— А ты список-то видела? Там ничего сверхъестественного нет, Вера! Только самое нужное для родных людей! — голос Вероники Игоревны срывался на визг, от которого звенела дешёвая люстра.
— Вероника Игоревна, вы хотите, чтобы я купила новый ноутбук Алисе, хлебопечку Ире и золотые запонки Семёну Ивановичу? — Вера говорила тихо, но внутри у неё всё дрожало от негодования. — А мы с Колей, значит, в этом месяце зубы на полку положим?
— Не утрируй! Ты начальник отдела, получаешь прилично. Могла бы и уважить семью мужа, раз уж вошла в наш дом! — свекровь схватилась за сердце, присаживаясь на табурет.
Кухня была пропитана запахом жаренной картошкой и застарелой обиды. Линолеум под ногами был липким, сколько его ни мой, а часы на стене тикали слишком громко, отсчитывая минуты Вериного терпения. За столом сидел Коля, уткнувшись в тарелку с борщом. Он старательно делал вид, что пересчитывает куски мяса в бульоне, лишь бы не встречаться глазами с женой.
Вера посмотрела на мужа. Ей хотелось, чтобы он хоть раз, хоть на секунду стал мужчиной и защитил её. Но Коля лишь громко прихлебнул и, не поднимая головы, пробурчал:
— Вер, ну правда. Мама же обещала Ирке. Неудобно получится. Купи ты им эти подарки, премию же дали.
Это было предательство. Тихое, будничное, с запахом сметаны и безволия.
Вера молча взяла листок, исписанный размашистым почерком свекрови. Список напоминал смету небольшого банкета, а не перечень новогодних сувениров. Ира, золовка, не работала уже лет пять, «искала себя», сидя на шее у Толика, который тоже звезд с неба не хватал. Их дочь, Алиса, в свои двенадцать лет требовала гаджеты, как будто была акционером Газпрома.
— Хорошо, — сказала Вера, и её голос прозвучал пугающе спокойно. — Я всё куплю. Будет вам праздник.
Вероника Игоревна мгновенно ожила, убрала руку от сердца и победно улыбнулась:
— Вот и умница! Я знала, что ты одумаешься. Семья — это главное, Верочка.
Две недели до Нового года Вера работала на износ. Она возвращалась домой затемно, когда Коля уже храпел перед телевизором. Но однажды её отпустили пораньше.
Она вошла в квартиру бесшумно. В прихожей горел свет, а из кухни доносились голоса. Вероника Игоревна щебетала по телефону, включив громкую связь. Вера замерла, услышав голос золовки Иры.
— Ой, мам, ну ты волшебница! Дожала всё-таки эту жадину? — хихикала в трубку Ира.
— А куда она денется, доча? — самодовольно ответила свекровь, помешивая чай ложечкой. Дзынь-дзынь-дзынь — этот звук врезался Вере в мозг. — Колька мой тюфяк, он ей слова поперек не скажет, а она боится быть плохой. Купит всё, как миленькая.
— Отлично! — радостно взвизгнула Ира. — Значит, Толику не придётся тратиться на подарки, и мы сможем отложить те деньги на Турцию в феврале. А то я так устала, мам, ты не представляешь!
— Конечно, отдыхайте, родные. А Вера… ну, пусть работает, раз детей нам родить не может, хоть какая-то польза от неё должна быть материальная.
Вера прислонилась спиной к холодной стене. Внутри что-то оборвалось. Словно лопнула тугая струна, которая годами держала её в состоянии «быть хорошей для всех».
Они не просто использовали её. Они презирали её. Смеялись над ней. Считали её бесплодным кошельком на ножках.
Вера не ворвалась на кухню. Она не устроила скандал. Она тихонько открыла входную дверь, вышла на лестничную площадку, выждала минуту и громко, с топотом, вошла обратно:
— Я дома! Устала жутко, сразу спать лягу!
В ту ночь Вера не спала. Она смотрела в потолок, а на губах играла злая, холодная улыбка. План созрел мгновенно. Это будет не просто отказ. Это будет шоу.
Тридцать первого декабря квартира свекрови ломилась от гостей. Стол был накрыт богато — за счет Веры, конечно, которая перевела свекрови деньги на продукты неделю назад. Ира была в новом платье, Толик уже успел накатить, Алиса сидела с недовольным лицом, ожидая «главного события».
— Ну! Где? — не выдержала Ира, когда пробили куранты. — Вера, ты же принесла подарки?
Вероника Игоревна сияла, как начищенный самовар. Она по-хозяйски оглядела огромные, красивые пакеты, которые Вера поставила у ёлки.
— Давайте, давайте разбирать! Верочка у нас в этом году расщедрилась, настоящая Снегурочка!
Коля подтолкнул жену:
— Давай, Вер, вручай.
Вера встала. На ней было шикарное красное платье, которое она купила вчера, вместо того чтобы заплатить за коммуналку свекрови. Она выглядела королевой среди этих людей, ждущих подачки.
— Да, дорогие мои, — звонко сказала она. — Я долго думала, что подарить вам. Вы ведь так мечтали сэкономить, чтобы полететь в Турцию. Я решила вам помочь.
Она взяла первый пакет, самый большой, предназначенный для Иры и Толика. Ира жадно выхватила его, разорвала упаковку… и замерла.
В коробке лежал не кухонный комбайн. Там лежал огромный, перевязанный лентой калькулятор и толстая тетрадь с надписью «Книга учёта доходов и расходов».
— Что это? — прошипела Ира, её лицо пошло красными пятнами.
— Это чтобы вы научились считать свои деньги, а не мои, — улыбнулась Вера. — Турция нынче дорогая, вам пригодится экономия.
Тишина в комнате стала такой плотной, что её можно было резать ножом. Только Семён Иванович икнул.
— Алиса, твоя очередь, — Вера протянула девочке плоский пакет. Алиса, надеясь на планшет, схватила его. Внутри лежал «Атлас профессий» и брошюра «Как заработать подростку».
— Ты же хочешь айфон? — ласково спросила Вера. — Там написано, как на него заработать, не выпрашивая у дяди и тёти.
— Ты что, с ума сошла? — взвизгнула Вероника Игоревна. — Ты что устроила? Ты издеваешься над ребёнком? Над нами?
— А для вас, мама, у меня особый подарок, — перебила её Вера, доставая красивый конверт.
Глаза свекрови загорелись надеждой. Может, там путёвка? Или сертификат в ювелирный? Она дрожащими пальцами вскрыла конверт.
Внутри лежала шоколадка «С Новым годом!»
— Это что? — прошептала свекровь, бледнея.
— Коля! — заорала Ира. — Сделай что-нибудь! Она унижает твою мать!
Коля сидел красный, как рак, и хлопал глазами.
— Вер, ну зачем так… — промямлил он.
Вера посмотрела на мужа с брезгливостью, как смотрят на раздавленного таракана.
— А тебе, любимый, я дарю свободу. Чемодан твой я уже собрала и выставила за дверь нашей квартиры. Ключи можешь оставить на столе. Мама же говорила, что я вам не подхожу. Теперь ты полностью мамин.
Вера взяла со стола бокал шампанского, залпом выпила его, подмигнула ошарашенному Толику и пошла к выходу.
— Ты пожалеешь! — визжала ей в след Вероника Игоревна. — Ты одна останешься! Кому ты нужна, бесплодная!
Вера остановилась в дверях, обернулась и спокойно произнесла:
— Я не бесплодная, Вероника Игоревна. Я просто пила таблетки, потому что не хотела рожать от труса. А теперь — захочу. Но уже не в этой семье.
Дверь захлопнулась.
Прошло полгода.
Вера сидела на веранде открытого кафе, подставляя лицо теплому июньскому солнцу. Рядом на стуле лежал букет пионов — подарок коллеги, который уже третий раз приглашал её на свидание. Она выглядела свежей, отдохнувшей и, самое главное, спокойной.
Телефон звякнул. Сообщение от Коли.
«Вер, может поговорим? Мать совсем заела. Ирка с Толиком развелись, она теперь с нами живет, скандалы каждый день. Денег нет. Я скучаю. Прости дурака».
Вера усмехнулась. Она представила эту картину: тесная квартирка, крики, вечно недовольная Вероника Игоревна, считающая копейки, и ноющая Ира. Их маленький ад, который они построили своими руками.
Она не стала отвечать. Нажала «Заблокировать» и удалила чат.
Официант принес кофе и десерт.
— Ваш счет, пожалуйста.
— Я заплачу сама, — улыбнулась Вера.
И это была самая низкая цена за её свободу и счастье. Карма не всегда бьёт молнией, иногда она просто оставляет людей наедине с самими собой. И для семьи Коли это было самым страшным наказанием.
