— Слушай сюда, милочка! Ты что, совсем берега попутала? — голос Тамары Степановны ударил по ушам, как плеть. — Думаешь, моя доброта будет вечно длиться?
Полина замерла на пороге кухни, сжимая в руках пакет с продуктами. Свекровь сидела за столом, и лицо её пылало праведным гневом. Рядом лежала раскрытая папка с документами.
— Что… что случилось? — Полина поставила пакет на пол, чувствуя, как внутри всё холодеет.
— Ах ты, нахалка такая! Думала, что тебе всё с рук сойдёт? Квартира моего сыночка, я специально дарственную оформила! — рявкнула свекровь, швыряя бумаги на стол.
Вот оно. Началось. Полина знала, что этот день настанет, просто не думала, что так скоро. Три месяца назад Денис уехал на вахту в Якутию, обещал вернуться через полгода. Три месяца она жила в этой квартире одна, работала в салоне красоты с утра до вечера, платила за коммуналку, покупала продукты. И вот теперь…
— Тамара Степановна, я не понимаю, о чём вы…
— Не понимаешь?! — Свекровь вскочила так резко, что стул заскрежетал по линолеуму. — Я вчера разговаривала с Денисом! Он мне всё рассказал! Про твои выходки!
Полина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Какие выходки? Она работает, приходит домой, иногда встречается с Кристиной из соседнего подъезда — они вместе в спортзал ходят. Что она могла такого сделать?
— Он сказал, что ты каждые выходные где-то пропадаешь! — продолжала наступление Тамара Степановна, обходя стол. — А я-то думала, невестка у меня приличная! Оказывается, как только муж за тридевять земель, так ты и распоясалась!
— Я хожу в спортзал! — выдохнула Полина, чувствуя, как щёки горят. — С Кристиной из двадцать третьей квартиры! Мы вместе абонемент купили!
— Спортзал она нашла! — Свекровь фыркнула. — А Денис мне сказал, что звонил тебе в субботу вечером — ты не брала трубку до одиннадцати! Это какой же спортзал до одиннадцати работает?
Полина вспомнила ту субботу. Они с Кристиной после тренировки зашли в кафе на Комсомольском проспекте, засиделись за чаем. Телефон лежал в раздевалке, на беззвучном режиме.
— Мы после тренировки в кафе зашли, — попыталась объяснить она. — Телефон в сумке был, я не слышала…
— Врёшь всё! — отрезала Тамара Степановна. — И вообще, я тут подумала: зачем тебе в этой квартире оставаться? Денис в Якутии, может, ещё год там задержится. А ты тут хозяйничаешь, как будто это твоё!
Полина опустилась на табурет около двери. Ноги подкашивались. Значит, вот оно как. Свекровь решила её выжить. Всё это время притворялась доброжелательной, а сама точила зубы.
— Квартира на Дениса оформлена, — тихо сказала Полина. — Мы с ним расписаны.
— Расписаны! — передразнила свекровь. — Год всего расписаны! Это не срок! Вот когда детей нарожаешь, тогда и права качать будешь! А пока — это жильё моего сына! Я его купила, я ремонт делала! На мои деньги всё!
Полина смотрела на неё и не узнавала. Где та милая женщина, которая на свадьбе плакала от счастья? Которая говорила: «Доченька моя, я так рада, что ты теперь с нами»? Испарилась. Растворилась, как сахар в горячей воде.
— Я предлагаю по-хорошему, — Тамара Степановна села обратно, но голос не стал мягче. — Съезжай к своей матери. Денис вернётся — разберётесь. А пока мне спокойнее будет, если квартира пустовать будет. Я себе ключи возьму, буду раз в неделю приходить, проверять, всё ли в порядке.
— То есть вы хотите меня выгнать из дома? — Полина почувствовала, как внутри поднимается что-то горячее, обжигающее. — Из квартиры моего мужа?
— Не выгнать, а попросить освободить на время, — поправила свекровь, но в глазах читалось торжество. — Ты же умная девочка, всё понимаешь. Денис далеко, контролировать тебя некому. А я за своего сына отвечаю. Вдруг ты тут мужиков водить начнёшь? Или подруг своих сомнительных?
Полина встала. Руки дрожали, но она сжала их в кулаки, пряча дрожь.
— У вас нет права меня выгонять, — медленно проговорила она. — Я жена Дениса. Это наш дом.
— Право у меня есть! — Тамара Степановна выхватила из папки какую-то бумагу. — Вот, смотри! Дарственная! Я Денису эту квартиру подарила, но с условием! Если брак распадётся в течение трёх лет — квартира возвращается мне!
Полина схватила бумагу. Буквы плыли перед глазами, но она заставила себя сфокусироваться. Договор дарения. Подпись Дениса. Подпись свекрови. И действительно — пункт о возврате жилья в случае развода.
— Но мы не разводимся! — выдохнула она.
— Пока не разводитесь, — усмехнулась Тамара Степановна. — Но я вижу, к чему всё идёт. Ты же современная девушка, свободная. Денис год в Якутии проторчит — ты ему изменишь, он узнает, подаст на развод. И что я тогда получу? Квартиру с прописанной бывшей женой! Нет уж, извини. Я подстрахуюсь заранее.
Полина чувствовала, как комната плывёт. Это какой-то абсурд. Кошмар. Она ничего не сделала, ничего плохого. Работает, ждёт мужа, живёт тихо. И вот — пожалуйста. Свекровь превратилась в фурию, решившую её уничтожить.
— Я позвоню Денису, — сказала она, доставая телефон.
— Звони, — равнодушно бросила свекровь. — Только учти: я ему уже всё объяснила. Он на моей стороне.
Полина набрала номер. Длинные гудки. Разница во времени — шесть часов, там сейчас глубокая ночь. Но ей было всё равно. Пусть проснётся. Пусть объяснит, что происходит.
— Алло, — сонный голос Дениса прозвучал как спасение.
— Денис, тут твоя мать… она говорит, что я должна съехать из квартиры!
Пауза. Длинная, тягучая, убийственная.
— Поля, ну… может, правда лучше пока к своим переедешь? — голос мужа звучал неуверенно. — Мама переживает. Ты же знаешь, она всегда была тревожная.
Мир качнулся. Полина схватилась за спинку стула.
— Ты серьёзно?
— Ну, подумай сама, — Денис явно не хотел этого разговора. — Я тут ещё минимум восемь месяцев. Ты одна в квартире. Маме спокойнее будет, если жильё будет под присмотром. Это же временно! Я вернусь — всё решим.
— Значит, ты на её стороне, — Полина почувствовала, как внутри что-то обрывается.
— Поля, не устраивай драму. Просто побудь у мамы своей пару месяцев. Ну что тебе стоит?
Она положила трубку. Смотрела на телефон и не верила. Муж, который клялся в любви, который говорил, что они навсегда, — сдал её. Просто так. По первому требованию матери.
— Ну что, поговорила? — Тамара Степановна смотрела на неё с плохо скрытым удовлетворением. — Теперь понимаешь? Денис — мой сын. И он всегда будет на моей стороне. Так что собирай вещички и освобождай жильё. Даю тебе три дня.
Полина молча прошла в комнату и закрыла дверь. Села на кровать. Смотрела в окно, где за стеклом медленно опускались серые сумерки ноября. И думала только об одном: что теперь делать?
Утром Полина проснулась от звонка в дверь. Резкого, настойчивого. Она взглянула на телефон — половина восьмого. Кто это может быть в такую рань?
Открыла дверь и замерла. На площадке стояла женщина лет тридцати пяти, с короткой стрижкой и жёстким взглядом. Рядом с ней — мальчик лет семи, сонный, в пуховике нараспашку.
— Вы кто? — выдохнула Полина.
— Я Людмила, — женщина шагнула вперёд, заставляя Полину отступить. — Гражданская жена Дениса. Мать его ребёнка. А это наш сын Гриша.
Пол качнулся. Полина схватилась за косяк.
— Какая ещё жена? О чём вы говорите?
— О том, что мы с Денисом вместе десять лет, — Людмила прошла в прихожую, оглядываясь. — Живём в Новосибирске. Он к нам приезжает каждый месяц. А в Якутию никакую он не уезжал — он дома, у нас. Просто решил наконец разобраться с этой… ситуацией.
Полина отшатнулась к стене. Не может быть. Это какой-то кошмар, бред, невозможная дичь.
— Вы врёте!
— Вру? — Людмила достала телефон, ткнула экраном в лицо Полины. — Смотри. Вот мы с Денисом, две тысячи пятнадцатого года. А вот Гришка в роддоме. Вот мы на море в прошлом году. Вот он на кухне у нас, три дня назад сидит, пельмени ест.
Фотографии мелькали одна за другой. Денис с этой женщиной. Денис с ребёнком на руках. Денис в какой-то квартире, совсем не похожей на эту. Денис целует Людмилу. Денис смеётся, обнимая мальчика.
— Это… это подделка, — прошептала Полина, хотя понимала — подделать столько фотографий невозможно.
— Подделка, — передразнила Людмила. — Слушай, девочка, я не знаю, что он тебе наплёл, но факт остаётся фактом: Денис живёт со мной. Десять лет. У нас ребёнок. Мы снимаем трёшку на Красном проспекте. Он работает там вахтовым методом, да, ездит на месторождения. Но между вахтами всегда домой возвращается. К нам.
— Мама, я хочу пить, — жалобно потянул её за рукав мальчик.
— Сейчас, солнце, — Людмила прошла на кухню, как к себе домой. — Где у вас тут стаканы?
Полина шла за ней, как в тумане. Всё это не могло происходить наяву. Не могло.
— Значит, всё время… он врал? — голос звучал чужим, дребезжащим.
— Ну, не всё время, — Людмила налила воду из-под крана, дала сыну. — Насколько я поняла из разговора со свекровью, с тобой он познакомился год назад. Быстро расписался. Видимо, квартиру эту хотел получить окончательно — мать обещала подарить, только если женится. А нас с Гришкой держал в тайне.
— Тамара Степановна знает про вас?!
— Теперь знает, — усмехнулась Людмила. — Я ей вчера вечером позвонила. Сначала, конечно, она мне не поверила. Орала, что я мошенница. Но когда я документы по электронке скинула, сына нашего по видео показала — притихла. Сказала, приезжайте, разбираться будем.
Полина опустилась на табурет. Значит, вчерашний скандал со свекровью — это была только прелюдия. Тамара Степановна уже знала правду. Знала, что у её обожаемого Дениса есть другая семья. И вместо того чтобы позвонить Полине, предупредить, она устроила этот спектакль с выселением.
— Послушайте, — Полина заставила себя говорить ровно. — Я ничего не знала. Клянусь. Денис сказал, что он холост, что у него никого нет. Мы встречались полгода, потом расписались. Он говорил, что работает вахтовым методом, что уезжает на Север…
— И ты поверила? — Людмила присела напротив, внимательно разглядывая её. — Тебе не показалось странным, что он появляется раз в месяц, на неделю максимум, а потом снова исчезает?
Показалось. Конечно, показалось. Но Денис так убедительно объяснял — график вахты, суровые условия, отсутствие связи. Полина работала в салоне по шесть дней в неделю, приходила домой вымотанная. Ей некогда было проверять, перепроверять, сомневаться. Она просто… верила.
— Так что вы хотите? — спросила Полина, чувствуя, как внутри поднимается злость. — Зачем приехали сюда? Выгнать меня? Забрать квартиру?
— Квартиру? — Людмила фыркнула. — Да мне она не нужна! Я приехала, чтобы Денис наконец определился. Десять лет мы с ним вместе! Десять! Я родила ему сына, терпела эти вахты, ждала, когда он наконец на мне женится. А он что сделал? Нашёл себе другую, расписался, квартиру от мамочки получил!
— Вы не расписаны, — тихо сказала Полина. — Значит, юридически у вас никаких прав на него нет.
— Права?! — Людмила вскочила. — У меня ребёнок его! Это тебе право даёт! Я требую алименты! Я требую, чтобы он признал сына официально! И чтобы содержал нас нормально, а не подачками, как сейчас!
В дверях появилась Тамара Степановна. Лицо опухшее, заплаканное. Видно, ночь тоже не спала.
— Люда, ты уже здесь, — пробормотала она. — Я думала, вы только к обеду приедете.
— Ночным поездом добрались, — Людмила повернулась к ней. — Гришка в дороге спал, сейчас бодрый. Тамара Степановна, давайте по-быстрому всё решим. Я хочу знать — ваш сын собирается с нами жить или нет? Потому что если нет — я подаю на алименты. И они будут такие, что от его зарплаты ничего не останется.
— Подожди, подожди, — свекровь прижала ладони к вискам. — Я ещё не решила… Мне нужно с Денисом поговорить. Понять, как он вообще…
— Да что тут понимать! — отрезала Людмила. — Ваш сыночек десять лет двойную жизнь вёл. Меня обманывал, её обманывал, вас обманывал. У него ребёнок, которому семь лет! Семь! И он ни разу не подумал его официально признать!
— Гриша… он точно от Дениса? — неуверенно спросила Тамара Степановна.
— Вы что, издеваетесь?! — Людмила схватила телефон, снова ткнула в экран. — Смотрите! Вот фото из роддома! Вот Денис его держит новорождённым! Вот они вместе! Один в один! Или вы предлагаете ДНК сделать?
Тамара Степановна всматривалась в фотографии. Лицо постепенно меняло выражение — от недоверия к ужасу.
— Господи, — прошептала она. — Это правда. Мальчик… он вылитый Денис в детстве.
Полина сидела и слушала, как две женщины обсуждают её мужа, его тайную жизнь, его ребёнка. Внутри всё онемело. Как будто кто-то взял и выключил все чувства разом. Она смотрела на мальчика — он стоял у окна, рассматривал что-то на улице. Светлые волосы, вздёрнутый нос. Действительно похож на Дениса.
— Мне надо выйти, — выдохнула она и, не дожидаясь ответа, схватила куртку.
На улице было холодно, ветер трепал волосы. Полина шла куда глаза глядят, не разбирая дороги. Мимо магазинов, остановок, серых многоэтажек. Села на скамейку у автобусной остановки и просто сидела, глядя в никуда.
Год жизни. Целый год. Она верила, любила, ждала. А он… Господи, как он вообще это проворачивал? Две женщины в разных городах. Ребёнок, о котором никто не знал. Две жизни, две роли. И никто ничего не подозревал.
Телефон завибрировал. Сообщение от Дениса: «Извини. Не хотел, чтобы ты так узнала. Поговорим позже.»
Не хотел, чтобы узнала. Поговорим позже. Полина сжала телефон в руке так сильно, что пальцы побелели. Поговорим. О чём тут говорить? О том, что он десять лет жил с одной, а потом женился на другой ради квартиры?
Полина сидела на остановке ещё минут двадцать, потом достала телефон и набрала номер. Не Дениса. Другой.
— Алло, юридическая консультация «Фемида», — ответил женский голос.
— Здравствуйте. Мне нужна срочная консультация по семейному праву, — Полина удивилась собственной твёрдости. — Можно сегодня?
Через час она сидела в небольшом офисе на третьем этаже бизнес-центра. Напротив — женщина лет пятидесяти, в строгом костюме, с проницательным взглядом.
— Итак, — юрист Елизавета Борисовна внимательно изучала договор дарения. — К сожалению, ситуация не в вашу пользу. Квартира подарена вашему мужу по договору дарения до брака, верно?
— Нет, уже после…
— Но в договоре указано, что дарение было совершено лично ему, — юрист покачала головой. — Это значит, что квартира не является совместно нажитым имуществом. Она его личная собственность. При разводе вы не получите ничего.
Полина почувствовала, как всё внутри сжимается. Значит, год жизни, надежды, планы — всё это впустую. Она даже не может претендовать на крышу над головой.
— Но есть один момент, — юрист подняла палец. — В договоре прописано условие о возврате квартиры матери в случае развода в течение трёх лет. То есть если вы разведётесь сейчас, квартира вернётся свекрови. Муж тоже останется ни с чем.
Полина кивнула. Холодное утешение, но всё же.
Когда она вернулась домой, в квартире было тихо. Людмила с сыном сидели на диване, Тамара Степановна хлопотала на кухне. Все три головы повернулись к двери.
— Я съезжаю, — спокойно сказала Полина. — Завтра же. Квартира достанется вам, Тамара Степановна. По условиям договора. Я подаю на развод.
— Полина, милая, — свекровь шагнула вперёд. — Давай не будем торопиться…
— Зачем? — Полина прошла мимо неё в спальню. — Чтобы ещё год слушать ваши обвинения? Чтобы жить в квартире, которая мне не принадлежит, с мужем, у которого другая семья? Нет, спасибо. Хватит.
Она достала из шкафа свой старый чемодан, начала складывать вещи. Одежда, косметика, документы. Всё своё, нехитрое. Фотографии со свадьбы оставила лежать на комоде — пусть Денис любуется.
— А куда ты поедешь? — неожиданно спросила Людмила из дверей.
— К бабушке, — Полина не остановила руки. — В Крым. В Алушту. У неё большой дом, сад. Я там в детстве каждое лето проводила. Она давно зовёт переехать к ней.
— И что там делать будешь?
— Не знаю, — Полина усмехнулась. — Придумаю. Может, в салон устроюсь, я же мастер маникюра. Или своё дело открою. В Крыму туристов полно, работы хватит.
Тамара Степановна стояла в коридоре, и по лицу её текли слёзы.
— Полина, прости меня, — тихо проговорила она. — Я не хотела… я просто за сына переживала…
— Переживали, — кивнула Полина, застёгивая чемодан. — Поэтому устроили мне вчера скандал. Называли нахалкой. Требовали съехать. А сегодня привели сюда его любовницу с ребёнком. Да, отличный способ переживать.
— Я не знала, что делать! — всхлипнула свекровь. — Люда позвонила, сказала про мальчика… Я в шоке была!
— И вместо того чтобы поговорить со мной по-человечески, вы решили меня выгнать, — Полина взяла чемодан. — Знаете, Тамара Степановна, я вас понимаю. Вы за сына. Я бы, наверное, тоже так поступила на вашем месте. Только вот я-то тут при чём? Я ничего не знала. Я любила вашего Дениса. Верила ему. А он… — голос дрогнул, но она справилась. — Неважно уже.
Вечером того же дня она сидела в такси, которое везло её на вокзал. За окном мелькали знакомые улицы — вот магазин, где она покупала продукты, вот салон, где работала, вот сквер, где они с Денисом гуляли первой весной. Всё это осталось позади. Навсегда.
В поезде Полина устроилась у окна, достала телефон. Семь пропущенных от Дениса. Заблокировала номер, не читая. Набрала другой — бабушке.
— Бабуль, это я. Еду к тебе. Надолго, — голос сорвался. — Можно?
— Полиночка, солнышко моё, — в трубке послышался тёплый, родной голос. — Конечно, можно! Я тебя жду! Комнату приготовлю, постель свежую постелю. Приезжай, родная. Всё будет хорошо.
Полина прижала телефон к груди и наконец-то дала себе волю. Слёзы лились по щекам — горячие, солёные, очищающие. Плакала она долго, пока за окном не стемнело окончательно. А потом вытерла лицо, посмотрела на своё отражение в тёмном стекле и подумала: «Ничего. Выживу.»
Поезд мчал на юг, сквозь ночь, сквозь города и станции. А где-то там, в Новосибирске, Денис возвращался к своей Людмиле и сыну. В городе, который она покинула, свекровь получала обратно свою квартиру. Всё возвращалось на круги своя, будто Полины в их жизни никогда и не было.
Но она была. И она осталась. Только теперь — своя, свободная, никому ничего не должная.
Утром, когда поезд въезжал в Симферополь, Полина проснулась от солнца. Яркого, южного, тёплого. За окном мелькали кипарисы, белые домики, синее-синее небо. И что-то внутри, что болело и ныло всю дорогу, вдруг стихло.
Бабушка встретила её на станции в Алуште — маленькая, седая, с глазами, полными любви и тревоги.
— Моя девочка, — прошептала она, обнимая. — Моя хорошая. Всё, приехала. Теперь всё будет по-другому.
И Полина вдруг поверила. Да, будет. По-другому. Новая жизнь, без Дениса, без Тамары Степановны, без той квартиры, которая так и не стала домом. Здесь, на юге, у моря, под этим щедрым солнцем. Здесь она начнёт сначала.
Через месяц она уже работала в небольшом салоне на набережной, делала маникюр курортницам. Через три — сняла комнату в частном доме с видом на море. Через полгода открыла свой маленький кабинет и поняла: она счастлива. По-настоящему. Без обмана, без иллюзий. Просто счастлива — быть собой, жить для себя, не ждать никого.
А развод пришёл по почте — сухая справка о том, что брака больше нет. Полина прочитала, сложила в папку и больше не вспоминала. Прошлое осталось там, за горами. А здесь — море, солнце и вся жизнь впереди.
