Стакан с горячим чаем выскользнул из рук Марины и разбился о кафельный пол кухни, когда она услышала голос свекрови из прихожей.
— Где эта лентяйка? Опять спит в десять утра, пока мой сын на работе горбатится!
Валентина Петровна вошла на кухню, как всегда, без стука. У неё были свои ключи от квартиры — Марина сотни раз просила мужа забрать их, но Андрей только отмахивался: «Мама же помогает нам, не будь неблагодарной».
Свекровь окинула взглядом осколки на полу и скривилась.
— И посуду бьёшь теперь? Это был сервиз моей матери! Я его Андрюше в приданое отдала, а ты…
— Это обычный стакан из магазина, — тихо возразила Марина, приседая с веником.
— Не перечь мне! — рявкнула Валентина Петровна. — Я в этом доме каждую чашку знаю. И вообще, что за бардак? Почему завтрак не готов? Андрей небось голодный на работу ушёл!
Марина молча собирала осколки. Три года. Три года она терпела эти унижения. Свекровь приходила каждый день, проверяла холодильник, заглядывала в шкафы, перекладывала вещи. «Я просто помогаю», — говорила она Андрею, и тот верил.
— Слушай меня внимательно, — Валентина Петровна села за стол, демонстративно проведя пальцем по столешнице и поморщившись от воображаемой пыли. — Завтра суббота. Я приду в восемь утра. Квартира должна блестеть. Приготовишь борщ по моему рецепту, котлеты и салат оливье. К нам придёт тётя Андрея из Питера.
— Мы с Андреем собирались завтра к моим родителям…
— Отменишь! — отрезала свекровь. — Твои родители подождут. А тётя Клава раз в год приезжает. И надень что-нибудь приличное, а не эти твои джинсы. Ты жена моего сына, а не студентка какая-то.
Марина выпрямилась, держа в руках совок с осколками. В груди поднималась волна гнева, но она, как всегда, подавила её. «Ради Андрея», — повторяла она себе. «Это его мать, надо терпеть».
— И ещё, — Валентина Петровна встала, поправляя свою дорогую сумку. — Я заметила, что ты опять покупаешь этот дорогой кофе. Зачем транжирить деньги? Обычный растворимый ничем не хуже. И вообще, я буду теперь с тобой за покупками ходить. А то ты половину Андрюшиной зарплаты на ерунду тратишь.
— Я сама работаю и трачу свои деньги…
— Какие твои деньги? — свекровь презрительно фыркнула. — Ты получаешь копейки в своей библиотеке. Если бы не мой сын, ты бы в коммуналке жила. Так что не забывайся!
Она направилась к выходу, но у двери обернулась.
— И вот что. Я тут подумала. Вы три года женаты, а внуков всё нет. Сходи к врачу, проверься. А то, может, ты вообще детей иметь не можешь. Тогда нечего Андрюше время терять. Он ещё молодой, найдёт себе нормальную женщину, которая родит.
Дверь хлопнула. Марина стояла посреди кухни, сжимая совок так сильно, что костяшки пальцев побелели. «Нормальную женщину». Эти слова жгли сильнее всего. Свекровь не знала, что они с Андреем уже год пытаются завести ребёнка. Не знала о двух выкидышах, о бесконечных анализах, о слезах по ночам.
Вечером Андрей вернулся усталый и раздражённый. Марина накрывала на стол, стараясь не встречаться с ним взглядом. Она знала — если расскажет о сегодняшнем визите матери, он опять скажет, что она преувеличивает.
— Мама звонила, — начал Андрей, садясь за стол. — Сказала, ты её грубо встретила сегодня.
Марина застыла с тарелкой в руках.
— Я разбила стакан, и она…
— Она сказала, это был стакан из бабушкиного сервиза. Марина, ну нельзя быть такой неаккуратной! Это же семейная реликвия!
— Андрей, это был обычный стакан за пятьдесят рублей!
— Не начинай! — он устало потёр виски. — Мама плакала в трубку. Говорит, ты её совсем не уважаешь. Она же старается для нас, помогает…
— Помогает? Она приходит сюда как к себе домой, указывает мне, что готовить, что носить, как жить! Сегодня заявила, что будет ходить со мной за покупками, контролировать, на что я трачу деньги!
— И правильно сделает, — неожиданно сказал Андрей. — Ты действительно много тратишь на всякую ерунду. Мама права — надо экономить.
Марина смотрела на мужа и не узнавала его. Когда они встречались, он защищал её от всего мира. Обещал, что они будут жить отдельно, что его мать не будет вмешиваться. А теперь…
— И насчёт завтрашнего ужина она права, — продолжал Андрей. — Тётя Клава важный человек. У неё связи в министерстве. Может помочь мне с повышением. Так что постарайся завтра. И правда, надень платье. То синее, которое мама тебе покупала.
— А как же мои родители? Мы же договорились…
— Перенесём. Твои родители — не проблема. Они люди простые, поймут.
«Простые». Это слово тоже обожгло. Её родители были учителями в маленьком городке. Добрые, интеллигентные люди, которые отдали всё, чтобы она получила образование. А для Андрея и его матери они были «простые».
Ночью Марина не спала. Лежала рядом с мужем и думала, как докатилась до такой жизни. Она вспоминала себя три года назад — весёлую, уверенную в себе девушку, которая строила планы, мечтала о путешествиях, хотела защитить кандидатскую. А теперь? Теперь она была тенью, которую свекровь лепила под свои представления об идеальной невестке.
В субботу Марина встала в шесть утра. К восьми квартира сияла чистотой, на плите варился борщ, в духовке жарились котлеты. Она надела то самое синее платье — строгое, закрытое, старившее её лет на десять.
Свекровь пришла в восемь ноль-ноль. С ней была тётя Клава — копия Валентины Петровны, только старше и ещё более высокомерная.
— Фу, чем это пахнет? — первым делом сказала тётя Клава.
— Это борщ, — растерянно ответила Марина.
— Борщ? А почему такой запах? Ты что, чеснок положила?
— По рецепту Валентины Петровны…
— Я никогда не кладу столько чеснока! — возмутилась свекровь. — Ты опять всё испортила!
Она прошла на кухню, открыла кастрюлю, попробовала.
— Пересолен! И морковь не дожарена! Я же говорила — морковь надо тушить двадцать минут!
— Но вы сказали десять…
— Не спорь со мной! — Валентина Петровна была в ярости. — Клава, иди в гостиную, я сейчас всё исправлю. А ты, — она ткнула пальцем в Марину, — марш переодеваться! Это платье тебя полнит. Надень чёрную юбку и белую блузку.
Марина послушно пошла в спальню. Переоделась. Вернулась на кухню, где свекровь уже колдовала над её борщом, добавляя специи и громко причитая.
Обед прошёл мучительно. Тётя Клава рассказывала о своей успешной дочери, которая вышла замуж за бизнесмена и родила двоих сыновей. Валентина Петровна поддакивала и бросала многозначительные взгляды на Марину. Андрей сидел, уткнувшись в телефон, изредка кивая.
— А вы когда детей планируете? — прямо спросила тётя Клава.
— Мы работаем над этим, — сдержанно ответила Марина.
— Работаете? — фыркнула свекровь. — Три года работаете! Я в своё время через год после свадьбы Андрюшу родила!
— Может, проблема в невестке? — «невинно» предположила тётя Клава. — Сейчас много бесплодных. Экология, стрессы…
— Я думала об этом, — кивнула Валентина Петровна. — Говорила ей — сходи к врачу. А она упрямится.
Марина почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Она встала из-за стола, и все повернулись к ней.
— Я была у врача. Много раз. У меня было два выкидыша за этот год. Два! И знаете, что сказал врач? Что основная причина — стресс. Постоянный, изматывающий стресс!
— Марина! — Андрей вскочил. — Что ты делаешь?
— То, что давно надо было сделать! — она повернулась к свекрови. — Валентина Петровна, вы правы. Я плохая жена для вашего сына. Я не умею готовить по вашим рецептам. Не умею одеваться по вашему вкусу. Не могу родить внуков по вашему расписанию. Так что знаете что? Я ухожу. Освобождаю место для той самой «нормальной женщины», о которой вы мечтаете!
— Марина, прекрати этот спектакль! — Андрей схватил её за руку.
Она вырвалась.
— Спектакль? Три года я молчала, терпела, думала — ради семьи, ради любви. А какая это семья, если твоя мать унижает меня каждый день, а ты делаешь вид, что ничего не происходит?
— Как ты смеешь! — взвизгнула Валентина Петровна. — Я всё делала для вас! Помогала, заботилась!
— Вы контролировали! Вы подавляли! Вы относились ко мне как к прислуге! И знаете что самое страшное? Вы превратили Андрея в свою копию. Он больше не мой муж. Он ваш послушный сын, который выбирает маму, а не жену!
Она пошла в спальню. За ней побежал Андрей.
— Марина, остановись! Ты не можешь вот так просто уйти!
— Могу и ухожу, — она доставала из шкафа чемодан. — Знаешь, я долго думала, что случилось с нами. Помнишь, каким ты был? Смелым, решительным. Обещал, что мы уедем в другой город, будем жить своей жизнью. А что теперь? Ты даже ключи у матери забрать не можешь!
— Она моя мать!
— А я твоя жена! Или была ею. Но для тебя это ничего не значит. Для тебя важнее, чтобы мамочка была довольна.
Она быстро собирала вещи, бросая их в чемодан. Андрей стоял в дверях, растерянный и злой одновременно.
— Ты пожалеешь об этом. Куда ты пойдёшь? К родителям в их однушку?
— Куда угодно, только не здесь. Лучше жить в однушке со свободой, чем в трёхкомнатной тюрьме.
Из гостиной доносился громкий голос Валентины Петровны:
— Пусть уходит! Нам такая невестка не нужна! Найдём тебе нормальную девушку, из хорошей семьи!
Марина застегнула чемодан. Посмотрела на Андрея. В его глазах она искала хоть каплю того человека, которого когда-то полюбила. Но видела только маменькиного сынка, который так и не смог стать мужчиной.
— Передай своей матери — она победила. Квартира вся её. Как и ты.
Она прошла мимо него. В гостиной Валентина Петровна что-то кричала ей вслед про неблагодарность и эгоизм. Тётя Клава цокала языком. Андрей молчал.
У двери Марина обернулась в последний раз.
— Знаете, Валентина Петровна, вы всегда говорили, что я недостойна вашего сына. И знаете что? Вы правы. Я действительно достойна большего. Достойна мужа, а не маменькиного сынка. Достойна семьи, а не токсичного болота. Достойна любви и уважения. Спасибо, что помогли мне это понять.
Дверь за ней захлопнулась.
На улице шёл снег. Марина стояла с чемоданом на морозе и вдруг рассмеялась. Впервые за три года она чувствовала себя свободной. Да, у неё не было квартиры. Да, придётся начинать всё сначала. Но у неё было главное — достоинство и свобода выбора.
Телефон завибрировал. Сообщение от Андрея: «Вернись. Мама уйдёт. Поговорим».
Она удалила сообщение не читая до конца. Достала из сумки связку ключей от квартиры и бросила в урну. Затем набрала номер подруги:
— Лена? Помнишь, ты предлагала мне работу в вашей фирме? И комнату сдать обещала? Предложение ещё в силе?
Полчаса спустя Марина сидела в такси, которое везло её в новую жизнь. Водитель, пожилой мужчина, взглянул на неё в зеркало.
— От мужа уходите?
— От свекрови, — улыбнулась Марина. — И от себя прежней. Той, которая позволяла себя унижать.
— Правильно делаете, — кивнул водитель. — Я свою первую жену потерял из-за матери. Мама довела девочку до нервного срыва. Развелись. Потом мама умерла, а я остался один. Во втором браке я сразу границы поставил — либо жена, либо мама. Мама обиделась, но потом поняла. И сейчас у меня прекрасная семья. А с мамой отличные отношения — на расстоянии.
Марина смотрела в окно на заснеженный город. Где-то там, в квартире, Валентина Петровна наверняка уже планировала, как будет искать сыну новую жену. Покладистую, тихую, которая не будет спорить. А Андрей будет сидеть рядом и кивать.
Но это уже была не её история.
Три месяца спустя Марина сидела в маленькой, но уютной съёмной квартире. На столе лежало письмо от адвоката о разводе. Андрей не сопротивлялся — видимо, мама нашла ему более подходящую кандидатуру.
Зазвонил телефон. Незнакомый номер.
— Марина? Это Валентина Петровна.
Марина хотела бросить трубку, но любопытство победило.
— Слушаю вас.
— Я… я хотела поговорить. Андрей встречается с дочерью моей подруги. Хорошая девочка, послушная. Но…
— Но что?
— Он несчастлив. Совсем. Пьёт начал. Говорит, что я разрушила его жизнь. Что из-за меня потерял единственную женщину, которую любил.
— И что вы от меня хотите?
— Вернитесь. Я… я буду вести себя по-другому. Не буду вмешиваться. Ключи отдам.
Марина помолчала.
— Валентина Петровна, вы так и не поняли. Дело не в ключах. И даже не в вас. Дело в том, что Андрей сделал свой выбор. Он выбрал быть сыном, а не мужем. И пока он этого не поймёт, ничего не изменится. А я… я выбрала себя. И знаете что? Я счастлива. Впервые за три года я просыпаюсь с улыбкой.
— Но вы же любили друг друга…
— Любили. В прошедшем времени. Любовь без уважения умирает, Валентина Петровна. Вы убили в вашем сыне способность уважать женщину, потому что сами показывали ему, что женщина — это прислуга, которая должна угождать. И теперь он не умеет любить. Он умеет только владеть.
— Это неправда!
— Это правда, и вы это знаете. Всего хорошего.
Марина положила трубку. За окном светило весеннее солнце. Новая жизнь только начиналась. И в этой жизни не было места тем, кто не умел уважать и ценить.
Она открыла ноутбук. На экране — письмо о принятии её на новую должность. Зарплата в два раза выше, перспективы роста, командировки за границу. Всё то, о чём она мечтала, но от чего отказывалась ради «семейного счастья».
В дверь позвонили. Марина открыла — на пороге стоял молодой человек с огромным букетом цветов.
— Доставка для Марины Сергеевны!
Она взяла букет, развернула открытку: «Для самой сильной женщины, которую я знаю. Горжусь тобой. Папа и мама».
Марина улыбнулась сквозь слёзы. Да, она потеряла мужа и семью, которую пыталась построить. Но обрела себя. И это было важнее всего остального.
