«Юрочка, ты с Леной уже определился, когда ко мне приедете?»
Леной?
Не Ритой. Леной.
Она открыла переписку. И начала читать:
«Мам, мы с Леной думаем на майские…»
«Юрочка, передай Леночке, что я нашла тот рецепт пирога, который ей понравился!»
«Сынок, как у Лены дела? Ты говорил, она переживала…»
Несколько месяцев переписки. И ни разу — ни единого раза — имени Рита.
Будто её не существует.
Будто последние пять лет брака — просто мираж.
Рита захлопнула телефон и уставилась в окно. За стеклом моросил дождь, серый и нудный. Точь-в-точь как её жизнь последние… Да нет, не последние месяцы. Последний год, если честно. Может, даже два.
Юра стал всё чаще задерживаться на работе. Перестал смотреть ей в глаза. А когда в последний раз они были вместе — месяца два назад, что ли?
Дверь хлопнула. Юра вернулся.
— Рита, ты не видела мой телефон? — голос из прихожей. Обычный. Спокойный. Домашний.
Она взяла телефон в руки. Посмотрела на экран.
— Видела — выдавила она.
Юра вошёл на кухню. Высокий, привычный, родной. В той самой синей рубашке, которую она гладила вчера вечером. На лице — улыбка. Такая… нормальная. Как он мог?
— Что-то случилось? — он наклонил голову, изучая её лицо. — Ты бледная какая-то.
— А кто такая Лена? — вопрос вылетел раньше, чем Рита успела его обдумать.
Тишина.
Секунда. Две. Три.
А потом… Рита увидела. То самое. Микровыражение, которое пробежало по лицу мужа. Страх. Вина. Паника.
Всё вместе. В одну долю секунды.
— О чём ты? — но голос уже не тот. Фальшивый. Натянутый, как струна.
Рита положила телефон на стол. Развернула экраном вверх.
— Твоя мама спрашивает, когда вы с Леной приедете на майские.
Юра побледнел. Схватил телефон, посмотрел на экран.
— Рита, это…
— А что это, Юра? — она встала. Медленно. Ноги ватные, но голос твёрдый. — Я думаю, что ты уже несколько месяцев живёшь на две семьи. Я думаю, что твоя мать даже забыла о моём существовании. Я думаю, что ты — чёртов лжец.
— Рита, послушай…
— Нет! — она ударила ладонью по столу. — Ты послушай! Пять лет, Юра. Пять лет я верила, что мы строим что-то настоящее. А ты… ты что? Репетировал новую роль?
Он молчал. Стоял посреди кухни — большой, растерянный, жалкий — и молчал.
И тут до Риты дошло. Он не собирается оправдываться. Не будет умолять о прощении. Не станет клясться, что всё кончено.
Потому что для него уже всё кончено.
— Давно? — прошептала она.
— Рита…
— Кто это?!
— Мы познакомились полгода назад — выдохнул он. — На конференции. Я не хотел… Это просто случилось.
«Просто случилось». Как будто споткнулся на ровном месте. Как будто уронил чашку. «Просто случилось» — и жизнь другого человека пошла под откос.
Рита засмеялась. Истерически, зло.
— Знаешь, а я чувствовала. Я знала, что что-то не так. Но каждый раз убеждала себя, что это усталость, стресс, кризис среднего возраста… А ты просто был с другой.
— Рита, не надо…
— Что «не надо»? Правду говорить? — она шагнула к нему. — Ты водил её в наши места? В тот ресторан на набережной, где мы отмечали годовщину? В кино, куда мы ходили когда-то каждое воскресенье?
Молчание — это тоже ответ.
— Боже… — Рита попятилась. — Ты водил. Конечно, водил. А я, дура, думала, что ты просто охладел ко мне. Что нам нужно больше времени проводить вместе. И предлагала… Помнишь? В прошлом месяце предлагала съездить на неделю к морю? А ты сказал, что завал на работе.
— Там действительно был завал…
— Заткнись! — голос сорвался на крик. — Просто заткнись, Юра. Пожалуйста.
Она села обратно. Обхватила голову руками. Дышать стало трудно — будто кто-то сжимал грудную клетку тисками. Пять лет.
Пять лет жизни, вложенных в человека, который… позволил своей матери спокойно переписываться с ним о другой женщине. Который, даже не удалял сообщения!
— Ты её любишь? — вопрос прозвучал глухо.
Пауза.
— Не знаю — честность в его голосе резанула больнее любой лжи. — Наверное… Да. Люблю.
Рита подняла глаза. Посмотрела на мужа — теперь уже видимо бывшего мужа — и увидела незнакомца. Человека, который столько месяцев врал ей в лицо. Говорил «люблю» по привычке, потому что так надо, потому что так принято…
А сам думал о другой.
— Собирай вещи — голос звучал странно спокойно. Отстранённо. — Сегодня. Сейчас.
— Рита…
— Юра, я серьёзно. Либо ты уходишь сам, либо я вызываю полицию и устраиваю такой скандал, что твоя драгоценная Лена узнает о тебе всё. И поверь, картина будет не самая приятная.
Он посмотрел на неё. Кивнул.
И пошёл в спальню.
Рита осталась сидеть на кухне. Слушала, как он ходит по комнатам, открывает шкафы, складывает вещи в сумку. Будто он просто собирается в командировку.
Только это не командировка.
Это конец.
Через двадцать минут Юра вышел с двумя сумками. Остановился в дверях кухни.
— Прости — сказал он тихо.
Рита не ответила. Даже не посмотрела на него.
А когда дверь захлопнулась, она наконец расплакалась…
Прошло три дня
Квартира внезапно стала слишком большой. Слишком пустой.
Рита почти не ела. Не спала толком. Просто лежала на диване, уставившись в потолок, и прокручивала в голове каждый момент последних месяцев. Искала зацепки. Подсказки. То, что должно было её предупредить.
И находила. Боже, как же много она находила! Та командировка в Питер три месяца назад — Юра вернулся с новым одеколоном. Сказал, коллеги посоветовали. А она поверила. Просто взяла и поверила, хотя за пять лет он ни разу сам себе одеколон не покупал!
Или тот вечер, когда она зашла к нему в кабинет, а он так резко захлопнул ноутбук, что она даже вздрогнула. «Сюрприз готовлю», — соврал он тогда. А она опять поверила. Идиотка.
В пятницу зазвонил телефон. Мама.
— Ритуля, как дела? Давно не звонила…
И тут Рита поняла, что не может. Не может слышать этот бодрый, заботливый голос и делать вид, что всё хорошо. Не может врать, что у неё просто аврал на работе, и поэтому она не выходит на связь.
— Мам, мы с Юрой расстались — выпалила она.
Тишина на том конце провода.
— Как… Что значит расстались?
— Он мне изменял. У него другая женщина.
— Доченька, я сейчас приеду!
— Не надо, мам. Правда. Мне нужно время… Просто время.
Но мать не послушала. Через час она уже стояла на пороге — с огромным пакетом еды, красными от слёз глазами и решительным выражением лица.
— Всё — объявила она, заходя в квартиру. — Неделя реабилитации. Я остаюсь.
И осталась.
Следующие дни прошли в странном тумане. Мама готовила, убирала, говорила какие-то правильные вещи о том, что «он не достоин твоих слёз» и «ты ещё встретишь нормального человека». Рита кивала, ела через силу и чувствовала себя… пустой.
Будто внутри неё выскребли всё дочиста.
А потом, в воскресенье вечером, пришло сообщение.
От Юриной матери.
«Рита, мне очень стыдно. Я не знала, что вы ещё вместе. Юра сказал, что вы разошлись полгода назад. Простите меня, пожалуйста».
Рита читала и перечитывала эти строчки. Раз десять. Двадцать.
«Сказал, что разошлись полгода назад».
Он стёр её из своей жизни. Просто взял и стёр. Для его матери, для Лены, для всех остальных — Рита не существовала. Видимо эта Лена тоже думает, что он в разводе.
— Ублюдок — прошептала она.
И вдруг… вдруг вместо слёз пришла ярость. Чистая, холодная, кристальная ярость.
Рита схватила телефон, открыла и начала печатать:
«Юра. Мы встречаемся завтра. В час дня. В нашем кафе. Нам нужно поговорить. И если ты не придёшь — твоя Лена узнает о нашем браке из моих уст. Причём лично».
Ответ пришёл через минуту:
«Хорошо. Приду».
Рита откинулась на спинку дивана. Сердце колотилось.
Но внутри… Внутри что-то изменилось. Спектакль ещё не окончен. Просто началась новая сцена…
Кафе встретило её запахом свежей выпечки и тихим джазом из динамиков. Рита пришла на десять минут раньше — специально. Хотела освоиться. Настроиться.
Выбрала столик у окна. Тот самый, где они с Юрой сидели когда-то в первый раз. Шесть лет назад, когда всё только начиналось. Когда он смотрел на неё так, будто она — единственная женщина на планете.
Она заказала кофе. Не стала пить — просто смотрела, как над чашкой вьётся пар. За окном сновали люди.
Спешили куда-то. Улыбались. Разговаривали по телефонам. Жили обычной жизнью.
А у неё этой жизни больше не было.
Юра появился ровно в час.
Он сел напротив. Молча. Официант метнулся к столику, но Рита отмахнулась. Не сейчас.
— Ну? — начала она. — Расскажи.
— Что рассказать? — голос глухой. Усталый.
— Всё. С самого начала. Как познакомились. Когда решил, что я больше не нужна. Когда именно солгал своей матери про развод. Хочу знать детали, Юра. Каждую мелочь.
— Зачем тебе это? Зачем причинять себе боль?
— А ты о моей боли заботился, эти месяцы?!
Несколько посетителей обернулись. Рита не снизила голос. Ей было всё равно.
— Рита, я не хотел, чтобы так вышло…
— Не хотел?! — она наклонилась через стол. — Ты не хотел? А кто полгода строил параллельную жизнь, пока я как дура верила каждому твоему слову?
Юра молчал. Смотрел на стол.
— Ответь мне хотя бы на один вопрос — голос Риты стал тише. Опаснее. — Ты хоть раз за эти полгода подумал обо мне? Хоть раз испытал угрызения совести?
Пауза затянулась.
— Я думал о тебе каждый день — наконец выдавил он. — Но я… Я был счастлив с ней, Рита. Понимаешь? По-настоящему счастлив.
— То есть со мной ты был несчастлив — констатировала она.
— Нет! Не так… Мы просто… Мы стали… Рутиной.
— И вместо того, чтобы попытаться это исправить, ты нашёл замену.
— Я не искал! — впервые в голосе появились эмоции. — Клянусь, я не искал. Это само… Мы познакомились на конференции. Разговорились. У нас оказалось столько общего… Она понимала меня с полуслова. Смеялась над моими шутками. Смотрела на меня так…
— Как я когда-то смотрела, — закончила за него Рита.
Он кивнул. Виновато.
И в этот момент до Риты дошло. Он не жалеет о произошедшем. Он жалеет, что его поймали.
— Ты украл у меня полгода жизни, Юра. Шесть месяцев, когда я могла начать всё заново. Могла уйти с гордо поднятой головой. Но вместо этого я жила в иллюзии. Строила планы. Думала, что у нас впереди вся жизнь!
Голос сорвался.
— Ты обнулил пять лет нашего брака. Просто взял и стёр меня. Как будто меня никогда не было.
— Я не хотел делать тебе больно…
— Тогда зачем клялся в любви? Зачем говорил, что я — та самая? Зачем, пять лет изображал счастливого мужа?!
Весь зал замер. Официанты застыли. Посетители уставились на их столик.
Юра побледнел.
— Я любил тебя — тихо сказал он. — Правда любил. Просто… Люди меняются, Рита. Чувства уходят. Это жизнь.
— Чувства уходят — повторила она механически. — Понятно.
Она встала. Взяла сумку.
— Куда ты? — растерянно спросил Юра. — Мы же не закончили разговор…
— Закончили, — отрезала Рита. — Более чем.
— Но… Квартира. Документы. Развод…
— Документы… Квартира моя — на мои деньги покупалась, помнишь? Ты можешь забрать свои вещи в среду. Я буду на работе.
Она уже направилась к выходу, но остановилась. Обернулась.
— Знаешь, Юра, я желаю тебе счастья с Леной. Искренне желаю. Но лет через пять, когда ваша страсть выгорит и останется та же самая рутина, ты найдёшь ещё одну. И ещё. И будешь бегать от самого себя всю жизнь.
— Это не так…
— Это именно так. А знаешь почему? Потому что проблема не в женщинах. Проблема в тебе. Ты трус, Юра. Обычный трус, который не способен работать над отношениями. Которому проще начать всё с нуля, чем приложить усилия.
Она видела, как он съёжился. Как что-то дрогнуло в его глазах.
Она вышла из кафе.
Через два дня Рита сидела на кухне своей квартиры. Одна. В тишине.
За окном стемнело. Город зажёгся тысячами огней. Где-то там, в одной из этих квартир, Юра сейчас, наверное, обнимает свою Лену. Рассказывает, какая Рита оказалась истеричкой. Как хорошо, что он вовремя ушёл.
Рита посмотрела на обручальное кольцо на своей руке. Покрутила его. Сняла.
Положила на стол.
И вдруг поняла — это начало жизни, в которой ей придётся заново учиться быть собой. Жизни, где нет привычного «мы». Где нет планов на совместный отпуск, семейных ужинов и тихих вечеров на диване.
Жизни, которую она не выбирала.
Прошло два месяца
Развод оформили…
Юра так и не приехал за своими вещами. Его вещи забрала его мать — приехала с извинениями, со слезами, с причитаниями. Рита выслушала молча. Кивнула. Закрыла дверь.
Подруги пытались вытащить её «в люди». Приглашали в клубы, на выставки, в кино. Рита ходила. Улыбалась. Делала вид, что всё хорошо.
Но по ночам она лежала в кровати — и не могла заснуть. Прокручивала в голове каждый момент, каждый разговор, каждый взгляд. Искала момент, когда всё сломалось.
И не находила. Потому что не было такого момента.
Был процесс. Медленный, незаметный, подлый. Когда любовь истекает по капле, а ты даже не замечаешь, пока не проснёшься в луже собственного одиночества.
Но жизнь продолжалась.
Без Юры. Без иллюзий.
Без той Риты, которая верила в сказки.
Новая Рита знала — принцев не существуют.
Есть просто мужчины.
И она верила, что свою любовь ещё встретит.
Рита понимала, что жизнь — не спектакль, где всё расписано по ролям. Жизнь полна неожиданностей…
Страшно? Да. Но честно.
Впервые за долгое время — честно.
И этого было достаточно.
Чтобы сделать первый шаг.
В никуда. Или в новую жизнь.
Время покажет.
