Когда Ирина открыла глаза в эту субботу, её первой мыслью было: «Наконец-то тишина». Муж уехал в командировку на три дня, и она впервые за полгода могла просто лежать в постели, не слушая его вечных жалоб на начальство или очередных рассказов о том, какой он незаменимый специалист. Она потянулась, наслаждаясь простором кровати, и улыбнулась своему отражению в зеркале напротив.
— Сегодня я займусь собой, — произнесла она вслух, словно произнося заклинание.
План был простой: позавтракать не впопыхах, а спокойно, с любимым кофе. Посмотреть сериал, который давно откладывала. Может быть, даже навести порядок в шкафу, от которого руки не доходили целую вечность. Ирина спустилась на кухню в мягких тапочках, всё ещё в пижаме, с распущенными волосами. Она поставила чайник и открыла холодильник, размышляя, чем себя порадовать.
Звонок в дверь раздался резко, настойчиво, словно кто-то не собирался отступать. Ирина вздрогнула. В субботу в такую рань? Она прошла в прихожую и посмотрела в глазок. На пороге стояла Зоя Петровна — свекровь её мужа, мать Андрея. Высокая, крепкая женщина с короткой стрижкой и плотно сжатыми губами. В руках у неё были два огромных пакета, явно набитых до отказа.
«Господи, только не она», — мысленно простонала Ирина, но делать было нечего. Она открыла дверь.
— Доброе утро, Зоя Петровна.
Свекровь окинула её взглядом, и в этом взгляде явно читалось неодобрение.
— Ты ещё в пижаме? В такое время? — голос был холодным, укоризненным. — Андрей небось уже на работе, а ты тут разлеглась.
Ирина не успела ответить, как Зоя Петровна решительно прошла в квартиру, сняла свои кроссовки и направилась прямиком на кухню. Она поставила пакеты на стол с таким видом, словно принесла королевские сокровища.
— Я тут подумала, раз Андрей в отъезде, надо тебе помочь. Привезла продукты, кое-что приготовить можно. Ты же сама не справишься.
Ирина стояла у двери, всё ещё не веря в происходящее. Она не приглашала свекровь. Более того, она не просила никакой помощи. Но Зоя Петровна уже начала вытаскивать из пакетов капусту, морковь, картошку.
— Я сварганю борщ. Андрею нравится мой борщ. Ты небось не умеешь так готовить, как я. Он всегда говорил, что мой борщ — лучший.
Ирина почувствовала, как внутри неё что-то напрягается. Она медленно подошла к столу.
— Зоя Петровна, спасибо за заботу, но мне не нужна помощь. Я сама справлюсь.
Свекровь даже не подняла голову. Она продолжала доставать продукты, раскладывая их по всей рабочей поверхности.
— Не говори глупостей. Женщина должна уметь готовить. А ты, я вижу, привыкла на полуфабрикатах сидеть. Андрей мне жаловался, что ты редко нормальный обед делаешь.
Это была ложь. Ирина прекрасно готовила, и Андрей никогда не жаловался. Но Зоя Петровна не нуждалась в правде. Ей нужно было установить контроль. Показать, кто здесь главная.
— Я не сижу на полуфабрикатах, — ровно произнесла Ирина. — И Андрей никогда не жаловался. Зоя Петровна, я прошу вас: я хочу провести сегодня день спокойно. Мне не нужна помощь.
Свекровь наконец-то подняла глаза. На её лице застыло выражение оскорблённого удивления, как будто Ирина только что ударила её.
— Ах вот как! Значит, я тебе не нужна? Я, которая вырастила Андрея, вкладывала в него душу, а теперь вот, видишь ли, не нужна! Неблагодарная ты, вот ты кто!
Голос свекрови стал громче, резче. Ирина почувствовала, как давление внутри неё нарастает. Она хотела мира, тишины, покоя. Вместо этого — вторжение, упрёки, манипуляции.
— Я не говорила, что вы мне не нужны. Я просто хотела побыть одна сегодня. Это нормально.
— Одна? — Зоя Петровна усмехнулась. — А о муже ты подумала? Он вернётся уставший, голодный, а ты ему что? Яичницу пожаришь? Молодая жена должна заботиться о муже, а не о себе думать!
Ирина сжала кулаки. Она понимала, что спорить бесполезно. Зоя Петровна уже расположилась на её территории, уже начала диктовать свои правила. Это был не визит. Это была оккупация.
— Ладно, — тихо сказала Ирина. — Делайте, что хотите. Я пойду приведу себя в порядок.
Она развернулась и пошла в ванную, чувствуя на себе победный взгляд свекрови. Закрыв дверь, она посмотрела на своё отражение в зеркале. Лицо было напряжённым, глаза усталыми. «Как же я устала от этого», — подумала она.
Когда Ирина вышла из душа, вся квартира была наполнена запахом жареного лука и кипящего бульона. Свекровь явно не собиралась уходить в ближайшее время. Она гремела кастрюлями, напевала что-то под нос и чувствовала себя полноправной хозяйкой.
Ирина прошла в спальню и достала телефон. Она написала мужу: «Твоя мама пришла. Готовит борщ. Я не приглашала». Ответ пришёл почти мгновенно: «Ну и что? Она заботится о нас. Будь повежливее».
Ирина бросила телефон на кровать. Конечно. Андрей всегда на стороне матери. Всегда. Даже когда она вторгается в их жизнь без спроса, даже когда унижает жену, даже когда нарушает все границы.
Она вернулась на кухню. Зоя Петровна стояла у плиты, помешивая что-то в большой кастрюле. На столе уже лежали нарезанные овощи, стояли банки с консервами, пакеты с крупами.
— Зоя Петровна, вы останетесь надолго? — осторожно спросила Ирина.
Свекровь обернулась, вытирая руки о фартук, который она принесла с собой.
— А что, я тебе мешаю? Хочешь, чтобы я ушла и оставила тебя одну?
Ирина поняла, что любой её ответ будет неправильным. Если скажет «да» — будет неблагодарной. Если скажет «нет» — свекровь останется на весь день, а то и дольше.
— Я просто планировала сегодня заняться своими делами, — тихо сказала она.
— Какими делами? — фыркнула Зоя Петровна. — Сериалы смотреть? Или в телефоне сидеть? Лучше бы научилась у меня готовить, это полезнее.
Ирина прикусила губу. Она чувствовала, как гнев медленно поднимается внутри, но сдерживала его. Свекровь явно искала повод для скандала, и Ирина не хотела ей его давать.
— Я умею готовить, — спокойно повторила она.
— Умеешь? — свекровь насмешливо приподняла бровь. — Тогда почему Андрей всё время говорит, что скучает по моим блюдам?
Ирина знала, что это манипуляция. Андрей никогда не говорил ничего подобного. Но Зоя Петровна мастерски использовала эти выдуманные жалобы сына, чтобы подорвать уверенность невестки.
— Зоя Петровна, давайте закончим этот разговор. Я не хочу спорить.
— А я не спорю! — свекровь развела руками. — Я просто хочу помочь молодой семье! Но если я не нужна, скажи прямо!
Ирина почувствовала, как её терпение заканчивается. Она глубоко вдохнула.
— Хорошо. Я скажу прямо. Зоя Петровна, я благодарна за вашу заботу, но я не приглашала вас сегодня. Я хотела провести день одна. Это моя квартира, и я имею право на личное пространство.
Свекровь замерла. Её лицо исказилось. Сначала удивление, потом обида, а затем — гнев.
— Твоя квартира?! — голос её повысился. — Это квартира моего сына! Я имею полное право быть здесь! Ты кто вообще такая, чтобы указывать мне?!
— Я его жена, — твёрдо сказала Ирина. — И эта квартира наша общая. Но даже Андрей не имеет права приводить кого-то без моего согласия.
— Значит, я для тебя «кто-то»? — Зоя Петровна схватилась за сердце, как актриса в плохом спектакле. — Я, его мать, для тебя просто «кто-то»?! Я всё для него сделала! Я вырастила его одна! А теперь какая-то девчонка указывает мне место!
Ирина поняла, что разговор зашёл в тупик. Свекровь не собиралась слушать. Она пришла сюда не помогать, а устанавливать контроль. Показать, что она всё ещё главная в жизни Андрея.
— Зоя Петровна, я прошу вас уйти, — холодно произнесла Ирина.
— Что?! — свекровь побледнела. — Ты выгоняешь меня?!
— Я прошу вас уважать моё личное пространство и уйти.
Зоя Петровна схватила свою сумку. Её руки дрожали от ярости.
— Хорошо! Я уйду! Но знай: Андрей обо всём узнает! Он узнает, как ты обошлась с его матерью! Как ты выгнала меня из дома! И посмотрим, чью сторону он примет!
Она рванула к двери, надела кроссовки и хлопнула дверью так, что задребезжали стёкла. Ирина осталась стоять на кухне посреди разбросанных продуктов и недоваренного борща. Её руки дрожали, сердце колотилось. Она сделала это. Она впервые в жизни поставила границы со свекровью.
Но вместо облегчения она чувствовала страх. Страх перед тем, что будет дальше.
Андрей вернулся поздно вечером в воскресенье. Он зашёл в квартиру с мрачным лицом и бросил сумку на пол. Ирина поняла, что свекровь уже успела с ним поговорить.
— Мне мама звонила, — холодно произнёс он, даже не поздоровавшись.
Ирина стояла у окна, скрестив руки на груди.
— Я знаю.
— Ты выгнала её из дома, — это был не вопрос. Это было обвинение.
— Я попросила её уважать моё личное пространство, — спокойно ответила Ирина.
— Она пришла помочь! — Андрей повысил голос. — Она заботилась о нас! А ты устроила скандал!
— Я не приглашала её. Она пришла без предупреждения и начала диктовать, как мне жить в собственной квартире.
— Это не только твоя квартира! — рявкнул Андрей. — Это наша квартира! И моя мама имеет право здесь быть!
Ирина почувствовала, как внутри неё что-то ломается. Она годами терпела. Годами сдерживалась. Годами пыталась быть хорошей невесткой, понимающей женой. Но в этот момент что-то внутри неё щёлкнуло.
— Имеет право? — тихо переспросила она. — Без спроса вторгаться в мою жизнь, критиковать меня, унижать? Это её право?
— Она не унижала тебя! Она пыталась помочь!
— Она сказала, что я не умею готовить! Что ты жалуешься ей на меня! Что я плохая жена!
Андрей замолчал. Он отвёл взгляд.
— Она просто волнуется за нас.
— Нет, Андрей. Она не волнуется. Она хочет контролировать. Хочет, чтобы я знала своё место. Чтобы я всегда была на втором плане, а она — на первом.
— Это моя мать! — закричал он. — Я не позволю тебе говорить о ней так!
Ирина сделала шаг к нему.
— А я твоя жена. И я не позволю тебе защищать её, когда она переходит все границы.
Они стояли друг напротив друга, два чужих человека, которые когда-то любили друг друга.
— Если ты не можешь уважать мою маму, то, может, нам не стоит быть вместе, — произнёс Андрей.
Эти слова ударили Ирину сильнее любой пощёчины. Она смотрела на мужа и понимала: он сделал выбор. И этот выбор — не она.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Тогда, может, тебе стоит вернуться к маме. Там тебя ждут и борщ, и забота, и полный контроль над твоей жизнью.
Андрей дёрнулся, словно его ударили.
— Что ты сейчас сказала?
— Я сказала правду. Ты не мой муж, Андрей. Ты её сын. И всегда будешь им. А я устала быть третьей лишней в собственной семье.
Она прошла мимо него в спальню и закрыла дверь. Андрей остался стоять в коридоре, не зная, что делать. Он понял, что только что потерял что-то важное. Но гордость не позволяла ему признать это.
Прошло три дня. Три дня молчания, холода и напряжения. Андрей ночевал на диване. Они не разговаривали. Ирина уже начала подумывать о том, чтобы собрать вещи и уйти к подруге, когда в среду вечером раздался звонок в дверь.
На пороге стояла Зоя Петровна. Но не та надменная, уверенная женщина, которая пришла в субботу. Перед Ириной стояла усталая, постаревшая женщина с покрасневшими глазами.
— Можно войти? — тихо спросила она.
Ирина молча отступила.
Зоя Петровна прошла на кухню, села на стул и долго молчала, глядя в пол. Ирина стояла у двери, ждав.
— Я всю жизнь боялась, — наконец произнесла свекровь. — Боялась, что потеряю Андрея. Что он уйдёт и забудет обо мне. Я растила его одна. Его отец ушёл, когда ему было три года. Я вкладывала в него всё. И когда он женился, я подумала: всё, я больше не нужна. Он выбрал тебя, а не меня.
Ирина медленно подошла и села напротив.
— Зоя Петровна, он не выбирал между нами. Он любит вас обоих.
— Я знаю, — кивнула свекровь, вытирая глаза. — Но мне было страшно. И я начала… контролировать. Вторгаться. Я хотела показать, что я всё ещё важна. Что я нужна. Но я только всё разрушила.
Ирина видела перед собой не ту грозную свекровь, а просто одинокую женщину, которая боялась остаться никому не нужной.
— Вы нужны, — тихо сказала Ирина. — Но не так. Не через контроль и унижение. Через уважение и любовь.
Зоя Петровна подняла глаза.
— Я понимаю. Прости меня. Я была неправа. Я не должна была приходить без спроса. Не должна была говорить те вещи. Я… я просто хотела быть нужной.
Ирина протянула руку и положила её поверх руки свекрови.
— Вы нужны. Но давайте начнём заново. С уважения и границ.
Зоя Петровна кивнула, и на её губах появилась слабая, но искренняя улыбка.
В эту ночь Андрей и Ирина снова спали в одной кровати. Они не говорили много. Но он обнял её и прошептал:
— Прости. Я должен был быть на твоей стороне.
— Ты должен быть на стороне нашей семьи, — ответила она. — И твоя мама тоже часть её. Но с уважением к границам.
Он кивнул, прижимая её ближе.
А утром, когда Зоя Петровна позвонила и спросила, можно ли прийти в гости в субботу, Ирина улыбнулась и ответила:
— Конечно. Мы будем рады. Приходите к обеду.
И на этот раз это было по-настоящему.
