– Лена, ты что, с ума сошла? Это же моя мать! – Дмитрий стоял посреди гостиной, размахивая руками. – Она нам помогла когда-то, теперь имеет право на свою долю!
– Какую долю? – Елена чувствовала, как внутри все холодеет. – Дима, я пять лет каждый месяц отдаю банку тридцать пять тысяч! Одна! Где ты был все это время?
– Я работал! Не все же такие успешные, как ты!
Елена опустилась на диван. В руках у нее все еще лежали документы, которые она нашла в папке на кухне. Дарственная. Половина их квартиры теперь принадлежала Галине Петровне. Оформлена месяц назад, когда Елена была в командировке в Краснодаре.
– Дима, ты понимаешь, что сделал? Мы же договаривались решать все вместе.
– Мама сказала, что лучше все оформить официально. А то вдруг что-то случится…
– Что случится? С кем случится?
Дмитрий отвернулся к окну. За окном сентябрский дождь барабанил по подоконнику.
– Мама переедет к нам на время. Ей одной тяжело.
– Как это переедет? Дима, у нас двухкомнатная квартира!
– Она будет спать в зале. Ненадолго.
Елена встала. Голова кружилась. Пять лет назад они с Дмитрием мечтали о своем жилье. Снимали однушку на окраине, копили на первоначальный взнос. Галина петровна тогда действительно дала им двести тысяч. Сказала — подарок молодым на новую жизнь. А теперь оказалось, что это был не подарок.
– А когда она планирует въехать?
– Завтра привезет вещи.
Елена закрыла глаза. Завтра воскресенье, и ей нужно готовиться к важному совещанию в понедельник. Ольга Михайловна предупреждала, что будут сокращения.
Утром Елена проснулась одна. Дмитрий ушел рано, оставив записку: «Поехал за мамой». В ванной она долго смотрела на себя в зеркало. Тридцать два года, а чувствовала себя намного старше. Под глазами темные круги, волосы растрепаны.
В одиннадцать утра раздался звонок в дверь. Галина Петровна стояла на пороге с двумя сумками и улыбкой.
– Леночка, привет! Ну что, принимаешь новую соседку?
За ее спиной Дмитрий тащил чемодан.
– Здравствуйте, Галина Петровна.
– Ой, что такая официальная? Можно просто мама. Мы же теперь настоящая семья!
Елена отступила, пропуская их в прихожую. Галина Петровна прошла в гостиную, оглядела все критическим взглядом.
– Дима говорил, что у вас тут красиво, но я думала… ну, поярче будет. А так темновато. Надо шторы поменять, и диван этот старый…
– Диван нормальный, – тихо сказала Елена.
– Да ладно тебе, Лен, – вмешался Дмитрий. – Мама же хочет как лучше.
Галина Петровна прошла на кухню.
– О, а холодильник маленький. И плита старая. Я привыкла готовить на хорошей плите. А микроволновки у вас нет? Как же вы живете?
Елена почувствовала, как что-то сжимается в груди. Этот холодильник они покупали в рассрочку. И плита была почти новая, три года всего.
В понедельник на работе Елена не могла сосредоточиться. Вчера вечером Галина Петровна готовила борщ, заняла всю плиту, а потом долго рассказывала, как правильно варить суп. Дмитрий слушал, кивал, а Елена молча мыла посуду.
– Елена Викторовна, вы меня слушаете? – строгий голос Ольги Михайловны вернул ее к реальности.
– Да, конечно. Простите.
– Я говорю о том, что нам нужно оптимизировать штат. К концу месяца решим, кого оставляем.
После работы Елена зашла к отцу. Виктор Сергеевич жил в старой хрущевке рядом с их домом. Отец всегда мог дать дельный совет.
– Папа, мне нужна помощь.
Виктор сергеевич налил чай, сел напротив дочери. Выслушал всю историю молча.
– Понятно. А ты документы видела? Что там написано?
– Дарственная на половину квартиры. Подпись Димы стоит.
– А твоя?
– Моей нет. Но ведь мы же супруги…
Отец задумался.
– Лена, а ты помнишь, как Галина Петровна тогда деньги давала? Что говорила?
– Говорила «подарок молодой семье». При тебе же говорила, помнишь? На нашей свадьбе.
– Помню. И свидетели есть. Слушай, а ты к Светке обращалась? Она же в банке работает, разбирается в этих делах.
Елена позвонила сестре прямо оттуда.
– Света, мне нужна твоя помощь. Срочно.
Светлана примчалась через полчаса. Младшая сестра всегда была более решительной.
– Лена, ты что, спятила? Как ты могла позволить ему такое провернуть?
– Я же была в командировке!
– Без согласия супруги такие сделки вообще законны? – спросила Светлана у отца.
– Вот это и нужно выяснить, – ответил Виктор Сергеевич.
Дома Елена застала настоящий семейный совет. За столом сидели Дмитрий, Галина Петровна и еще две женщины примерно ее возраста.
– А, Леночка пришла! – радостно воскликнула Галина Петровна. – Знакомься, это мои подруги – Тамара и Зинаида. Мы вместе работаем.
Женщины оглядели Елену с любопытством.
– Это та самая, что ипотеку платит? – спросила одна из них.
– Да, моя невестка. Очень хозяйственная, правда, Дима?
Дмитрий неловко улыбнулся.
– Девочки, может, чайку попьете? – предложила Галина Петровна. – Я вчера пирог испекла.
– Мне нужно поработать, – сказала Елена и прошла в спальню.
За стеной слышались голоса, смех. Кто-то включил телевизор на полную громкость.
На следующий день ситуация повторилась. И через день тоже. Галина Петровна принимала подруг, как будто это была ее собственная квартира. Елена попыталась поговорить с Дмитрием.
– Дима, может, попросишь маму пока не приглашать гостей? У меня важный проект, мне нужно сосредоточиться.
– Лена, это теперь и ее дом тоже. Она имеет право приглашать друзей.
– Но я плачу ипотеку!
– А она владелец!
Елена поняла, что разговаривает со стеной.
В четверг на лестничной площадке она столкнулась с соседом Андреем. Они здоровались в лифте, но близко не общались. Знала только, что он юрист и живет один.
– Елена, простите за любопытство, но у вас там каждый день собрания? – улыбнулся он. – Слышно, что называется.
– Извините, пожалуйста. Свекровь переехала к нам.
– Понятно. А вы случайно не в курсе, можно ли как-то официально ограничить уровень шума после десяти вечера?
Елена посмотрела на него внимательнее. Высокий, спокойный, с добрыми глазами.
– Андрей, а можно вас кое о чем спросить? Вы же юрист?
– Конечно. Если смогу помочь.
Елена рассказала ситуацию коротко, без подробностей. Андрей слушал серьезно.
– Понимаете, дарственная на недвижимость в браке – дело тонкое. Если квартира была куплена в браке, то согласие второго супруга обязательно. Даже если один из супругов является единственным заемщиком по ипотеке.
– То есть сделка может быть незаконной?
– В теории да. Нужно смотреть документы. Если хотите, могу проконсультировать более подробно.
Вечером Елена сидела на кухне с чашкой остывшего чая и думала. В гостиной Галина Петровна смотрела сериал и громко комментировала происходящее на экране. Дмитрий поддакивал.
Светлана позвонила поздно.
– Лена, я тут навела справки. У Галины Петровны есть долги. Кредиты в двух банках. Если она не будет платить, могут наложить арест на ее имущество.
– На какое имущество?
– На любое. В том числе на долю в твоей квартире.
Елена почувствовала, как земля уходит из-под ног.
– Света, это значит…
– Это значит, что приставы могут прийти к тебе домой и описать половину твоей мебели. Или вообще принудительно продать квартиру.
В пятницу Елена пришла с работы и обнаружила, что в квартире сделана перестановка. Диван стоял по-другому, телевизор переставили, а на стенах висели новые картины.
– Как тебе? – спросила Галина Петровна. – Я решила немного освежить интерьер. А то было совсем уныло.
– Вы не спросили моего мнения.
– Леночка, не обижайся. Я же хозяйка теперь наравне с тобой. Имею право обустраивать свой дом.
За ужином Дмитрий был особенно молчалив. Галина Петровна рассказывала о подругах, о работе, о том, что нужно купить новые занавески.
– Кстати, Дима, – вдруг сказала она. – Тамара говорит, что ее зять может сделать хороший ремонт в ванной. Недорого.
– Мама, у нас нет денег на ремонт, – сказала Елена.
– Как это нет? Ты же хорошо зарабатываешь.
– Я плачу ипотеку. Тридцать пять тысяч каждый месяц.
– Ну, теперь я буду помогать, – великодушно заявила Галина Петровна. – По пять тысяч смогу добавлять.
Елена чуть не рассмеялась. Пять тысяч из тридцати пяти.
Вечером она встретила Андрея у почтовых ящиков.
– Андрей, а можно воспользоваться вашим предложением? Насчет консультации.
– Конечно. Хотите сейчас? У меня как раз свободный вечер.
Квартира Андрея была уютной и тихой. Никто не кричал, не переставлял мебель, не включал телевизор на полную громкость.
– Так, давайте по порядку, – сказал он, доставая папку с документами. – Расскажите всю ситуацию подробно.
Елена рассказала. Про первоначальный взнос, про слова Галины Петровны на свадьбе, про то, что она одна платила ипотеку все эти годы.
– А у вас есть свидетели того, что деньги давались как подарок?
– Отец помнит. И Светлана, сестра моя. Она была на свадьбе.
– Хорошо. А брачный договор у вас есть?
– Нет.
– Тогда квартира считается совместно нажитым имуществом. И распоряжаться ей без согласия второго супруга нельзя. Дарственная может быть признана недействительной.
Елена почувствовала надежду.
– А как это сделать?
– Подавать в суд. Но это долго и хлопотно. И не факт, что выиграете. Вторая сторона тоже будет защищаться.
По дороге домой Елена думала о том, что жизнь становится все сложнее. На работе нависла угроза сокращения, дома невозможно находиться, а теперь еще и судиться придется.
Дома она застала новую сцену. На кухне стояли Дмитрий и какая-то незнакомая женщина лет сорока. Говорили тихо, но Елена успела расслышать:
– Дима, все равно придется решать этот вопрос. Алименты никто не отменял.
Женщина обернулась и увидела Елену.
– А, это твоя нынешняя? Ничего так.
– Лена, это Ирина, – неловко сказал Дмитрий. – Мы тут… решаем некоторые вопросы.
– Какие вопросы? – спросила Елена.
Ирина усмехнулась.
– Алиментные. Димочка задолжал моему сыну за три месяца. Сорок тысяч набежало.
Елена опустилась на стул. Про алименты она узнавала впервые.
– У тебя есть ребенок?
– Есть, – буркнул Дмитрий. – От первого брака. Я же говорил.
– Ты говорил, что детей нет!
– Ну… как бы есть, но мы не общаемся.
– Зато алименты платить обязан, – весело добавила Ирина. – И вот что я тебе скажу, дорогая. Если он и дальше будет тянуть, я подам на принудительное взыскание. А у него тут теперь имущество появилось, я слышала.
Вечером Елена позвонила Светлане.
– Света, у меня тут новости. Оказывается, Дима должен алименты.
– Серьезно? Сколько?
– Сорок тысяч на сегодня. И каждый месяц добавляется.
Светлана помолчала.
– Лена, а ты понимаешь, что если пристав наложит арест на его имущество…
– То что?
– То твоя квартира тоже под угрозой. Даже его доля.
Елена закрыла глаза. Получалось, что квартира могла быть арестована сразу по двум направлениям – из-за долгов Галины Петровны и из-за алиментов Дмитрия.
В выходные Галина Петровна устроила настоящий прием. Пришли человек семь, принесли еду, включили музыку. Елена заперлась в спальне, но и там было слышно каждое слово.
– Да у нее характер тяжелый, – говорила Галина Петровна. – Дима жалуется, что она его постоянно пилит. И жадная очень. Денег не дает, все себе.
– А квартира-то хорошая, – отвечал чей-то голос. – Район престижный.
– Ну да. Я же не зря полжизни копила на эти двести тысяч. Теперь хоть справедливость восторжествовала.
Елена зажала уши руками, но голоса все равно проникали в сознание.
В понедельник на работе Ольга Михайловна вызвала ее к себе.
– Елена Викторовна, у меня к вам деликатный разговор.
– Слушаю вас.
– Мне поступила информация о ваших семейных проблемах. Говорят, что дома у вас постоянные скандалы, что муж пьет…
– Кто это говорит?
– Неважно. Важно то, что это может отразиться на вашей работе. Наша компания дорожит репутацией.
Елена понимала, что это работа Галины Петровны. Видимо, она решила давить со всех сторон.
– Ольга Михайловна, это неправда.
– Возможно. Но мне нужны сотрудники, которые полностью сосредоточены на работе. Подумайте об этом.
Вечером Елена снова пришла к Андрею.
– У меня к вам вопрос чисто теоретический, – сказала она. – Если человек хочет развестись и одновременно оспорить дарственную, как это лучше сделать?
Андрей внимательно посмотрел на нее.
– Можно подать иски одновременно. Развод в одном суде, дарственную оспаривать в другом. Но это будет дорого и долго.
– А если не оспаривать дарственную?
– Тогда при разводе бывший муж и его мать остаются собственниками половины квартиры. А вы продолжаете платить ипотеку.
– Понятно.
– Елена, простите за прямоту, но вам нужно принимать решение. Чем дольше тянете, тем хуже будет.
Дома ее ждал новый сюрприз. Дмитрий сидел на диване с мрачным лицом, а Галина Петровна нервно ходила по комнате.
– Лена, садись, – сказала свекровь. – Нам нужно серьезно поговорить.
– О чем?
– О деньгах. У нас тут сложная ситуация. Мне нужно срочно найти семьдесят тысяч.
– Зачем?
– Кредит просрочила. Говорят, что будут забирать имущество.
Елена посмотрела на Дмитрия. Он избегал ее взгляда.
– И вы хотите, чтобы я дала эти деньги?
– Ну, мы же семья теперь. Должны друг другу помогать.
– Галина Петровна, у меня нет таких денег. Я плачу ипотеку, коммунальные услуги, покупаю еду…
– Можешь взять кредит. Или продать что-нибудь.
Елена встала.
– Я не буду брать кредит, чтобы погашать ваши долги.
– Тогда они опишут мою долю в квартире! – закричала Галина Петровна. – И твоя драгоценная квартира пойдет с молотка!
– Это ваши проблемы. Вы должны были думать об этом раньше.
На следующий день Елена взяла отгул и поехала к Светлане на работу.
– Света, мне нужна помощь. Хочу подать на развод и оспорить дарственную.
– Наконец-то! А то я уже думала, ты так и будешь терпеть.
– Поможешь с документами?
– Конечно. У меня как раз сейчас относительно спокойный период. Можем заняться этим вплотную.
Они поехали к отцу. Виктор Сергеевич выслушал план и одобрил.
– Правильно делаешь, Лена. Дальше так жить нельзя. А я буду свидетелем. Помню, что Галка говорила про подарок.
– Папа, а где можно найти адвоката?
– Андрей сосед хороший парень. Может, он поможет?
Елена покраснела.
– Он уже помог. Консультировал.
– Ну вот и хорошо. Значит, разбирается в вопросе.
Андрей согласился помочь с документами. Они сидели у него дома, составляли исковые заявления.
– Скажите честно, какие у нас шансы? – спросила Елена.
– По дарственной – хорошие. Согласия супруги действительно не было, есть свидетели того, что деньги давались как подарок. А вот с разводом может быть сложнее. Дмитрий может затягивать процесс.
– Почему?
– Потому что при разводе ему придется выплачивать компенсацию за вашу долю в квартире. Если суд признает дарственную недействительной.
– А если не признает?
– Тогда вы останетесь без ничего. Квартира будет принадлежать ему и его матери, а ипотеку все равно придется платить.
Елена задумалась. Риск был большой, но другого выхода не было.
В четверг она подала документы в суд. Дмитрий и Галина Петровна были извещены официально.
Дома ее встретили холодным молчанием. Дмитрий демонстративно не разговаривал, а Галина Петровна шипела что-то про неблагодарность и подлость.
– Ну что, решила нас выгнать? – спросила она. – Думаешь, у тебя получится?
– Посмотрим, – спокойно ответила Елена.
На следующий день на работе Ольга Михайловна снова вызвала ее к себе.
– Елена Викторовна, мне поступают жалобы на ваше поведение.
– Какие жалобы?
– Говорят, что вы судитесь с родственниками, что дома постоянные скандалы. Это влияет на ваш рабочий настрой.
– Ольга Михайловна, это моя личная жизнь. На работу это никак не влияет.
– Влияет. И очень сильно. Я вынуждена поставить вопрос о вашем увольнении.
Вечером Елена сидела в кафе со Светланой и рассказывала о разговоре с начальницей.
– Света, если меня уволят, я не смогу платить ипотеку.
– Значит, нужно быстрее искать новую работу. Я поспрашиваю у знакомых, может, что-то подберем.
– А если не найдем?
– Найдем обязательно. Ты хороший специалист.
Домой Елена пришла поздно. В квартире было темно и тихо. На кухонном столе лежала записка от Дмитрия: «Лена, давай поговорим. Может, еще не поздно все исправить.»
Она скомкала записку и выбросила в мусорное ведро.
Суд назначили на конец октября. До этого времени нужно было собрать все документы, найти свидетелей, подготовить доказательства.
Светлана взяла отпуск, чтобы помочь сестре. Они ездили по архивам, собирали справки, встречались с адвокатами.
– Лена, а ты не жалеешь? – спросила сестра однажды вечером.
– О чем?
– Что решилась на этот шаг. Все-таки пять лет вместе прожили.
Елена подумала.
– Знаешь, жалею только о том, что не сделала этого раньше. Сколько времени потеряла.
За неделю до суда Галина Петровна попыталась заключить мир.
– Леночка, – сказала она однажды утром. – Давай договоримся. Я готова продать свою долю. За символическую сумму.
– За какую?
– Ну… тысяч за триста. Это же почти даром.
Елена рассмеялась. Половина квартиры стоила минимум полтора миллиона.
– Галина Петровна, вы серьезно?
– А что? Я же уступаю!
– Нет, спасибо. Увидимся в суде.
Накануне суда Андрей зашел проверить, как дела.
– Волнуетесь? – спросил он.
– Очень. А вдруг не получится?
– Получится. У нас хорошие аргументы.
– Андрей, а почему вы мне помогаете? Ведь это отнимает у вас много времени.
Он улыбнулся.
– Может быть, потому что мне нравится справедливость. А может, потому что мне нравитесь вы.
Елена почувствовала, как краснеет.
– Я пока не готова ни к каким отношениям.
– Я не тороплю. Просто хочу, чтобы вы это знали.
Суд прошел в два этапа. Сначала рассматривали дарственную. Свидетельствовали отец и Светлана. Рассказали, как Галина Петровна на свадьбе говорила о подарке молодой семье.
Адвокат ответчиков пытался доказать, что это была инвестиция, а не подарок. Но документальных подтверждений у них не было.
Судья признал дарственную недействительной.
Через месяц рассматривали дело о разводе. Дмитрий пытался примириться, говорил о том, что они могут начать все сначала.
– Ваша честь, моя жена переживает стресс, – говорил он. – Она не в состоянии принимать взвешенные решения.
Но Елена была твердой в своем решении.
Развод был оформлен еще через месяц.
В декабре Елена сидела на своей кухне, пила кофе и смотрела в окно. Снег падал тихо и спокойно. В квартире было тихо. Дмитрий и Галина Петровна съехали еще в ноябре.
Ипотеку теперь приходилось платить одной, но Светлана переехала к ней, чтобы помочь с расходами. Сестры договорились, что Светлана будет снимать комнату официально, это помогало с налогами.
Новую работу Елена нашла довольно быстро. Зарплата была даже немного больше прежней.
В дверь позвонили. На пороге стоял Андрей с букетом цветов.
– Как дела, соседка?
– Хорошо, – улыбнулась Елена. – Наконец-то хорошо.
– Может, сходим куда-нибудь? Отметить вашу победу?
– А почему бы и нет?
Она надела пальто и вышла с ним на улицу. Первый раз за много месяцев она чувствовала себя по-настоящему свободной.
Квартира осталась за ней. Долги были чужие, а жизнь была ее собственной.
