Телефон завибрировал на столе, высветив имя «Денис». Виктория даже не потянулась к нему. Она знала, зачем звонит брат мужа. Знала так же точно, как знала, что через пять минут в прихожей раздастся шорох ключа в замке и на пороге появится Игорь с виноватой улыбкой и просьбой, от которой у неё заболят зубы.
Шорох раздался ровно через семь минут. Виктория продолжала чистить морковь над раковиной, не оборачиваясь. Она слышала, как муж снял ботинки, как прошёл на кухню и остановился в дверном проёме. Молчание растянулось, как резиновая лента перед разрывом.
— Вика, нам надо поговорить, — начал он тихо.
— Денис опять позвонил? — спросила она, не отрываясь от моркови. Нож двигался по овощу методично, срезая тонкую кожуру ровными полосками.
Игорь вздохнул. Этот его вздох она слышала уже раз сто за последние два года. Вздох обречённого человека, который идёт на переговоры, заранее зная, что проиграет.
— Ему нужна помощь. Триста тысяч. На погашение кредита, иначе банк подаёт в суд.
Виктория положила морковь и нож. Вытерла руки полотенцем, медленно, тщательно, уделяя внимание каждому пальцу. Только после этого обернулась к мужу. Игорь стоял у стены, прижавшись спиной к обоям, словно готовился к расстрелу.
— Триста тысяч, — повторила она не интонацией, а констатацией. — Игорь, а ты помнишь, сколько денег мы уже дали твоему брату?
— Вика, не начинай…
— Нет, я начну. Потому что, похоже, у тебя склероз, а у меня память прекрасная. Сто двадцать тысяч на открытие его салона красоты, который закрылся через месяц. Двести пятьдесят тысяч на покрытие долгов по его квартире, которую он сдавал и прокутил залог. Сто восемьдесят тысяч на его новый автомобиль, потому что старый он разбил по пьяни. Ещё четыреста тысяч мелкими суммами — то на продукты, то на лечение зубов, то ещё на что-то. Итого восемьсот пятьдесят тысяч рублей, Игорь. Почти миллион. И знаешь, сколько из этого он вернул?
Игорь молчал, глядя в пол.
— Ноль, — ответила она за него. — Ровно ноль копеек. Потому что твой брат считает, что семья не берёт проценты и не требует возврата. Удобная позиция, правда?
— Он сейчас в трудной ситуации…
— Он всегда в трудной ситуации! — голос Виктории наконец повысился. — Каждый чёртов месяц у него новая беда! И каждый раз ты приходишь ко мне с этим виноватым лицом и просишь ещё немного помочь. А когда я спрашиваю, почему мы должны расплачиваться за его безответственность, ты говоришь, что он твой брат и мы не можем бросить его в беде. Но знаешь что? Мы его не бросаем. Это он нас использует!
— Он обещал вернуть…
— Обещал! — Виктория горько рассмеялась. — Он много чего обещал. Помнишь, как обещал отдавать по двадцать тысяч в месяц? Он отдал ровно один раз, потом пропал на полгода. А когда я сама позвонила ему и напомнила о долге, знаешь, что он сказал? Что брату не пристало напоминать о мелочах.
Виктория подошла к мужу вплотную. Её глаза блестели, но слёз в них не было. Только холодная ярость и усталость.
— Я работаю наравне с тобой. Я зарабатываю свои деньги. И я не собираюсь содержать твоего инфантильного брата, который не может распорядиться даже собственной зарплатой! Ответ — нет. И обсуждению это не подлежит.
Она развернулась и вернулась к раковине. Разговор был окончен.
Игорь не спорил. Он знал, что жена права. Но телефон в кармане будто жёг кожу сквозь ткань. Вечером, когда Виктория легла спать, он вышел на балкон и перезвонил брату.
— Ну что? — голос Дениса был напряжённым. — Дал ей время подумать?
— Она сказала нет, — тихо ответил Игорь. — И я её понимаю, Ден. Мы действительно много тебе давали…
— Ты что, серьёзно? — взорвался Денис. — Я твой брат! Единственный! Неужели эта стерва важнее для тебя?
— Не называй её так!
— А как мне её называть? Она же деньги считает, как Плюшкин! У вас оба работаете, зарабатываете хорошо, живёте в трёшке, которую родители тебе оставили! А мне что? Мне копейки перепадают! И то с боем!
— Денис, ты сам виноват в своих проблемах…
— Виноват? Я виноват, что жизнь меня бьёт? Что мне не везёт? Игорь, я же не прошу у тебя миллионы! Триста тысяч! Для тебя это ничто! А для меня это спасение от суда! Ты забыл, как я за тебя в школе дрался? Как отдал тебе свой велосипед, когда твой сломался? А теперь, когда я прошу о помощи, ты прячешься за юбку жены!
Манипуляция была грубой, но эффективной. Игорь сжал телефон сильнее.
— Я не могу взять деньги без её ведома…
— Можешь! Ты же мужик или нет? У вас общие счета! Возьми и всё! Потом разберётесь! Или ты боишься своей жены больше, чем за меня переживаешь?
Игорь молчал, чувствуя, как в груди что-то сжимается.
— Я подумаю, — наконец выдавил он и отключился.
Всю следующую неделю атмосфера в квартире была напряжённой. Виктория не поднимала тему брата, но её молчание было красноречивее любых слов. Игорь метался между чувством вины перед братом и пониманием, что жена права. Денис звонил каждый день, с каждым разом становясь всё настойчивее и агрессивнее.
В субботу утром, когда Виктория уехала на работу на полдня, Игорь принял решение. Он открыл их общий счёт на планшете и перевёл триста тысяч рублей на карту брата. Пальцы дрожали, когда он нажимал кнопку подтверждения. Он знал, что поступает неправильно. Но голос Дениса в трубке, обвиняющий и требовательный, перевесил голос совести.
После перевода Игорь почувствовал временное облегчение, смешанное с тошнотворным стыдом. Он решил, что как-нибудь объяснит жене. Скажет, что деньги ушли на срочный ремонт машины. Или на замену сломавшегося холодильника. Он что-нибудь придумает.
Но уже вечером, когда Виктория вернулась домой, одного взгляда на её лицо хватило, чтобы понять — она знает. На её телефон приходили уведомления о движении средств по счёту. Она молча прошла в спальню, достала чемодан и начала складывать вещи.
— Вика, подожди… — Игорь зашёл следом за ней, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
— Ты перевёл деньги Денису, — сказала она. Не спросила, а констатировала факт.
— Я… мне пришлось… он в суд попадёт…
Виктория выпрямилась и посмотрела на мужа. В её глазах не было ни слёз, ни истерики. Только ледяное спокойствие человека, который принял окончательное решение.
— Ты украл у меня триста тысяч рублей, — произнесла она медленно и отчётливо. — Украл. Потому что ты знал, что я против. Ты знал моё мнение. И ты всё равно сделал это. За моей спиной.
— Вика, это не кража… это общие деньги…
— Нет, — перебила она. — Это кража. Потому что ты нарушил наше соглашение. Потому что ты соврал мне. Потому что ты поставил своего никчёмного брата выше меня. Выше нашей семьи. Выше нашего будущего.
— Прости… я исправлюсь… я верну…
— Как? — её голос стал жёстче. — Как ты вернёшь? Позвонишь Денису и попросишь отдать деньги обратно? Думаешь, он отдаст?
Игорь молчал, понимая абсурдность этой идеи.
— Вот именно, — кивнула Виктория. — Не отдаст. Он их уже потратил или потратит в ближайшие дни. И через месяц придёт за следующей порцией. А ты снова будешь стоять передо мной с виноватым лицом и обещать, что это в последний раз.
Она закрыла чемодан и взяла его за ручку.
— Я ухожу к матери. Мне нужно время подумать о нашем браке. Если он ещё существует.
— Вика, не уходи! Мы можем всё обсудить!
— Обсудить? — она горько усмехнулась. — Мы обсудили всё ещё неделю назад. Я чётко сказала тебе своё мнение. А ты плюнул на него. Ты выбрал брата. Теперь живи с этим выбором.
Она вышла из спальни. Игорь стоял посреди комнаты, не в силах двинуться. Он слышал, как хлопнула входная дверь, как затихли шаги на лестнице. И только тогда осознал, что натворил.
Неделя прошла в тумане. Игорь пытался звонить жене, но она не брала трубку. Писал сообщения, но получал односложные ответы. Денис, узнав о ситуации, заявил, что Виктория преувеличивает и скоро остынет. Эти слова вызвали у Игоря приступ такой ярости, что он едва не ударил брата. Впервые за много лет он увидел Дениса таким, каким его видела жена — эгоистичным, безответственным манипулятором.
В пятницу вечером Виктория наконец согласилась встретиться. Они сидели в кафе напротив друг друга. Она была спокойна и собрана. Он — измученный и растерянный.
— Я понял свою ошибку, — начал Игорь. — Прости меня. Я больше никогда не буду давать ему деньги без твоего согласия.
— Без моего согласия? — переспросила Виктория. — Игорь, проблема не в согласии. Проблема в том, что ты вообще считаешь возможным давать ему деньги. Что ты не видишь, как он нами манипулирует. Что ты ставишь его интересы выше наших.
— Он мой брат…
— А я твоя жена! — её голос повысился впервые за разговор. — Я человек, с которым ты строишь жизнь! Или строил. Потому что я не могу быть с тем, кто не уважает меня и мои границы.
Игорь опустил голову.
— Что мне сделать, чтобы ты вернулась?
Виктория долго молчала, глядя в окно на прохожих.
— Поставь границы с Денисом, — наконец сказала она. — Скажи ему, что больше не будешь оплачивать его безответственность. Что он взрослый человек и должен сам решать свои проблемы. И самое главное — докажи это делом, а не словами.
— Хорошо, — кивнул Игорь. — Я сделаю это.
Но в глубине души он не был уверен, что сможет. Денис был частью его жизни с самого детства. Отказать ему казалось предательством. Однако, глядя на лицо жены, он понял — если не сделает этого, потеряет самого важного человека в своей жизни.
Через две недели Денис снова позвонил. На этот раз ему были нужны сто пятьдесят тысяч на новый бизнес-проект. Игорь глубоко вдохнул и ответил:
— Нет, Денис. Я не дам тебе денег.
В трубке повисла тишина.
— Ты серьёзно? — наконец переспросил брат недоверчиво.
— Абсолютно. Ты должен нам уже больше миллиона и не вернул ни копейки. Это заканчивается здесь и сейчас.
— Да что она тебе мозги промыла! — взорвался Денис. — Я твой брат!
— Именно поэтому я говорю тебе правду, — спокойно ответил Игорь. — Я больше не буду спонсировать твою безответственность. Если хочешь наладить отношения, начни с возврата хотя бы части долга. А пока — решай свои проблемы сам.
Он отключился, и руки его дрожали. Но в груди была не тяжесть, а странное, непривычное облегчение. Впервые за много лет он почувствовал себя свободным от вечного чувства вины.
Виктория вернулась домой через месяц. Игорь доказал, что способен держать слово — он отказал брату ещё дважды, несмотря на угрозы и манипуляции. Отношения в семье начали восстанавливаться медленно, как сломанная кость, но они восстанавливались.
Однажды вечером, когда они сидели на кухне за чаем, Виктория взяла мужа за руку.
— Спасибо, — тихо сказала она.
— За что?
— За то, что выбрал нас. За то, что нашёл в себе силы поставить границы. Я знаю, как тебе было тяжело.
Игорь сжал её пальцы.
— Я понял одну вещь, — признался он. — Настоящая семья — это не та, которая связана кровью. Это та, которая поддерживает тебя, уважает и строит с тобой будущее. А Денис просто брал и брал, ничего не давая взамен.
— Он когда-нибудь поймёт это?
Игорь пожал плечами.
— Возможно. А возможно, нет. Но это уже не моя ответственность. Я больше не буду спасать того, кто не хочет спасаться сам.
Виктория кивнула и прижалась к плечу мужа. Впервые за долгое время они оба чувствовали себя по-настоящему вместе. Не против друг друга, а рядом. И это было дороже любых денег, отданных или не отданных брату.
Прошло полгода. Денис не звонил. Игорь узнал через общих знакомых, что брат устроился на работу и начал постепенно выбираться из долгов. Возможно, отказ стал для него тем самым толчком, в котором он нуждался. А возможно, он просто нашёл другой источник финансирования. Игорь не знал и больше не пытался узнать.
Он научился главному — любовь к семье не измеряется деньгами. Она измеряется уважением, поддержкой и умением говорить «нет», когда это необходимо. И теперь, глядя на спокойное лицо жены, он знал, что сделал правильный выбор. Выбор в пользу своей настоящей семьи.
