Наталья замерла на пороге собственной квартиры, держа в руках пакеты с продуктами. В коридоре стояли три огромных коробки, перетянутых скотчем, а из комнаты доносился голос свекрови.
— Игорёк, ну куда же это поставить? Тут совсем мало места, надо что-то переставить.
Наталья медленно прошла внутрь. Её муж Игорь стоял посреди гостиной и виноватым жестом разводил руками. А свекровь Римма Павловна уже распоряжалась, указывая пальцем на мебель.
— Вот этот комод вообще ни к чему. И кресло можно вынести на балкон. Освободим место для моих вещей.
— Какие вещи? — Наталья поставила пакеты на пол.
Свекровь обернулась и улыбнулась той натянутой улыбкой, которая никогда не доходила до глаз.
— А, Наташенька пришла. Игорёк тебе не сказал? Я к вам переезжаю. Ненадолго, конечно. Пока квартиру свою не продам.
Слова свекрови повисли в воздухе. Наталья перевела взгляд на мужа. Он смотрел в пол.
— Игорь? — её голос был тихим, но в нём звучала сталь.
— Наташ, ну мама продаёт квартиру, переезжает в другой район. Ей временно негде жить. Я не мог отказать. Это же моя мама.
Наталья почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Она вспомнила, как три года назад они с Игорем купили эту квартиру. Вернее, она купила. На деньги, которые копила пять лет, работая на двух работах. Игорь тогда только начинал карьеру, зарплата была небольшая. Она не попрекала его этим. Они были семьёй. Квартира была оформлена на неё, но это была их общая территория.
И вот теперь свекровь стояла в их гостиной и распоряжалась, будто это был её дом.
— На сколько? — спросила Наталья.
— Ну, месяца на два-три. Может, чуть больше. Понимаешь, продажа квартиры — дело не быстрое. Документы, покупатели, нотариус. Всё это время нужно.
Два-три месяца. А может, и полгода. Наталья знала свекровь достаточно хорошо, чтобы понимать: эта женщина никогда ничего не делает быстро. Она любила создавать ситуации, в которых все вокруг должны были подстраиваться под неё.
— А где она будет спать? — Наталья посмотрела на Игоря.
— В комнате. Мы диван раскладной купим. Удобный такой, ортопедический.
— В нашей спальне?
— Ну да. Другой комнаты у нас нет.
Наталья закрыла глаза. Она представила, как свекровь будет спать в трёх метрах от их кровати. Как они с Игорем больше не смогут разговаривать по душам перед сном. Как исчезнет та интимность, которая была между ними. Как их жизнь превратится в постоянное напряжение.
— Игорь, выйди со мной на кухню.
Он покорно поплёлся за ней. Свекровь осталась в комнате, продолжая оценивать пространство хищным взглядом.
На кухне Наталья закрыла дверь и развернулась к мужу.
— Ты серьёзно? Ты привёл свою мать жить к нам, даже не спросив меня?
— Наташ, ну а что я должен был сделать? Отказать родной матери?
— Ты должен был для начала поговорить со мной! Это моя квартира, я покупала её на свои деньги!
Игорь поморщился.
— Вот опять началось. Твоя квартира, твои деньги. Я думал, мы семья.
— Семья — это когда решения принимаются вместе. А не когда ты ставишь меня перед фактом.
Он вздохнул и провёл рукой по лицу.
— Послушай, я понимаю, что это неудобно. Но это ненадолго. Мама продаст квартиру и съедет. Потерпим немного, да?
— А если она не продаст? Или продаст, но решит, что у нас так хорошо, что можно остаться подольше?
— Не будет такого. Мама сказала — два-три месяца максимум.
Наталья посмотрела ему в глаза. Её муж искренне верил в то, что говорил. Он всегда верил своей матери. И всегда она его разочаровывала. Но он упорно не замечал этого.
— Хорошо, — тихо сказала Наталья. — Пусть живёт. Но с одним условием.
— Каким?
— Мы идём к нотариусу и оформляем брачный договор. Квартира остаётся моей собственностью, это будет прописано официально.
Игорь растерянно заморгал.
— Зачем? Ты мне не доверяешь?
— Я не доверяю твоей матери. И хочу подстраховаться.
— Наташ, это же оскорбительно…
— Либо договор, либо твоя мама ищет другое место. Выбирай.
Он посмотрел на неё долгим взглядом, потом кивнул.
— Ладно. Если тебе так спокойнее.
Они вышли из кухни. Свекровь уже успела переставить журнальный столик и передвинуть кресло к окну.
— Вот так лучше. А то у вас тут совсем нет простора, — бодро объявила она.
Наталья промолчала. Она чувствовала, как напряжение растёт с каждой минутой.
В тот же вечер свекровь начала осваиваться. Она перемыла всю посуду, которая стояла в сушилке, со словами «У вас тут не очень чисто». Она переложила продукты в холодильнике «по правильной системе». Она критиковала расположение мебели, выбор штор и даже цвет стен.
— Игорёк, ну скажи невестке, что бежевые стены — это прошлый век. Сейчас модно серое. Надо будет переклеить обои.
Игорь неуверенно кивал. Наталья молчала, сжимая зубы.
Через неделю они пошли к нотариусу. Свекровь осталась дома, но перед уходом успела ехидно заметить:
— Ой, а зачем это вы к нотариусу собрались? Наследство делить решили?
Наталья не ответила.
В нотариальной конторе всё прошло быстро. Брачный договор составили за час. Квартира официально оставалась собственностью Натальи. Игорь подписал документ без возражений, хотя было видно, что ему неприятна вся эта процедура.
— Доволен? — спросил он, когда они вышли на улицу.
— Да, — коротко ответила Наталья.
Она действительно почувствовала облегчение. Теперь, что бы ни случилось, квартира останется её.
Но жизнь становилась всё тяжелее.
Свекровь не просто жила с ними. Она заполняла собой всё пространство. Она вставала раньше всех и начинала громко готовить завтрак, гремя кастрюлями. Она критиковала Наталью за каждую мелочь — за то, как та готовит, убирает, одевается. Она постоянно жаловалась Игорю на невестку, но делала это так тонко, что муж не замечал манипуляции.
— Игорёк, я тут хотела пол помыть, а у Наташи швабра какая-то неудобная. Может, купим нормальную?
— Игорёк, посмотри, какое молоко твоя жена купила. Совсем несвежее. Я же просила другую марку.
— Игорёк, а почему невестка так поздно приходит с работы? Семейная женщина должна раньше быть дома.
Игорь слушал и кивал. Иногда он пытался что-то сказать Наталье, но она видела, что он просто транслирует мамины претензии.
Прошёл месяц. Потом второй. Свекровь не торопилась съезжать. Квартира вроде бы продавалась, но покупатели то пропадали, то появлялись новые. То документы терялись, то нотариус был в отпуске. То ещё что-то. Наталья понимала, что свекровь специально затягивает процесс. Ей нравилось жить здесь. Она контролировала их жизнь, руководила, указывала. А Игорь безропотно всё принимал.
— Когда твоя мама съедет? — спросила Наталья в очередной раз.
— Скоро. Она сказала, через неделю встреча с покупателями.
— Ты говорил это месяц назад.
— Наташ, ну это не от меня зависит. Продажа квартиры — сложный процесс.
— Игорь, она не собирается съезжать. Ты этого не видишь?
— Видишь ли, у мамы действительно проблемы с продажей…
— У твоей мамы проблемы только с тем, что ей здесь слишком удобно!
Они начали ссориться всё чаще. Свекровь как будто чувствовала конфликт и наслаждалась им. Она становилась всё требовательнее.
Однажды вечером Наталья пришла домой после тяжёлого рабочего дня. В квартире пахло какой-то непонятной едой. Свекровь стояла на кухне и помешивала что-то в кастрюле.
— А, пришла. Ужин через полчаса будет. Игорёк попросил приготовить его любимое блюдо.
Наталья прошла в комнату. Игорь лежал на диване с телефоном.
— Ты просил маму готовить ужин?
— Ну да. А что такого? Ты же устала после работы.
— Игорь, я не хочу, чтобы твоя мать готовила здесь ужин. Это моя кухня.
Он удивлённо посмотрел на неё.
— Наташ, ты о чём? Мама просто хотела помочь.
— Она не помогает. Она захватывает территорию. Ты этого не видишь?
— Я вижу, что ты стала какой-то злой. Раньше такой не была.
Наталья почувствовала, как у неё перехватило дыхание. Он обвинял её. Его мать превратила их жизнь в кошмар, а он говорил, что проблема в невестке.
В эту ночь они легли спать в полной тишине. Свекровь похрапывала на раскладном диване в двух метрах от них. Наталья лежала и смотрела в потолок. Она поняла, что так больше продолжаться не может.
Утром, когда Игорь ушёл на работу, Наталья осталась наедине со свекровью.
— Римма Павловна, нам нужно поговорить.
Свекровь подняла брови.
— О чём, милая?
— О том, когда вы съедете.
— Ах, да. Понимаешь, с покупателями опять проблемы. Придётся ещё немного потерпеть.
— Сколько именно?
— Ну, может, месяца два-три. Точно не скажу.
— Римма Павловна, вы здесь уже три месяца. Это было временное решение.
Свекровь села в кресло и посмотрела на Наталью холодным взглядом.
— А ты, невестка, не забывай, что это я родила и вырастила Игоря. И я имею право жить с сыном, если мне это нужно. Тем более что квартира-то хоть и твоя, но семья у нас общая.
— Семья — это я и Игорь. А вы — гостья. Гостья, которая уже три месяца не собирается уходить.
Свекровь усмехнулась.
— Ой, какая ты стала грубая. Игорёк мне говорил, что ты изменилась. Может, тебе к врачу сходить? Проверить нервы?
Наталья почувствовала, как внутри закипает злость. Но она сдержалась.
— Римма Павловна, у вас есть две недели, чтобы найти другое жильё. Если через две недели вы не съедете, я вызову полицию и выселю вас по закону.
Свекровь расхохоталась.
— Выселить? Ты меня, мать Игоря? Да он тебя самоё из дома вышвырнет за такие слова!
— Квартира оформлена на меня. Есть брачный договор, по которому она остаётся моей собственностью. Я имею полное право выселить любого человека, который здесь живёт без моего согласия.
Лицо свекрови изменилось. Усмешка исчезла. В глазах мелькнул страх, который она быстро попыталась скрыть за маской презрения.
— Вот ты какая. Жадная. Бессердечная. Мужа от матери хочешь оторвать.
— Я хочу жить в своей квартире без посторонних людей. Две недели, Римма Павловна.
Вечером разразился скандал.
Свекровь пожаловалась Игорю, что невестка выгоняет её на улицу. Она плакала, причитала, говорила о неблагодарности и жестокости.
Игорь ворвался в комнату, где сидела Наталья.
— Ты что себе позволяешь? Мать вышвырнуть хочешь?
— Игорь, твоя мать живёт здесь три месяца. Она обещала съехать, но не собирается этого делать. Я устала.
— Устала? Да она тебе по дому помогает! Готовит, убирает!
— Я не просила её об этом! Я хочу, чтобы она съехала!
— А я хочу, чтобы она осталась! Это моя мать!
— А это моя квартира!
Он замолчал. Его лицо исказилось от злости.
— Значит, так. Квартира твоя, да? Тогда живи в ней одна. Я ухожу к маме.
Наталья похолодела.
— Что?
— Ты слышала. Если моей матери здесь не место, значит, и мне тоже. Мы с мамой снимем квартиру и будем жить там. А ты оставайся в своей драгоценной собственности.
Он начал собирать вещи. Свекровь стояла в дверях с торжествующим видом.
— Вот видишь, невестка, к чему привела твоя жадность. Сына от матери оторвать хотела, а сама осталась одна.
Наталья смотрела, как Игорь складывает одежду в сумку. Она чувствовала странное спокойствие. Внутри не было ни боли, ни паники. Только ясность.
— Игорь, если ты сейчас уйдёшь, то не возвращайся.
Он остановился и посмотрел на неё.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. Уходишь — значит, уходишь навсегда.
Свекровь засмеялась.
— Игорёк, пойдём. Не слушай её. Через неделю приползёт на коленях прощения просить.
Но Игорь не двигался. Он смотрел на Наталью и что-то соображал. Возможно, впервые за три месяца он действительно думал, а не просто слушался маму.
— Наташ, давай обсудим спокойно…
— Обсуждать нечего. Твоя мать съезжает через две недели, или ты уходишь вместе с ней навсегда. Третьего не дано.
Свекровь дёрнула сына за рукав.
— Игорь, пошли отсюда! Не унижайся перед этой…
— Мам, заткнись, — неожиданно резко сказал он.
Свекровь онемела. Игорь никогда не говорил с ней так.
Он медленно поставил сумку на пол.
— Наташа права. Ты обещала съехать через два месяца. Прошло три. Ты постоянно находишь отговорки. Ты действительно не собираешься уезжать?
Свекровь растерянно заморгала.
— Игорёк, ну я же не специально… Просто обстоятельства…
— Мам, отвечай прямо. Ты продаёшь квартиру или нет?
Повисла долгая пауза. Потом свекровь опустила глаза.
— Я… я решила её не продавать. Сдам лучше. А сама останусь здесь. С вами. Мне одной скучно.
Игорь закрыл глаза.
— Значит, ты всё это время врала. И мне, и Наташе.
— Ну я же не думала, что это проблема! Я думала, вы будете рады! Семья должна быть вместе!
— Мам, собирай вещи. Ты уезжаешь завтра.
— Что? Игорёк, ты с ума сошёл! Куда я поеду?
— В свою квартиру. Ту, которую ты «продаёшь» уже три месяца.
— Но она не обустроена! Там ремонт нужен!
— Не моя проблема. Завтра вызываю такси и отвожу тебя домой.
Свекровь посмотрела на сына, потом на невестку. На её лице отразилось непонимание и обида.
— Игорь, ты предаёшь родную мать ради этой… этой…
— Ради жены, мам. Ради той женщины, с которой я хочу прожить всю жизнь. А ты… ты едва нас не развела.
Он развернулся и вышел из комнаты. Свекровь осталась стоять в дверях, сжимая губы. Потом резко развернулась и ушла на кухню.
Наталья села на кровать. Руки дрожали. Она не ожидала, что Игорь примет её сторону. Она уже приготовилась к тому, что он уйдёт. И была готова жить дальше одна. Но он остался.
Утром свекровь молча собрала вещи. Игорь вызвал такси и помог погрузить коробки. Римма Павловна ни разу не посмотрела на Наталью. Она села в машину с каменным лицом, и такси уехало.
Игорь вернулся в квартиру. Он прошёл в комнату, где сидела Наталья, и присел рядом.
— Прости меня, — тихо сказал он. — Я идиот. Я должен был с самого начала тебя поддержать.
Наталья взяла его за руку.
— Главное, что ты понял это сейчас.
Они сидели в тишине. В квартире впервые за три месяца было спокойно и тихо. Не было критики, причитаний, постоянного напряжения. Была просто их квартира. Их общее пространство. Их дом.
Через неделю они переставили мебель обратно. Убрали раскладной диван. Наталья купила новые шторы, которые давно хотела повесить, но боялась, что свекровь раскритикует. Они снова начали завтракать вместе по утрам. Разговаривать по вечерам. Строить планы.
Игорь стал другим. Будто что-то внутри него щёлкнуло. Он научился говорить матери «нет». Когда Римма Павловна звонила с очередными жалобами, он вежливо, но твёрдо обрывал разговор. Когда она намекала на то, что хочет снова приехать погостить, он объяснял, что сейчас неудобно.
А Наталья поняла главное. Она поняла, что квартира — это не просто стены и ремонт. Это её территория, её крепость. И она имеет полное право защищать её от любого, кто пытается захватить это пространство. Даже если этот кто-то — свекровь.
И ещё она поняла, что брачный договор, который они подписали у нотариуса, спас их семью. Потому что он дал ей силу поставить точку в нужный момент. А Игорю — понять, что иногда приходится выбирать. И он выбрал правильно.
