Я всегда считал себя хорошим человеком. Тем, кто решает проблемы, а не создает их. Я «спасал» женщин от их собственных ошибок, пока однажды не оказался в ловушке, которую сам себе и построил. Семь лет двойной жизни, две женщины, двое детей. Я думал, что контролирую ситуацию, пока моя жена не позвонила в дверь квартиры моей любовницы.
***
Дверь в детскую приоткрылась, и на пороге возникла Света. В глазах — привычная смесь усталости и вселенской драмы.
— Кирилл, он опять не хочет есть суп. Говорит, ты обещал ему пиццу.
Я отложил ноутбук. Моя вторая жизнь, мой второй дом, мой второй сын. Лёшка, которому сегодня исполнялось семь, сидел на полу и строил из LEGO башню до потолка.
— Я поговорю с ним, — вздохнул я.
Это было моё проклятие. Мой дар и моя погибель. Я — Кирилл Белов, профессиональный «решатель проблем». Человек, который не умеет проходить мимо чужой беды. Именно так семь лет назад в моей жизни снова появилась Света. Мы учились на одном курсе в универе, она — взбалмошная богемная девица, я — правильный мальчик, который всегда давал ей списывать.
А потом она позвонила мне спустя десять лет. В слезах, на грани истерики. Её выгоняли со съёмной квартиры, денег не было, парень-художник ушёл в творческий запой. Я примчался, конечно. Куда я денусь.
— Кир, ты мой единственный друг! — рыдала она, вцепившись в рукав моего пальто. — Только ты можешь меня спасти!
Я нашёл ей новую квартиру. Дал денег на первое время. Успокоил. Она смотрела на меня огромными, полными благодарности глазами. Вечер закончился предсказуемо. На её новом, ещё пахнущем магазином диване. Я уехал под утро, раздавленный чувством вины перед Мариной. Моей женой. Моей единственной настоящей любовью.
Я думал, это был единичный сбой. Ошибка, которую я исправлю. Я же «решатель проблем». Но проблема по имени Света только начиналась.
***
— Милый, ты какой-то рассеянный сегодня, — Марина коснулась моей руки через стол. Мы сидели в нашем любимом итальянском ресторанчике.
Дома меня ждала Полина, наша дочь. Умница, красавица, моя копия, только с глазами Марины. Моя настоящая, единственная, идеальная семья.
— Просто завал на работе, конец квартала, сама знаешь. Нервы.
— Ты слишком много на себя берёшь, — покачала она головой. — Кстати, я смотрела выписку по карте. Там странная покупка в детском магазине на десять тысяч. Ты Полине что-то купил?
Моё сердце пропустило удар. Это был тот самый огромный набор LEGO для Лёшки. Подарок на день рождения.
— А, это… — я лихорадочно соображал. — Да это мы с парнями на работе скидывались. У нашего сисадмина сын родился. Решили подарок сделать. Я картой заплатил, они мне потом наличкой отдадут.
Марина кивнула. Она мне верила. Всегда. В этом была её сила и моя самая большая уязвимость. Она не искала подвоха, потому что сама была кристально честным человеком. Она не могла представить, что её Кирилл, её надёжный, правильный муж, способен на такую ложь.
Через час завибрировал телефон. Света. «Лёша скучает. Ты приедешь почитать ему на ночь?»
— Опять работа? — спросила Марина, когда я вставал из-за стола.
— Да, прости. Срочный звонок. Нужно вернуться в офис, там что-то с сервером. Не жди, ложись.
Я поцеловал её, чувствуя себя последним негодяем. И поехал читать сказку своему второму, тайному сыну.
***
Через пару месяцев после той нашей первой ночи Света позвонила снова. Истерика была ещё грандиознее.
— Кирилл, это катастрофа! Я не знаю, что мне делать! Я просто умру!
Я приехал, готовый решать очередную финансовую или бытовую проблему. Но проблема оказалась куда страшнее. Она сидела на кухне, бледная, и перед ней на столе лежал тест с двумя полосками.
— Я не знаю, как так вышло, — шептала она. — Я думала, всё обойдётся. Что мне теперь делать? Я одна, у меня никого нет! Ты же меня не бросишь? Ты ведь спасёшь меня?
И я снова попался в эту ловушку. «Спасти». Это слово было для меня триггером. Как я мог отправить её на аборт? Я, который решает проблемы, а не создаёт новые, фатальные.
— Успокойся, — сказал я, а у самого земля уходила из-под ног. — Я помогу. Мы что-нибудь придумаем.
— Мы? — она подняла на меня заплаканные глаза, в которых уже загорелся огонёк надежды. И хитрости. — Значит, ты будешь со мной? С нами?
— Я… я не оставлю тебя. Буду помогать. Финансово, всем, чем нужно.
— Кирилл, — она взяла мою руку. — Мне не деньги твои нужны. Мне нужен ты. Отец для моего ребёнка.
Это был мат. Я смотрел на неё и понимал, что угодил в капкан. Мой собственный героизм, моё желание быть хорошим для всех захлопнуло надо мной свои стальные челюсти. Я не мог ей сказать «нет». Не мог сказать: «Света, это твоя проблема. Я женат, я люблю свою жену, и этот ребёнок — ошибка». Я просто не смог.
***
Семь лет. Семь лет я жил в этом персональном аду. Моя зарплата делилась на две семьи. Мои выходные — пополам. Мои мысли были постоянно заняты логистикой вранья. Командировки, совещания до полуночи, срочные вызовы на работу — мой арсенал отговорок иссякал.
Марина худела и становилась всё красивее. У неё была своя успешная карьера — она стала одним из лучших детских кардиологов в городе. Полина росла, радовала нас успехами в музыкальной школе. Я смотрел на них и ненавидел себя.
Света же, наоборот, осела, располнела. Её богемные замашки сменились мещанской основательностью. Она больше не писала картин, зато пекла пироги и смотрела сериалы. Лёшка рос копией меня — такой же светлый, только с её хитрым прищуром.
— Кир, нам нужно серьёзно поговорить, — начала она как-то вечером, когда я укладывал Лёшку спать. — Я нашла для него потрясающего врача. Марина Викторовна Белова. Светило, а не врач! Она так ему понравилась. Я хочу пригласить её на день рождения Лёши. Пусть посмотрит, как он веселится, какой он у нас здоровый.
У меня похолодело всё внутри. Белова. Марина Викторовна. Моя жена.
— Что? Зачем? Это глупость, — мой голос сел.
— Почему глупость? — нахмурилась Света. — Она прекрасный человек, Лёша её обожает. Я уже пригласила её, и она, представляешь, согласилась! Сказала, что с радостью придёт поздравить своего маленького пациента.
Я смотрел на неё, и мир сузился до одной точки. Всё. Это конец. Катастрофа, которую я так долго оттягивал, неслась на меня на всех парах.
***
— Марин, слушай, тут такое дело… — начал я тем же вечером, пытаясь изобразить спокойствие. — Меня срочно в командировку отправляют. В Питер. Как раз на выходные. Давай, может, ты со мной и с Полиной? Сорвёмся, сменим обстановку.
Марина посмотрела на меня с удивлением.
— Кирилл, какая командировка? Ты же знаешь, я не могу. Я обещала мальчику прийти на день рождения. Лёше. Такой славный ребёнок, но немного запущенный мамой. Я не могу его подвести.
— Да брось, это просто пациент! — я почти срывался на крик. — Найдёшь, чем ему компенсировать! Подарок потом передашь!
— Кирилл, что с тобой? — она нахмурилась. — Это не похоже на тебя. Ты же сам всегда говоришь, что обещания нужно выполнять. Тем более, данные ребёнку. Я пойду. Это не обсуждается.
Я пробовал всё. Уговаривал Свету отменить приглашение, ссылаясь на то, что у доктора могут быть свои планы.
— Не выдумывай! — отрезала она. — Она сама сказала, что придёт. Всё будет отлично! Ты чего так переживаешь? Боишься, что она увидит, какой ты прекрасный отец, и влюбится в тебя?
Она засмеялась. А я чувствовал, как ледяные пальцы сжимают моё горло. Всю ночь я не спал. Я прокручивал в голове сотни сценариев, один хуже другого. Я мог бы заболеть. Мог бы устроить скандал Свете и просто не прийти. Но я знал, что приду. Потому что я обещал Лёшке. Проклятые обещания.
Утром я стоял перед зеркалом и смотрел на седого, измученного сорокалетнего мужика. Сегодня моя жизнь закончится. Я сам построил этот эшафот, и сегодня сам взойду на него.
***
Праздник был в самом разгаре. Аниматоры в костюмах пиратов, крики детей, запах сахарной ваты и пиццы. Я стоял у окна, механически улыбаясь, и чувствовал себя приговорённым к казни, который ждёт выстрела. Лёшка был счастлив. Он то и дело подбегал ко мне, дёргал за руку: «Пап, смотри! Пап, а ты будешь торт резать?»
И тут раздался звонок в дверь.
Света пошла открывать. Я замер. Время замедлило свой ход. Я видел, как она распахивает дверь, как на пороге появляется Марина. Моя Марина. В элегантном светлом платье, с коробкой в руках и своей лучезарной, тёплой улыбкой.
— О, Марина Викторовна, здравствуйте! Проходите! Мы вас так ждали! — защебетала Света. — Лёшенька, смотри, кто пришёл!
Марина вошла в прихожую, её взгляд скользнул по комнате, полной детей, и остановился на мне. Улыбка медленно сползла с её лица. Она смотрела на меня, стоящего рядом с Лёшкой, который радостно кричал: «Это мой папа!»
Мир замолчал. Я не слышал ни музыки, ни детских криков. Я видел только её глаза. В них не было гнева или ненависти. Только бездонное, оглушающее недоумение. А потом — боль. Такая страшная, физическая боль, что мне показалось, будто это меня ударили под дых.
Света, всё ещё ничего не понимая, суетилась рядом.
— Марина Викторовна, а я вас хочу с мужем познакомить. Это Кирилл.
Марина медленно перевела взгляд со меня на Свету, потом снова на меня. Она не сказала ни слова. Просто молча развернулась, так и не выпустив из рук подарок, и вышла за дверь, аккуратно прикрыв её за собой. Громче любого крика прозвучал тихий щелчок замка.
***
Я бросился за ней. «Марина!» — кричал я на лестничной клетке. Но она уже спускалась в лифте. Я бежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, выскочил на улицу. Её машина уже отъезжала от дома.
Я вернулся в квартиру. Праздник продолжался, но для меня он закончился. Света встретила меня в коридоре. До неё, кажется, начало доходить.
— Кирилл, что это было? — спросила она, и в её голосе не было ни капли сочувствия. Только холодное любопытство. — Это она? Твоя жена?
Я молча смотрел на неё. На эту женщину, которую я когда-то «спас». На эту чужую, нелюбимую женщину, которая только что разрушила мою жизнь. Хотя нет. Это сделал я сам.
— Ну, что ж, — она криво усмехнулась, — теперь, наверное, всё решилось само собой, да? Больше не нужно врать. Можешь переезжать к нам. Места хватит.
Она говорила что-то ещё, но я её уже не слышал. Я вышел на балкон и набрал номер Марины. Снова и снова. Абонент был недоступен.
Я сел в кресло. Мой дом, моя настоящая семья, моя любовь — всё это было уничтожено. Уничтожено моим желанием быть хорошим. Моим страхом перед одним коротким, но таким важным словом «нет». Я спасал всех, кроме себя. И в итоге утопил сам себя в этом болоте из лжи и компромиссов. Лёшка дёрнул меня за рукав.
— Пап, пойдём торт резать? Ты же обещал.
Я посмотрел на него. Мой сын. Моя тюрьма. И медленно кивнул. Ведь я всегда выполняю обещания.
