— Яна, ты серьёзно сейчас будешь считать, сколько я съела йогуртов?
Кристина стояла посреди кухни, скрестив руки на груди. На ней была домашняя футболка Саши — любимая, серая, с надписью «Best brother». Яна купила её мужу два года назад на день рождения.
— Я не считаю йогурты, — Яна поставила пакеты с продуктами на стол. — Я просто спросила, ты ходила сегодня в магазин или нет. Я оставляла список на холодильнике.
— Не успела.
— А что делала?
Кристина закатила глаза.
— Резюме рассылала, если тебе так интересно. Работу ищу. Или ты думаешь, это за пять минут делается?
Яна промолчала. Три недели. Ровно три недели Кристина жила в их двухкомнатной квартире, и каждый день обещала, что вот-вот найдёт работу. Что вот-вот съедет. Что вот-вот всё наладится.
Три недели Яна приходила домой и видела одну и ту же картину: раковина забита посудой, на диване ворох чужих вещей, а золовка лежит с телефоном и делает вид, что весь мир ей должен.
— Ладно, — Яна начала выкладывать продукты в холодильник. — Просто в следующий раз предупреждай, куплю по дороге сама.
— Подожди, — Кристина подошла ближе. — Ты что, правда думаешь, что я тут прохлаждаюсь? Думаешь, мне легко? Я только развелась, у меня жизнь рухнула, а ты мне тут выговариваешь за какие-то йогурты!
— Я не выговариваю.
— Нет, выговариваешь! Каждый день! То посуда не так стоит, то вещи не там лежат, то продукты не те купила. Саша — мой брат, это и мой дом тоже!
Яна медленно закрыла дверцу холодильника.
— Это наша с Сашей квартира. Мы её вместе покупали и вместе за неё платим. Ты здесь гостья, Кристина. Желанная, но гостья.
— Гостья? — Кристина отступила на шаг, будто её ударили. — Я гостья? Для родного брата?
В этот момент в замке повернулся ключ. Саша вошёл, запыхавшийся, в рабочей куртке. Он сразу почувствовал напряжение — Яна видела по его глазам.
— Что случилось?
— Спроси у своей жены, — бросила Кристина и ушла в комнату, громко хлопнув дверью.
Саша посмотрел на Яну.
— Что опять?
— Опять? — Яна подняла брови. — Ты так говоришь, будто я тут каждый день скандалы устраиваю.
— Я не это имел в виду.
— А что ты имел в виду?
Саша снял куртку, повесил на крючок. Он выглядел уставшим — щетина, круги под глазами. На стройке сейчас горячий период, сдача объекта через месяц.
— Яна, давай не сегодня. Я с ног валюсь.
— Саша, она три недели ничего не делает. Совсем ничего. Ни работы, ни уборки, ни готовки. Я прихожу — везде бардак. Прошу помочь — она обижается. Спрашиваю про планы — я враг народа. Может, хватит уже жить за мой счет?
— Она только развелась…
— Три недели назад она развелась. Нет, подожди, даже не так. Три недели назад она приехала. Развелась она раньше. И за это время можно было хотя бы начать что-то делать.
Саша потёр лоб.
— Ей тяжело.
— Мне тоже тяжело, — Яна понизила голос. — Я работаю по десять часов, прихожу домой и не могу расслабиться в собственной квартире. Потому что везде чужие вещи, чужие разговоры по телефону, чужие претензии.
— Она не чужая. Она моя сестра.
— Я не говорю, что она чужая. Я говорю, что так жить невозможно.
Саша помолчал. Потом тяжело вздохнул.
— Ян, потерпи ещё немного. Она встанет на ноги и съедет. Обещаю.
— Сколько ещё немного? Месяц? Два? Год?
— Не знаю. Но она моя сестра, и я не могу её выгнать на улицу.
Яна хотела возразить, но сдержалась. Какой смысл? Этот разговор они вели уже раз пять. И каждый раз заканчивали на одном и том же месте.
— Ладно, — сказала она. — Ужинать будешь?
Саша кивнул.
— Буду. Только душ приму.
Он ушёл в ванную. Яна осталась на кухне одна.
За стеной слышался голос Кристины — она с кем-то разговаривала по телефону. Тихо, но различимо. Яна невольно прислушалась.
— …нет, всё нормально. Да, пока живу у брата. Нет, не знаю сколько. Слушай, давай не по телефону…
Потом дверь в комнату закрылась плотнее, и голос стал неразборчивым.
Яна достала сковороду. Руки делали привычные движения: масло, лук, фарш. Голова думала о другом.
Кристина появилась в их жизни внезапно. Позвонила Саше три недели назад, в воскресенье вечером. Сказала: развелась с Игорем, возвращается домой. Нужно где-то пожить, пока не встанет на ноги.
Саша даже не спросил Яну. Просто сказал: приезжай.
Она приехала на следующий день. С одним чемоданом и огромными глазами, полными слёз. Рассказала, что Игорь оказался не тем человеком. Что жить с ним было невозможно. Что пять лет она терпела, а потом не выдержала.
Подробностей не рассказывала. На вопросы отвечала уклончиво. Плакала.
Первую неделю Яна сочувствовала. Старалась поддержать. Готовила ужины на троих, не трогала вещи Кристины в гостиной, не задавала лишних вопросов.
Вторую неделю начала уставать. Сочувствие никуда не делось, но к нему добавилось раздражение. Кристина не делала ничего. Вообще ничего. Целыми днями лежала на диване с телефоном, а когда Яна приходила с работы — исчезала в комнате.
На третью неделю раздражение переросло в злость. Тихую, глухую, которую приходилось постоянно сдерживать. Потому что стоило сказать хоть слово — Кристина сразу становилась жертвой. А Саша вставал на её сторону.
Яна помешала фарш. Добавила томатную пасту.
Она понимала Сашу. Правда понимала. Кристина — его младшая сестра. Он с детства её защищал. Их отец рано ушёл из семьи, мать работала на двух работах, и Саша фактически вырастил сестру сам. Конечно, он не может ей отказать.
Но Яна — его жена. И это тоже должно что-то значить.
Из ванной вышел Саша. Подошёл сзади, обнял.
— Прости, — сказал тихо.
— За что?
— За всё это. Я знаю, тебе тяжело.
Яна повернулась к нему.
— Мне не тяжело, Саша. Мне обидно. Ты даже не спросил меня, когда согласился её принять.
— Я не думал, что это надолго.
— Но это надолго. И она даже не пытается что-то изменить.
Саша отпустил её. Отошёл к окну.
— Кристина… она всегда была такой. Мягкой. Ей нужно время, чтобы прийти в себя.
— Сколько времени, Саш? Она взрослый человек. Ей двадцать восемь лет.
— Я поговорю с ней.
— Ты уже говорил. Неделю назад. Ничего не изменилось.
Саша потёр виски.
— Тогда что ты предлагаешь?
— Назначить срок. Конкретный. Например, месяц. За месяц она должна найти работу и съехать. Или хотя бы начать платить за жильё.
— Она не сможет за месяц…
— Сможет. Если захочет. Проблема в том, что она не хочет. Ей удобно так. Жить на всём готовом и ничего не делать.
Саша молчал. Яна видела, как он борется с собой. Разум говорил одно, а привычка защищать сестру — другое.
— Я поговорю с ней, — повторил он наконец. — Серьёзно поговорю.
— Хорошо, — Яна вернулась к плите. — Ужин через десять минут.
Она не верила, что разговор что-то изменит. Но спорить больше не было сил.
***
На следующий день Яна сидела в клинике и смотрела в монитор, не видя цифр. Голова была занята другим.
— Эй, — Лена щёлкнула пальцами перед её лицом. — Ты где?
— Здесь.
— Нет, ты явно не здесь. Ты уже третий раз вносишь Петрову в базу вместо Сидоровой.
Яна посмотрела на экран. Действительно.
— Извини. Задумалась.
Лена придвинула стул ближе. Они сидели за стойкой администраторов вдвоём — утро было спокойным, пациенты начнут приходить после десяти.
— Всё та же история? Золовка?
— Да.
— Не съехала ещё?
— Куда там. Даже не собирается.
Лена покачала головой.
— Ян, я тебе уже говорила. Надо жёстче. Пока ты терпишь — она будет сидеть.
— Я пытаюсь. Но Саша…
— А Саша что? Это и его квартира тоже. Пусть сам с сестрой разбирается.
— Он не может ей отказать. Она младшая, он её всю жизнь защищал…
— Защищал — это одно. А содержать взрослую женщину, которая не хочет работать — совсем другое.
Яна вздохнула.
— Я вчера сказала ей, что она гостья. Она так обиделась, будто я её на улицу выгнала.
— Правильно сказала.
— А потом Саша пришёл, и она сразу в жертву. И я опять плохая.
Лена помолчала, глядя в окно.
— Слушай, а что вообще случилось? Почему она вернулась?
— Развелась с мужем.
— Это я поняла. А подробности? Почему развелась? Что произошло?
Яна пожала плечами.
— Она не рассказывает. Говорит, не хочет вспоминать. Саша не спрашивает — боится расстроить.
— Странно.
— Что странно?
— Ну… Обычно, когда человек разводится, он хочет выговориться. Рассказать, какой бывший плохой. А она молчит. Не находишь это подозрительным?
Яна задумалась. Действительно, за три недели Кристина ни разу толком не объяснила, что произошло. Только общие фразы: «Он оказался не тем человеком», «Я не могла больше так жить», «Это было ошибкой».
— Может, ей просто тяжело об этом говорить, — сказала Яна неуверенно.
— Может. А может, ей есть что скрывать.
— Что, например?
Лена пожала плечами.
— Не знаю. Но если бы мой муж оказался «не тем человеком», я бы точно рассказала, в чём именно он оказался плох.
К стойке подошла пациентка. Разговор прервался.
Но мысль осталась. И весь день не давала покоя.
Вечером Яна специально задержалась на работе. Не хотелось идти домой. Не хотелось видеть Кристину, чувствовать это напряжение, сдерживать раздражение.
В полдевятого она всё-таки вышла из клиники. На улице было прохладно, начинался дождь. Яна поёжилась и ускорила шаг к остановке.
Телефон завибрировал. Сообщение от Саши: «Где ты? Всё нормально?»
Она ответила: «Задержалась. Скоро буду».
Через полчаса она была дома. Открыла дверь — тишина. Странно. Обычно Кристина сидела в гостиной с телефоном, Саша — на кухне.
— Саша?
— На кухне!
Яна сняла туфли, прошла по коридору. Саша сидел за столом, перед ним — остывшая еда.
— Ты почему не ешь?
— Тебя ждал.
— А Кристина?
— Ушла куда-то. Сказала, погулять.
Яна села напротив.
— Погулять? В такой дождь?
— Не знаю. Она не объясняет.
Они помолчали. Яна взяла вилку, начала есть. Не потому что хотела — просто надо было чем-то занять руки.
— Я поговорил с ней, — сказал Саша.
— И?
— Она сказала, что ищет работу. Что это не так просто. Что ты её не понимаешь.
— Конечно. Я не понимаю.
— Яна…
— Что Яна? Саша, я три недели пытаюсь понять. Три недели терплю. Три недели прихожу в собственный дом и чувствую себя чужой. Сколько ещё?
Саша отодвинул тарелку.
— Она сказала, что к концу месяца найдёт что-нибудь.
— К концу месяца? Это ещё полторы недели.
— Да.
— А потом что? Найдёт работу за три копейки и скажет, что не может позволить себе жильё?
Саша не ответил. По его лицу было видно, что он и сам об этом думал.
— Я не могу её выгнать, — сказал он тихо.
— Я не прошу выгнать. Я прошу установить правила. Нормальные, человеческие правила. Если живёшь — помогай по дому. Ищи работу не на словах, а на деле. Не сиди целыми днями с телефоном.
— Я скажу ей.
— Ты уже говорил.
— Скажу ещё раз. Жёстче.
Яна посмотрела на мужа. Он был искренен — она видела. Он правда хотел решить проблему. Просто не знал как. Всю жизнь он защищал Кристину, а теперь оказалось, что защищать её — значит обижать жену.
— Ладно, — сказала она. — Поговори. Но если через две недели ничего не изменится — я сама с ней поговорю. По-своему.
Саша кивнул.
Входная дверь открылась. Кристина вошла, стряхивая воду с волос.
— Там такой ливень! — сказала она, будто ничего не произошло. — Промокла насквозь.
Она прошла мимо кухни, не заглянув. Через минуту из ванной послышался шум воды.
Яна и Саша переглянулись.
— Она даже не поздоровалась, — сказала Яна.
Саша промолчал.
***
Прошла неделя. Ничего не изменилось.
Нет, Кристина стала чуть аккуратнее — убирала за собой посуду, не разбрасывала вещи. Но работу так и не нашла. На вопросы отвечала уклончиво: «Ищу», «Думаю», «Не всё так просто».
Яна чувствовала, что закипает. Но держала себя в руках. Две недели — сама себе назначила срок. Если за две недели ничего не изменится — будет разговор.
В субботу позвонила Тамара Ивановна — мать Саши и Кристины. Сказала, что хочет заехать в гости. Яна не возражала — со свекровью у неё были нормальные отношения. Не тёплые, но ровные.
Тамара Ивановна приехала к обеду. Невысокая, полноватая женщина с усталыми глазами. Она работала медсестрой в поликлинике — всю жизнь на ногах, всю жизнь в заботах.
— Яночка, — она обняла невестку в прихожей. — Как ты? Устала небось?
— Нормально, — Яна улыбнулась. — Проходите, я чайник поставлю.
На кухне уже сидела Кристина — в халате, с мокрыми волосами. Увидев мать, вскочила.
— Мама!
Они обнялись. Тамара Ивановна гладила дочь по голове.
— Доченька, как ты? Похудела-то как…
— Да нет, мам, нормально всё.
Яна отошла к плите. Саша, который был в комнате, вышел на кухню.
— Мам, привет.
— Сашенька!
Ещё одни объятия. Яна смотрела на эту семейную идиллию и чувствовала себя лишней. Как обычно, когда приезжала свекровь.
Расселись за столом. Яна разлила чай, поставила печенье.
— Ну, рассказывайте, — Тамара Ивановна обвела всех взглядом. — Как живёте?
— Хорошо, — сказал Саша.
— Нормально, — сказала Кристина.
— Живём, — сказала Яна.
Тамара Ивановна нахмурилась.
— Что-то вы неубедительно. Кристиночка, ты работу нашла?
— Ищу, мам.
— А что так долго? Ты же молодая, образованная.
— Сейчас сложно с работой. Везде либо платят мало, либо требуют опыт.
— Ну, можно же с чего-то начать. Не обязательно сразу хорошую. Главное — встать на ноги.
Кристина опустила глаза.
— Я стараюсь, мам.
Тамара Ивановна повернулась к Яне.
— А ты как, Яночка? На работе всё хорошо?
— Да, спасибо. Всё как обычно.
— Устаёшь?
— Бывает.
Повисла пауза. Яна чувствовала, что свекровь чего-то ждёт. Каких-то слов, каких-то жалоб.
— Тамара Ивановна, — начала она осторожно. — Я хотела спросить… У вас есть знакомые, которые могли бы помочь Кристине с работой?
— У меня? — свекровь удивилась. — Ну, в поликлинике санитарки всегда нужны. Но это же не для Кристиночки, она у нас экономист.
— Я не про санитарок. Может, кто-то слышал про вакансии? В банках, в офисах?
Тамара Ивановна задумалась.
— Надо поспрашивать. А что, Кристина, ты бы пошла?
— Куда, мам?
— Ну, если я узнаю про какую-то работу.
— Зависит от работы.
— Как это — зависит? — вмешался Саша. — Ты же говорила, что любую готова.
— Любую нормальную. Не санитаркой же мне идти.
— Никто не говорит про санитарку. Но если есть варианты — надо рассматривать.
Кристина поджала губы.
— Саша, ты тоже начинаешь?
— В смысле — тоже? Кто ещё?
Кристина кивнула в сторону Яны.
— Твоя жена. Каждый день. То я не так убираю, то не так готовлю, то работу не так ищу.
— Я ни разу не говорила, что ты не так готовишь, — возразила Яна. — Потому что ты не готовишь вообще.
— Вот! Вот опять!
— Что — опять? Я констатирую факт.
Тамара Ивановна подняла руку.
— Девочки, давайте без ссор.
— Мам, она меня выживает! — Кристина указала на Яну. — Каждый день! Я чувствую себя ненужной, лишней. Как будто я сюда напросилась!
— Ты и напросилась, — Яна не выдержала. — Позвонила Саше, попросилась пожить. Он согласился, не спросив меня.
— Это и его квартира тоже!
— Но и моя тоже. И у меня есть право на своё мнение.
— Какое мнение? Что я нахлебница?
— Я не говорила, что ты нахлебница.
— Но думаешь!
Саша встал.
— Хватит! Обе!
Тишина. Тамара Ивановна смотрела то на дочь, то на невестку.
— Яночка, — сказала она наконец. — Кристиночке сейчас тяжело. Она только развелась, у неё всё рухнуло. Потерпи немного.
— Тамара Ивановна, я терплю уже месяц.
— Месяц — это не так много.
— Для меня — много.
— Вот видишь, мам? — Кристина схватила мать за руку. — Она меня не выносит. Кусок хлеба жалеет.
— Я не жалею кусок хлеба! — Яна повысила голос. — Я хочу, чтобы ты хоть что-то делала! Хоть что-то! Работу искала по-настоящему, по дому помогала, не сидела целыми днями с телефоном!
— Я ищу работу!
— Где? Покажи мне! Покажи отклики, покажи переписки с работодателями!
Кристина замолчала. Яна видела, как она судорожно соображает.
— Я не обязана тебе отчитываться.
— А Саше? Он тебя содержит — ему ты обязана?
— Ян, хватит, — Саша положил руку ей на плечо.
— Нет, не хватит! — Яна сбросила его руку. — Я молчала месяц. Терпела. Пыталась быть хорошей. А она каждый день делает из меня монстра. Жадную, злую, которая сестру мужа обижает. Хватит!
Она встала и вышла из кухни. За спиной услышала голос Кристины:
— Вот видишь, мам? Видишь, какая она?
Яна закрылась в спальне. Руки дрожали. Сердце колотилось.
Она понимала, что только что проиграла. Сорвалась, накричала, вышла — значит, виновата она. Кристина опять жертва. А Яна — злая невестка, которая обижает несчастную разведёнку.
Через полчаса в дверь постучал Саша.
— Ян, открой.
Она открыла. Саша вошёл, закрыл за собой дверь.
— Мама ушла.
— А Кристина?
— В своей комнате.
Они помолчали.
— Ты не должна была кричать, — сказал Саша.
— А она должна была месяц сидеть на моей шее и делать из меня врага?
— Ян…
— Нет, Саша. Я больше не могу. Либо она съезжает в течение двух недель, либо я.
— Ты это серьёзно?
— Абсолютно.
Саша сел на кровать. Потёр лицо руками.
— Я не могу её выгнать. Она моя сестра.
— А я твоя жена. И я устала жить в постоянном напряжении.
— Яна, подожди. Давай спокойно…
— Я была спокойна месяц. Это привело к тому, что сегодня твоя мать смотрела на меня как на преступницу, а Кристина рыдала на плече у неё.
Саша молчал. Яна видела, как он разрывается.
— Две недели, — повторила она. — Я даю ей две недели. Либо она находит работу и съезжает, либо я ухожу к маме. Решай.
Она вышла из спальни.
***
На следующий день Яна пришла на работу раньше обычного. Не хотелось оставаться дома, видеть Кристину, чувствовать это напряжение.
— Ты чего в такую рань? — удивилась Лена, которая пришла минутой позже.
— Не спалось.
— Опять золовка?
— Угу.
Яна рассказала про вчерашнее. Лена слушала, качая головой.
— Ну и змея, — сказала она, когда Яна закончила. — Специально мать вызвала, чтобы на тебя натравить.
— Не думаю, что специально…
— Ян, ты слишком добрая. Конечно, специально. Она же видит, что ты терпишь. И использует это.
— Я дала ей две недели.
— А Саша что?
— Молчал. Но, по-моему, понял, что я серьёзно.
Лена покусала губу.
— Слушай, а ты не пробовала узнать про неё побольше? Ну, про эту историю с разводом?
— Как?
— Ну… У вас же есть общие знакомые. Из того города, где она жила.
Яна задумалась. Общих знакомых не было. Кристина уехала к Игорю пять лет назад, и с тех пор почти не общалась с прежними друзьями.
— Нет, — сказала она. — Никого не знаю.
— А соцсети? Может, там что-то есть?
— Я смотрела. У неё страница закрытая. У Игоря тоже.
— Хм.
Лена достала телефон, начала что-то набирать.
— Ты что делаешь?
— Ищу. У меня подруга живёт в том городе. Может, знает кого-то, кто знает их.
— Лен, это уже слишком…
— Почему? Ты хочешь знать правду или нет?
Яна помолчала. Хотела ли она знать правду? С одной стороны — да. С другой — боялась. Вдруг там окажется что-то такое, что изменит всё?
— Хочу, — сказала она наконец.
— Тогда жди. Я напишу Свете, она всех знает в том городе.
День прошёл как в тумане. Яна работала на автомате, думая о своём. К вечеру Лена ничего нового не узнала — Света не ответила.
Домой Яна вернулась поздно. Кристины не было — ушла гулять. Саша сидел на кухне с ноутбуком.
— Привет, — сказал он, не поднимая головы.
— Привет.
Яна села напротив.
— Где Кристина?
— Вышла куда-то. Не сказала куда.
— Понятно.
Они помолчали.
— Ян, — Саша закрыл ноутбук. — Я думал над тем, что ты сказала. Про две недели.
— И?
— Я поговорю с ней. Серьёзно поговорю. Скажу, что ей надо искать работу и жильё.
— Ты уже говорил.
— В этот раз по-другому. Я скажу, что это ультиматум.
Яна посмотрела на мужа. Он был бледен, под глазами — круги. Она понимала, как ему тяжело. Выбирать между женой и сестрой — худший выбор на свете.
— Хорошо, — сказала она мягче. — Поговори.
— Только дай мне время. Не две недели, а месяц.
— Месяц?
— Да. За месяц она точно успеет найти что-то.
— Саша, она уже месяц здесь живёт. И ничего не нашла.
— Я знаю. Но в этот раз я буду контролировать. Каждый день спрашивать. Проверять.
Яна вздохнула.
— Три недели. Максимум.
— Ладно. Три недели.
Входная дверь открылась. Кристина вошла — раскрасневшаяся, в хорошем настроении.
— Привет! — бросила она, проходя мимо кухни.
— Кристина, подожди, — окликнул Саша.
— Что?
— Зайди на минуту.
Кристина появилась в дверях кухни.
— Сядь, — сказал Саша.
— Зачем?
— Сядь.
Она села, скрестив руки на груди.
— Нам надо поговорить, — начал Саша. — Про то, сколько ты ещё здесь будешь жить.
— Опять? Саш, мы же вчера всё обсудили…
— Нет, не обсудили. Ты сказала, что ищешь работу. Но я не вижу результатов.
— Потому что их пока нет.
— Вот именно. Пока нет. И когда будут?
— Откуда я знаю? Это же не от меня зависит.
— Частично от тебя. Можно искать активнее. Можно согласиться на что-то временное. Можно попросить помочь с резюме.
— Саш, ты чего? — Кристина нахмурилась. — Это она тебя накрутила?
— Никто меня не накручивал. Я сам всё вижу.
— Что ты видишь?
— Что ты сидишь целыми днями и ничего не делаешь.
— Я ищу работу!
— Покажи.
Кристина моргнула.
— Что показать?
— Покажи, куда ты отправляла резюме. Какие компании тебе ответили. С кем ты общалась.
— Я… Я не обязана тебе это показывать.
— Обязана. Пока живёшь у нас — обязана.
Кристина посмотрела на Яну.
— Это твоих рук дело, да?
— Это реальность, — ответила Яна. — Которую ты почему-то не хочешь видеть.
— Я не хочу видеть? Я развелась! У меня всё рухнуло! А вы мне тут допрос устраиваете!
— Крис, — Саша повысил голос. — Хватит. Я даю тебе три недели. За это время ты должна найти работу и начать искать жильё. Если не найдёшь — поедешь к маме.
— К маме? В однушку?
— Да.
— Там негде жить!
— Тогда найди работу и сними комнату. Как все нормальные люди делают.
Кристина открыла рот, чтобы возразить, но Саша её опередил.
— Три недели. Это не обсуждается.
Он встал и вышел из кухни. Кристина осталась сидеть — бледная, с трясущимися губами.
Яна тоже встала.
— Кристина, я не твой враг, — сказала она. — Я просто хочу нормально жить. И ты тоже можешь — если начнёшь что-то делать.
Она вышла, не дожидаясь ответа.
***
Прошло три дня. Кристина ходила по квартире притихшая, на вопросы отвечала односложно. Работу по-прежнему не нашла, но Саша теперь проверял — каждый вечер спрашивал, куда она отправляла резюме.
Ответы были туманными: «В несколько мест», «На сайте оставила», «Жду ответов».
Яна старалась не вмешиваться. Она сказала своё — теперь очередь Саши.
В четверг Лена позвонила ей на обеде.
— Ян, срочно. Есть новости.
— Какие?
— Не по телефону. После работы встретимся?
— Хорошо.
Весь день Яна не могла сосредоточиться. Какие новости? Про Кристину? Про Игоря?
После смены они встретились в кафе недалеко от клиники. Лена уже сидела за столиком — глаза возбуждённо блестели.
— Садись, — она пододвинула к Яне чашку. — Заказала тебе латте.
— Рассказывай.
— Короче, Света всё узнала. Помнишь, я ей писала? Оказывается, её подруга работает в том же бизнес-центре, где работал Игорь, муж Кристины.
— И что?
— А то, что Кристина не просто ушла от него. Она сбежала. С деньгами.
Яна замерла.
— С какими деньгами?
— С общими накоплениями. Игорь копил на первый взнос за квартиру. Они откладывали вместе, несколько лет. Счёт был на её имя. И вот три месяца назад она сняла всё — полтора миллиона — и исчезла.
— Полтора миллиона?
— Да. Игорь в полицию не заявлял — всё-таки жена, не чужой человек. Но всем знакомым рассказал, что она его ограбила.
Яна откинулась на спинку стула. В голове не укладывалось.
— Подожди. Если у неё полтора миллиона, то почему она сидит у нас и жалуется, что без копейки?
— А вот это самое интересное, — Лена понизила голос. — Она их потратила. За три месяца. Съёмная квартира в центре, шопинг, рестораны. Когда деньги закончились — приехала к брату.
— Не может быть.
— Может. Света узнала точно. У неё подруга общалась с Игорем.
Яна молчала. Перед глазами стояла Кристина — с её слезами, жалобами, рассказами о том, какой Игорь был плохим.
— Она врала, — сказала Яна медленно. — Всё это время врала.
— Конечно, врала. Она не жертва, а авантюристка. Обчистила мужа и сбежала. А когда деньги закончились — нашла нового спонсора.
— Саша не спонсор. Он её брат.
— А какая разница? Результат тот же. Она живёт за чужой счёт и ничего не делает.
Яна потёрла виски. Голова шла кругом.
— Мне надо поговорить с Сашей.
— Осторожнее. Он может не поверить.
— Поверит. Я попрошу его позвонить Игорю.
— Думаешь, Игорь будет говорить?
— Думаю, да. Он же хотел вернуть деньги.
Лена кивнула.
— Удачи. И держи меня в курсе.
Яна вернулась домой в девять вечера. Саша был на кухне, Кристина — в своей комнате.
— Нам надо поговорить, — сказала Яна мужу.
— Что случилось?
— Пойдём в спальню.
Они закрылись. Яна рассказала всё, что узнала от Лены.
Саша слушал молча. Его лицо становилось всё мрачнее.
— Это точно? — спросил он, когда она закончила.
— Лена узнала через знакомую. Но ты можешь проверить.
— Как?
— Позвони Игорю. Спроси напрямую.
— Я не общаюсь с Игорем.
— Значит, самое время начать.
Саша помолчал. Потом достал телефон.
— У меня есть его номер. Кристина давала когда-то, на всякий случай.
— Позвони.
Саша набрал номер. Яна слышала гудки, потом мужской голос.
— Алло?
— Игорь? Это Саша. Брат Кристины.
Пауза.
— Саша? Что случилось?
— Мне надо с тобой поговорить. Про Кристину.
Разговор длился минут пятнадцать. Саша в основном слушал, иногда задавал вопросы. Его лицо становилось всё темнее.
Когда он положил трубку, в комнате повисла тишина.
— Ну? — спросила Яна.
— Правда. Всё, что ты сказала — правда. Она сняла деньги со счёта и сбежала. Без объяснений. Он пытался с ней связаться — она не отвечала. Потом написала, что они разводятся. И всё.
— А деньги?
— Он просил вернуть. Она сказала, что это и её деньги тоже, и разговор окончен.
Яна села на кровать.
— И теперь она живёт у нас и жалуется, что ей кусок хлеба не дают.
Саша молчал.
— Саша, ты должен с ней поговорить.
— Я поговорю.
— Сейчас.
— Да. Сейчас.
Он вышел из спальни. Яна слышала, как он постучал в комнату Кристины, как открылась дверь, как он что-то сказал.
Потом они прошли на кухню. Яна вышла следом.
Кристина сидела за столом — бледная, но спокойная.
— Саша говорит, ты хочешь что-то обсудить, — сказала она Яне.
— Не я. Саша.
— Саш, что случилось?
Саша сел напротив.
— Я только что разговаривал с Игорем.
Кристина дёрнулась.
— Зачем?
— Хотел узнать правду. И узнал.
Молчание.
— Что он тебе наговорил?
— Про деньги. Полтора миллиона. Которые ты сняла и забрала.
— Это и мои деньги тоже!
— Вы их вместе копили. На квартиру.
— И что? Я тоже работала, тоже откладывала!
— И поэтому имела право забрать всё и сбежать?
— Я не сбежала! Я ушла! Потому что больше не могла так жить!
— А потратить полтора миллиона за три месяца — это нормально?
Кристина замолчала.
— Три месяца, — продолжил Саша. — Квартира в центре, шопинг, рестораны. А потом — к брату. Без копейки. С рассказами о том, какая ты бедная и несчастная.
— Саша…
— Ты мне врала. Месяц врала. Смотрела в глаза и врала.
Яна видела, как Кристина судорожно соображает. Привычная тактика — слёзы, жалобы — здесь не сработает.
— Ладно, — сказала она наконец. — Да, я забрала деньги. И да, я их потратила. Но он это заслужил.
— Чем?
— Он меня не ценил. Не уважал. Я пять лет на него пахала — готовила, убирала, стирала. А он воспринимал это как должное.
— И поэтому ты решила забрать общие накопления и сбежать?
— Это была моя компенсация.
— Компенсация? — Саша повысил голос. — Ты украла у мужа деньги и называешь это компенсацией?
— Я не крала! Счёт был на моё имя!
— Юридически — да. А по-человечески?
Кристина отвернулась.
— Я не буду оправдываться. Сделала и сделала.
— Хорошо. Тогда собирай вещи.
— Что?
— Собирай вещи и уезжай. Сегодня.
— Куда?
— К маме. Или сними комнату. Или возвращайся к Игорю и проси прощения. Мне всё равно.
— Саша, ты серьёзно? Ты выгоняешь меня из-за неё? — Кристина кивнула на Яну.
— Я выгоняю тебя из-за тебя. Ты врала мне. Использовала меня. Поссорила меня с женой. Хватит.
Кристина встала.
— Значит, так? Значит, ты выбираешь её?
— Я выбираю правду. И честность. То, чего в тебе нет.
Кристина посмотрела на него долгим взглядом. Потом ушла в комнату. Через минуту оттуда послышались звуки — она собирала вещи.
***
Кристина уехала в тот же вечер. К матери. Яна слышала, как она звонила Тамаре Ивановне, как объясняла, что её «выгнали».
Саша не вмешивался. Просто сидел на кухне и смотрел в одну точку.
Когда за Кристиной закрылась дверь, он поднял голову.
— Мне надо позвонить маме. Объяснить.
— Хочешь, я уйду?
— Нет. Останься.
Он набрал номер матери. Яна слышала, как Тамара Ивановна сразу перешла в атаку: «Как ты мог? Выгнать сестру! Из-за чужой женщины!»
Саша терпеливо объяснял. Про деньги. Про враньё. Про то, что Кристина не жертва, а манипулятор.
Тамара Ивановна не сразу поверила. Но когда Саша предложил ей самой позвонить Игорю — замолчала.
Разговор закончился тяжело. Тамара Ивановна не извинилась, но и обвинять перестала. Сказала только: «Мне надо подумать».
Саша положил трубку.
— Устал, — сказал он.
— Я знаю.
Они помолчали.
— Ян, прости меня.
— За что?
— За всё. Что не послушал тебя сразу. Что защищал её. Что ссорился с тобой.
— Она твоя сестра. Ты хотел ей помочь.
— Я хотел быть хорошим братом. А оказался просто лохом.
— Ты не лох. Ты добрый человек. Просто она этим пользовалась.
Саша потёр лицо.
— Я позвоню Игорю. Извинюсь за неё.
— Это не обязательно.
— Нет, обязательно. Он ни в чём не виноват. А я столько лет думал, что он плохой муж.
Яна подошла к нему, обняла.
— Всё будет хорошо.
— Ты правда так думаешь?
— Да.
***
Прошло две недели.
Кристина жила у матери. Нашла работу — продавцом в магазине бытовой химии. Не престижно, зато деньги. Тамара Ивановна позвонила Саше и рассказала: Кристина изменилась. Притихла. Начала помогать по дому.
— Может, это ей на пользу пошло, — сказала Тамара Ивановна. — Что вы её выгнали.
— Может, — ответил Саша.
С Игорем Кристина тоже связалась. Извинилась. Он не простил, но согласился на нормальный развод — без скандалов и судов.
— Она обещала вернуть ему часть денег, — рассказал Саша Яне. — Когда заработает.
— Вернёт?
— Не знаю. Но хотя бы пообещала.
Яна не была уверена, что Кристина выполнит обещание. Но это уже не её дело.
В субботу они с Сашей сидели на кухне вдвоём. Впервые за долгое время — в тишине, спокойствии, без напряжения.
— Ян, — сказал Саша.
— М?
— Ты на меня обижаешься?
— Нет.
— Правда?
— Правда. Я обижалась раньше. Когда ты не слышал меня. Но сейчас — нет.
Саша взял её руку.
— Я был неправ. Выбирал сестру, потому что привык. Потому что всю жизнь её защищал. А надо было выбрать тебя.
— Ты не должен был выбирать. Ты должен был увидеть правду.
— Я увидел. Благодаря тебе.
Яна улыбнулась.
— Благодаря Лене. Это она всё узнала.
— Передай ей спасибо.
— Передам.
Они помолчали.
— Как думаешь, — сказал Саша. — Кристина когда-нибудь изменится? По-настоящему?
— Не знаю. Но это её жизнь. Её выбор.
— А если она опять попросится пожить?
Яна покачала головой.
— Больше нет. Одного раза хватило.
Саша кивнул.
— Согласен.
Телефон завибрировал. Тамара Ивановна — звонила Яне. Впервые за всё время — не Саше, а именно ей.
— Яночка, — сказала свекровь. — Я хотела поговорить. Не по телефону. Можно заехать на днях?
— Конечно.
— Я… я была неправа. По отношению к тебе. Думала, ты злая. А ты просто видела то, чего я не хотела видеть.
— Тамара Ивановна, не надо…
— Надо. Ты защищала свою семью. А я — свою дочь. Но моя дочь была неправа. И я должна это признать.
Яна слушала и чувствовала, как что-то внутри отпускает. Напряжение, которое копилось месяц. Обида. Злость.
— Спасибо, — сказала она.
— Это тебе спасибо. За Сашу. И за терпение.
Они попрощались. Яна положила телефон.
— Что она сказала? — спросил Саша.
— Извинилась.
— Серьёзно?
— Да.
Саша покачал головой.
— Не ожидал.
— Я тоже.
Они снова замолчали. За окном темнело. Обычный вечер, обычная жизнь.
— Ян, — сказал Саша.
— Что?
— Я рад, что ты моя жена.
Яна улыбнулась.
— Я тоже рада.
Это было правдой.
