Сергей позвонил в среду утром.
— Вер, ты как? Илюшка не доставляет хлопот? — голос у брата был какой-то неестественно бодрый.
Вера поставила чашку кофе и посмотрела в окно. Во дворе Илья катал мяч.
— Нет, что ты. Хороший мальчик. Только спит плохо. Вчера ночью плакал. Сказал, что приснился сон. — Вера помолчала. — Сереж, а ты когда вернёшься? Говорил же — неделька.
— Вот об этом и хотел поговорить, — брат замолчал, и в трубке послышалось какое-то шуршание. — Мне нужно продлить командировку. Месяца на полтора.
Вера медленно села на стул.
— Что?!
— Ну не кричи сразу! Я понимаю, что это много, но…
— Сергей, ты что, с ума сошёл? — Вера почувствовала, как внутри всё закипает. — Полтора месяца?! У меня работа, дела, планы! Я не нянька!
— А кто ещё? — резко ответил брат. — Ты свободная женщина, квартира большая. А у меня тут такая возможность! Если я сейчас не воспользуюсь.
— Какая ещё возможность? — не выдержала Вера. — Серёж, ты мне всегда говоришь правду? Или опять что-то скрываешь?
Долгая пауза.
— Не выдумывай. Просто помоги брату. С этим нужно смириться.
«Смириться». Это слово резануло Веру, как ножом.
— А если я не смирюсь? — тихо спросила она.
— Тогда у меня всё рухнет, — голос брата стал жёстким. — И ты потом сама будешь виновата.
Он отключился.
Вера сидела, держа телефон в руках, и чувствовала, как по щекам текут слёзы.
Сквозь окно она видела Илью — он подошёл к скамейке, сел и просто сидел, глядя в никуда.
Восьмилетний мальчик, который ночами плачет и боится остаться один. Брат, который «смирись» говорит, как приговор. И она — всю жизнь всем помогала, а теперь снова должна «смириться».
Вера вытерла слёзы и вышла во двор.
— Илюша, — позвала она. — Хочешь, блинчиков напеку? С вареньем?
Мальчик поднял на неё глаза — грустные, взрослые глаза ребёнка, который уже знает, что взрослые умеют врать.
— Тётя Вер, а папа правда в командировке?
Сердце у Веры оборвалось.
— А ты что думаешь? — осторожно спросила она.
— Я думаю, что он не вернётся, — тихо ответил Илья. — Как мама не вернулась.
И Вера поняла: что бы ни творилось с Сергеем, мальчик не должен страдать.
Но полтора месяца?
Это был не просто капкан — это была пропасть.
Ночью Вера не сомкнула глаз.
Илья ворочался в детской, всхлипывал сквозь сон, а потом вдруг заплакал — так горько, что у Веры сердце сжалось. Она пошла к нему, села на край кровати.
— Илюшка, что случилось?
— Мне приснилось, что папа тоже умер, — прошептал мальчик, прижавшись к тёте. — А я остался совсем один.
Вера гладила племянника по волосам и думала: что за чертовщина происходит? Почему Сергей так странно себя ведёт?
Утром она попыталась дозвониться до брата — отключён. Написала в мессенджер — не читает. Будто провалился сквозь землю.
— Тётя Вер, — Илья ковырялся вилкой в каше, — а правда ли, что папа в Воронеже? Он мне так сказал.
— А ты сомневаешься?
— Я видел в его комнате билет на самолёт. Там было написано «Стамбул».
Вера замерла.
— Илья, ты уверен?
— Ну да. Я умею читать. — Мальчик поднял на неё глаза. — Тётя Вера, а почему взрослые врут детям?
Что ответить? Что иногда взрослые сами не знают правды? Что твой отец, похоже, трус, который сбегает от проблем?
— Не знаю, Илюшка. Может, думают, что так лучше.
На работе Вера не могла сосредоточиться. Звонила Сергею каждые полчаса — недоступен. Написала его бывшей коллеге Тане: «Серёжа действительно в командировке?»
Ответ пришёл через час: «Вера, какая командировка? Он же месяц назад уволился. А что случилось?»
Вера выбежала из офиса и села в машину. Руки дрожали.
Значит, врёт. Но зачем? И где он?
Вечером позвонила мама — Маргарита Павловна.
— Верочка, как дела с Илюшкой? Серёженька мне сказал, что ты согласилась помочь. Молодец! Я всегда знала — на тебя можно положиться.
— Мам, а где именно Сергей? Он тебе говорил?
— Ну как где? В командировке. Важная поездка, деньги хорошие. — Голос матери стал строже. — А что ты выспрашиваешь? Помоги брату, не выкобенивайся. Ты же старшая.
— Мам, мне пятьдесят восемь лет! Какая ещё ответственность?
— Вера! — мать повысила голос. — Ты всегда была опорой. Нечего теперь корчить из себя эгоистку. Серёже тяжело одному с ребёнком, а ты свободна.
— Я не свободная! — взорвалась Вера. — У меня своя жизнь! Работа! Планы!
— Какие планы? — презрительно фыркнула мать. — В твоём возрасте какие планы? Лучше о семье думай.
Вера отключила телефон и заплакала.
Когда Сергей женился — помогала с квартирой. Когда родился Илья — нянчилась с внуком. Когда умерла невестка — поддерживала брата морально и материально.
А теперь что? Опять всю жизнь перестроить под чужие нужды?
— Тётя Вера, — Илья появился в дверях кухни. — Ты плачешь?
— Немножко. Устала.
— А можно я тебе помогу? — Мальчик подошёл, неуверенно погладил её по руке. — Мама говорила, когда человек плачет, его нужно обнять.
Вера прижала племянника к себе и поняла: что бы ни натворил Сергей, мальчик здесь ни при чём.
На следующий день позвонила знакомая медсестра.
— Вер, к нам в кардиологию поступил Сергей Николаев. Это не твой брат?
— Как в кардиологию?
— А что, он тебе не сказал?
Мир поплыл перед глазами.
— Сказал что?
— Ну что в больнице лежит. Я думала, родственники в курсе.
Вера села на стул в коридоре и попыталась собрать мысли в кучу.
Значит, не командировка. Не Стамбул. Больница. Сердце.
Но почему врёт? Почему не сказал правду?
Вечером она осторожно заговорила с Ильёй:
— Илюшка, а если бы папа заболел, ты бы хотел знать?
— Конечно! — мальчик даже подпрыгнул. — А что, он заболел?
— Не знаю. Просто спрашиваю.
— Тётя Вера, а почему ты задаешь такие странные вопросы? — Илья прищурился. — Ты что-то знаешь про папу?
Умный мальчишка. Не обманешь.
— Возможно. Но пока я сама не разберусь, ничего говорить не буду.
— А можно я с тобой? Если ты поедешь к папе?
— Илья.
— Пожалуйста! Я не буду мешать. Просто хочу знать правду. Мне уже восемь лет, я не маленький.
Вера посмотрела в его серьёзные глаза и кивнула:
— Хорошо. Завтра поедем.
В ту ночь Илья спал спокойно. Первый раз за всю неделю.
А Вера лежала и думала: завтра всё изменится.
Хватит быть семейной спасательницей.
Пора начать жить для себя.
В кардиологии пахло лекарствами и тревогой.
Вера шла по коридору, крепко держа Илью за руку. Мальчик молчал, но она чувствовала, как он напряжён.
— Палата 15, — сказала медсестра. — Только недолго, больной ещё слабый.
Сергей лежал на больничной койке — бледный, осунувшиеся, с капельницей в руке. Увидев сестру и сына, он попытался сесть.
— Вера?! Ты что тут делаешь? И зачем Илью привела?
— Привет, Серёжа, — спокойно сказала Вера. — Как самочувствие? Командировка удалась?
Брат побледнел ещё больше.
— Я могу объяснить.
— Папа! — Илья бросился к кровати. — Папа, ты болеешь? Почему ты мне не сказал?
Сергей неловко обнял сына, не глядя на Веру.
— Илюшка, я не хотел тебя пугать.
— А я думал, ты меня бросил! — заплакал мальчик. — Как мама! Я думал, ты тоже умрёшь и не скажешь мне!
— Сын, прости, — Сергей прижал ребёнка к себе, и Вера увидела, как у него дрожат губы.
— А теперь объясни мне, — твёрдо сказала Вера. — Зачем врал? Зачем эти игры с командировками?
Сергей отвернулся к окну.
— Не твоё дело.
— Как это не моё?! — взорвалась Вера. — Ты подсунул мне ребёнка, наврал про полтора месяца, а теперь «не моё дело»?
— Тётя Вера, не кричи на папу, — тихо сказал Илья. — Он болеет.
Вера глубоко вдохнула и села на стул возле кровати.
— Сергей, я всю жизнь тебе помогала. Когда ты женился — помогала с деньгами. Когда Илья родился — нянчилась. Когда Катя умерла — поддерживала тебя. А ты мне врёшь. Почему?
Брат молчал.
— Папа, — Илья погладил отца по руке, — расскажи тёте Вере правду. А то она уйдёт, и я останусь один.
Сергей закрыл глаза.
— Потому что я трус, — прошептал он. — Потому что боюсь.
— Чего?
— Всего. — Он посмотрел на Веру, и она увидела в его глазах такую боль, что сердце сжалось. — Я боюсь умереть и оставить Илью одного. Боюсь, что ты меня осудишь за слабость.
— Серёжа.
— Я думал, если скажу про командировку, ты поймёшь, что это временно. А если узнаешь про больницу… — он замолчал. — Ты же всегда была сильной. А я… После смерти Кати я вообще ни на что не способен.
Вера смотрела на брата и не узнавала его. Где тот самоуверенный Сергей, который всегда знал, как жить? Который командовал, требовал, давил?
— Но ведь можно было просто сказать правду, — тихо сказала она.
— Какую? Что я неудачник? Что не справляюсь с жизнью? — Сергей горько усмехнулся.
— Мне не нужен богатый папа. — Мальчик посмотрел отцу прямо в глаза. — Мне нужен живой папа. Который не врёт. И не убегает.
Слова ребёнка повисли в воздухе.
Сергей смотрел на сына широко раскрытыми глазами.
— Илюшка.
— Я не хочу, чтобы ты был сильным, — продолжил мальчик. — Я хочу, чтобы ты был всегда со мной.
У Сергея из глаз потекли слёзы.
— Прости меня, сын, — прошептал он. — Прости, что врал. Прости, что струсил.
Илья обнял отца.
— Только больше не убегай.
Вера сидела и смотрела на них — на брата, который плачет впервые за много лет, и на племянника, который утешает взрослого. И понимала: всё меняется. Прямо сейчас, в этой больничной палате.
— Вера, — Сергей повернулся к ней, — прости и ты меня. Я повёл себя как свинья. Не имел права тебе врать. И требовать полтора месяца. Это было подло.
Вера кивнула.
— Да, было. Но я понимаю, почему ты это сделал.
— Я больше не буду перекладывать на тебя свои проблемы. Обещаю.
— Серёж, я помогу тебе. — Вера встала. — Илья останется у меня, пока ты лечишься. Но только пока ты лечишься. А дальше ты будешь жить сам.
— Понял. — Сергей сжал её руку. — Спасибо, сестрёнка.
— Тётя Вера, — сказал Илья, — а можно я к папе буду приезжать? Каждый день?
— Конечно можно.
И впервые за всю неделю Илья улыбнулся по-настоящему.
Через две недели Сергея выписали.
Вера встретила брата у больницы — худого, но с живыми глазами. Илья бросился к отцу и повис на шее.
— Пап, ты совсем здоров?
— Почти. Но теперь буду беречь себя, — Сергей посмотрел на Веру. — Для тебя.
По дороге домой они зашли к Маргарите Павловне. Мать встретила их у порога — довольная, что всё «образовалось».
— Ну вот видишь, Верочка, как хорошо получилось! Ты помогла, Серёженька поправился.
— Мам, — спокойно перебила Вера, — нам нужно поговорить.
— О чём?
— О том, что я больше не буду семейной спасательницей.
Маргарита Павловна нахмурилась:
— Что за глупости? Ты старшая, должна помогать.
— Не должна. — Вера села напротив матери. — Мне пятьдесят восемь лет. Я имею право на собственную жизнь.
Сергей кашлянул:
— Мам, Вера права. Я сам виноват, что привык на неё всё сваливать.
Маргарита Павловна посмотрела на детей и вздохнула.
На следующий день Сергей забрал сына домой. Они долго стояли у машины, никак не могли расстаться.
— Спасибо тебе за всё, — сказал брат. — Я начинаю искать работу. Найду — сам справлюсь.
Илья помахал из окна машины:
— Тётя Вера, а можно я к тебе в гости приезжать?
— Приезжай, — крикнула она. — Когда захочешь!
Машина скрылась за поворотом.
Вера поднялась в квартиру.
На телефоне пришло сообщение от подруги: «Вера, ты как? Слышала, с братом проблемы были.»
Вера написала в ответ: «Были. Но мы справились. Кстати, помнишь, ты предлагала в театр сходить? Давай на выходных».
