Самое неприятное в жизни, не когда тебе плохо… А когда ты вдруг понимаешь, что всё могло быть совсем иначе. Если бы ты тогда… ну, не был таким трусом.
Илья стоял у панорамного окна конференц-зала и смотрел на Москву с тридцать второго этажа. Город под ногами – казалось бы, мечта сбылась. Вице-президент крупной IT-компании. Дорогой костюм. Часы, которые стоят как хорошая иномарка.
Только вот зачем всё это, когда возвращаешься домой, а там – пустота?
– Илья Викторович, через пять минут презентация – секретарша заглянула в зал. – Представители инвестиционного фонда уже поднимаются.
– Да-да, спасибо, Лена.
Он поправил галстук. Нервничал, хотя презентации проводил сотни раз. Но этот фонд… если они войдут в проект, компания взлетит на новый уровень. Международные контракты.
Дверь распахнулась. И Илья буквально забыл, как дышать.
В зал вошла она. В строгом сером костюме, волосы собраны в элегантный пучок, тонкие очки в роговой оправе. Взгляд – холодный, уверенный, властный. За ней – двое помощников с планшетами.
– Виктория Сергеевна Романова, генеральный директор фонда «Перспектива» – представилась она, протягивая руку для рукопожатия.
Вика. Вика?!
Илья машинально пожал её руку. Она смотрела на него совершенно спокойно. Будто видела в первый раз. Или… притворялась?
– Илья… Илья Викторович Соколов, вице-президент, – выдавил он из себя.
– Приятно познакомиться – её голос был ровным, профессиональным. – Надеюсь, ваша презентация убедит нас в перспективности вложений. Мы не привыкли тратить деньги впустую.
Она прошла к столу, села, скрестила ноги. Открыла планшет. Деловая. Неприступная. Совсем не похожая на ту девчонку, которая восемнадцать лет назад плакала в их съёмной комнате общаги…
Тогда ему было двадцать два. Четвёртый курс технического университета. Вика – третий курс, экономический факультет. Они встретились на вечеринке у общих друзей.
Господи, какой же он был идиот.
Она влюбилась в него сразу – это было видно по всему. По тому, как смотрела. Как смеялась над его дурацкими шутками. Как держала за руку, когда они гуляли по ночному городу.
А он? Он просто… был рядом. Ему было хорошо, комфортно. Но любовь? Нет, он не думал об этом всерьёз. Студенчество, приключения, никаких обязательств…
А потом она пришла. Бледная. Губы дрожат.
– Илья, мне нужно тебе кое-что сказать.
Он сидел за компьютером, проходил очередную игрушку. Даже не повернулся.
– Ну говори.
– Я беременна.
Мир остановился. Он обернулся. Увидел её глаза – испуганные, но в них была надежда. Надежда, что он скажет что-то правильное.
А он сказал самое худшее, что мог.
– Ты шутишь?
– Нет. Уже шестая неделя.
Илья встал. Прошёлся по комнате.
– Слушай, Вика… Мне двадцать два года! Я ещё даже не закончил универ! У меня нет денег, нет работы нормальной! Ты понимаешь, да? Это… это невозможно!
– Мне тоже двадцать один, – тихо сказала она. – Но я не прошу тебя жениться. Я просто… хочу, чтобы ты был рядом.
Он не мог смотреть ей в глаза.
– Избавься от этого.
Тишина была такой плотной, что казалось, можно резать ножом.
– Что?
– Ну ты же понимаешь! – он повысил голос, злясь на себя, на неё, на всю ситуацию. – Какой ребёнок?! Нам же ещё жить! Мы молодые! У нас всё впереди!
Вика молчала. Потом кивнула. Один раз.
– Хорошо.
Развернулась и вышла.
Больше он её не видел. Она перестала отвечать на звонки. Потом он узнал, что она забрала документы из университета. Исчезла.
А он… он вздохнул с облегчением. Продолжил жить. Закончил универ. Устроился на работу. Карьера пошла в гору. Женился через пять лет на девушке из хорошей семьи. Развёлся через три года – не срослось. Детей не завели.
И иногда – совсем иногда – он думал о Вике. Интересно, что с ней? Избавилась ли? Или… И вот теперь эта встреча.
– Итак, господин Соколов, мы слушаем – голос Виктории вернул его в реальность.
Илья включил презентацию. Старался говорить уверенно, но руки предательски дрожали. Слайды мелькали. Графики. Прогнозы. Циферки.
А она сидела и смотрела. Изредка делала пометки в планшете. Лицо – непроницаемое.
Узнала ли она его? Или правда не помнит? Прошло сорок минут. Презентация закончилась.
– Вопросы есть? – спросил Илья.
Виктория подняла взгляд.
– Много вопросов, господин Соколов. Но они, скорее, касаются не бизнес-плана, а вашей способности держать обещания.
В зале повисла напряжённая тишина.
– Простите, не понял? – Илья почувствовал, как холодеет спина.
– Цифры красивые – продолжила она спокойным тоном. – Проект перспективный. Но мы инвестируем не только в идеи. Мы инвестируем в людей. А людям нужно доверять. Вы не находите?
Она встала. Подошла к окну. Посмотрела на город.
– Расскажите мне, Илья Викторович… как вы относитесь к ответственности?
Он молчал. Что сказать?
Виктория повернулась. И впервые за всю встречу улыбнулась. Холодно. Жёстко.
– Завтра в два часа дня приезжайте по этому адресу, – она положила на стол визитку. – Приходите один. Там мы продолжим разговор… о перспективах сотрудничества.
Она кивнула помощникам. Они направились к выходу.
– Виктория Сергеевна! – крикнул Илья.
Она остановилась в дверях. Не оборачиваясь.
– Вы… вы ведь помните меня?
Пауза. Долгая. Мучительная.
– До завтра, господин Соколов.
Дверь закрылась.
Илья рухнул в кресло. В голове метался один вопрос: что она задумала?
Всю ночь Илья не спал. Ворочался. Вспоминал. Искал информацию в интернете.
Виктория Сергеевна Романова. Тридцать девять лет. Генеральный директор одного из крупнейших инвестиционных фондов России. Замужем не была. Детей… официальных данных нет.
На фотографиях – всегда одна. Строгая. Неприступная. Королева бизнеса. Как?! Как она смогла?!
Восемнадцать лет назад она была обычной студенткой. Без денег, без связей. Беременной. Брошенной.
А теперь…
Илья посмотрел на адрес, который она оставила. Элитный район. Наверняка её дом.
В половине второго дня он уже стоял у массивных ворот особняка. Охрана проверила документы, пропустила.
Дом был… впечатляющим. Современная архитектура, стекло и бетон, ухоженный сад. Богатство, но без пошлости.
Дверь открыла сама Виктория. В домашнем – но от этого не менее элегантном – костюме. Волосы распущены. Без очков.
Господи… она почти не изменилась. Разве что стала ещё красивее.
– Проходи – сказала она. На «ты». Впервые.
Он вошёл. Просторная гостиная. Минимализм. Дорогие картины на стенах.
– Кофе? – спросила она, направляясь к кухне.
– Вика… – начал Илья.
– Кофе будешь или нет?
– Буду.
Она молча приготовила две чашки. Поставила на столик. Села напротив.
– Ты узнал меня вчера? – спросила она спокойно.
– Сразу. А ты?
– А как ты думаешь?
Илья вздохнул.
– Вика, я… я знаю, что был полным ублюдком. Прости меня. Пожалуйста.
Она усмехнулась.
– Восемнадцать лет прошло, Илья. Немного поздно для извинений, не находишь?
– Я понимаю! Но я… я был тогда молодым, глупым, испуганным…
– А я была молодой, глупой и беременной – перебила она. – Но я не ушла от ответственности. Не убежала.
– Ты… ты родила?
Виктория встала. Подошла к окну.
– Иди сюда.
Он подошёл. Она указала на участок за домом. Там, на идеально подстриженном газоне, подросток играл с собакой. Высокий. Темноволосый.
Сердце Ильи забилось быстрее.
– Познакомься. Это Даниил. Мой сын. – Пауза. – Твой сын.
Слова не шли… Илья просто смотрел. Парень был похож на него. Очень похож. Те же черты лица. Та же улыбка.
– Он… он знает обо мне?
– Нет – жёстко ответила Виктория. – Я сказала, что его отец погиб. Автокатастрофа. Так было проще.
– Проще?!
Она развернулась к нему. В глазах полыхал огонь.
– Да! Проще, чем объяснять ребёнку, почему его отец сказал «избавься от этого»! Проще, чем смотреть на его слёзы, когда он спрашивал, почему у всех есть папы, а у него нет!
Илья отступил на шаг. Никогда не видел её такой. Сильной. Яростной.
– Вика…
– Знаешь, что было дальше? – продолжала она, не повышая голоса, но каждое слово резало, как лезвие. – Я уехала к тёте в Екатеринбург. Родила. Одна. Деньги? Их не было. Я подрабатывала, где могла. Мыла полы по ночам в торговом центре.
Она сделала глоток кофе.
– Но я поступила в другой универ. Заочно. Днём работала, ночью учила. Спала по три часа в сутки. Тётка хорошо помогала. Даниил рос. Я зарабатывала. Сначала администратором. Потом менеджером. Потом – выше. Выше. Выше.
– Ты невероятная – выдохнул Илья.
– Я была вынуждена быть невероятной! – отрезала она. – У меня не было права на слабость! Понимаешь? Не было!
Он молчал. Что сказать? Какие слова могут искупить восемнадцать лет?
Виктория села обратно. Посмотрела на него.
– Зачем ты позвала меня сюда? – спросил Илья тихо. – Чтобы показать, какой я мерзавец? Я и так это знаю.
– Нет – покачала она головой. – Я позвала тебя, чтобы сделать предложение.
– Какое?
Она достала папку. Протянула ему.
– Мой фонд готов вложить в ваш проект пятьсот миллионов рублей. Контрольный пакет. Мы будем основными акционерами.
Илья открыл папку. Пробежал глазами по договору. Условия были… фантастическими. Честными. Выгодными.
– Но есть одно условие – добавила Виктория.
– Какое?
Она посмотрела в окно. На Даниила, который всё ещё играл с собакой.
– Познакомься с ним. Не как отец. Пока нет. Просто… будь рядом. Как… наставник. Друг семьи. Он мечтает заниматься программированием. Ты мог бы помочь ему.
– Но зачем? Зачем тебе это? – не понимал Илья. – Ты добилась всего сама! Ты доказала, что не нуждаешься во мне!
Виктория улыбнулась. Грустно.
– Я не нуждаюсь в тебе, Илья. Но Даниил… он недавно узнал правду.
– Что?!
– Случайно нашёл свидетельство о рождении. Там была твоя фамилия. Он начал искать. Нашёл твои фото в интернете. Понял, что ты жив.
– О господи…
– Он не сказал мне ничего. Но я вижу. Вижу, как он смотрит на твои интервью в интернете. Как изучает твою карьеру. Ему нужен отец, Илья. Не деньги. Не слава. Отец.
Илья закрыл лицо руками.
– Я не знаю, смогу ли… Я не имею права…
– Ты не имел права исчезнуть восемнадцать лет назад – жёстко сказала Виктория. – Но имеешь право попробовать исправить это сейчас.
За окном Даниил поднял голову. Увидел их. Помахал маме рукой.
И Илья вдруг понял. Понял, что всё богатство, вся карьера, все достижения – ничто. Абсолютно ничто по сравнению с этим моментом.
У него есть сын. И второй шанс.
– Хорошо – сказал он хрипло. – Я… я попробую. Но если он узнает правду и захочет, чтобы я исчез… я исчезну. Обещаю.
Виктория кивнула.
– Тогда пойдём. Познакомлю тебя с ним.
Они вышли в сад…
Прошло три месяца
Три месяца, которые перевернули всё.
Илья сидел в своём кабинете и смотрел на фотографию на экране телефона. Даниил. Его сын. Их сын. На хакатоне, который они посетили вместе на прошлой неделе. Парень улыбается, показывает диплом за первое место. Счастливый.
Знакомство тогда, в саду, прошло… странно. Виктория представила его как «партнёра по бизнесу, который разбирается в программировании». Даниил пожал руку. Вежливо. Но Илья видел этот взгляд. Изучающий. Настороженный.
Парень знал. Конечно, знал.
Первые встречи были натянутыми. Илья приходил, они обсуждали код, проекты, технологии. Даниил был умным. Невероятно умным. И таким похожим на мать – целеустремлённым, упрямым, не прощающим фальши.
Однажды, недели через две, они сидели за компьютером. Разбирали алгоритм. И Даниил вдруг спросил:
– А у вас есть дети?
Илья замер. Сердце бешено колотилось.
– Нет. Официально – нет.
– Официально? – переспросил Даниил, не отрывая взгляда от экрана.
– Я… когда-то совершил большую ошибку. Очень большую. И теперь пытаюсь понять, можно ли её исправить.
Даниил кивнул. Больше ничего не сказал. Но после этого разговора что-то изменилось. Парень стал открытее. Начал задавать вопросы не только про программирование. Про жизнь. Про выбор. Про то, как принимать решения.
А Илья… Илья впервые за восемнадцать лет чувствовал себя цельным.
Сегодня был особенный день.
День рождения Даниила. Восемнадцать лет. Совершеннолетие.
Виктория устроила небольшой ужин. Только они втроём. Илья пришёл с подарком – новый мощный ноутбук для разработки.
Они поужинали. Даниил сиял от счастья – ноутбук был мечтой. Виктория улыбалась. Тепло. Почти… по-семейному.
– Мам, можно я пойду настраивать? – спросил Даниил.
– Конечно, иди.
Парень встал. Но у двери остановился. Обернулся.
– Илья Викторович… спасибо. Правда. За всё.
– Не за что – ответил Илья, чувствуя ком в горле.
Даниил вышел. Хлопнула дверь комнаты.
Повисла тишина.
Виктория налила им обоим вина. Красное. Дорогое.
– Он знает – сказал Илья тихо.
– Давно – кивнула она. – С самого начала, думаю.
– И молчит.
– Он умный. Ждёт, когда ты будешь готов сказать сам.
Илья сжал бокал. Посмотрел на Вику. Она стала другой. Сильной. Потрясающе красивой. И всё ещё… всё ещё той самой девчонкой из общаги, которую он когда-то предал.
– Вика… я хочу сказать ему. Сегодня.
Она замерла.
– Ты уверен?
– Нет. Совсем не уверен. Но… если не сейчас, то когда? Он взрослый. Имеет право знать правду. От меня.
Виктория долго смотрела на него. Потом кивнула.
– Хорошо. Но если ты сделаешь ему больно… если ты снова исчезнешь…
– Не исчезну – твёрдо сказал Илья. – Обещаю. Я здесь. И останусь здесь.
Он встал. Поднялся по лестнице. Постучал в комнату Даниила.
– Да, заходите!
Парень сидел за новым ноутбуком, что-то устанавливал. Обернулся. Улыбнулся.
– Что-то случилось?
Илья закрыл за собой дверь. Сел на край кровати.
– Даниил… мне нужно тебе кое-что сказать. Что-то очень важное.
Улыбка на лице парня погасла. Он медленно развернул кресло.
– Я слушаю.
– Ты… ты знаешь, что твой отец погиб. Так тебе сказала мама.
– Знаю – осторожно ответил Даниил.
– Она… она соврала. Чтобы защитить тебя. – Илья сделал глубокий вдох. – Твой отец не погиб. Он жив. Он… это я.
Тишина. Долгая. Мучительная.
Даниил не двигался. Просто смотрел. Лицо – каменное.
– Ты… – начал он. Голос дрожал. – Ты знал об этом три месяца? И молчал?
– Да. Потому что… потому что не имел права просто прийти и сказать: «Привет, я твой папа». Не после того, что я сделал.
– Что ты сделал? – резко спросил Даниил, вставая. – Что именно?
Илья опустил голову.
– Когда твоя мама сказала мне, что беременна… я испугался. Я был трусом. Я сказал ей избавиться от ребёнка. От тебя. А потом… исчез из её жизни.
Даниил побледнел. Сжал кулаки.
– Ты… ты хотел, чтобы меня не было?
– Да. Тогда – да. – Илья поднял голову. Посмотрел сыну в глаза. – И это самая большая ошибка в моей жизни. Самая страшная. Я не прошу прощения. Потому что нет таких слов, которые могли бы это искупить. Я просто… хочу, чтобы ты знал правду. И решил сам, нужен ли я тебе.
Даниил молчал. Потом резко развернулся к окну. Плечи тряслись.
– Уйди.
– Даниил…
– Уйди! – крикнул парень, не оборачиваясь. – Прошу! Мне… мне нужно время.
Илья встал. Кивнул, хотя сын не видел.
– Хорошо. Я буду ждать. Сколько нужно.
Он вышел. Закрыл дверь. Прислонился к стене. Ноги не держали.
Внизу ждала Виктория. Одного взгляда хватило, чтобы понять.
– Сказал?
– Да.
– Как он?
– Прогнал меня. – Илья тяжело опустился на диван. – Я всё испортил. Снова.
Виктория села рядом. Неожиданно взяла его за руку.
– Нет. Ты сделал правильно. Дал ему правду. Теперь его выбор.
– А если он не простит?
– Тогда ты примешь это. И будешь жить дальше. Но по крайней мере честно.
Прошла неделя
Даниил не выходил на связь. Не отвечал на сообщения. Виктория говорила, что он в порядке, просто думает. Но Илья сходил с ума. Он потерял сына, которого только-только нашёл.
Проект с фондом двигался. Виктория вела себя профессионально. Деловито. Но между ними больше не было той тёплой искры, что начала возникать.
И вот, через восемь дней, Илья сидел в кабинете. Поздний вечер. За окном темнело.
Телефон завибрировал. Неизвестный номер. Сообщение:
«Кофейня на Маяковской. Завтра, 18:00. Приходи. Даниил.»
Сердце забилось так, что казалось, сейчас выпрыгнет.
Илья пришёл за двадцать минут. Сидел. Нервничал. Пил уже третий эспрессо.
В шесть ровно вошёл Даниил. Бледный. Но спокойный.
Сел напротив.
– Привет – сказал он.
– Привет.
Официант принял заказ. Какао для Даниила. Они молчали.
Наконец парень заговорил:
– Я думал. Много думал. Злился. Плакал даже, если честно. – Он усмехнулся горько. – Мне восемнадцать, а я ревел, как пацан.
– Даня…
– Дай договорю. – Даниил поднял руку. – Я читал про тебя. Смотрел интервью. Ты успешный. Богатый. Известный. У тебя есть всё. Кроме… кроме семьи. Кроме детей.
Илья кивнул.
– И я понял – продолжал Даниил. – Понял, что ты заплатил за свою ошибку. По-своему. Ты один. Мама говорила, что ты был женат, но не сложилось. Детей нет. И я думаю… думаю, это потому, что ты помнил. Обо мне. О том, что сделал.
– Каждый день – хрипло признался Илья.
Даниил сделал глоток какао.
– Я не могу сказать, что прощаю тебя. Пока не могу. Это… слишком больно. Слишком рано. Но я… я хочу попробовать. Узнать тебя. Дать тебе шанс.
Илья почувствовал, как наворачиваются слёзы. Вытер глаза ладонью.
– Спасибо. Спасибо, сын.
Даниил вздрогнул. От этого слова. «Сын».
Потом медленно кивнул.
– Но у меня есть условие.
– Любое.
– Не ври больше. Никогда. Ни мне, ни маме. Правда – всегда. Договорились?
– Договорились.
Они пожали друг другу руки. Крепко. И в этом рукопожатии было всё. Прошлое. Боль. Ошибки. И хрупкая, робкая надежда на будущее.
Прошёл год
Илья стоял на той же смотровой площадке, в том же конференц-зале. Снова панорама Москвы. Но теперь всё было иначе.
Проект выстрелил. Фонд Виктории получил прибыль. Огромную. Компания Ильи вышла на международный рынок. Но главное было не в этом.
На столе лежала фотография. Три человека. Виктория. Илья. Даниил. Вместе. На выпускном парня. Потом он поступил в лучший технический вуз страны. На бюджет. С красным дипломом.
Даниил называл его «Илья». Не «папа». Пока не «папа». Но иногда, случайно, проскакивало «отец». И каждый раз Илья ловил себя на том, что это самое дорогое слово в мире.
Он и Виктория… они не были вместе. Ещё нет. Может, никогда не будут. Слишком много воды утекло. Слишком много боли.
Но они были семьёй. Странной. Но семьёй.
Дверь открылась. Вошёл Даниил. С папкой.
– Привет! Смотри, что я написал! Новый алгоритм машинного обучения!
Илья улыбнулся.
– Показывай, гений.
Они склонились над планшетом.
И в этот момент Илья понял: он дома. Да, он совершил ужасную ошибку. Да, он не может вернуть потерянные годы. Но у него есть то, что есть сейчас. И этого достаточно. Чтобы жить. Чтобы любить. Чтобы быть отцом. Не идеальным. Но настоящим.
