Мария стояла у порога квартиры и не могла поверить своим глазам. В руках у свекрови блестели ключи — её ключи, ключи от квартиры, которую они с Андреем снимали вот уже третий год.
— Валентина Петровна, что происходит? — голос Марии дрожал от возмущения.
Свекровь величественно прошла мимо неё в прихожую, даже не сняв уличную обувь. За ней тащился Андрей с опущенной головой и двумя огромными чемоданами.
— Что происходит? — свекровь обернулась с удивлённо приподнятыми бровями. — Мы переезжаем, конечно. Андрюша всё тебе объяснит. Правда, сыночек?
Андрей поставил чемоданы у стены и виновато посмотрел на жену. В его глазах читалась мольба о понимании, но Мария видела там и кое-что ещё — он знал. Знал заранее и молчал.
— Мам продала свою квартиру, — наконец выдавил он. — У неё были долги… Она временно поживёт с нами. Совсем недолго, пока не найдёт что-нибудь подходящее.
Временно. Это слово повисло в воздухе, как дурной запах. Мария прекрасно знала, что означает «временно» в исполнении Валентины Петровны. Это означало навсегда.
— И ты не мог мне сказать? Позвонить? Предупредить? — Мария старалась сдержать крик, но голос предательски срывался.
— Маш, ну не начинай, — Андрей умоляюще протянул к ней руку. — Это же моя мать. Я не мог её на улице оставить.
Валентина Петровна тем временем уже прошла в гостиную, оценивающе осматривая интерьер. Её взгляд скользил по стенам, мебели, занавескам с таким видом, будто она инспектор, проверяющий гостиничный номер.
— Боже мой, какие ужасные обои! — воскликнула она, морща нос. — И эта мебель… Маша, дорогая, у тебя совершенно нет вкуса. Ничего, я помогу всё переделать. У меня прекрасное чувство стиля, все всегда это отмечали.
Мария почувствовала, как внутри неё поднимается волна ярости. Эта женщина, которая только что потеряла собственную квартиру из-за долгов, смела критиковать их дом? Дом, за который они честно платили каждый месяц, откладывая на собственное жильё?
— Валентина Петровна, это наша квартира. Нам здесь нравится, — сухо ответила она.
Свекровь обернулась к ней с лучезарной улыбкой, от которой по спине Марии пробежали мурашки.
— Наша, говоришь? Но ведь квартиру снимает мой сын, правда? На его деньги? Андрюша, скажи своей жене, что я имею полное право жить там, где живёт мой единственный ребёнок.
Андрей молчал, глядя в пол. Его молчание было красноречивее любых слов. Мария почувствовала, как земля уходит из-под ног. Они оба работали, оба вкладывали деньги в семейный бюджет. Но договор аренды действительно был оформлен на Андрея.
Первая неделя превратилась в ад. Валентина Петровна вставала в шесть утра и начинала греметь посудой на кухне, громко комментируя «неправильное» расположение кастрюль. Она переставляла вещи, критиковала каждое блюдо, которое готовила Мария, и постоянно сравнивала её с какой-то мифической Леночкой — первой любовью Андрея.
— Вот Леночка умела готовить настоящий борщ! — вздыхала она за ужином, ковыряя вилкой в тарелке. — А это что? Водичка с капустой? Андрюша, ты же любишь нормальную еду!
Андрей молчал, механически жуя. Он вообще стал очень молчаливым с момента переезда матери. На работе задерживался, дома прятался за ноутбуком. Любые попытки Марии поговорить заканчивались одной и той же фразой: «Потерпи немного, она же пожилой человек.»
Но кульминация наступила через две недели. Мария вернулась с работы раньше обычного — начальник отпустил после успешной презентации проекта. Она мечтала о горячей ванне и тишине. Но едва она открыла дверь, как услышала голоса из гостиной.
— …она совершенно тебя не достойна, сыночек! — вещала Валентина Петровна. — Посмотри на неё — ни красоты особой, ни хозяйственности. Даже детей нет после трёх лет брака! Леночка, между прочим, уже двоих родила.
— Мам, перестань, — вяло отбивался Андрей.
— Я только правду говорю! Знаешь, я вчера встретила Леночкину маму. Она сказала, что Лена развелась. Представляешь? Свободна! И она всегда тебя любила, просто ты тогда был молодой и глупый…
Мария застыла в прихожей. Сердце колотилось так громко, что, казалось, его слышно во всей квартире. Она ждала. Ждала, что Андрей возразит, защитит её, свою жену. Но он молчал.
— Я могла бы их познакомить случайно, — продолжала свекровь. — Пригласить Леночку в гости, когда этой твоей не будет дома. Посмотришь, поговоришь… Может, поймёшь наконец, что упускаешь в жизни.
— Мам, я женат, — наконец выдавил Андрей.
— Ну и что? Разводятся люди! Это не конец света. Зато у тебя будет нормальная семья, дети… Я бы помогала с внуками. А с этой пустоцветной что толку?
Пустоцветная. Это слово ударило Марию как пощёчина. Они с Андреем год безуспешно пытались завести ребёнка. Это была их боль, их тайна. И он рассказал матери. Предал самое сокровенное.
Мария вошла в гостиную. Валентина Петровна сидела на диване рядом с сыном, положив руку ему на колено. При виде невестки она даже не смутилась.
— О, Маша пришла! Мы как раз о тебе говорили.
— Я слышала, — голос Марии был ровным и холодным. — Андрей, нам нужно поговорить. Наедине.
— Всё, что ты хочешь сказать моему сыну, можешь говорить при мне, — заявила свекровь.
Мария даже не посмотрела в её сторону. Она смотрела только на мужа, на его виноватое, жалкое лицо.
— Андрей. Твой выбор. Либо твоя мать съезжает завтра же, либо уезжаю я.
— Маш, ну что ты…
— Это ультиматум. Да или нет.
Валентина Петровна вскочила с дивана, её лицо покраснело от гнева.
— Да как ты смеешь! Ставить моему сыну ультиматумы! Ты вообще кто такая? Пустое место! Бесплодная курица!
Что-то внутри Марии оборвалось. Годы терпения, попыток наладить отношения, желания быть хорошей женой — всё это сгорело в одно мгновение.
— Я та, кто платит половину аренды за эту квартиру, — она говорила спокойно, почти ласково. — Я та, кто содержала вашего драгоценного сыночка, пока он полгода искал работу после увольнения. Я та, кто выплачивала ваши долги в прошлом году, чтобы вы не потеряли квартиру. Хотя, как видно, это только отсрочило неизбежное.
— Маша! — Андрей вскочил, но она остановила его жестом.
— Я ещё не закончила. Валентина Петровна, вы правы. Я действительно не могу пока родить ребёнка. Но знаете что? Слава богу! Потому что я не хочу, чтобы мои дети росли рядом с токсичной, манипулирующей бабушкой, которая разрушает всё, к чему прикасается. Вы разрушили свою жизнь, потеряли квартиру, отца Андрея довели до инфаркта своими истериками. И теперь пришли разрушать нашу семью.
— Как ты смеешь! — свекровь задохнулась от возмущения. — Андрей! Ты позволишь ей так со мной разговаривать?
Андрей стоял между ними, растерянный, жалкий. Мария посмотрела на него и впервые увидела не мужа, а маленького мальчика, который так и не смог вырасти и отделиться от матери.
— Знаете что? — Мария достала телефон. — Мне не нужен ваш ответ. Я всё поняла.
Она набрала номер подруги.
— Алло, Катя? Помнишь, ты предлагала пожить у тебя, пока Серёжа в командировке? Я согласна. Приеду через час.
Повесив трубку, она прошла в спальню. Валентина Петровна что-то кричала вслед, Андрей пытался её остановить, но Мария их уже не слышала. Она методично складывала вещи в чемодан. Только самое необходимое. Только своё.
Андрей появился в дверях спальни.
— Маш, ты же не серьёзно? Куда ты? Давай поговорим!
— Теперь хочешь поговорить? — она даже не обернулась. — А две недели молчал. Когда твоя мать унижала меня, молчал. Когда она назвала меня пустоцветной, молчал. Когда предлагала свести тебя с бывшей, тоже молчал.
— Я не знал, что ты слышала…
— В этом-то и проблема, Андрей. Ты думал, что я не слышу, поэтому не защищал. А защищать надо было не для меня. Для себя. Для нашей семьи. Но у нас, оказывается, и не было семьи. Была я и сын Валентины Петровны, который временно со мной жил.
Она закрыла чемодан и повернулась к нему. В его глазах стояли слёзы, но Марию это больше не трогало.
— Маш, прошу тебя. Я люблю тебя. Дай мне время всё исправить.
— Время? — она грустно улыбнулась. — У тебя было три года. И знаешь что самое страшное? Я тоже тебя любила. Очень. Но любовь — это не только чувство. Это выбор, который делают каждый день. И ты свой выбор сделал.
Она взяла чемодан и направилась к выходу. В гостиной Валентина Петровна демонстративно рыдала.
— Вот и уходит! Бросает тебя! А я говорила — она тебя не любит! Любящая жена никогда не поставит мужа перед выбором!
Мария остановилась в дверях.
— Вы правы, Валентина Петровна. Я не поставила его перед выбором. Он сделал его давно. Просто сегодня это стало очевидно всем. Наслаждайтесь обществом друг друга. Вы достойны друг друга.
Она вышла, тихо закрыв за собой дверь. В лифте её трясло. На улице она остановилась, глубоко вдохнула холодный вечерний воздух. Телефон взрывался сообщениями от Андрея, но она отключила его. Впервые за долгое время она чувствовала себя свободной.
Через месяц Катя рассказала, что встретила общих знакомых. Андрей с матерью съехали с той квартиры — хозяева отказались продлевать договор, когда Валентина Петровна устроила скандал соседям. Говорили, что переехали в однокомнатную квартиру на окраине. Леночка, та самая первая любовь, отказалась даже встречаться с ним — у неё был новый муж, преуспевающий бизнесмен.
Мария слушала эти новости спокойно. Боль утихла, оставив только лёгкую грусть и огромное облегчение. Она сняла небольшую студию, устроилась на новую работу с повышением. Жизнь налаживалась.
Однажды вечером раздался звонок в дверь. На пороге стоял Андрей — осунувшийся, постаревший на несколько лет.
— Привет, — сказал он тихо. — Можно поговорить?
Мария не пригласила его войти. Они стояли на пороге — она внутри своей новой жизни, он снаружи.
— Ты была права, — начал он. — Насчёт всего. Мама… она теперь требует, чтобы я женился на дочери её подруги. Говорит, та согласна. Даже не спрашивает моего мнения. Просто решила за меня. Как всегда.
— И ты пришёл жаловаться мне?
— Нет. Я пришёл извиниться. И сказать, что понял. Слишком поздно, но понял. Я никогда не был мужем. Я был сыном, который играл в семью. Прости меня. За всё.
Мария кивнула.
— Я прощаю. Для себя, не для тебя. Иди, Андрей. И попробуй наконец стать взрослым. Хотя бы для себя самого.
Он ушёл, сутулясь под грузом своего выбора. А Мария закрыла дверь и вернулась к своей жизни. На кухне её ждал недопитый чай и недочитанная книга. За окном горели огни большого города, полного возможностей.
В квартире было тихо. Никто не критиковал её выбор штор. Никто не переставлял её вещи. Никто не называл пустоцветной. Она села в своё любимое кресло, укуталась в плед и улыбнулась. Оказывается, одиночество может быть не наказанием, а наградой. Наградой за смелость выбрать себя.
А через полгода на корпоративе она познакомилась с Игорем — спокойным, уверенным мужчиной, у которого были чёткие границы с родителями и который с первого дня дал понять: его семья — это прежде всего она. Но это уже совсем другая история. История про то, как после токсичных отношений можно встретить настоящую любовь. Но для этого нужно сначала научиться любить и уважать себя.
