Телефон зазвонил поздно вечером. Ксения мыла посуду, руки в пене. Глянула на экран — мама. Странно. Людмила Анатольевна звонила редко, обычно по праздникам или когда что-то случалось.
— Алло, мам.
— Ксюша, нам надо встретиться. Завтра. Это серьёзно.
— Что случилось?
— По телефону не хочу. Приезжай завтра после работы. Одна.
— Одна? А Дима?..
— Одна, я сказала. Это семейное дело.
Ксения вытерла руки полотенцем. Семейное дело — это всегда что-то, связанное с Дашей. Младшая сестра умела создавать проблемы.
— Хорошо. Приеду в семь.
— Жду.
Мать повесила трубку, даже не попрощавшись.
Дима вышел из душа, вытирая волосы полотенцем.
— Кто звонил?
— Мама. Просит завтра приехать. Говорит, что-то серьёзное и семейное.
— Опять Дашка что-то натворила?
— Наверное.
Дима обнял жену за плечи.
— Хочешь, поеду с тобой?
— Она сказала — одной. Семейное дело.
— Ну ладно. Только если что — звони сразу. а то я знаю твоих родственников.
Людмила Анатольевна жила в однокомнатной квартире, которая досталась ей когда от завода. Маленькая, тесная, с облупившимися обоями и скрепучей дверью. Ксения позвонила в дверь.
Открыла мать. Постаревшая, усталая. Седые корни отрасли почти до середины длины волос.
— Заходи.
В квартире был бардак. На диване валялись детские игрушки, на полу — раскраски. Из кухни доносились детские голоса.
— Мам, это что…
— Даша с детьми живут тут два месяца уже, — устало сказала Людмила Анатольевна. — Развелась она.
Ксения сняла куртку. Значит, вот как.
Из кухни вышла Даша. Похудевшая, в растянутой футболке и спортивных штанах со свежими пятнами. Следом высыпали двое детей — Матвей и Полина, пять и восемь лет.
— Привет, Ксюш, — буркнула Даша.
— Привет.
Дети кинулись к тёте, обнимали за ноги. Ксения погладила племянников по головам.
— Идите, поиграйте в комнате, — сказала Людмила Анатольевна детям. — Взрослым поговорить надо.
Когда дети убежали, мать налила чай. Все трое сели за стол на кухне. Ксения ждала.
— Даша развелась, — начала Людмила Анатольевна. — Квартира была на муже. Она ушла, ничего не получила.
— Почему мне ничего не говорили? И почему это она с детьми ничего не получила? — спросила Ксения. — Можно же было через суд по закону…
— Не хотела я судиться, — огрызнулась Даша. — Надоело всё. Хотела просто уйти и забыть.
Ксения промолчала. Даша всегда была такая — сначала делала, потом думала.
— Короче, живём мы тут два месяца все вместе, — продолжила мать. — Мне тяжело. Квартира маленькая, дети шумят, я не высыпаюсь. Даша работает, но денег на съём не хватает всё равно.
— Я стараюсь, — защищалась Даша. — Зарплата маленькая, на детей всё уходит.
Ксения кивнула. Всё понятно. А сейчас, видимо, начнётся самое интересное.
— Поэтому мы решили, — Людмила Анатольевна посмотрела на старшую дочь, — что ты продашь свою квартиру.
Ксения поперхнулась чаем.
— Что?
— Продашь квартиру. Вы с Дашей поделите деньги. Ты купишь себе что-нибудь поменьше и Даша тоже сможет что-то прикупить. И все будут при своём.
Ксения медленно поставила чашку на стол.
— Мам, ты серьёзно?
— Абсолютно. Ты же знаешь, как мне тяжело. А Даше с детьми жить негде.
— Это не моя проблема.
— Как не твоя? — возмутилась мать. — Она твоя сестра родная!
— Она сама виновата в том, что осталась без жилья.
— Я не виновата! — вспыхнула Даша. — Я не могла больше с ним жить! Тебе не понять каково это! Я его на дух не переношу уже два года! Заставляла себя жить вместе только ради детей!
— Тогда надо было делить квартиру через суд. Ты имела право.
— Не хотела я судиться! Пусть подавится этой квартирой вместе со своей матерью! Она мне все мозги проела! Угрожала, унижала!
— Ну вот и сиди теперь у мамы, раз такая принципиальная!
Людмила Анатольевна хлопнула ладонью по столу.
— Хватит! Ксюша, я не прошу, я требую. Ты продаёшь квартиру и делишь деньги с сестрой. Я так решила — точка!
Ксения почувствовала, как внутри закипает злость.
— Мам, это моя квартира. Я её покупала. Я за неё платила.
— Ты получила деньги от бабушки! — напомнила мать. — Она оставила наследство вам обеим!
— Да, оставила. И что Даша с ними сделала? Поехала в Диснейленд! Всю свою долю спустила на отдых!
— Я хотела детям показать мир, — оправдывалась Даша.
— А я купила квартиру. И выплачиваю ипотеку уже семь лет. Семь лет, понимаешь? Работала, экономила!
Ксения вспомнила, как это было. Бабушка умерла, оставив им небольшое наследство. Достаточно для первого взноса по ипотеке. Даша сразу решила потратить деньги на путешествие.
— Ты что, хочешь всю жизнь в долгах сидеть? — говорила тогда Людмила Анатольевна. — Не бери ипотеку, это глупость.
— Мам, я хочу свою квартиру.
— Лучше снимай и копи. Зачем тебе эти проценты? Сейчас уже никто не покупает квартиры — вы хорошо зарабатываете — на съем хватит!
— Я хочу своё.
Мать только руками развела. Даша посмеивалась, рассказывая, как они с детьми будут кататься на аттракционах.
Ксения взяла ипотеку. Однушка в новостройке, не самый лучший район, но своя. Она работала на двух работах — днём в офисе, вечерами подрабатывала фрилансом. Копила каждую копейку.
Потом познакомилась с Димой. Он сразу сказал:
— Хочешь жить вместе — я буду помогать с ипотекой.
Они поженились. Жили скромно, ни в отпуска не ездили, одежду покупали редко. Все деньги уходили на ипотеку. Они хотели как можно скорее выплатить кредит. Семь лет они выплачивали кредит. И три месяца назад наконец закрыли его.
Ксения помнила тот день. Дима принёс шампанское, они чокнулись прямо на кухне.
— Всё, Ксюш. Квартира наша. Полностью наша.
И вот теперь мать требует её продать.
— Мам, — медленно проговорила Ксения. — Это моя квартира. Моя и Димина. Мы за неё заплатили. И никто, слышишь, никто не заставит меня её продать.
— Ты эгоистка, — сказала Людмила Анатольевна.
— Я эгоистка? Серьёзно? А кто семь лет вкалывал, чтобы квартиру выплатить?
— У тебя есть муж, он помогал! А у Даши никого нет теперь! Как ей выкручиваться-то?! Ты хоть подумала?
— У Даши тоже БЫЛ муж. Она сама ушла, ничего не потребовав. Зато она ушла с гордо поднятой головой!
— Я не могла с ним жить! — закричала Даша. — Ты не понимаешь!
— Понимаю. Но это твой выбор. И твои последствия.
— Ксюша, — мать наклонилась вперёд, — ты же видишь, как мне тяжело. Я не могу больше так жить. Двое детей в однушке, шум, беспорядок. Я устала.
— Тогда пусть Даша работает больше и снимает жильё себе.
— Она работает! Но денег не хватает!
— Значит, пусть ищет работу получше.
— Ксюша! — мать повысила голос. — Я не прошу, я требую! Слышишь! Ты продаёшь квартиру. Вы с Дашей делите деньги поровну, каждая покупает себе жильё. Всё честно.
— Честно? — Ксения встала из-за стола. — Честно, это когда я семь лет плачу ипотеку, а потом делю квартиру с сестрой, которая свои деньги на Диснейленд вонючий спустила?
— Не смей так говорить! — Даша тоже вскочила. — Я хотела детям радость сделать!
— Сделала. А теперь сиди без жилья.
— Ты стерва!
— Стерва — это ты. Сама себя в эту ситуацию загнала, а теперь хочешь, чтобы я расплачивалась.
Людмила Анатольевна схватилась за сердце.
— Ох, давление поднялось… Ксюша, довела ты меня своим упрямством глупым…
Ксения взяла куртку.
— Всё, мам. Я ухожу. И запомни — я свою квартиру не продам. Никогда.
— Ты пожалеешь! — крикнула ей вслед Даша. — Когда мама совсем сляжет из-за нервов, тогда ты ох как пожалеешь! Если что с ней случиться знай — это ты виновата во всем!
Ксения хлопнула дверью.
Дома Дима уже спал. Ксения легла рядом, но долго не могла уснуть. В голове крутились слова матери.
«Ты эгоистка».
«Думаешь только о себе».
«Продай квартиру».
Утром Дима заметил, что жена невыспавшаяся.
— Что случилось вчера?
Ксения рассказала. Дима слушал, хмурясь.
— Они офигели? — сказал он, когда она закончила. — Это наша квартира. Мы её купили, выплатили. Какого лешего мы должны её продавать?
— Мама говорит, что я эгоистка.
— Ерунда. Эгоистка — это Даша, которая хочет жить за чужой счёт.
— Но мне её жалко. И детей. И маму.
— Послушай, — Дима взял жену за руки. — Это не наша проблема. Даша взрослая женщина. Она сама приняла решение уйти от мужа, не получив ничего. И мы не обязаны расплачиваться за её глупость.
Ксения кивнула. Дима был прав.
— Я же знаю тебя, — продолжил он. — Ты будешь переживать, сомневаться. Но запомни: это наша квартира. Мы за неё платили. И никто не имеет права требовать от нас её продать. Я не продам и не дам согласия.
Но мать не сдавалась. Она звонила тепрь каждый день. Просила, требовала, давила на жалость.
— Ксюша, я не выдержу, совсем сил нет…
— Даша плачет каждый вечер, дети спрашивают, когда у них будет свой дом…
— Ты же видишь, как мне тяжело…
Ксения выдерживала. Но с каждым звонком становилось всё труднее.
А потом мать приехала к ней. С Дашей. И с риэлтором.
— Это Олег Викторович, — представила Людмила Анатольевна мужчину средних лет. — Он поможет вам продать квартиру.
Ксения стояла в дверях, не пуская их в квартиру.
— Мам, я же сказала — я не продам квартиру.
— Ксюша, будьте разумной, — заговорил риэлтор. — Я уже посмотрел ваш вариант. Отличная квартира, хороший район. Продадим быстро, за хорошую цену. Вы сможете купить студию в центре, а Даша — однушку попроще.
— Я не продам квартиру, — повторила Ксения. — И уберите этого человека.
— Ксюша! — взмолилась Даша, падая на колени. — Ну пойми, мне некуда идти!
— Ищи работу получше. Копи деньги. Снимай квартиру.
— У меня нет столько денег!
— Это не моя проблема.
— Ты бессердечная! — закричала Людмила Анатольевна. — Родная сестра мается, а ты…
— Мам, хватит. Уходите. Все. Сейчас же.
— Мы не уйдём, пока ты не согласишься!
— Тогда я вызову полицию.
Риэлтор неловко переминался с ноги на ногу.
— Может, нам правда стоит уйти…
— Вот, разумное решение. Уходите, — сказала Ксения. — И больше не приходите.
Она закрыла дверь. Мать и Даша ещё минут пять стояли на лестничной площадке, что-то кричали, но потом ушли.
Ксения прислонилась к двери и заплакала. Не от жалости к себе. От обиды. От того, что родная мать и сестра требуют от неё невозможного. От того, что они не видят, сколько сил она вложила в эту квартиру и теперь она оказывается еще и не права, что не соглашается продать своё же жилье.
Вечером Дима обнял её.
— Ты молодец, — сказал он. — Я горжусь тобой.
— Мне так тяжело…
— Знаю. Но ты правильно поступила.
Прошло полгода.
Мать больше не звонила. Даша тоже молчала. Ксения узнала новости от подруги, которая случайно встретила Дашу.
— Она съехала от матери, — сообщила подруга. — Снимает однушку убогую. Говорит, работу нашла получше.
Ксения обрадовалась. Значит, Даша справилась сама. Без её помощи.
Через неделю позвонила мать.
— Ксюша, как дела?
— Нормально, мам.
— У нас тут всё устаканилось. Даша съехала, снимает квартиру. Я одна, наконец-то тишина.
— Это хорошо, мам.
Людмила Анатольевна помолчала.
— Ты не обижаешься?
— На что?
— Ну… на то, что я тогда требовала квартиру продать.
Ксения вздохнула.
— Обижаюсь, мам. Конечно обижаюсь.
— Я просто хотела как лучше… Это же был единственный вариант…
— Для Даши. Не для меня.
— Для всех. Чтобы и тебе, и ей было хорошо.
— Мне хорошо. У меня своя квартира, на которую я честно заработала.
Мать снова помолчала.
— Ладно. Как-нибудь зайдёшь в гости?
— Как-нибудь, мам.
Ксения повесила трубку. Она знала, что мать не признает своей ошибки. Никогда. Но это уже не важно.
Она подошла к окну, посмотрела на город. Вечерело. Где-то там жила Даша с детьми в съёмной квартире. Где-то там мать сидела в своей однушке.
А она здесь. В своей квартире. Которую купила, выплатила, отстояла.
Дима подошел сзади.
— О чём думаешь?
— О том, что мама позвонила. Говорит, Даша съехала.
— Ого. Ну вот видишь. Справилась сама.
— Да. Справилась.
Они стояли у окна, обнявшись. И Ксения вдруг подумала: а ведь если бы она тогда поддалась, продала квартиру, сейчас они с Димой сидели бы в какой-нибудь тесной студии. И были бы несчастны.
Хорошо, что она не сдалась.
— Знаешь, — тихо сказала она, — мама через пару лет снова позвонит. Опять что-нибудь придумает. Опять будет давить.
— Наверное, — согласился Дима. — Но ты справишься.
— Справлюсь, — кивнула Ксения.
Потому что это была её квартира. Её жизнь. И её выбор.
