«Катя, познакомься, это Кристина. Теперь она — хозяйка этого дома», — бросил муж, пока я доставала из духовки его любимый пирог. В один миг моя жизнь, построенная на его деньгах и его правилах, рухнула. Я, бывшая журналистка, превращенная в идеальную жену-домохозяйку, оказалась на улице без копейки. Судьба привела меня в мрачный особняк известного писателя, где я должна была ухаживать за его больным сыном. Но я быстро поняла: парня не лечат, а медленно сводят в могилу. И только я могла остановить этот кошмар.
***
Я до сих пор помню этот запах. Корица и печеные яблоки. Мой муж Андрей обожал мой яблочный пирог. Я как раз доставала его из духовки, когда он вошел на кухню. Не один.
За его спиной, вжимаясь в дорогое пальто, стояла девица. Ноги от ушей, губы уточкой, взгляд голодный, оценивающий. Она была едва старше моей племянницы.
«Катя, познакомься. Это Кристина», — сказал Андрей таким тоном, будто представлял мне нового бизнес-партнера. «С сегодняшнего дня она живет здесь. Она будет хозяйкой этого дома».
Противень дрогнул в моих руках. Я поставила его на столешницу, едва не обжегшись. «Что? Андрей, это какая-то дурацкая шутка?»
«Никаких шуток, — он поморщился, как от кислого. — Я устал, Катя. Я перерос наши отношения. Ты стала пресной. Скучной. А мне нужна рядом яркая женщина».
«Яркая? — я истерически рассмеялась. — Это я-то скучная? Я, которая ради тебя бросила журналистику, потому что «неприлично жене олигарха по помойкам лазить за сенсациями»? Я, которая выучила японский, потому что у тебя новый партнер из Токио?»
«Вот именно! — вмешалась Кристина, ее голос был тонким и капризным. — Только и умеешь, что подстраиваться. А мужчине нужна личность!»
Я впилась в нее взглядом. «Тебя вообще кто-то спрашивал? Пиявка! Нашла себе кошелек на ножках и рот открываешь в моем доме!»
«Уже не в твоем! — взвизгнула она. — Андрей, скажи ей!»
«Хватит, Катя! — рявкнул муж. — Не унижайся. Я даю тебе два часа. Собери свои вещи. Водитель ждет внизу. Он отвезет тебя в гостиницу. Я оплатил месяц. Дальше сама».
«Сама? — у меня перехватило дыхание. — У меня нет ничего! Ты сам настоял, чтобы я уволилась! У меня нет ни подруг, потому что они все «нищебродки», ни связей! Куда я пойду?»
«Это уже не мои проблемы, — он достал из бумажника несколько крупных купюр и бросил их на стол, рядом с остывающим пирогом. — Ты мне больше не ровня, пойми. А Кристина ждет ребенка. Моего наследника».
Он обнял свою модель за талию и повел ее в гостиную, показывать «ее новые владения». А я осталась на кухне, где пахло корицей и предательством. Моя идеальная жизнь, выстроенная по его лекалам, рассыпалась в прах за пять минут.
***
Гостиница оказалась дешевым клоповником. Запах сырости и безнадеги. Я бросила на пол чемоданчик, в который успела запихнуть пару платьев и старый ноутбук, и без сил рухнула на скрипучую кровать.
Дни слились в один серый, тягучий кошмар. Я механически просматривала сайты с вакансиями. Копирайтер, менеджер по продажам, секретарь. После десяти лет «замужества» моя квалификация журналиста-расследователя была никому не нужна. Я была просто бывшей женой богача. Красивой вещью с истекшим сроком годности.
Деньги, брошенные Андреем, заканчивались. Отчаяние становилось липким, как паутина. Однажды ночью, не в силах уснуть, я наткнулась на странное объявление на малоизвестном сайте.
«Требуется сиделка с проживанием для молодого человека. Полный пансион. Высокая оплата. Обязательное условие: умение держать язык за зубами и полное отсутствие связей в городе. Рекомендации не требуются».
Это выглядело как ловушка. Но что мне было терять? Я позвонила по указанному номеру. Глухой, прокуренный мужской голос ответил не сразу.
«Слушаю».
«Здравствуйте, я по объявлению… насчет работы сиделкой».
«Образование?» — спросил он, игнорируя приветствие.
«Высшее. Журналист».
Пауза. «Странный выбор. Опыт ухода есть?»
«Нет. Но я быстро учусь», — в отчаянии выпалила я.
Снова молчание. Я уже думала, что он повесил трубку. «Адрес скину сообщением. Завтра в полдень. Будете опаздывать — можете не приезжать». Короткие гудки.
На следующий день такси привезло меня за город, к высокому кованому забору, за которым виднелся мрачный, почти готический особняк, утопающий в запущенном саду. Дверь открыл мужчина лет пятидесяти, высокий, сутулый, с всклокоченными седыми волосами и глазами, полными вселенской тоски. Это был Игорь Белецкий, знаменитый писатель-затворник.
«Вы Катерина?» — он смерил меня взглядом с головы до ног. «Проходите».
Внутри дом был таким же мрачным, как и снаружи. Книги, пыль и тишина.
«Мой сын, Денис, — начал он без предисловий. — Ему двадцать. Год назад попал в аварию. Черепно-мозговая травма. С тех пор… он не совсем здесь. Врачи говорят, нужен покой. Ваша задача — быть рядом, давать лекарства, кормить. Вопросов не задавать. Справитесь?»
«Я… я думаю, да».
«Хорошо. Сестра моя, Ирина, введет в курс дела. Она занимается всеми его медицинскими вопросами. И запомните, — он посмотрел мне прямо в глаза, — все, что происходит в этом доме, остается в этом доме».
***
Ирина, сестра писателя, оказалась полной его противоположностью. Ухоженная, энергичная женщина лет сорока пяти, с белозубой улыбкой и деловой хваткой.
«Катенька, здравствуйте! Игорь уже напугал вас своим видом? — защебетала она. — Он у нас гений, ему простительно быть немного не от мира сего. Пойдемте, я покажу вам нашего бедного мальчика».
Комната Дениса на втором этаже была похожа на больничную палату. Все белое, стерильное. На кровати, глядя в потолок, лежал парень. Красивый, даже несмотря на болезненную худобу и синяки под глазами. Пустой, отсутствующий взгляд.
«Денис, милый, это Катя. Она теперь будет тебе помогать», — проворковала Ирина, поправляя ему одеяло. Он никак не отреагировал.
«Вот, смотрите, — она указала на столик, заставленный лекарствами. — Это самое главное. Три раза в день, строго по часам. Это новейший препарат, успокаивает нервную систему. Без него у него начинаются приступы паники, он может навредить себе».
Я взяла в руки ампулу. Название было написано на латыни, мне оно ничего не говорило.
«У него сильные боли?» — спросила я.
«Не столько боли, сколько тревожность. После аварии его психика очень пострадала. Врачи сказали — главное, покой. Никаких стрессов, никаких лишних разговоров. Кормить, мыть, давать лекарства. Все. Игорь платит хорошо, Катенька. Вам нужно только четко выполнять инструкции».
Ее улыбка была теплой, но глаза оставались холодными, как лед.
«А где его мать?» — не удержалась я.
Улыбка Ирины на миг погасла. «Они с Игорем давно в разводе. Она живет в Европе. У нее своя жизнь. Сыном она не интересуется».
В этот момент Денис издал тихий стон и повернул голову. Его взгляд на секунду сфокусировался на мне. И я увидела в нем не безумие и не пустоту. Я увидела в нем животный ужас. Он хотел что-то сказать, но только беззвучно шевелил губами.
«Ну-ну, мальчик мой, все хорошо, — Ирина тут же оказалась рядом, погладила его по голове. — Сейчас тетя Ира сделает укольчик, и ты будешь спать».
Она ловко набрала в шприц лекарство и ввела ему в плечо. Через пару минут Денис снова затих, уставившись в потолок.
«Вот так, — с удовлетворением сказала Ирина, поворачиваясь ко мне. — Видите? Покой — лучшее лекарство. Не забывайте об этом».
***
Дни превратились в рутину. Утром укол. В обед укол. Вечером укол. Между ними — попытки накормить Дениса, который почти не мог глотать, и смена белья. Игорь не выходил из своего кабинета. Я слышала только, как он ночами расхаживает по комнате, как лев в клетке.
Я пыталась говорить с Денисом. Читала ему вслух, рассказывала о новостях, о своей прошлой жизни. Иногда мне казалось, что в его глазах мелькает искорка интереса, но она тут же гасла под действием очередной дозы «лекарства».
Ирина контролировала каждый мой шаг. Звонила по десять раз на дню. «Вы укол сделали? Он поел? Он спокоен?» Ее забота была удушающей.
Однажды вечером, готовя очередной укол, Ирина раздраженно цокнула языком. Последняя ампула в коробке оказалась пустой — она просчиталась.
«Черт! — выругалась она себе под нос, чего я раньше за ней не замечала. — Катя, мне нужно срочно в город. Запасы кончились, а пропускать нельзя, вы же помните, что бывает!»
Ее лицо на миг исказила паника, и я поняла, насколько для нее важен этот ритуал. Она умчалась, оставив меня одну в гулкой тишине дома.
Вечерний укол пришлось пропустить. Ночью я проснулась от странного шума из комнаты Дениса. Я вбежала туда. Он сидел на кровати и пытался встать.
«Что вы делаете? Вам нельзя!» — испугалась я.
«Помоги…» — прошептал он. Голос был хриплым, но осмысленным. «Дневник… под матрасом… она не нашла…»
«Какой дневник? Денис, вам нужно лежать!»
«Прочти… — он снова лег, силы оставили его. — Она… убийца…»
Когда он уснул, я, дрожа от страха, засунула руку под матрас. Мои пальцы наткнулись на тонкую тетрадь. Это был его дневник.
Я читала его всю ночь в своей комнате. Передо мной представал образ совершенно другого человека. Живого, остроумного, полного планов. Он учился на экономиста и собирался взять на себя управление активами отца, которые тот, погруженный в творчество, полностью доверил своей сестре Ирине.
Последние записи были полны тревоги. «Ирина что-то мутит с финансами. Подсовывает отцу на подпись какие-то левые документы. Я почти собрал доказательства. Завтра будет серьезный разговор…»
Это была последняя запись. На следующий день он попал в «аварию».
Все встало на свои места. Авария, которая, возможно, и не была случайной. А потом «лечение», которое не давало ему прийти в себя и рассказать правду. Ирина не спасала племянника. Она его медленно убивала, чтобы сохранить контроль над деньгами брата. А я была ее соучастницей.
***
Утром приехала взбешенная Ирина. «Вы почему не позвонили?! Я же сказала, если что, звонить в скорую, у них есть инструкции!»
«Я не видела необходимости. Он просто спал», — холодно ответила я.
Она сделала Денису укол, и он снова превратился в безвольную куклу. У меня кровь стыла в жилах. Нужно было действовать.
Я сфотографировала на телефон ампулу и название препарата. Под предлогом, что мне нужно купить себе кое-какие вещи, я выпросила у Ирины разрешение съездить в город.
Я зашла в первое попавшееся кафе, достала из сумки свой старый ноутбук и, подключившись к Wi-Fi, начала поиски.
Простое гугление ничего не дало — название препарата отсутствовало во всех официальных справочниках, что уже само по себе было странно.
Тогда я, используя старые журналистские навыки, начала копать глубже, в закрытых архивах и на форумах для исследователей.
И то, что я нашла через несколько часов, заставило кровь застыть в жилах. Это был не просто препарат. Это был экспериментальный нейролептик, разработку которого свернули еще на стадии клинических испытаний. В открытую продажу он так и не поступил, потому что его побочные эффекты были признаны чудовищными.
Он вызывал не просто успокоение, а стремительную деградацию личности: сначала атрофию мышц, за которой следовало быстрое разрушение когнитивных функций. При длительном применении он приводил к необратимым изменениям в мозге, фактически стирая личность человека.
Но этого было мало. Мне нужны были доказательства, которые убедят Игоря. Кто поверит бывшей журналистке, нанятой по объявлению, против родной сестры?
И тут я вспомнила о своей прошлой жизни. О связях, которые, как я думала, были потеряны навсегда. Я позвонила своему бывшему редактору, пожилому и циничному Илье Марковичу.
«Маркович, привет. Это Катя Орлова».
«Орлова? Какая Орлова? А-а-а, жена олигарха! — съязвил он. — Что, наигралась в красивую жизнь, решила вспомнить о бывших коллегах?»
«Именно, — я проглотила обиду. — Мне нужна помощь. Не бесплатно. Нужно пробить одну аварию, год назад. И кое-что узнать про финансовые дела одной фирмы».
Я назвала ему имя Дениса и фамилию его отца. Любопытство в голосе Марковича пересилило сарказм. «Белецкий? Тот самый писатель? Это уже интересно. Скину тебе на почту, что найду. С тебя — эксклюзив».
Через два дня на мою почту пришел файл. Маркович копнул глубоко. «Авария» была странной: тормоза у машины Дениса отказали на ровном месте. Экспертиза была проведена формально. А за последний год со счетов Игоря Белецкого через подставные фирмы, оформленные на Ирину, было выведено несколько миллионов долларов.
У меня были все доказательства. Оставалось самое страшное — пойти с этим к человеку, который приказал мне молчать.
***
Я подкараулила его поздно вечером, когда он вышел из кабинета, чтобы налить себе виски. Вид у него был измученный.
«Игорь. Нам нужно поговорить. Это касается Дениса».
«Я не в настроении, Катерина, — отмахнулся он. — Если что-то серьезное, скажите Ирине».
«Ирина — корень проблемы! — выпалила я. — Она убивает вашего сына! Вот, посмотрите!»
Я протянула ему распечатки, которые сделала в городе: описание препарата, выписки со счетов, отчет об аварии.
Он брезгливо отодвинул бумаги. «Что за бред вы несете? Вы сошли с ума? Ирина — моя сестра! Она посвятила Денису всю свою себя!»
«Она посвятила всю себя вашим деньгам! — я почти кричала. — Денис был в шаге от того, чтобы разоблачить ее! Поэтому она устроила ту аварию! А теперь держит его на препарате, который превращает его в овоща, чтобы он никогда не смог заговорить!»
«Вон! — его лицо исказилось от ярости. — Вон из моего дома, интриганка! Я плачу вам за уход, а не за то, чтобы вы плели тут заговоры! Собирайте вещи и убирайтесь!»
«Папа?»
Мы оба замерли. На лестнице, держась за перила, стоял Денис. Он был бледный, его шатало, но он стоял на ногах. Утром я подменила ампулу на обычный физраствор.
«Папа… она права, — прошептал он. — Ирина… перед аварией… она сказала: «Тебе не стоило лезть в мои дела, племянничек». Я помню…»
Игорь смотрел на сына, потом на меня, потом на бумаги в моих руках. Весь его мир рушился на глазах.
В этот момент в холл, привлеченная шумом, вышла Ирина. Она увидела Дениса на ногах, и ее лицо исказилось. Это была не просто паника. Это был ужас загнанного в угол зверя.
«Денис?.. Но как? Я же… я же сама делала укол!» — вырвалось у нее прежде, чем она успела себя остановить.
«Да, — тихо ответил Игорь, не глядя на нее. Он смотрел на сына, и по его щеке катилась слеза. — Ты делала. А я верил. Верил каждому твоему слову, каждому отчету «врачей», каждой твоей фальшивой улыбке. Я был слепцом, а ты пользовалась этим».
***
Дальше все было как в тумане. Полиция. Допросы. Арест Ирины. Она во всем созналась, поняв, что игра проиграна. Выяснилось, что она не только обкрадывала брата, но и успела переписать на себя часть его загородной недвижимости.
Дениса положили в лучшую клинику. Врачи были в шоке от его истории болезни, но давали оптимистичные прогнозы. Впереди была долгая реабилитация, но главное — он был жив и в сознании.
Игорь постарел на десять лет за одну ночь. Он бросил все, каждый день проводил в больнице у сына. Когда первая волна шока прошла, он нашел меня в моей комнате. Я складывала вещи в чемодан.
«Вы уезжаете?» — тихо спросил он.
«Моя миссия выполнена. Дальше вы справитесь».
«Не уезжайте, Катя, — он сел на край кровати. — Я не знаю, как мне жить с тем, что я был так слеп. Я чуть не потерял сына из-за того, что спрятался от жизни за своими книгами. Вы… вы открыли мне глаза. Вы его спасли».
«Любой на моем месте поступил бы так же».
«Нет, — он горько усмехнулся. — Любой бы испугался и промолчал. А вы… Вы полезли в самое пекло. Спасибо вам». Он помолчал. «Останьтесь. Пожалуйста. Не как сиделка. Просто… останьтесь. Денис будет рад. И я тоже».
Я осталась. Поначалу просто как друг семьи. Помогала Игорю, навещала Дениса. Мы много говорили. Обо всем. О его книгах и моем бывшем муже. О предательстве, которое мы оба пережили. О том, как страшно доверять людям.
Через несколько месяцев, когда Денис уже начал ходить и даже шутить, Игорь пришел ко мне с предложением.
«Маркович хочет напечатать нашу историю. Он предлагает вам возглавить отдел расследований в его газете. Я буду финансировать. Это мой… долг перед вами».
«Мне не нужна ваша благотворительность, Игорь».
«Это не благотворительность, — он взял меня за руки. Его ладони были теплыми и сильными. — Это возможность для вас снова стать той, кем вы были. А для меня… возможность быть рядом с удивительной женщиной. Я не обещаю вам безоблачную жизнь, Катя. Я сложный, замкнутый человек. Но я никогда вас не предам».
Он не говорил о любви. Он говорил о доверии. И для меня это было важнее всего. Я посмотрела в его уставшие, но честные глаза и поняла, что готова рискнуть. Снова.
Как вы думаете, смогут ли два человека, пережившие страшное предательство от самых близких, построить новые отношения, основанные на хрупком доверии?
