— Если выйдешь за порог, считай, что мы закончили, — холодно бросил Егор, преграждая ей путь к двери.
Лидия замерла с сумочкой в руках. Сердце бешено колотилось, но она не позволила себе показать страх. Она смотрела на мужа, с которым прожила шесть лет, и не узнавала его. Когда он успел превратиться в чужого человека?
Всё началось так незаметно, что она не сразу поняла, во что ввязалась. Сначала это были милые советы — как лучше готовить, как одеваться, с кем общаться. Потом советы стали настойчивее. А потом превратились в приказы.
— Ты меня слышишь? — повторил Егор, повышая голос. — Никуда ты не пойдёшь!
Лидия медленно подняла на него глаза. В её взгляде было столько холода, что он невольно отступил на шаг.
— Отойди от двери, — произнесла она тихо, но так, что каждое слово прозвучало как удар.
А ведь когда-то она считала себя счастливой. Шесть лет назад Егор казался идеальным — внимательным, заботливым, надёжным. Он ухаживал красиво, делал комплименты, дарил цветы. Её родители были в восторге от зятя. Особенно когда узнали, что он инженер в крупной компании с хорошей зарплатой.
На свадьбу родители Лидии подарили молодым двухкомнатную квартиру в новостройке. Отец долго копил на эту квартиру, откладывая каждую копейку. Мама выбирала район, этаж, планировку. Это был их главный подарок единственной дочери — крыша над головой, стабильность, уверенность в завтрашнем дне.
— Теперь вы обеспечены, — сказал отец на свадьбе, обнимая Лидию. — Живите счастливо, доченька.
Первый год был медовым. Они обустраивали гнёздышко, выбирали обои и мебель, строили планы. Егор был внимательным и ласковым. Правда, уже тогда он начал делать замечания.
— Суп немного пересолен, — говорил он за обедом.
— Зачем ты так ярко накрасилась? Выглядишь вызывающе, — комментировал её макияж.
— Опять с этой подругой созваниваешься? Она же пустая болтушка, — хмурился, когда Лидия разговаривала по телефону.
Она списывала это на его характер. Мол, просто привык к порядку, хочет, чтобы всё было идеально. Она старалась угодить, исправиться, стать лучше. Но чем больше она старалась, тем больше он требовал.
К третьему году совместной жизни Лидия поняла, что живёт не своей жизнью. Она готовила только то, что нравилось Егору. Носила только одежду, которую он одобрял. Встречалась с подругами только с его разрешения, которое он давал всё реже.
— Зачем тебе эти посиделки? — говорил он. — Дома лучше. Я устал на работе, хочу провести вечер с женой.
Звучало красиво. Но на деле он проводил вечер с телевизором или телефоном, а она сидела рядом как декорация. Молчаливая, покорная, незаметная.
Она пыталась возражать. Но каждый раз он находил аргументы.
— Ты неблагодарная, — говорил он обиженно. — Я работаю, обеспечиваю семью, а ты даже вечер со мной провести нормально не можешь.
— Я же не запрещаю тебе видеться с подругами, — продолжал он. — Просто прошу планировать это заранее, а не в последний момент.
И она верила. Она думала, что действительно не права. Что слишком эгоистична, слишком требовательна, недостаточно старается.
Переломный момент наступил в тот вечер, когда позвонила Вера — её лучшая подруга ещё со школы. Они не виделись почти год.
— Лида, я завтра в вашем городе проездом! — радостно сообщила Вера. — Давай встретимся вечером, хоть на часок! Соскучилась безумно!
Лидия почувствовала, как внутри что-то ёкнуло. Как давно она не встречалась с подругами! Как давно не разговаривала по душам, не смеялась, не делилась переживаниями!
— Конечно! — воскликнула она. — Приезжай, всё устроим!
Повесив трубку, она почувствовала необычное волнение. Словно впереди ждало что-то важное, долгожданное. Она уже представляла, как они сидят в уютном кафе, пьют кофе, болтают обо всём на свете.
Егор вернулся домой около семи. Он был уставшим и мрачным. Не поздоровался, прошёл сразу на кухню, сел за стол и уставился в телефон.
— Егор, завтра Вера приезжает! — сообщила Лидия, ставя перед ним тарелку с ужином. — Мы договорились встретиться вечером в кафе.
Он даже не поднял головы.
— Завтра четверг. У меня важная встреча утром, мне нужно рано лечь. Приготовь что-нибудь посытнее на ужин.
— Так я буду в кафе, — повторила Лидия. — Ты поешь сам или закажи что-нибудь.
Теперь он посмотрел на неё. В его глазах читалось недоумение, смешанное с раздражением.
— Ты куда собралась?
— Я же сказала, с Верой встречаюсь, — терпеливо повторила она.
— В четверг? — он усмехнулся. — Лида, ты совсем от рук отбилась. Какие встречи посреди недели?
— Она только завтра в городе! Послезавтра уже улетает!
— Тем более, — отмахнулся он. — Значит, вообще не стоит тратить время. Останься дома, приготовь нормальный ужин. Я устаю на работе, а ты тут со своими капризами.
Что-то внутри Лидии дрогнуло. Не от обиды. От злости.
— Это не каприз, — сказала она медленно. — Я хочу встретиться с подругой. Я давно её не видела.
— А я не хочу ужинать один, — отрезал Егор. — Разговор окончен.
Он снова уткнулся в телефон, давая понять, что тема закрыта. Лидия стояла и смотрела на его макушку. Внутри неё всё кипело.
Она ничего не сказала. Вышла из кухни, прошла в спальню и закрыла дверь. Села на кровать и долго смотрела в одну точку.
Когда это случилось? Когда она превратилась в служанку в собственном доме? Когда он решил, что имеет право диктовать ей, с кем видеться, что готовить, как жить?
Она вспомнила свадьбу. Вспомнила, как отец обнимал её и говорил: «Живите счастливо». Разве вот это он называл счастьем?
На следующий день Лидия встала рано. Сделала завтрак, собрала Егора на работу. Он был в хорошем настроении — видимо, решил, что вчерашний разговор исчерпан и она покорилась.
— Вечером приготовь запеканку, — сказал он на прощание. — И салат какой-нибудь.
— Хорошо, — ответила Лидия.
Он удовлетворённо кивнул и ушёл.
А Лидия достала телефон и написала Вере: «Встречаемся в семь в кафе на Садовой. Не терпится увидеться!»
Весь день она была спокойна. Сделала уборку, приготовила обед, погладила бельё. Ближе к вечеру приняла душ, надела любимое бежевое платье и лёгкий кардиган. Накрасилась. Посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась.
Егор вернулся около шести. Увидел её в платье и застыл в дверях.
— Ты всё-таки собралась? — медленно произнёс он.
— Да, — коротко ответила Лидия, застёгивая браслет на запястье.
— Я же запретил тебе, — его голос стал жёстким.
— Ты не можешь мне запрещать, — спокойно ответила она, не поднимая глаз.
Егор шагнул в комнату. Лицо его исказилось.
— Не могу? — переспросил он с угрожающими нотками. — Ты забыла, кто в этом доме мужчина?
Лидия подняла на него глаза. И то, что он увидел в её взгляде, заставило его замолчать. Там не было страха. Там была холодная решимость.
— Мужчина? — переспросила она. — Мужчина не запрещает жене общаться с подругами. Мужчина не превращает жену в прислугу. Мужчина не требует отчёта за каждый шаг.
Она говорила тихо, но каждое слово било как пощёчина.
— Ты обнаглела, — процедил Егор сквозь зубы. — Совсем от рук отбилась!
— Возможно, — согласилась Лидия. — Но мне всё равно.
Она взяла сумочку и направилась к двери. Егор преградил ей путь. Встал в дверном проёме, скрестив руки на груди.
— Если выйдешь за порог, считай, что мы закончили, — холодно бросил он.
Лидия остановилась. Её рука замерла на ручке сумки.
— Я подам на развод, — продолжил Егор, видя, что она колеблется. — И квартиру мы разделим. Я здесь прописан, у меня есть права.
Он произнёс это торжествующе, как последний козырь. Квартира. Подарок родителей. Её единственная опора. Он был уверен, что она испугается, отступит, попросит прощения.
Лидия медленно подняла голову. И посмотрела на него так, что он невольно сделал шаг назад.
А потом она засмеялась. Коротко, зло, презрительно.
— Прописан? — переспросила она. — Ты думаешь, прописка даёт тебе право на мою квартиру?
Егор растерялся. Что-то в её тоне насторожило его.
— Я имею право на половину, — упрямо повторил он. — Мы женаты, я тут живу!
— Ты здесь живёшь, — медленно произнесла Лидия, — потому что я тебе это позволяю. Квартиру мне подарили родители. До свадьбы. Она моя личная собственность. Брачного договора у нас нет. Ты здесь просто жилец, Егор. Временный жилец, который слишком долго задержался.
Она видела, как меняется его лицо. Как уверенность сменяется растерянностью, потом злостью, потом страхом.
— Ты не можешь меня выгнать! — выкрикнул он.
— Могу, — спокойно ответила она. — И выгоню. У тебя есть сутки, чтобы собрать вещи и съехать. Завтра к вечеру тебя здесь быть не должно.
— Это моя квартира! — уже истерично закричал он. — Я тут шесть лет живу!
— За мой счёт, — отрезала Лидия. — На моей территории. По моим правилам. Которые ты нарушал каждый день. Теперь игра окончена.
Она отстранила его и открыла дверь. Холодный воздух с лестничной площадки ворвался в квартиру.
— Лида! — попытался остановить её Егор, хватая за руку. — Постой! Мы можем всё обсудить!
Она высвободила руку.
— Обсуждать не о чем. До завтрашнего вечера, Егор.
И вышла, закрыв за собой дверь.
Встреча с Верой прошла замечательно. Они болтали, смеялись, вспоминали школьные годы. Лидия почти не рассказывала о случившемся — просто наслаждалась моментом. Свободой. Лёгкостью. Ощущением, что она снова хозяйка своей жизни.
Вернулась она поздно. Открыла дверь и сразу почувствовала напряжение в воздухе. Егор сидел в гостиной. Свет был приглушён. Он не собирал вещи.
Услышав её шаги, он поднялся.
— Ну что, нагулялась? — в его голосе звучала плохо скрытая злость. — Теперь можем поговорить нормально?
Лидия молча прошла мимо него на кухню. Налила себе воды. Выпила медленно, стоя спиной к нему.
— Лида, послушай, — он вошёл на кухню, изображая раскаяние. — Я понимаю, погорячился. Но и ты меня не понимаешь. Шесть лет вместе, неужели просто так всё выбросить?
Она поставила стакан в мойку. Повернулась к нему.
— Шесть лет, — повторила она задумчиво. — Шесть лет я готовила, когда ты хотел. Надевала то, что ты одобрял. Сидела дома, когда ты запрещал выходить. Шесть лет я была твоей служанкой. Достаточно, Егор.
— Я не относился к тебе как к служанке! — возмутился он.
— Ты относился ко мне хуже, — спокойно ответила Лидия. — Ты относился ко мне как к вещи. Удобной, покорной вещи без права голоса. Но эта вещь проснулась. И поняла, что имеет права.
Он попытался перейти в наступление.
— Хорошо, а что у тебя было? — огрызнулся он. — Я работал, приносил деньги! Обеспечивал семью!
— На мои деньги, — напомнила Лидия. — В моей квартире. За мой счёт. Ты жил здесь бесплатно, Егор. Коммунальные услуги оплачивала я. Продукты покупала я. Мебель, технику — всё моё или куплено на мои деньги. Твоя зарплата шла на твои развлечения и твою машину. Что ты мне дал за эти шесть лет, кроме приказов и придирок?
Он молчал. В его глазах метались злость, обида, растерянность.
— Ты пожалеешь, — наконец выдавил он. — Никто тебя таким не возьмёт. Тебе уже тридцать. Кому ты нужна?
Лидия усмехнулась.
— Мне. Я нужна себе. И этого достаточно.
Она прошла мимо него в спальню и закрыла дверь на ключ.
Утром Егор всё ещё был дома. Он сидел на кухне с мрачным лицом.
— Ты серьёзно? — спросила Лидия, входя.
— Мне некуда идти, — пробормотал он.
— Это твои проблемы, — ответила она. — У тебя есть до вечера.
Она оделась и вышла из дома. Съездила в слесарную мастерскую, заказала замену замков. Мастер пообещал приехать к обеду.
Когда она вернулась, Егор метался по квартире с телефоном.
— Ты всерьёз меня выгоняешь? — не поверил он.
— Всерьёз, — подтвердила Лидия. — Замки меняют через час. Собирай вещи.
— У меня нет денег снять квартиру! — попытался давить на жалость он.
— Поживёшь у друзей. Или у родителей, — безразлично ответила она.
— Моя мама живёт в другом городе!
— Прекрасный повод навестить её.
Егор понял, что она непреклонна. Он начал злобно швырять вещи в сумки. Ругался, хлопал дверями, пытался вызвать у неё чувство вины.
Лидия молча наблюдала. Ей было всё равно.
К вечеру он съехал. Забрал свои вещи, хлопнул дверью напоследок. Лидия осталась одна в тихой квартире.
Она прошлась по комнатам. Здесь больше не было его присутствия. Не было его упрёков, его контроля, его холодного недовольства.
Была тишина. Спокойствие. Свобода.
Она подошла к окну и распахнула его. Свежий воздух ворвался в квартиру, унося последние остатки прежней жизни.
Лидия улыбнулась.
Через два месяца она поменяла обстановку в квартире. Выбросила мебель, которую когда-то выбирал Егор. Купила яркие подушки, повесила на стены картины, которые ему «не нравились». Снова начала встречаться с подругами — без оглядки, без спроса, без страха.
Егор пытался звонить. Писал сообщения. Просил вернуться, обещал измениться. Потом начал угрожать. Потом — умолять.
Лидия не отвечала. Она просто заблокировала его номер.
Жизнь вернулась. Не та жизнь, что была раньше — покорная, серая, задушенная чужими правилами. А настоящая. Яркая. Свободная.
Однажды вечером Лидия сидела на балконе с чашкой кофе и смотрела на закат. Телефон зазвонил — звонила мама.
— Доченька, как дела? — спросила мама. — Егора давно не видела, он как?
Лидия помолчала.
— Мам, мы развелись, — спокойно сказала она.
Тишина на том конце провода.
— Что случилось? — встревожилась мама.
— Ничего страшного, — улыбнулась Лидия. — Просто я вспомнила, что квартира — моя. И жизнь — тоже моя.
Мама вздохнула.
— Понимаю, доченька. Главное, чтобы ты была счастлива.
— Я счастлива, мам, — искренне ответила Лидия. — Впервые за долгое время по-настоящему счастлива.
Повесив трубку, она допила кофе и посмотрела на город, утопающий в вечерних огнях. Где-то там был Егор. Возможно, он всё ещё злился. Возможно, жалел. А возможно, уже нашёл новую жертву для своих манипуляций.
Но это было неважно.
Важно было то, что она свободна. Что её квартира снова принадлежит ей. Что её жизнь — это её выбор.
И она не собиралась больше никому отдавать эту власть.
