Дарья смотрела в окно поезда и не могла поверить, что они действительно возвращаются. Семь лет назад она уехала из родного города вместе с Алексеем, тогда ещё женихом. Они строили карьеру, жили в съёмных квартирах, экономили на всём. А потом родился Миша.
— Мам, а бабушка нас встретит? — спросил пятилетний мальчик, прижимая к груди любимого плюшевого медведя.
— Конечно, встретит. И дедушка тоже.
— А у них есть кот?
— Нет, Мишенька. Но зато у них большая квартира, и ты сможешь там играть.
Алексей сидел рядом и листал документы на квартиру, которую они купили месяц назад. Двухкомнатная, в хорошем районе, недалеко от родителей Дарьи. Переезд был спонтанным решением, но правильным. В том городе они так и не смогли обзавестись нормальным жильём, а здесь появилась возможность купить своё.
— Ты волнуешься? — тихо спросил Алексей.
— Немного. Боюсь, что родители изменились. Мы же так долго не виделись.
— Всё будет хорошо.
Поезд прибыл на вокзал рано утром. Ирина Петровна, мама Дарьи, уже ждала их на перроне. Она махала рукой, улыбаясь во весь рот.
— Дашенька! Мишенька! — она кинулась обнимать дочь и внука. — Ой, какой ты большой вырос! Я по фотографиям видела, но вживую ты ещё красивее!
Миша застенчиво прятался за мамину ногу, но бабушка быстро нашла к нему подход, достав из сумки шоколадку.
— А дедушка где? — спросила Дарья.
— На работе. Вечером приедет.
Они погрузили вещи в такси и поехали к квартире Дарьи. По дороге мама рассказывала обо всём — о соседях, о новом магазине рядом с домом, о детском саде, куда можно отдать Мишу.
Квартира оказалась пустой, но просторной. Алексей сразу начал планировать, где поставить мебель. Дарья ходила из комнаты в комнату, представляя, как всё будет выглядеть после ремонта.
— Сюда поставим диван, — говорила она. — А здесь будет детская для Миши.
Ирина Петровна помогала разбирать коробки с вещами. Она то и дело давала советы, куда что лучше поставить, какие обои выбрать, где купить хорошую мебель подешевле.
Через неделю Мишу отдали в детский сад. Дарья переживала, что сын не сможет адаптироваться, но мальчик быстро освоился. Уже через три дня он рассказывал о новых друзьях — Денисе, Кате и Максиме.
— Мам, а завтра можно я возьму в садик машинку? — спрашивал он вечером.
— Конечно, возьми.
Алексей нашёл работу в строительной компании. Он уходил рано утром и возвращался вечером уставший, но довольный. Дарья пока не работала — занималась ремонтом и обустройством квартиры.
Родители часто заходили в гости. Ирина Петровна приносила пирожки, помогала с уборкой, сидела с Мишей, когда Дарье нужно было отлучиться. Виктора Николаевича Дарья почти не видела — он работал допоздна.
— Папа всегда так много работает? — спросила она как-то у матери.
— Ну да, ты же знаешь его. Трудоголик.
— А как он? Не говорил обо мне?
— Говорил. Рад, что вы переехали.
Дарья улыбнулась. Отец всегда был немногословным, но она знала, что он её любит. Или так думала.
В конце ноября Мише исполнялось шесть лет. Дарья хотела устроить небольшой праздник дома, пригласить детей из садика и их родителей. Но Ирина Петровна предложила другой вариант.
— Дашенька, давай у нас отметим! — сказала она, зайдя в гости. — У вас же квартира ещё не обжитая толком, а у нас всё есть. И места много, и посуда праздничная, и стол большой.
— Мам, не хочу тебя напрягать…
— Да какое напряжение! Я с радостью! Тем более, хочу познакомить внука с нашими друзьями. Они всё спрашивают, когда увидят Мишеньку.
Дарья переглянулась с Алексеем. Муж кивнул.
— Хорошо, мам. Спасибо большое.
— Вот и отлично! Я приглашу тётю Свету, дядю Колю, Валентину Степановну с мужем… Ой, и Нину Фёдоровну надо позвать!
— Мам, это же детский праздник. Зачем столько взрослых?
— Да ладно, Дашенька. Пусть тоже порадуются. Мишу же не каждый день видят.
Дарья не стала спорить. Мама явно хотела похвастаться внуком перед знакомыми, и в этом не было ничего плохого.
Следующие дни прошли в подготовке. Дарья заказала торт в виде машинки — Миша обожал машинки. Купила воздушные шары, гирлянды, маленькие подарки для детей. Алексей помогал выбирать основной подарок — большой конструктор, о котором сын мечтал уже несколько месяцев.
— Он будет в восторге, — говорил Алексей, упаковывая коробку.
— Надеюсь.
За день до праздника Ирина Петровна позвонила и сообщила, что всё готово.
— Я уже закупила продукты, испекла пирог. Завтра утром начну готовить салаты. Ты ничего не делай, только приходите вовремя.
День рождения Миши выпал на субботу. Дарья проснулась рано, разбудила сына.
— Мишенька, вставай! Сегодня твой день рождения!
Мальчик вскочил с кровати, глаза блестели от радости.
— Ура! Мне уже шесть!
— Да, уже целых шесть лет!
Они позавтракали, оделись в красивую одежду. Миша надел новую рубашку, которую бабушка купила специально к празднику. Алексей собрал подарки в большие пакеты.
— Готовы? — спросил он.
— Готовы!
Они вышли из дома и поехали к родителям Дарьи. По дороге Миша не переставал болтать.
— А торт будет большой? А дети придут? А подарки мне подарят?
— Конечно, сынок. Всё будет.
Ирина Петровна встретила их на пороге. Квартира была украшена шарами и гирляндами. На столе уже стояли тарелки с закусками, салаты, нарезки. Пахло вкусно.
— С днём рождения, Мишенька! — бабушка обняла внука и вручила ему подарок. — Это тебе.
Миша с восторгом начал разворачивать упаковку. Там оказалась большая машинка на пульте управления.
— Ого! Спасибо, бабуля!
— Пожалуйста, внучек.
Вскоре начали приходить гости. Дарья знала не всех — кто-то из маминых подруг, кто-то из соседей. Пришли дети из садика с родителями. Миша радостно бегал между гостями, показывал свои игрушки, принимал подарки.
Квартира наполнилась голосами, смехом, музыкой. Дарья помогала маме накрывать на стол, Алексей развлекал детей. Праздник был в самом разгаре.
Часам к пяти вечера все уже сидели за столом. Дети ели сладости и играли в соседней комнате, взрослые общались, вспоминали старые истории.
— А помнишь, Даша, как ты в детстве упала с качелей и разбила коленку? — рассказывала тётя Света. — Как орала!
Все засмеялись. Дарья улыбнулась.
— Помню. До сих пор шрам есть.
Алексей сидел рядом с женой, иногда вставляя реплики в разговор. Он чувствовал себя немного чужим в этой компании старых знакомых семьи, но старался быть вежливым и приветливым.
Ирина Петровна суетилась, подливала чай, предлагала гостям добавки. Она светилась от счастья. Дарья смотрела на мать и думала, как же хорошо, что они переехали. Как долго она этого хотела — быть рядом с родителями, видеться чаще.
— А где Виктор Николаевич? — спросила одна из гостей.
— На работе, — ответила Ирина Петровна. — Смена до шести. Но скоро придёт.
Дарья посмотрела на часы. Без десяти шесть. Отец должен был вот-вот появиться.
Она ждала этой встречи. Они не виделись уже почти семь лет. Созванивались редко, переписывались в мессенджерах, но это было не то. Дарья хотела обнять отца, услышать его голос, показать ему Мишу.
В шесть часов дверь открылась. Виктор Николаевич вошёл в прихожую, снял куртку. Он выглядел уставшим. Седые волосы, глубокие морщины на лбу, опущенные плечи.
— Привет, пап! — Дарья встала из-за стола и пошла навстречу.
Отец посмотрел на неё без улыбки. Кивнул.
— Здравствуй.
Дарья замерла. Голос отца был холодным. Она ожидала тёплых объятий, а получила сухое приветствие.
— Пап, ты… Как дела?
— Нормально.
Виктор Николаевич прошёл в комнату, где сидели гости. Все повернулись к нему.
— О, Виктор Николаевич! Наконец-то! — воскликнула тётя Света. — Присаживайтесь к нам!
Отец молча кивнул и остановился посреди комнаты. Взгляд его скользнул по гостям, задержался на Алексее, потом переместился к детям, игравшим в углу.
Миша заметил деда и подбежал к нему.
— Дедушка! Смотри, какую машинку мне бабушка подарила!
Мальчик протянул игрушку, но Виктор Николаевич даже не посмотрел на неё. Он смотрел на внука так, будто видел его впервые. И этот взгляд был… пустым.
Ирина Петровна поспешила к мужу.
— Витя, ну садись, поужинай. Устал, наверное?
— Устал, — коротко ответил он.
Дарья почувствовала, как внутри всё сжимается. Что-то было не так. Отец всегда был сдержанным, но сейчас от него веяло какой-то ледяной холодностью.
Алексей тоже заметил странное поведение тестя. Он встал и подошёл к Дарье, тихо спросил:
— Всё нормально?
— Не знаю, — прошептала она. — Что-то с папой не то.
Гости тоже почувствовали напряжение. Разговоры стихли, все неуверенно переглядывались.
Виктор Николаевич продолжал стоять в центре комнаты. Руки его были сжаты в кулаки.
— Витя, ну что ты стоишь? — снова попыталась Ирина Петровна разрядить обстановку. — Садись, чай попьёшь…
— Не хочу чай, — отрезал он.
Миша всё ещё стоял рядом с дедом, держа в руках машинку. Он чувствовал, что что-то идёт не так, но не понимал что.
— Дедушка, а ты хочешь посмотреть, как она ездит? Она на пульте!
Виктор Николаевич посмотрел на мальчика сверху вниз. Взгляд был тяжёлым, почти враждебным.
Дарья шагнула вперёд, взяла сына за плечи и притянула к себе.
— Мишенька, иди к ребятам, поиграй.
— Но я хочу показать дедушке…
— Иди, сынок.
Мальчик послушался и вернулся к детям. Дарья развернулась к отцу.
— Пап, что случилось?
Он молчал. Просто смотрел на неё.
— Может, тебе нехорошо? Или на работе что-то произошло? — продолжала Дарья.
— Всё хорошо, — буркнул Виктор Николаевич.
Ирина Петровна нервно теребила край фартука. Гости сидели, не зная, куда деваться. Кто-то начал собираться.
— Ой, нам уже пора, — сказала Валентина Степановна. — Спасибо за гостеприимство!
— Да, и нам тоже надо, — подхватила тётя Света.
Они начали прощаться, благодарить за угощение, поздравлять Мишу. Дарья провожала их к двери, пытаясь улыбаться, но внутри всё холодело.
Что происходит? Почему отец так себя ведёт?
Когда последний гость вышел, в квартире остались только Дарья с Алексеем и Мишей, Ирина Петровна и Виктор Николаевич.
Тишина давила. Дарья стояла у двери, Алексей рядом с ней. Миша сидел на полу, играл с машинкой, но краем глаза следил за взрослыми.
Виктор Николаевич всё ещё не двигался с места. Ирина Петровна подошла к нему, положила руку на плечо.
— Витя, пожалуйста…
Он отстранился.
— Не трогай меня.
— Пап, ну скажи, в чём дело! — не выдержала Дарья. — Что происходит?!
Виктор Николаевич медленно повернулся к ней. Лицо его было каменным.
— Хочешь знать, в чём дело?
— Да!
— Хорошо. Скажу.
Он сделал шаг вперёд, указал рукой на Мишу.
— Мне ваш сопляк в доме не нужен!
Дарья замерла. Кровь отхлынула от лица.
— Что… Что ты сказал?
— То и сказал. Не нужен мне ваш ребёнок здесь.
Миша поднял голову от игрушки. Глаза его широко раскрылись, губы задрожали.
Алексей шагнул вперёд, прикрывая жену и сына.
— Виктор Николаевич, вы что себе позволяете?!
— Ничего я себе не позволяю. Это мой дом, и я решаю, кто здесь будет, а кто нет.
Ирина Петровна схватилась за голову.
— Витя, что ты творишь?! Это же внук! Твой внук!
— Не мой, — процедил он сквозь зубы.
Дарья почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она оперлась рукой о стену.
— Пап… Я не понимаю… О чём ты?
Виктор Николаевич развернулся к жене.
— Ирина, расскажи ей. Или я сам расскажу?
Ирина Петровна побледнела. Губы её дрожали.
— Витя, не надо… Прошу тебя…
— Надо! Хватит врать!
Он снова посмотрел на Дарью. В его взгляде было столько холода, что она невольно отступила.
— А ты не знала, Дашенька, что ты мне не родная дочка?
Слова эти прозвучали как удар. Дарья моргнула, пытаясь осмыслить услышанное.
— Что?
— То и говорю. Не родная ты мне.
— Это… Это неправда…
— Правда. Твоя мать была беременна тобой, когда мы познакомились. От какого-то придурка, который сбежал, как только узнал о ребёнке.
Ирина Петровна закрыла лицо руками и заплакала.
Дарья стояла, не в силах пошевелиться. Мир вокруг неё качнулся.
— Я взял её в жёны, — продолжал Виктор Николаевич. — Дал тебе свою фамилию. Растил как свою. Терпел все эти годы.
— Терпел? — голос Дарьи дрогнул. — Ты меня… терпел?
— Да. Терпел. Потому что обещал твоей матери. Но внука твоего я терпеть не собираюсь. Хватит с меня чужой крови в моём доме.
Миша заплакал. Громко, навзрыд. Алексей подхватил сына на руки, прижал к себе.
— Тихо, Мишенька, тихо…
Дарья смотрела на человека, которого всю жизнь считала отцом. И видела перед собой чужого мужчину.
— Ты… Ты всегда меня ненавидел? — прошептала она.
— Не ненавидел. Просто не любил. Ты не моя кровь.
— Но я же… Я же звала тебя папой! Я любила тебя!
— Это твои проблемы.
Дарья почувствовала, как слёзы текут по щекам. Всё, во что она верила, рушилось прямо сейчас.
Ирина Петровна кинулась к дочери.
— Дашенька, прости меня! Прости! Я хотела рассказать, но не могла! Я боялась!
Дарья отстранилась от матери.
— Ты… Ты тоже мне лгала? Всю жизнь?
— Я не хотела! Прости!
Алексей взял жену за руку.
— Дарья, нам нужно уйти. Сейчас.
Она кивнула. Да, нужно уйти. Немедленно.
Они начали собирать вещи. Подарки, игрушки Миши, куртки. Руки Дарьи дрожали так сильно, что она еле застёгивала молнию на сумке.
Ирина Петровна плакала, пыталась что-то сказать, но Дарья не слышала. В голове был только шум.
Виктор Николаевич стоял в стороне, скрестив руки на груди. Он смотрел, как они собираются, и лицо его оставалось безразличным.
— Даша, подожди… — голос матери звучал отчаянно. — Мы поговорим, всё объясню…
— Потом, — сухо ответила Дарья. — Не сейчас.
Алексей вывел семью из квартиры. Дверь за ними закрылась с глухим щелчком.
На лестничной площадке Дарья остановилась и прислонилась к стене. Миша всё ещё всхлипывал на руках отца.
— Мама, почему дедушка такой злой? — спросил мальчик сквозь слёзы.
Дарья не знала, что ответить. Она просто обняла сына.
— Не знаю, солнышко. Не знаю.
Они спустились вниз, вышли на улицу. Было темно и холодно. Алексей поймал такси.
Всю дорогу домой Дарья молчала. Она смотрела в окно, и по щекам текли слёзы. Алексей держал её за руку, но не говорил ничего. Что можно было сказать?
Приехав домой, они уложили Мишу спать. Мальчик быстро заснул, вымотанный эмоциями. Дарья сидела на краю его кровати и гладила сына по голове.
— Всё будет хорошо, — шептала она. — Всё будет хорошо.
Алексей позвал её на кухню. Налил горячего чая, поставил на стол.
— Пей.
Дарья взяла чашку, но не пила. Просто держала её в руках, грея ладони.
— Я не могу поверить, — сказала она тихо. — Всю жизнь я думала, что он мой отец. Всю жизнь…
— Дарья…
— Он растил меня! Учил кататься на велосипеде! Приходил на все мои школьные праздники! А теперь… Теперь говорит, что терпел меня?
Голос её сорвался.
Алексей обнял жену.
— Я здесь. Я с тобой.
Дарья уткнулась лицом ему в плечо и заплакала. Долго, горько, безутешно.
Та ночь была самой тяжёлой в её жизни.
На следующий день Дарья не вставала с кровати. Она лежала, уставившись в потолок, и не хотела ни есть, ни пить, ни разговаривать.
Алексей отпросился с работы, сидел с Мишей, готовил завтрак. Сын спрашивал, что с мамой, но отец не знал, что ответить.
— Мама просто устала, Мишенька. Отдыхает.
— А дедушка больше не будет злым?
— Не знаю, сынок.
Телефон Дарьи разрывался от звонков. Ирина Петровна названивала раз за разом. Дарья не брала трубку.
К вечеру мать прислала сообщение: «Дашенька, прости меня. Пожалуйста, давай встретимся. Мне нужно всё объяснить».
Дарья прочитала и не ответила.
Прошло три дня. Дарья начала выходить из ступора. Она встала, приняла душ, попыталась собраться с мыслями.
Алексей сидел на кухне, пил кофе. Увидел жену, встал.
— Как ты?
— Лучше. Немного.
— Поешь?
— Да. Спасибо.
Она села за стол. Алексей поставил перед ней тарелку с супом.
— Твоя мама всё звонит.
— Знаю.
— Может, стоит с ней поговорить?
Дарья подняла глаза.
— Зачем? Что она мне скажет? Что извинится за ложь длиной в тридцать лет?
— Она твоя мать.
— Которая лгала мне всю жизнь.
Алексей помолчал.
— Понимаю. Но, может, стоит выслушать её? Узнать всю правду?
Дарья вздохнула. Он был прав. Рано или поздно ей придётся поговорить с матерью.
На четвёртый день Дарья всё-таки позвонила матери.
— Алло? — голос Ирины Петровны был осипшим.
— Мама, это я.
— Дашенька! Наконец-то! Я так волновалась!
— Приезжай завтра. Поговорим.
— Хорошо. Спасибо. Я… Я всё объясню.
На следующий день Ирина Петровна пришла к дочери. Выглядела она ужасно — опухшие глаза, бледное лицо, сутулые плечи.
Дарья пригласила её на кухню. Алексей увёл Мишу в детскую, чтобы женщины могли поговорить наедине.
— Рассказывай, — сказала Дарья.
Ирина Петровна вздохнула.
— Когда мне было двадцать три, я встречалась с одним парнем. Мы планировали пожениться. А потом я узнала, что беременна. Обрадовалась, рассказала ему. А он… Он сказал, что не готов к ребёнку. И ушёл. Просто взял и ушёл.
Она замолчала, вытирая слёзы.
— Я осталась одна. Родители отреклись от меня, сказали, что не хотят видеть позор. Я не знала, что делать. А потом познакомилась с Виктором.
— И он согласился взять тебя беременной?
— Да. Он сказал, что любит меня и готов растить твоего биологического отца ребёнка как своего. Я поверила. Мы поженились, родилась ты. Первые годы всё было хорошо. Он был хорошим отцом.
— Но потом что-то изменилось?
— Да. Постепенно. Он стал холоднее. Отстранённее. Я видела, как он смотрит на тебя — без тепла. Но не думала, что всё так серьёзно.
— Почему ты мне не рассказала? — голос Дарьи дрожал. — Почему молчала столько лет?
— Боялась. Боялась, что ты меня возненавидишь. Боялась разрушить то, что у нас было. Я думала, что он сможет… Что со временем полюбит тебя по-настоящему.
— Но он не полюбил.
— Нет. Не полюбил.
Дарья закрыла лицо руками.
— Вся моя жизнь — ложь.
— Нет, доченька! Я любила тебя! Всегда любила!
— А он нет.
Ирина Петровна заплакала.
— Прости меня. Пожалуйста, прости.
Дарья смотрела на мать. Часть её хотела простить, обнять, сказать, что всё будет хорошо. Но другая часть — та, которая всё ещё была в шоке — не могла.
— Мне нужно время, — сказала она тихо.
— Понимаю.
— И ещё. Мы с Виктором развелись. Я подала документы позавчера.
Дарья вздрогнула.
— Что?
— Я не могу быть с человеком, который так поступил с моей дочерью и внуком. Не могу. Это… Это было последней каплей.
— Мам…
— Всё правильно. Надо было сделать это давно.
Ирина Петровна встала.
— Я пойду. Спасибо, что выслушала.
— Мам, подожди.
Она обернулась.
— Куда ты пойдёшь? Квартира же была общая.
— Я снимаю комнату. Пока там живу.
Дарья посмотрела на Алексея, который стоял в дверях. Он кивнул.
— Мам, оставайся у нас.
— Что?
— Оставайся. У нас есть свободная комната. Будешь жить с нами.
Ирина Петровна заплакала снова.
— Я не могу… Я не хочу быть обузой…
— Ты не будешь обузой. Мы семья.
— Дашенька…
Мать обняла дочь. Дарья не сразу, но ответила на объятие.
— Спасибо, — прошептала Ирина Петровна. — Спасибо тебе.
Так мать переехала к Дарье. Она помогала с Мишей, готовила, убиралась. Старалась загладить свою вину.
Дарья постепенно оттаивала. Злость и обида никуда не делись, но она понимала — мать тоже пострадала в этой истории. Её обманули, использовали, заставили жить во лжи.
Виктора Николаевича больше не было в их жизни. Дарья заблокировала его номер, попросила мать не упоминать о нём. Он перестал существовать для неё.
Прошло несколько месяцев. Жизнь постепенно налаживалась. Миша привык к тому, что бабушка живёт с ними. Он любил её, и она отвечала ему взаимностью.
Однажды вечером Дарья сидела на балконе, пила чай. Алексей вышел к ней.
— О чём думаешь?
— О том, как быстро всё меняется. Ещё полгода назад я думала, что у меня идеальная семья. А теперь…
— А теперь у тебя настоящая семья, — сказал он. — Мы с Мишей. Твоя мама. Те, кто любит тебя по-настоящему.
Дарья улыбнулась.
— Ты прав.
— Всегда прав, — подмигнул он.
Она засмеялась. Впервые за долгое время — искренне.
— Спасибо, что был рядом.
— Куда я денусь.
Они сидели молча, держась за руки.
Из комнаты донёсся смех Миши. Ирина Петровна играла с ним в какую-то игру. Слышалось, как мальчик визжит от восторга.
— Кажется, мама балует его, — заметила Дарья.
— Пусть балует. Ей тоже нужно.
Дарья кивнула. Мама действительно расцвела после развода. Будто груз спал с плеч. Она снова улыбалась, шутила, была живой.
— Знаешь, я думала, что не смогу её простить, — сказала Дарья. — Но, кажется, прощаю. Понемногу.
— Это хорошо.
— Она тоже жертва в этой истории. Виктор Николаевич использовал её. И меня.
— Но теперь всё позади.
— Да. Позади.
Дарья вздохнула.
— Странно. Я всю жизнь считала его отцом. А он… Он никогда меня не любил.
— Это его проблема. Не твоя.
— Наверное.
— Точно. Ты замечательная. И он упустил шанс быть частью твоей жизни. Его потеря.
Дарья посмотрела на мужа. Алексей улыбался, и в его глазах была любовь. Настоящая, искренняя.
— Я люблю тебя, — сказала она.
— И я тебя люблю.
Они поцеловались.
Прошло ещё несколько месяцев. Жизнь вошла в новое русло. Ирина Петровна официально развелась с Виктором Николаевичем. Квартиру они продали, деньги поделили пополам. Мать положила свою часть на счёт для Миши — на будущее.
Дарья устроилась на работу. Ей предложили хорошую должность в местной компании, и она с радостью согласилась. Работа приносила удовольствие, коллектив был дружелюбный.
Миша подрос, стал увереннее, общительнее. Он больше не вспоминал тот страшный день рождения. Дети быстро забывают плохое.
Однажды Дарья встретила на улице знакомую матери. Женщина остановилась, поздоровалась.
— Даша, привет! Как дела?
— Хорошо, спасибо.
— А как Виктор Николаевич? Давно его не видела.
Дарья поморщилась.
— Не знаю. Мы не общаемся.
— Что-то случилось?
— Да. Но не хочу об этом говорить.
— Понимаю. Ну ладно, не буду лезть. Передавай привет Ирине Петровне!
— Передам.
Женщина ушла. Дарья постояла ещё немного, потом пошла дальше.
Виктор Николаевич остался в прошлом. Там, где ему и место.
Вечером Дарья сидела на диване с Мишей. Мальчик читал книжку, а она гладила его по голове.
— Мам, а завтра в садик Денис принесёт свой конструктор. Можно я возьму свой?
— Конечно, сынок.
— Ура!
Миша обнял мать и убежал в свою комнату.
Алексей сидел в кресле, смотрел телевизор. Ирина Петровна готовила на кухне ужин.
Обычный вечер обычной семьи.
Дарья улыбнулась. Это и есть счастье. Не идеальная картинка из журналов, а простая, настоящая жизнь. С людьми, которые любят тебя по-настоящему.
Виктор Николаевич мог называть себя её отцом тридцать лет. Но он им не был. Отец — это не тот, кто дал тебе жизнь. Отец — это тот, кто любит, заботится, защищает.
А он просто терпел.
Но это его проблема. Не её.
Дарья поднялась с дивана, прошла на кухню.
— Мам, помочь?
— Можешь салат нарезать.
— Хорошо.
Они работали вместе, молча, но комфортно.
— Даш, — вдруг сказала мать.
— Да?
— Спасибо, что простила меня.
Дарья посмотрела на неё.
— Я не до конца простила. Но работаю над этим.
— Этого достаточно.
Они обнялись.
Жизнь продолжалась. Без лжи, без фальши, без людей, которые только делают вид, что любят.
И это было прекрасно.
