— Машина должна быть общей! — объявила мама. — По выходным отдавай Лене. У неё дети, ей нужнее!
Я стояла возле своей новенькой красной Kia Rio и не верила ушам. Только что забрала машину из салона. Руки ещё дрожали от волнения, сердце колотилось от счастья. Три года. Три долгих года я копила на эту машину.
Пока подруги выкладывали фото с турецких пляжей, я штопала джинсы. Пока сестра Лена покупала очередные ботильоны за двадцать тысяч, я обедала дошираком. Я отказалась от отпуска в прошлом году — нужна была ещё одна зарплата на первый взнос. Я носила старый телефон с трещиной на экране, хотя коллеги посмеивались. Я не ходила в кафе с друзьями, отказывалась от походов в кино, не покупала новую одежду.
И вот сейчас, когда я наконец-то сижу за рулём своей машины, мама звонит мне и требует делиться.
— Мам, это моя машина, — растерянно сказала я. — Я сама её купила.
— Ну и что? — удивилась мама. — Ты же можешь возить Лену по делам! А в субботу и воскресенье вообще давай ей машину, ты же дома сидишь!
— Я не сижу дома! У меня планы на выходные!
— Какие планы? — мама говорила так, будто я выдумываю глупости. — У Лены дети в кружки нужно возить! Ей тяжело на автобусах! А ты одна, тебе что стоит?
Я посмотрела на руль, на новенький салон, на брелок в руке. Моя машина. Моя. За которую я три года собирала каждую копейку.
— Мам, я не буду отдавать машину Лене.
— Вот оно как… — протянула мама. — Уже началось. Я так и знала, что ты пожадничаешь.
Она повесила трубку.
Вечером того же дня я сидела на кухне и вспоминала. Пять лет назад мама попросила меня «немножко помочь» Лене с детьми. Тогда я работала удалённо, и мама решила, что раз я дома — значит, свободна.
Целый год я возила Лену и племянников на маминой машине. Детский сад утром, поликлиника днём, магазины вечером. Я тратила по три часа в день на развозку. Свою работу делала по ночам, спала по четыре часа. Когда попросила хотя бы на бензин скинуться, мама возмутилась:
— Мы же семья! Как ты можешь просить деньги?!
А Лена только пожимала плечами:
— Ну извини, у меня же дети, всё на них уходит.
При этом каждую неделю она делала маникюр, ходила в салоны красоты, покупала себе новую одежду. На вопрос, откуда деньги, отвечала:
— Ну я же должна выглядеть хорошо! Что, по-твоему, мне ходить страшной?
Потом мама продала ту машину, и мне стало легче. Я поклялась себе: больше никогда не буду бесплатным такси для родственников.
И вот теперь у меня своя машина. И началось опять.
В дверь позвонили. Мама. Я открыла, она прошла на кухню, села, сложила руки на столе и посмотрела на меня с укоризной.
— Марина, давай начистоту, — сказала она. — Лене очень тяжело с детьми. А у тебя машина просто стоит. Что тебе стоит давать ей по выходным?
— Мам, это моя машина. Я три года копила.
— Три года — это ерунда! — отмахнулась мама. — Вот у Лены двое детей растут! Им нужно в кружки ездить, к врачам! А ты… У тебя детей нет, муж есть. Можешь и подождать с машиной.
— То есть я три года отказывала себе во всём, чтобы теперь отдать машину Лене?
— Да не отдать! — раздражённо бросила мама. — Делиться! Ну хотя бы по субботам! Ты же всё равно дома сидишь!
— Я не сижу дома, мам. И машина — моя.
— Вот ты какая… — протянула мама. — Жадная. Бессердечная. Я не ожидала от тебя такого.
Она встала и ушла, громко хлопнув дверью.
На следующий день позвонила Лена. Голос был жалобным, плаксивым.
— Маринк, ну ты чего такая жёсткая? Мама вчера вся в слезах была!
— Жёсткая? Я просто хочу пользоваться своей машиной.
— Ну слушай… — Лена перешла на раздражённый тон. — Мне с детьми тяжело! А у тебя детей нет, тебе машина просто так, для красоты!
— Для красоты?! — я не выдержала. — Лен, я три года копила! Отказывала себе во всём!
— Ну и что? Зато у тебя муж нормальный, с зарплатой! А я одна с детьми!
Я вспомнила, как месяц назад видела в её сторис фото из ресторана. Как она хвасталась новым айфоном в рассрочку. Как жаловалась, что «денег нет», но при этом каждую неделю ходила на ногти и ресницы.
— Лен, а на маникюр деньги есть? — не выдержала я.
— При чём тут маникюр?! — взорвалась сестра. — Я что, должна ходить страшной?!
— При том, что один поход в салон — это бак бензина. За год бы машину накопила.
— Да как ты можешь?! — голос Лены стал истерическим. — Слушай, я тебе скажу, в чём дело! Ты просто не можешь смириться с тем, что я родила детей, а ты нет! Вот и злишься!
Я похолодела от этих слов.
— Лена, при чём тут это?
— При том! Ты завидуешь! — она уже кричала. — У меня дети есть, а у тебя нет! И машина мне нужнее, потому что я мать! А ты кто? Просто жена!
— Лен, у тебя есть работа, зарплата, алименты от бывшего…
— Алименты! — презрительно фыркнула Лена. — Копейки! Всё на детей уходит!
— Тогда копи на машину сама.
— Ты… — голос сестры стал тонким, злым. — Ты эгоистка. Вот и всё. Пожалеешь ещё. Вспомнишь мои слова!
Она бросила трубку.
Я села на диван и закрыла лицо руками. Неужели я правда такая плохая? Неужели должна была отдать машину?
Телефон снова зазвонил. Тётя Света.
— Маринушка, ну как ты можешь сестре не помочь? — начала она без приветствия. — У неё же дети!
— Тёть Свет, если вас так волнует Ленина ситуация, скиньтесь ей на машину.
— Ну… у меня пенсия маленькая… — растерялась тётя.
— Вот именно, — сказала я и положила трубку.
Следующие три дня мне звонили все кому не лень. Двоюродная сестра Оля причитала, что нужно семью поддерживать. Мамина подруга Вера говорила, что моя мама так переживает, что старшая дочь «совсем чёрствая стала». Даже дальняя родственница, с которой я лет десять не общалась, нашлась и принялась читать лекции о родственных связях.
Всем я отвечала одно:
— Если вам так важна Ленина ситуация, помогите ей сами.
И все находили причины отказаться. У одной спина болит, у другой самой машина нужна, у третьей денег нет. Но требовать должна была почему-то я.
А потом подруга скинула мне скриншот из соцсетей. Лена выложила пост:
«Знаете, что самое больное? Когда родная сестра покупает машину и отказывается даже в выходные дать её матери-одиночке с двумя детьми. Деньги меняют людей… 💔»
Под постом куча комментариев от незнакомых людей:
«Какая жестокость!»
«Бедная девочка, держись!»
«Сестра — это святое!»
Руки задрожали. Я позвонила Лене:
— Зачем ты выставила меня на всеобщее обозрение?!
— А что я сделала не так? — невинно спросила сестра. — Я правду написала.
— Ты написала половину правды! Ты не написала, что я три года копила! Что ты на ногти тратишь больше, чем я на еду!
— Это мои деньги, куда хочу, туда и трачу, — отрезала Лена. — А ты эгоистка. И пусть все знают.
Я удалила её из друзей и заблокировала.
Вечером позвонила мама. Голос был торжественным:
— Марина, мы тут с Леной посоветовались и нашли выход!
— Какой?
— Продай свою машину! И купите две попроще! Тебе и ей! Вот будет справедливо!
Я рассмеялась. От абсурда, от усталости, от всего этого безумия.
— Мам, ты серьёзно?
— Абсолютно! Ты же не откажешься, если решение справедливое? У тебя будет машина, у Лены будет машина. Все довольны!
— Мам, это моя машина. Я купила её на свои деньги.
— Но Лена — твоя сестра!
— И что? Это делает мою машину общей?
— Марина, я не узнаю тебя, — разочарованно протянула мама. — Ты стала такой… чёрствой.
Я положила трубку и расплакалась.
Олег вернулся с работы и сразу понял, что что-то не так. Он обнял меня, усадил на диван, заварил чай.
— Рассказывай, — тихо сказал он.
Я рассказала. Про звонки, про требования, про пост в соцсетях, про предложение продать машину и купить две попроще.
Олег слушал молча, лицо его каменело с каждым словом.
— Они что, совсем озверели? — наконец выдохнул он.
— Мам говорит, это справедливо…
— Справедливо? — Олег покачал головой. — Марин, я видел, как ты три года копила. Как отказывала себе во всём. Ты ходила в старых джинсах, не покупала себе ничего. Ты заслужила эту машину.
— Но Лене правда тяжело с детьми…
— Погоди, — остановил меня Олег. — У Лены есть работа, алименты, мама помогает. Она просто не хочет напрягаться. А ты обязана решать её проблемы?
Я молчала.
— Слушай, хочешь, я поговорю с твоей мамой? — предложил муж.
— Не надо, Олег. Ей ничего не докажешь.
— Тогда просто игнорируй. Это твоя машина. Точка.
Я прижалась к нему, и стало легче. Он всегда на моей стороне. Всегда поддерживает.
Через полчаса позвонила свекровь Ольга Петровна:
— Мариночка, Олег мне рассказал. Я на твоей стороне. Знаешь, у меня была похожая история с сестрой. Я тогда не смогла отказать — и жалела всю жизнь. Ты молодец, что держишься.
Услышать это от неё было… важно. Очень важно.
На следующий день на работе коллега Настя спросила, почему я такая грустная. Я вкратце рассказала.
— Марин, — сказала она твёрдо, — я тебя умоляю, не сдавайся. Моя сестра тоже такая. Я купила квартиру — она требовала прописку. Отказалась — теперь не общаемся. И знаешь что? Я счастлива. Наконец-то свободна.
Вечером мама позвонила снова:
— Марина, сколько можно? Лена уже неделю в слезах!
— Мам, я всё сказала. Машина моя.
— Ну хорошо, хорошо… — мама сменила тон на примирительный. — Может, хотя бы возить её будешь? Просто помогать, бесплатно? По субботам?
— Нет.
— Но почему?! Что тебе стоит?!
— Мне стоит три года моей жизни, которые я потратила на эту машину. И я не собираюсь снова становиться бесплатным такси.
— Ты… невыносимая! — взорвалась мама. — Эгоистка! Бессердечная!
Я посмотрела на Олега. Он кивнул мне — продолжай.
— Мам, а давай я тебе вопрос задам? — спокойно сказала я.
— Какой? — настороженно спросила мама.
— Помнишь, когда я год возила Лену на твоей машине? Ты мне хоть раз сказала спасибо? Предложила на бензин?
Молчание.
— А помнишь мой день рождения три года назад? Я просила просто прийти, без подарков. Вы не пришли, потому что у Лены дети приболели.
— Ну… дети же болели!
— А когда у меня грипп был, и я попросила привезти продукты, ты сказала: «У меня спина болит, сама справишься».
— Ты… припоминаешь всё это?!
— Нет, мам. Я просто хочу, чтобы ты поняла: помощь — это улица с двусторонним движением. А у нас почему-то одностороннее. Я всегда помогаю, а мне — никогда.
Пауза. Мама, видимо, пыталась найти контраргумент.
— Ну ладно, может, мы и были не правы… Но сейчас-то! Лене реально тяжело!
— Мам, у Лены есть папа, есть ты, есть бывший муж. Пусть они помогают.
— Но ты её сестра!
— И что? Сестра — это не бесплатный ресурс.
— М-да-а… — протянула мама. — Чёрствая ты стала.
— Знаешь что, мам, раз уж мы заговорили о справедливости… — я улыбнулась. — У тебя же квартира трёхкомнатная! А у Лены дети в однушке тесно живут! Может, переедешь в гостиную, а Лене спальню отдашь? Или вообще продай квартиру, купи две поменьше! Вот будет справедливо!
— Ты что?! — ошарашенно выдохнула мама. — Это МОЯ квартира!
— Сама купила, много лет назад? — подхватила я. — Знакомо, правда?
Долгая пауза.
— Вот именно, мам. То, что твоё — это твоё. То, что моё — тоже моё. И машина моя принадлежит мне.
— Ну смотри… — зло бросила мама. — Пожалеешь потом.
— Мам, я уже пожалела — только о том, что не сказала «нет» раньше. До свидания.
Я положила трубку.
Олег обнял меня:
— Горжусь тобой.
Прошло два месяца. Мама больше не звонила. Лена удалила тот пост и заблокировала меня везде. Родственники затихли.
А я каждое утро сажусь в свою красную машину, кладу руки на руль и улыбаюсь. Это моё. Заработанное, заслуженное, моё.
В субботу мы с Олегом поехали за город. Музыка играла, окна открыты, впереди дорога.
— Как ты? — спросил Олег.
— Хорошо. Правда хорошо.
— Не жалеешь?
— О чём?
— Ну… что так вышло с семьёй.
Я посмотрела на дорогу:
— Знаешь, я жалею только об одном. Что не поставила границы раньше. Сколько лет была удобной… А теперь просто свободна.
Олег поцеловал меня в висок.
Я прибавила скорость. Впереди была открытая дорога. Моя дорога.
