Конфликт с матерью
— Он тебе не пара! — в сотый раз повторяла Марина Сергеевна, тяжело вздыхая. — Лена, я не понимаю, как ты можешь за него держаться. Парень пустой, бесперспективный! Однажды ты сама это поймёшь!
— Мам, ну раз ты так уверена, то и переживать не стоит, — хихикнула Лена, стараясь не показать, насколько она устала от одного и того же разговора. — Давай договоримся: я сама выберу, кто мне пара.
— Конечно! — всплеснула руками мать. — А потом прибежишь ко мне в слезах!
Лена закатила глаза и молча продолжила складывать вещи в сумку. Марина Сергеевна наблюдала за ней с видом человека, которому вот-вот лопнет терпение.
— Ты это куда собралась? — строго спросила она, когда услышала, как молния на дорожной сумке с шумом закрылась.
— Мы с Кириллом решили снять квартиру, — почти торжественно сообщила Лена и широко улыбнулась.
— Снять? Квартиру? — мать фыркнула так громко, будто услышала абсурднейшую новость. — На какие деньги, интересно? Он же не только бездельник, но ещё и нищий. Ты работать будешь за двоих?
— Мам, мы оба работаем. Не переживай, — Лена сдержанно улыбнулась. — Мы будем платить пополам.
— Работаете… — хмыкнула Марина Сергеевна. — Напомни-ка мне, где он “работает”? На каком заводе?
— Мам, чтобы получать деньги, необязательно работать на заводе! У тебя представления о современной жизни немного… устарели. Кирилл работает из дома.
— Врет он всё! — выкрикнула женщина. — Я же вижу по нему! У него прямо на лице написано “аферист”!
— Мам, хватит уже поливать его грязью! — вспыхнула Лена. — Всё, я пошла. Позвоню вечером.
— Ты совершаешь ошибку! — прокричала Марина Сергеевна ей вслед, но Лена уже тащила сумку к двери.
Она вылетела на лестничную площадку, хлопнула дверью и остановилась на секунду, пытаясь перевести дыхание. Внутри кипели злость, гордость и отчаянное желание доказать матери, что она ошибается. В тот момент Лена была уверена: она делает шаг во взрослую жизнь, и никакие мамины пророчества не могут ей помешать.
Новая жизнь
К вечеру Лена и Кирилл уже стояли у двери однокомнатной квартиры на пятом этаже старенькой “хрущёвки”. Парень победоносно покрутил в руках ключи.
— Ну вот, хозяйка нового жилья, проходят-с, — улыбнулся он.
— Класс! — Лена оглядела небольшую, но уютную квартиру. — Не думала, что будет так мило.
— Я же говорил, у меня знакомые надёжные, — подмигнул Кирилл.
Они разложили вещи, распаковали продукты и, заказав пиццу, долго обсуждали, как будут устраивать быт. Лена чувствовала себя счастливой: вот она — взрослая, самостоятельная жизнь. И рядом человек, который её понимает.
Дни потекли своим чередом. Утром Лена училась в колледже, вечером работала уборщицей в двух магазинах. Она возвращалась домой усталой, но радостной — ей казалось, что всё это временные трудности.
Кирилл же уверял, что работает удалённо.
— Чем ты конкретно занимаешься? — однажды спросила Лена, снимая куртку после работы.
— Да так… несколько проектов веду, — неопределённо ответил он. — Немного рекламы, немного фриланса. Ты же знаешь, я в этом разбираюсь.
— Ты устаёшь? — Лена с интересом присела рядом.
— Устаю, конечно. Работать дома — не сахар, — сказал он, переключив компьютерный экран слишком быстро, чтобы Лена что-то увидела.
Она не стала докапываться. Ей хотелось верить словам парня.
Только один момент настораживал: Кирилл ни разу не предложил познакомить её со своими друзьями. Иногда Лена поднимала эту тему.
— Кирилл, а может, как-нибудь встретимся с твоими? Я бы хотела увидеть людей, с кем ты общаешься.
— Да что их смотреть, — отмахивался он. — Странные они все. Лучше ты своих подруг зови, мне они нравятся.
Лена смущённо улыбалась. Её подруги действительно приходили пару раз — Кирилл был приветлив, но иногда становился слишком словоохотлив, пытаясь выглядеть умнее, чем он есть.
Несмотря на мелкие тревоги, Лена считала, что их жизнь складывается нормально. Она чувствовала себя нужной, любимой, и была уверена: со временем всё станет только лучше.
День рождения и разоблачение на балконе
За три месяца до дня рождения Кирилла Лена уже привыкла к новому ритму. Она старалась сделать всё, чтобы их маленькая семья выглядела крепкой и счастливой. Поэтому, узнав дату его юбилея, девушка сразу решила, что праздник должен быть особенным.
— Кирилл, ну ты же понимаешь, — убеждала она вечером, когда они ужинали лапшой быстрого приготовления. — Тебе двадцать пять. Это не просто день рождения, это круглая дата. Нельзя её так забрасывать.
Кирилл поморщился.
— Да ну, Лена. Праздник — это расходы. У меня сейчас не лучший период. И вообще… Зачем? Я не фанат.
— Мы позовём друзей, приготовим сами, — не сдавалась она. — Это же твои люди, тебе будет приятно.
— Вот именно что мои люди, — пробурчал он. — Им лишь бы пиво и шум.
— Кирилл, пожалуйста, — Лена взяла его за руку. — Я хочу. Для тебя.
Он вздохнул.
— Ладно. Делай, как знаешь.
Эти слова для Лены были победой, но очень сомнительной — ведь готовить ей пришлось весь день. Она с утра строгала салаты, ставила мариноваться курицу, жарила котлеты, месила тесто для пирога. К шести вечера она уже почти падала от усталости, но старалась держаться.
Кирилл же весь день сидел в телефоне.
— Может, помог бы хоть салат порезать? — осторожно попросила Лена.
— Лена, я занят. Дела. Я же говорил, у меня дедлайн, — ответил он, не отрывая взгляда от экрана.
К семи начался наплыв гостей. Их оказалось гораздо больше, чем говорил Кирилл — не четверо, а человек десять. Все шумные, шумные до назойливости. Лена улыбалась, но внутри чувствовала, как тонет в хаосе.
В какой-то момент, сославшись на звонок, она вышла на балкон. Там было прохладно и тихо, и девушка с облегчением вдохнула морозный воздух.
Не успела она расслабиться, как дверь скрипнула, и вышла Алина — яркая блондинка в коротком платье, которую Лена смутно помнила с фотографии в телефоне Кирилла.
— Неплохое жильё, — протянула та, прислоняясь к перилам. — Повезло тебе. Отхватила парня с квартирой.
Лена повернулась к ней.
— С какой квартирой? — недоумённо спросила она.
Алина удивлённо вскинула брови.
— В смысле? Так вы же в его квартире живёте. Он мне сам говорил, что бабка по отцу оставила. Я тут сто раз была. Давно он здесь уже живёт.
Лена ощутила, как внутри всё холодеет.
— Мы… снимаем её, — прошептала она.
Алина прыснула смехом.
— Снимаете? Ой, только не говори, что ты в это поверила! Конечно, нет. Да он эту квартиру лет пять как не менял. Решил тебя проверить, что ли? Посмотреть, любишь ли его, так сказать, не за деньги.
Девушка смеялась громко, даже слишком, словно специально старалась задеть. Лена, как будто парализованная, смотрела на Алину, пытаясь разложить услышанное по полочкам.
А когда осознание пришло, сердце застучало оглушающе.
Её обманули. Более того — три месяца она оплачивала чужую собственность, отдавая последние деньги “хозяину квартиры”, которого никогда не видела.
И эта мысль прожгла её изнутри.
— Кирилл, — тихо произнесла она, чувствуя, как в голосе дрожит ярость. — Нам нужно поговорить.
Публичный скандал
Лена решительно вошла в комнату, где Кирилл сидел на табурете, держа в руке банку пива и громко смеясь вместе с друзьями. От запаха дешёвого алкоголя и жареного мяса её чуть не затошнило. Он даже не заметил, что она вошла.
— Кирилл, — повторила Лена громче. — Поговорить. Сейчас.
Парень отмахнулся.
— Лена, ну серьёзно? Видишь же — праздник. Не позорься, поговорим завтра.
— Нет, — девушка шагнула ближе. — Сейчас.
Он театрально вздохнул.
— Ну говори. При всех. Мне скрывать нечего.
Лена глубоко вдохнула.
— Почему ты не сказал, что квартира — твоя? Что мы живём в твоём жилье?
Наступила тишина. Даже те, кто смеялся секунду назад, уставились на Кирилла.
Парень натянуто улыбнулся.
— Лена, ну что ты несёшь? Нет у меня никакой квартиры. Мы снимаем её. Ты же знаешь.
— Правда? — раздался ехидный голос Алины, которая появилась в дверях. — Ребята, скажите ему! Ведь все знают, что квартира его.
— Конечно его! — хором подтвердили сразу несколько друзей.
Кирилл резко повернулся к ним.
— Вы что несёте? — зло прошипел он.
Но было поздно. Лена смотрела на него так, будто впервые видела перед собой совершенно чужого человека.
— Кирилл… — голос её сорвался. — Тогда кому я три месяца платила аренду?
В комнате будто стало холоднее.
Парень дернул уголком рта, потом выдал глупый, нервный смешок.
— Ну… я просто… хотел как лучше. Хотел, чтобы ты… сама тоже вкладывалась. Проверить отношения.
— Проверить? — Лена подняла на него взгляд, полный боли. — Ты обманывал меня. Брал у меня последние деньги. Мои деньги!
— Да ладно тебе, что ты раздуваешь? Всего десять тысяч в месяц, — попытался он приобнять её за плечи, но она резко отшатнулась.
— Не прикасайся ко мне, — прошептала Лена.
— Лена, ты драматизируешь, — заявил Кирилл, явно смущённый, что всё происходит на глазах у друзей. — Мы же вместе, какая разница?
— Огромная, — сказала она твёрдо. — Ты врал мне каждый день. Врал в глаза. Пока я работала до ночи, ты клал мои деньги себе в карман.
— Да чего ты… — Кирилл снова попытался оправдаться, но его перебил чей-то голос:
— Лена, он и раньше так делал, — пробормотал один из гостей. — С девчонками своими. Это у него как хобби…
Смех. Тихий, неприятный. Кто-то хмыкнул в пиво.
Лена почувствовала, как что-то ломается внутри.
— Ты… подлец, Кирилл, — выдохнула она. — И я больше не останусь здесь ни минуты.
Она развернулась и, едва сдерживая слёзы, пошла собирать свои вещи. Вслед ей раздались голоса:
— Лена!
— Да ладно тебе, не порть праздник!
— Кирюха, ну ты и молодец, конечно…
Но Лена уже не слышала.
Её мир рухнул — но вместе с этим появилось твёрдое решение: назад дороги нет.
Разрыв и возвращение домой
Лена складывала вещи поспешно, дрожащими руками. Слёзы застилали глаза, но она заставляла себя держаться. Каждая брошенная в сумку футболка будто обжигала её память: вот в этой она готовила ему завтрак, в этой они гуляли поздним вечером… Всё это теперь казалось нелепой ошибкой.
В коридоре послышались шаги — Кирилл не выдержал.
— Лена, ну подожди, — он встал в дверях, шатаясь после выпитого. — Ты сейчас горячишься. Ну подумаешь, деньги. У всех бывают косяки.
— Косяки? — она резко обернулась. — Три месяца лжи — это “косяк”? То, что я, уставшая после работы, отдаю тебе последние деньги — “косяк”? То, что ты делал из меня дуру — это тоже “косяк”, да?
— Лена, ну не начинай, — Кирилл почесал затылок. — Просто… ну, я хотел убедиться, что ты не за квартиру со мной.
— А сам? — она шагнула к нему ближе. — Сам что? Жил за мой счёт? Пока я думаю, что мы партнёры?
Он отвёл взгляд.
— Не драматизируй…
— Не драматизировать? — Лена едва не рассмеялась сквозь слёзы. — Удивительно, как легко ты говоришь об этом. Словно речь о том, что я не купила тебе чипсы, а не о том, что ты предавал меня каждый день.
Кирилл попытался взять её за руку.
— Лен… ну давай без истерик…
— Убери руку, — она вырвала ладонь. — И вообще — мы закончили. Навсегда.
Он впервые действительно растерялся.
— То есть… из-за этого? Серьёзно? Ты уйдёшь?
— Из-за всего. Из-за того, кем ты оказался. Я ухожу не из-за квартиры — из-за тебя.
Кирилл хмыкнул, будто надеясь спасти остатки гордости.
— Ну и катись. Найду другую.
Лена закрыла сумку.
— Уже нашёл, — тихо сказала она. — Алина ведь не зря так ухмылялась.
Глаза Кирилла сузились.
— Ты ничего не понимаешь…
— Я понимаю достаточно, — она надела куртку. — Счастливо вам там… проверять друг друга.
Она вышла. Вслед раздался только хлопок двери.
Лестница казалась бесконечной. Лена спускалась медленно, чувствуя, как ноги стали ватными. На улице дул холодный ветер, но он был куда приятнее, чем тяжёлый воздух той квартиры.
Всю дорогу домой Лена молчала, прижимая к себе сумку. В голове — пустота. Ни злости, ни обиды. Только опустошение.
Когда она позвонила в дверь, Марина Сергеевна открыла почти мгновенно, словно стояла и ждала.
— Лена? — мать нахмурилась. — Что случилось?
Девушка не выдержала — слёзы покатились сами.
— Мам… ты была права…
Марина Сергеевна сразу обняла её, притягивая к себе.
— Пойдём, пойдём, не стой в прихожей. Что он сделал?
Лена рассказала всё: и про квартиру, и про деньги, и про Алину. Мать слушала молча, иногда вздыхая тяжелее, чем казалось возможно.
— Вот видишь, — наконец сказала она мягче, чем ожидалось. — Я не хотела тебе зла. Я хотела, чтобы ты никому не позволяла вытирать об себя ноги.
— Мам… мне так стыдно…
— Стыдно должно быть ему, — твёрдо сказала Марина Сергеевна. — Ты просто поверила человеку. Это не вина — это доверие. И оно когда-нибудь оправдается. Просто не с ним.
Лена впервые за вечер почувствовала, что может дышать.
Новая глава и слухи о прошлом
Прошло несколько недель. Лена постепенно приходила в себя: снова ходила на учёбу, подрабатывала, помогала матери по дому. Иногда, оставшись одна, она всё ещё прокручивала разговор с Кириллом, но боль становилась тише — словно затягивалась рана.
Её подруги поддерживали как могли.
— Лён, ты не первая, кого обманули, — говорила Даша. — И не последняя. Главное — ты вовремя ушла.
— Да, — соглашалась Лена. — Но чувствую себя дурой.
— А вот это зря. Дура — это та, кто остаётся. Ты же — молодец.
Лена слабо улыбалась, но слова подруги действительно немного согревали.
Однажды вечером, возвращаясь после работы, она услышала разговор двух девчонок у магазина.
— Ты слышала про Кирилла? — спросила одна.
— Про нашего “ловеласа”? Ага. Он теперь с той… Алиной живёт. Они уже фотки везде выкладывают.
Лена замерла, но сделала вид, что не слушает.
— Да она сама такая… ему под стать. Два сапога пара, — хмыкнула вторая.
Девушки рассмеялись и ушли.
Лена стояла ещё минуту, глядя на витрину, не видя отражения. Ей было странно: не больно, не обидно — просто пусто. Она выдохнула и пошла домой.
Марина Сергеевна встретила её в коридоре.
— Ты замёрзла. Чай будешь?
— Угу, — Лена сняла шарф и прошла на кухню.
Мать поставила кружку.
— Ты сегодня какая-то задумчивая.
— Просто слышала про Кирилла. Он… с той Алинкой теперь.
Марина Сергеевна фыркнула.
— Да пусть хоть со всеми Алинами города встречается. Главное, что тебя там нет.
Лена улыбнулась. Впервые — без боли.
— Знаешь, мам… думаю, теперь я понимаю. Иногда нужно упасть, чтобы потом встать сильнее.
— Это ты правильно сказала, — мать погладила её по плечу. — Ты у меня умная. И у тебя всё будет хорошо. Без хитрецов и паразитов.
Лена обняла её.
Ночь была тихой. Впервые за долгое время Лена легла спать без комка в груди. Она знала: впереди будет сложно, но она справится. Она уже прошла через предательство — значит, сможет пройти и дальше.
А прошлое? Пусть живёт само по себе, в чужих фотографиях и пустых обещаниях.
Оно больше не имело власти над ней.
