– Оля, ну что ты, – Сергей попытался улыбнуться, но улыбка вышла вымученной. – Катя же одна с ними. Муж бросил, работы нет, квартира крошечная… Куда ей деваться? Я просто помогаю. Они же мои родные.
Ольга медленно повернулась к нему. В глазах её блестели слёзы, но она не позволила им пролиться.
– Твои родные, Сереж. Твои. А я кто? Просто хозяйка квартиры, которая должна кормить, стирать и убирать за чужими детьми? Я работаю, как и ты. У меня тоже силы не бесконечные.
Она сделала шаг вперёд и опустила голос, чтобы дети не слышали.
– Это уже третий месяц подряд. То «на неделю», то «на выходные», то «пока я съезжу в другой город по работе». А в итоге дети живут у нас. Катя звонит раз в два дня, спрашивает, как дела, и обещает «скоро всё наладить». А мы с тобой даже вечером вдвоём посидеть не можем.
Сергей посмотрел на племянников. Лиза робко улыбнулась ему, Артём уткнулся лицом в его джинсы. Сердце сжалось. Он помнил, как Катя осталась одна с двумя детьми, когда её муж просто собрал вещи и ушёл к другой. Помнил, как она плакала у него на плече. Как обещала, что справится. И как он, старший брат, дал слово, что никогда её не бросит.
– Оленька, – он подошёл ближе и хотел взять жену за руку, но она мягко, но решительно отстранилась. – Я понимаю, что тебе тяжело. Правда понимаю. Но что мне делать? Сказать сестре: извини, ищи себе няню? У неё нет денег даже на еду нормальную.
Ольга вздохнула и отвернулась к окну. За стеклом моросил ноябрьский дождь, по стеклу бежали капли, словно слёзы, которые она не позволяла себе пролить.
– Я не против помогать, Сереж. Ты знаешь. Мы и продукты ей передаём, и вещи детские отдаём, и деньги иногда. Но жить здесь они не могут. Это наш дом. Наш с тобой. Мы его вместе купили, вместе обустраивали. Я хочу, чтобы у нас была своя жизнь. Чтобы мы могли планировать отпуск, ремонт, да хоть просто ужин при свечах без детских криков и разбросанных игрушек.
Она повернулась к нему, и в голосе её появилась боль.
– Я тоже хочу детей. Наших детей. Но пока их нет, я не хочу быть бесплатной няней для чужих.
Сергей молчал. Он знал, что Ольга права. Знал давно. Но каждый раз, когда Катя звонила со слезами в голосе, он не мог отказать. Потому что помнил, как в детстве именно он защищал младшую сестрёнку от всего мира. Потому что чувствовал вину за то, что у него всё хорошо – жена, работа, квартира, а у неё всё рушится.
– Давай так, – наконец сказал он, стараясь говорить спокойно. – Я поговорю с Катей. Серьёзно поговорю. Найдём другой вариант. Может, детский сад подольше, или няню недорогую, или она переедет поближе к маме…
– Ты уже это говорил, – тихо ответила Ольга. – В прошлый раз. И позапрошлый.
В комнате повисла тишина. Даже дети притихли, чувствуя, что происходит что-то важное.
– Тётя Оля, – вдруг робко сказала Лиза, подходя ближе. – А мы вам очень мешаем?
Ольга посмотрела на девочку и улыбнулась – впервые за вечер по-настоящему.
– Нет, Лиза. Вы не мешаете. Вы хорошие. Просто… взрослые иногда не могут договориться.
Она присела на корточки и обняла девочку. Артём тут же подбежал и тоже обнял тётю за шею. Ольга закрыла глаза, чувствуя, как тёплые детские ручки обнимают её, и в горле встал ком.
Сергей смотрел на эту картину и чувствовал себя между двух огней. Он любил жену. Очень. Она была его опорой, его спокойствием, его домом. Но и сестру он не мог предать.
Вечер прошёл тихо. Дети поужинали, посмотрели мультики, Ольга уложила их спать в гостевой комнате – той самой, которую они с Сергеем мечтали сделать детской для своих будущих детей. Потом они с мужем сидели на кухне, пили чай и молчали.
– Я завтра же поговорю с ней, – наконец сказал Сергей.
– Хорошо, – кивнула Ольга. – Только… не по телефону. Пригласи её сюда. Пусть посмотрит, как мы живём. Может, хоть тогда поймёт.
На следующий день Катя приехала к обеду. Она выглядела уставшей, но как всегда красиво накрашенной и с улыбкой, которая никогда не доходила до глаз.
– Сереж, спасибо тебе огромное, – с порога сказала она, обнимая брата. – Ты мой спаситель. А дети как? Не сильно вас достали?
Ольга молча поставила на стол тарелку с пирогом, который испекла утром. Катя посмотрела на неё и улыбнулась ещё шире.
– Оленька, привет! Ты такая молодец, всё успеваешь. Я вот вообще не справляюсь…
Ольга кивнула и села напротив.
– Катя, – начал Сергей, когда все немного поели. – Нам нужно поговорить.
Катя тут же напряглась, но улыбка осталась на лице.
– О чём, братик?
– О детях. О том, что они почти живут у нас.
– Ну… временно же, – Катя пожала плечами. – Пока я на ноги встану. Ты же сам видишь, как мне тяжело.
– Мы видим, – мягко сказала Ольга. – И хотим помочь. Но не так.
Катя посмотрела на невестку с лёгким удивлением.
– А как тогда?
– Мы можем оплачивать детский сад до вечера. Можем помочь с продуктами. Можем даже дать деньги на няню на пару часов в день. Но жить здесь дети не могут. Это наш дом.
Катя замолчала. Потом медленно положила ложку.
– То есть… вы их выгоняете?
– Нет, – быстро сказал Сергей. – Мы просто хотим, чтобы у нас у всех были границы.
– Границы, – повторила Катя с лёгкой насмешкой. – Красиво сказано. А я думала, семья – это когда вместе.
Ольга почувствовала, как внутри всё закипает, но сдержалась.
– Семья – это когда уважают друг друга. И личное пространство тоже.
Катя посмотрела на брата.
– Сереж, ты серьёзно? Ты позволяешь ей так со мной разговаривать?
Сергей вздохнул.
– Катюш, это не Ольга. Это мы вместе решили.
Катя встала из-за стола.
– Понятно. Значит, я для вас обуза. Ладно. Заберу детей и уеду. Не буду больше мешать вашей идеальной жизни.
Она пошла в гостевую комнату собирать вещи. Дети, услышав шум, выбежали в коридор.
– Мамочка! – Лиза бросилась к ней. – Мы домой?
– Да, солнышко. Домой.
Ольга посмотрела на Сергея. Он был бледен.
– Катя, подожди, – сказал он. – Давай найдём компромисс.
– Какой ещё компромисс? – Катя уже собирала игрушки в пакет. – Вы ясно сказали: мы вам не нужны.
– Не так…
Но Катя уже одела детей и вышла в прихожую.
– Спасибо за всё, – бросила она через плечо. – Больше не побеспокою.
Дверь хлопнула.
В квартире наступила тишина. Сергей стоял посреди кухни, глядя в пустоту.
Ольга подошла и обняла его сзади.
– Прости, – тихо сказала она. – Я не хотела, чтобы так получилось.
– Я знаю, – ответил он глухо.
Вечером Катя позвонила. Голос был заплаканный.
– Сереж, прости меня. Я понимаю, что перегнула. Просто… мне правда тяжело. Но я найду выход. Обещаю.
– Кать, мы же не против помогать…
– Я знаю. Просто… дайте мне немного времени.
Она повесила трубку.
Прошла неделя. Катя забирала детей каждый вечер, но выглядела всё более измотанной. Сергей передавал деньги, продукты, но чувствовал, что этого мало.
А потом случилось то, чего никто не ожидал.
В пятницу вечером Катя снова позвонила.
– Сереж, можно дети у вас ночуют? У меня… важная встреча. Очень важная. От неё зависит работа.
Сергей посмотрел на Ольгу. Та молча кивнула.
– Конечно, пусть приезжают.
Дети приехали счастливые, с рюкзаками. Катя поцеловала их, пообещала забрать утром и уехала.
Утром она не приехала.
И вечером тоже.
На третий день Сергей начал волноваться по-настоящему.
Он поехал к сестре. Дверь открыла соседка.
– Катя? Да она вчера уехала. Сказала, на месяц в другой город, по работе. Чемодан большой собрала. А детей, говорит, брат заберёт.
Сергей стоял в дверях чужой квартиры, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
Катя не просто просила помощи.
Она планомерно перекладывала детей на него.
И уехала.
– Сереж, ты где? – голос Ольги в трубке дрожал от волнения. – Уже десятый день. Она не отвечает ни на звонки, ни на сообщения. Что делать?
Сергей сидел в машине под окнами сестриной квартиры и смотрел на тёмные окна. Дождь стучал по крыше, как будто хотел выбить ответ из его головы.
– Я здесь, Олень. Только что ещё раз звонил в дверь. Никого. Соседка говорит, Катя точно уехала надолго. Вещей почти не оставила. Только детские вещи… и записку.
– Какую записку? – Ольга замерла на другом конце линии.
– «Братик, присмотри за детьми. Я скоро вернусь. Ты же всегда говорил, что семья – это святое. Целую, Катя».
В трубке повисла тишина такая густая, что Сергей услышал, как у жены учащённо бьётся сердце.
– Она… бросила их? – наконец выдохнула Ольга.
– Похоже на то.
Он закрыл глаза. В голове крутилась одна мысль: как же так? Катя, которая когда-то спала у него под боком, потому что боялась грозы. Которая звонила каждый день после развода и плакала, что не справляется. Которая клялась, что дети – смысл её жизни.
А теперь – чемодан, билет в один конец и записка.
Дома его встретили тишина и запах детского шампуня. Лиза и Артём уже спали в гостевой комнате – той самой, что теперь стала их постоянной. Ольга сидела на диване, обняв колени. Глаза красные.
– Я не знаю, как тебе сказать… – начал Сергей.
– Я всё слышала, – тихо ответила она. – Ты включил громкую связь в машине.
Он сел рядом. Взял её холодную руку в свою.
– Оленька, прости. Это я во всём виноват. Я сам её приучил, что можно всё на меня свалить.
Ольга покачала головой.
– Нет. Она сама выбрала. Мы просто… не видели.
Они сидели молча до глубокой ночи. Потом Ольга встала, заварила чай и сказала то, от чего у Сергея перехватило дыхание.
– Завтра пойдём в органы опеки. Оформим временную опеку. Пока она не вернётся… или пока не решится вопрос окончательно.
– Ты уверена? – он смотрел на неё широко открытыми глазами.
– Уверена. Это дети, Сереж. Им пять и семь. Они не виноваты, что у них такая мать.
На следующий день они с утра пораньше были в опеке. Бумаги, справки, разговоры. Женщина-инспектор, пожилая и строгая, посмотрела на них поверх очков.
– Вы понимаете, что это не на неделю? Мать пропала, связи нет. Это может затянуться на годы.
– Понимаем, – хором ответили они.
– И вы оба согласны?
Ольга кивнула первой.
– Да. Мы согласны.
Дома Лиза встретила их вопросом, от которого у Сергея защипало в глазах.
– Дядя Сереж, а мама скоро приедет?
Он присел перед ней на корточки.
– Лиза… мама сейчас далеко. Но мы с тётей Олей очень тебя любим. И Артёма. Вы остаётесь с нами, хорошо?
Девочка посмотрела на него серьёзно-серьёзно, потом кивнула и обняла за шею.
Прошла ещё неделя. Катя вышла на связь один раз – короткое сообщение: «Всё хорошо, работаю, скоро заберу». И снова тишина.
А потом случилось то, что перевернуло всё с ног на голову.
В воскресенье утром раздался звонок в дверь. Сергей открыл – на пороге стояла Катя. Загорелая, в новом платье, с дорогими очками на носу и улыбкой, которой он не видел у неё уже лет десять.
– Привет, братик! – она чмокнула его в щёку и прошла в квартиру, как будто не исчезала на две недели. – Ой, как вы тут уютно! Дети где?
Ольга вышла из кухни, вытирая руки полотенцем. Лицо её было спокойным, но Сергей заметил, как побелели пальцы.
– Катя, – сказала она ровно. – Проходи. Поговорим.
Катя села на диван, закинула ногу на ногу.
– Ну что вы такие серьёзные? Я же говорила, что вернусь. Просто работа подвернулась – в Турции, на три недели. Всё оплачивают, зарплата огонь! Теперь я на ноги встану, сниму квартиру побольше, заберу детей.
Сергей почувствовал, как в нём закипает что-то тёмное.
– Катя. Ты понимаешь, что бросила детей? Просто взяла и уехала, оставив записку?
– Ой, ну не драматизируй, – она отмахнулась. – Я же знала, что ты их не выгонишь. Ты же у нас добрый.
Ольга шагнула вперёд.
– Добрый – это не значит безответственный. Ты хоть понимаешь, что мы уже подали документы на опеку?
Катя замерла.
– На какую ещё опеку?
– Временную, – спокойно ответила Ольга. – Потому что мать пропала без вести. Детям нужен законный представитель.
– Вы что, хотите их у меня отобрать?! – голос Кати сорвался на визг.
– Нет, – сказал Сергей. Голос его был тихим, но в нём звенела сталь. – Мы хотим, чтобы ты наконец-то стала матерью. А не пользовалась моей добротой, как бесплатной няней.
Катя вскочила.
– Это мои дети! Я их родила!
– А потом уехала в Турцию отдыхать, – Ольга впервые повысила голос. – Пока мы здесь ночи не спали, водили в садик, лечили Артёма от ангины, объясняли Лизе, почему мама не звонит.
Катя открыла рот, потом закрыла. Села обратно.
– Я… я просто устала, – вдруг сказала она тихо. – Очень устала. Один на один с ними… без денег, без помощи. А тут подвернулся шанс.
– Шанс бросить детей? – спросил Сергей.
– Нет! Шанс заработать! Чтобы потом всё было по-другому!
Ольга посмотрела на неё долго.
– Катя. Ты хоть раз думала не о себе, а о них? О том, что Лиза каждую ночь спрашивает, любит ли её мама?
Катя опустила голову. Впервые за всё время Сергей увидел, как по её щеке скатилась настоящая слеза.
– Я плохая мать, да?
– Ты мать, которая запуталась, – мягко сказала Ольга. – И у тебя ещё есть шанс всё исправить.
Катя подняла глаза.
– Как?
– Останься. Живи с детьми у нас. Месяц, два – сколько нужно. Работай, копи деньги. Но дети будут видеть тебя каждый день. А мы поможем. Не вместо тебя, а вместе.
Катя молчала. Потом кивнула.
– Хорошо… Я попробую.
Сергей выдохнул. Он думал, что сейчас почувствует облегчение. Но вместо этого почувствовал только усталость и странную пустоту.
Вечером, когда Катя ушла в гостевую укладывать детей, он с Ольгой остались на кухне.
– Ты простила её? – тихо спросил он.
– Нет, – ответила Ольга. – Но я простила себя за то, что когда-то хотела её выставить за дверь. Дети не виноваты.
Он обнял жену. Крепко-крепко.
– Ты самая лучшая на свете.
– Знаю, – улыбнулась она сквозь слёзы. – Но в следующий раз, когда твоя сестра скажет «просто на выходные», я сама поеду с ней в Турцию. Присматривать.
Они засмеялись. Тихо, чтобы не разбудить детей.
А через две недели случилось то, что никто не ожидал – Катя собрала вещи и исчезла снова.
Только теперь оставила уже другую записку: «Спасибо. Я всё поняла. Теперь справлюсь сама. Целую вас всех. Не ищите».
И номер её телефона больше не отвечал.
– Катя уехала насовсем, – тихо сказал Сергей, кладя телефон на стол. – Номер заблокирован. В соцсетях аккаунты удалены. Соседка подтвердила: квартиру она сдала каким-то студентам до конца года.
Ольга стояла у плиты, медленно помешивая кашу для Артёма. Ложка звякала о стенки кастрюли – единственный звук в утренней тишине.
– Значит, всё, – произнесла она наконец. Голос был ровным, но Сергей услышал в нём то, что копилось месяцами: облегчение, смешанное с горечью.
Он подошёл и обнял жену сзади. Она не отстранилась.
– Я не знаю, как тебя благодарить, Оленька. Ты спасла нас всех.
– Я спасла детей, – поправила она мягко. – А ты спас меня. От самой себя.
В тот же день они снова поехали в опеку. Теперь уже не временную, а постоянную. Инспектор, та же пожилая женщина, посмотрела на них долго, потом улыбнулась уголками губ.
– Видно, что дети вам не в тягость. Редко такое встретишь.
Документы подписывали молча. Когда вышли на улицу, снег падал крупными хлопьями. Лиза подняла лицо к небу и засмеялась – впервые за последние месяцы по-настоящему, звонко.
– Тётя Оля, а мы теперь навсегда с вами?
Ольга присела перед ней и отряхнула снег с её шапки.
– Навсегда, Лиза. Теперь мы одна семья.
Артём, который всё это время крепко держался за руку Сергея, вдруг спросил:
– А мама вернётся?
Сергей и Ольга переглянулись. Ответить честно – значило разбить детское сердце. Сказать неправду – значило обмануть.
– Мама очень далеко, – осторожно начал Сергей. – Но она знает, что вы в надёжных руках. И любит вас. Просто… по-своему.
Мальчик кивнул, вроде бы удовлетворившись. Дети вообще принимают мир проще, чем взрослые.
Прошёл год.
Их квартира уже не была той тихой гаванью для двоих, о которой они когда-то мечтали. Теперь в ней всегда пахло детским шампунем, пластилином и свежими блинами по воскресеньям. На стене в коридоре появились рисунки: «Наша семья» – пятеро человечков держатся за руки. Лиза нарисовала Ольгу с короной на голове. «Потому что ты как королева».
Сергей научился говорить «нет». Не грубо, не жёстко – просто твёрдо. Когда мама звонила и начинала: «Сынок, а может, я к вам на меся цок…», он отвечал:
– Мам, приезжай в гости. На выходные. На неделю. Но жить мы будем каждый в своём доме.
И мама, к удивлению, всех, согласилась. Потому что впервые увидела в сыне не мальчика, который должен её спасать, а взрослого мужчину, который уже спасает свою семью.
Катя объявилась один раз – через год с небольшим. Позвонила с незнакомого номера, голос был чужим, словно принадлежал другому человеку.
– Сереж… я в другом городе. Замуж вышла. Всё хорошо. Детям… передай, что я их люблю. Просто… не могу пока. Прости.
Он не кричал. Не ругался. Только сказал:
– Катя, когда будешь готова – приезжай. Дверь открыта. Но дети уже дома. У них есть мама. И папа.
И положил трубку.
Вечером того же дня они вчетвером сидели за столом. Ольга разливала чай, Артём рассказывал, как ему поставили пятёрку по математике, Лиза показывала новую косу – Ольга научила её заплетать сама.
Сергей смотрел на них и вдруг понял: вот оно, счастье. Не в тишине пустой квартиры и не в идеальных планах на будущее. А в этом – в смехе, в крошках на столе, в тёплых детских ладошках в его руках.
– Олень, – тихо сказал он, когда дети убежали смотреть мультики.
– Что? – она повернулась к нему, улыбаясь.
– Спасибо, что не ушла тогда. Когда я был слепым дураком.
Ольга подошла и поцеловала его в висок.
– Спасибо, что открыл глаза. Мы вместе это прошли. И теперь у нас есть они.
Лиза вбежала в кухню, таща за собой Артёма.
– Мама! Папа! Идите скорее! Там в мультике принцесса нашла свою семью!
Ольга и Сергей переглянулись и засмеялись. Потом встали и пошли в гостиную – туда, где под ёлкой (хотя до Нового года оставалось ещё два месяца) уже стояла коробка с новыми игрушками. Потому что в их доме теперь всегда был повод для праздника.
А за окном падал снег, укрывая город белым покрывалом. И в этой белизне не осталось места ни для старых обид, ни для чужих чемоданов.
Только для их общей, настоящей, тёплой жизни.
