Её так хотела, а получив, не знаешь, что с ней делать.
Через неделю она сняла маленькую квартиру на окраине. Забрала свои вещи. Евгений не отговаривал, только спросил:
— Ты вернёшься?
— Не знаю, — ответила честно.
Теперь она живёт одна. Работает в библиотеке, читает по вечерам, учится снова играть на пианино — купила электронное, чтобы не мешать соседям. Евгений звонит иногда, приглашает на ужин. Она соглашается, но потом всё равно возвращается в свою маленькую квартиру.
Борис женился полгода назад. Жанна узнала случайно — увидела фото в соцсетях. Молодая девушка, лет двадцать пять, улыбается в камеру. Борис обнимает её, выглядит счастливым. Жанна смотрела на это фото долго, пыталась почувствовать что-то — боль, злость, сожаление. Но было только облегчение. Он нашёл своё.
А она? Она всё ещё ищет. Но теперь хотя бы знает, что искать себя — не стыдно. Даже если пришлось разрушить всё, чтобы начать.
