– Света, нет. Даже не начинай. Я не выйду за тебя в субботу. Это уже переходит все границы!
Ольга с силой захлопнула дверцу кухонного шкафчика в офисном буфете. Звук получился громким, хлестким, заставив молоденькую секретаршу Катю, помешивающую чай в углу, испуганно вжать голову в плечи. Но Светлану, казалось, ничто не могло смутить. Она стояла в дверях, перегородив выход, и смотрела на коллегу глазами побитой собаки, в которых, однако, читался холодный расчет опытного манипулятора.
– Оленька, ну ты же меня знаешь, я бы никогда не попросила просто так! – затянула она свою привычную песню, складывая руки в молебном жесте. Маникюр у Светы был свежий, ярко-алый, безупречный. – У меня ситуация критическая. Мама себя плохо чувствует, нужно срочно везти ее на дачу, на свежий воздух. А там грядки, рассада, ей одной нельзя тяжести поднимать. Ну войди в положение!
Ольга тяжело вздохнула, прислонившись спиной к прохладной поверхности холодильника. Эта сцена повторялась с пугающей регулярностью.
– Света, две недели назад у твоей мамы был юбилей, и я работала за тебя. В прошлую субботу у тебя прорвало трубу, и я снова сидела здесь до девяти вечера, разгребая накладные. Теперь дача? А у меня, по-твоему, жизни нет?
– Ну у тебя же нет детей! – выпалила Светлана, словно это был самый весомый аргумент в мире. – И мужа нет. Тебе что дома одной делать? В потолок плевать? А я семейный человек, мне крутиться надо.
Ольгу словно кипятком ошпарило. Вот оно. Козырная карта всех наглецов: если ты живешь одна, значит, твое время ничего не стоит. Она почувствовала, как к горлу подкатывает ком обиды. Ей тридцать пять, она ведущий логист в крупной транспортной компании, пашет как проклятая, чтобы выплатить ипотеку за свою уютную, пусть и небольшую, квартиру. И то, что она пока не встретила своего человека, не делает ее рабом для тех, кто успел выскочить замуж.
– Знаешь что, – голос Ольги стал тихим и жестким. – Моя личная жизнь тебя не касается. В эту субботу у меня планы. Я записалась к врачу, потом встречаюсь с подругами, а вечером иду в театр. Билеты куплены месяц назад. Так что извини, но грядки твоей мамы будут ждать тебя. Или нанимай грузчиков.
Ольга попыталась обойти коллегу, но Светлана не сдвинулась с места. Ее лицо мгновенно изменилось. Жалобная гримаса исчезла, уступив место злому прищуру.
– Ах, в театр она идет… Интеллигенция, значит. А то, что отдел горит, тебе плевать? Если я не поеду, мама там надорвется, у нее давление скакнет, и это будет на твоей совести! Ты хочешь, чтобы человека инсульт разбил?
– Не передергивай.
– Я не передергиваю! Я по-человечески прошу. Я же потом отработаю! В любой день скажешь – я выйду. Слово даю!
– Ты в прошлый раз слово давала. И где? Когда мне нужно было к стоматологу, ты сказала, что у тебя «ногти».
– Ой, ну забыла я, с кем не бывает! – отмахнулась Света. – Оль, ну пожалуйста. Последний раз. Клянусь! Ирина Николаевна меня со свету сживет, если узнает, что я опять отгул прошу. А так мы с тобой тихонечко поменяемся, никто и не заметит. Я в табеле тебе часы проставлю, или шоколадку куплю. Большую!
– Мне не нужна шоколадка. Мне нужен выходной. Все, Света, разговор окончен.
Ольга решительно отстранила коллегу плечом и вышла в коридор. Сердце колотилось как бешеное. Ей всегда было трудно отказывать. Воспитание, будь оно неладно: «помоги ближнему», «будь хорошей девочкой». Вот на таких «хороших девочках» обычно и ездят верхом, погоняя чувством вины. Но в этот раз она была тверда. Третья смена подряд в выходной – это уже не помощь, это рабство.
Вернувшись на рабочее место, Ольга погрузилась в таблицы. Цифры успокаивали. Фуры шли из Екатеринбурга в Москву, грузы распределялись по складам, мир логистики жил по четким законам, где нет места капризам и манипуляциям.
Светлана вернулась в кабинет минут через десять. Она громко шмыгала носом, демонстративно пила валерьянку и всем своим видом показывала, как жестоко с ней обошлись. Коллеги из соседнего отдела сочувственно перешептывались, косясь на «бессердечную» Ольгу.
– Что, Оль, не выручишь Светку? – спросил проходящий мимо сисадмин Паша, жуя бутерброд. – Ей там реально надо, вроде с матерью что-то.
– Паша, у меня свои дела, – отрезала Ольга, не отрываясь от монитора.
– Ну ты даешь. Железная леди, – хмыкнул он и пошел дальше.
Ольге хотелось зареветь. Почему она вдруг стала злодейкой? Только потому, что впервые за месяц решила отстоять свои права?
До конца рабочего дня Светлана с ней не разговаривала. Зато она очень активно шепталась по телефону в коридоре, а потом зашла в кабинет начальницы, Ирины Николаевны. Пробыла там минут пятнадцать и вышла с загадочной, торжествующей улыбкой. Проходя мимо стола Ольги, она даже напевала что-то веселое.
Это насторожило Ольгу, но спрашивать она ничего не стала. Рабочий день закончился, она выключила компьютер, надела плащ и с наслаждением вдохнула прохладный вечерний воздух, выйдя из бизнес-центра. Впереди были два законных выходных. Никаких звонков, никаких накладных, только отдых.
Суббота началась прекрасно. Ольга выспалась, не спеша сварила кофе в турке, наслаждаясь тишиной квартиры. Солнечные лучи играли на паркете, за окном чирикали воробьи. Она сходила на плановый осмотр в клинику, потом встретилась с подругами в уютном кафе.
– Олька, ты прям цветешь сегодня! – заметила Ленка, откусывая пирожное. – Давно тебя такой довольной не видели.
– Просто выспалась наконец-то, – улыбнулась Ольга. – И телефон рабочий отключила. Представляете, Света опять пыталась на меня свою смену повесить.
– Та самая, у которой вечно бабушки рожают, а кошки болеют? – рассмеялась Наташа.
– Она самая. Но я в этот раз – кремень. Отказала жестко.
– И правильно! Давно пора было ее на место поставить. А то уселась на шею и ножки свесила.
Подруги болтали, смеялись, обсуждали новые книги и летние отпуска. Время пролетело незаметно. Вечером Ольга, как и планировала, пошла в театр. Спектакль был великолепный, современная постановка классики, которая заставляла и плакать, и смеяться. Домой она вернулась уже за полночь, уставшая, но абсолютно счастливая.
Она включила телефон, который весь день пролежал в сумке в беззвучном режиме. Экран тут же взорвался уведомлениями. Пятнадцать пропущенных вызовов. Пять от Светланы. И десять – от Ирины Николаевны, начальницы отдела.
Холодок пробежал по спине. Ирина Николаевна никогда не звонила в выходные просто так, тем более десять раз. Что-то случилось с грузом? Авария? Потеряли фуру?
Ольга дрожащими пальцами открыла мессенджер. Там висело гневное сообщение от начальницы, отправленное три часа назад:
«Ольга, это что за выходки? Почему ты не на рабочем месте? У нас ЧП с партией из Казани, клиент рвет и мечет, а в офисе ни души! Я звоню тебе весь день! Если ты немедленно не перезвонишь, в понедельник можешь писать заявление по собственному!»
Ольга перечитала сообщение дважды, не веря своим глазам. Почему она должна быть на рабочем месте? Сегодня суббота, по графику дежурит Светлана.
Она тут же набрала номер начальницы, не глядя на то, что на часах час ночи.
– Алло! – трубку схватили мгновенно, голос Ирины Николаевны звенел от ярости. – Ну наконец-то! Ты совесть совсем потеряла, Дмитриева? Я сама вынуждена была приехать в офис в десять вечера, чтобы разруливать ситуацию!
– Ирина Николаевна, я не понимаю… – начала Ольга, стараясь говорить спокойно. – Сегодня не моя смена. По графику работает Светлана Короткова. Почему вы звоните мне?
– Не прикидывайся дурочкой! – рявкнула начальница. – Света вчера заходила ко мне и сказала, что вы договорились поменяться. Что у нее заболела мать, ты вошла в положение и согласилась выйти за нее, а она отработает за тебя во вторник. Я утвердила замену в графике!
Ольга села на пуфик в прихожей, чувствуя, как ноги становятся ватными. Вот, значит, как. Вот почему Света вышла из кабинета с торжествующей улыбкой. Она просто пошла и наврала начальству, будучи уверенной, что Ольга, «безотказная дурочка», увидев изменения в графике или получив звонок, все равно прибежит, побоится скандала. А Ольга отключила телефон.
– Ирина Николаевна, – твердо сказала Ольга. – Светлана вас обманула. Мы с ней разговаривали в пятницу, и я категорически отказалась выходить за нее. У меня были куплены билеты в театр, я весь день была занята. Я не давала согласия на замену, и Света об этом прекрасно знала.
В трубке повисла тишина. Тяжелая, напряженная тишина.
– Ты хочешь сказать, – медленно произнесла начальница, – что Короткова самовольно поставила меня перед фактом замены, которой не было?
– Именно так. Она просила, я отказала. Видимо, она решила, что если скажет вам, что мы договорились, я не посмею возразить. Но я просто не знала об этом разговоре.
– Так… – тон Ирины Николаевны изменился с гневного на ледяной. – А где тогда Света? Я ей звонила, телефон выключен.
– Она сказала, что повезет маму на дачу.
– На дачу, говоришь? Хорошо. В понедельник в 9:00 жду вас обеих у себя в кабинете. Разберемся, кто из вас врет. Но если выяснится, что ты знала и просто решила проучить ее таким образом, подставив компанию…
– Я не знала, Ирина Николаевна. Честное слово.
– До понедельника.
Ольга положила телефон. Сна не было ни в одном глазу. Ее трясло от возмущения. Какая наглость! Какая феноменальная, беспредельная наглость! Подставить коллегу, обмануть начальника, и все ради чего? Ради грядок?
Воскресенье прошло как в тумане. Ольга пыталась успокоиться, пила чай с мятой, но мысли все время возвращались к предстоящей разборке. Она понимала, что Света будет выкручиваться, плакать, давить на жалость. Нужно было подготовиться.
Она зашла в социальные сети. Светлана была активным пользователем, выкладывала каждый свой шаг. Но на этот раз ее страница молчала. Никаких фото с дачи, никаких жалоб на здоровье мамы. Странно. Обычно, когда Света «страдала», об этом знал весь интернет.
Ольга решила проверить страницу Светиной сестры, которую та часто отмечала на фото. И вот тут ее ждал сюрприз.
В «историях» у сестры, опубликованных вчера днем, красовалась наша «страдалица» Света. Только не на грядках и не с тонометром у постели больной матери.
На видео Светлана, в ярком купальнике и парео, весело отплясывала с коктейлем в руках на борту какого-то прогулочного катера. Геолокация указывала на загородный яхт-клуб. Подпись гласила: «Открываем сезон! Девичник удался! Светуля зажигает!».
Ольга почувствовала, как губы сами собой растягиваются в улыбке. Злорадной, но справедливой. Она сделала скриншоты, записала видео с экрана. На всякий случай.
– Ну что ж, Света, – прошептала она. – Посмотрим, как ты будешь объяснять, что у твоей мамы дача находится на палубе яхты.
Утро понедельника в офисе было тихим, как перед грозой. Коллеги, уже прослышавшие про субботний скандал, старались не смотреть Ольге в глаза. Кто-то жалел ее, кто-то осуждал за «подставу», но все ждали развязки.
Светлана влетела в офис в 8:55. Она выглядела слегка помятой, но боевой дух не растеряла. Увидев Ольгу, она тут же перешла в наступление.
– Ты! – зашипела она, подлетая к столу Ольги. – Ты хоть понимаешь, что ты натворила?! Ты почему на звонки не отвечала? Меня из-за тебя чуть не уволили по телефону!
– Из-за меня? – Ольга спокойно подняла на нее глаза. – Света, я тебе русским языком сказала: я не выйду.
– Мы же договорились! Я думала, ты передумала, ты же добрая! Я Ирине Николаевне сказала, что ты согласна, чтобы ее не волновать! А ты… Ты специально телефон выключила, да? Чтобы меня подставить? Гадина!
В этот момент дверь кабинета начальницы открылась.
– Дмитриева, Короткова! Ко мне. Живо.
Они вошли в просторный кабинет. Ирина Николаевна сидела за столом, перед ней лежал график дежурств и объяснительная, которую, видимо, уже успела настрочить Света в электронном виде.
– Итак, – начальница сняла очки и потерла переносицу. – Я хочу услышать внятную версию событий. Света, начинай. Почему в твою смену рабочее место было пустым?
Светлана тут же пустила слезу. Это был ее коронный номер.
– Ирина Николаевна, я же вам говорила… У мамы гипертонический криз, мне срочно нужно было везти ее в больницу, потом на дачу, свежий воздух нужен… Я Олю просила, умоляла! Она кивнула, я подумала, что она согласилась! Я была в таком стрессе, я могла неправильно понять, но я была уверена, что она меня прикроет! Я же всегда всех выручаю! А она… она просто решила меня выжить, она мне завидует, что у меня семья!
– Я не кивала, – спокойно возразила Ольга. – Я сказала твердое «нет». И свидетелем был весь отдел, мы разговаривали в буфете, а потом в коридоре. Паша слышал, как я отказалась.
– Паша ничего не знает! – взвизгнула Света. – Ты меня подставила! Я там с матерью умирающей, а ты в театр поперлась!
– Значит, с матерью умирающей? – уточнила Ирина Николаевна, внимательно глядя на Светлану.
– Да! Ей до сих пор плохо, я всю ночь не спала, капельницы ставила!
Ирина Николаевна перевела взгляд на Ольгу.
– Тебе есть что добавить?
Ольга молча достала свой смартфон, открыла сохраненное видео и положила телефон на стол перед начальницей.
– Я просто оставлю это здесь. Видео выложено в субботу, в 15:00. Как раз в то время, когда клиент из Казани пытался дозвониться до нашего офиса.
Ирина Николаевна нажала на «плей». В тишине кабинета раздалась веселая музыка и голос сестры Светланы: «Давай, Светка, жги! Кто тут королева танцпола?».
На экране Светлана, живая и здоровая, без намека на стресс, кружилась в танце, поднимая бокал.
Лицо Светланы пошло красными пятнами. Она хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.
– Это… это старое видео! – выпалила она. – Это год назад было!
– Дата публикации – позавчера, – сухо отметила Ольга. – И коллекция купальников эта вышла только в прошлом месяце, я видела рекламу.
Ирина Николаевна медленно отодвинула телефон Ольги и посмотрела на Светлану. Взгляд начальницы не предвещал ничего хорошего.
– Гипертонический криз, значит? Капельницы?
– Ирина Николаевна, я… меня сестра вытащила, чтобы я отвлеклась, я на минутку…
– Хватит, – начальница хлопнула ладонью по столу. – Короткова, ты мало того, что прогуляла смену, сорвав важную поставку. Ты солгала мне в лицо, подделала устную договоренность с коллегой и устроила этот цирк. Я терпела твои вечные отгулы, потому что жалела твою «больную» родню. Но, похоже, болезнь там одна – воспаление хитрости.
– Я не хотела… Простите… – Света перешла на ультразвук.
– Пиши заявление, – устало сказала Ирина Николаевна. – По собственному. Прямо сейчас. Или я уволю тебя по статье за прогул. У нас пропускная система, я легко докажу, что тебя не было. И видео это приложу.
– Как по собственному? А ипотека? А дети?! – зарыдала Светлана уже по-настоящему.
– Об этом надо было думать, когда ты пила коктейли на яхте вместо работы. Компьютер сдай системному администратору. Свободна.
Светлана выбежала из кабинета, громко хлопнув дверью. Через минуту из коридора донеслись ее рыдания и крики кому-то по телефону.
Ирина Николаевна тяжело вздохнула и посмотрела на Ольгу.
– Забери телефон, Оль. И прости, что накричала в субботу. Нервы ни к черту.
– Я понимаю, – кивнула Ольга.
– Но впредь, – палец начальницы назидательно поднялся вверх, – если кто-то просит поменяться, пусть пишут мне официальное заявление за подписью обеих сторон. Никаких устных договоренностей. Хватит с меня этого детского сада.
– Договорились.
– Иди работай. И спасибо, что сохранила хладнокровие. Другая бы на твоем месте уже скандал устроила, а ты фактами сработала. Ценю. Кстати, премию за прошлый месяц я тебе пересчитаю. За выходные, которые ты за нее отработала.
Ольга вышла из кабинета с чувством невероятной легкости. В офисе царила гробовая тишина. Светлана сгребала вещи в коробку, размазывая тушь по щекам. Она бросила на Ольгу взгляд, полный ненависти, но промолчала. Сказать было нечего.
Паша, сидевший за соседним столом, показал Ольге большой палец.
Ольга села за свой стол, включила компьютер и открыла почту. Жизнь продолжалась. Фуры все так же ехали по трассам, грузы ждали распределения. Но что-то неуловимо изменилось. Ольга чувствовала, что больше никто и никогда не посмеет сказать ей, что ее время стоит дешевле, чем время других, только потому, что она живет одна.
Вечером она купила большой торт и поехала к родителям. Просто так, без повода. Мама удивилась, но обрадовалась.
– Ты какая-то другая сегодня, – заметила она, разливая чай. – Повзрослела, что ли?
– Просто научилась говорить «нет», мам, – улыбнулась Ольга, откусывая кусочек бисквита. – Оказывается, это очень полезное слово. Оно отлично освобождает место для собственного счастья.
А Светлана, говорят, долго не могла найти работу. Город у них небольшой, а в сфере логистики слухи распространяются быстрее, чем самые скоростные грузовики. И слава о сотруднице, которая «лечит» маму на яхте, бежала впереди нее. Но это уже совсем другая история.
