– Что ты сказал? – тихо переспросила Ольга, стараясь держать голос ровным.
Сергей стоял в дверях, уже в пальто, с ключами от машины в руке. Высокий, подтянутый, с аккуратно уложенными волосами – он всегда выглядел безупречно, особенно когда собирался к «своим». Лицо его было холодным, губы сжаты в тонкую линию.
– Ты всё прекрасно слышала, Оля, – ответил он, не глядя ей в глаза. – Я устал объяснять. У друзей будет приличное общество. Нормальные женщины, которые следят за собой. А ты… посмотри на себя. В этом старом свитере, с растрёпанными волосами. Тебе сорок два, а выглядишь на все пятьдесят. Мне стыдно.
Последние слова он произнёс почти шёпотом, но они ударили сильнее крика. Ольга почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Она опустила бокал на стол – руки вдруг перестали слушаться.
Они были вместе восемнадцать лет. Восемнадцать. Когда-то Сергей носил её на руках, говорил, что она самая красивая, самая нежная. А потом… потом всё изменилось незаметно. Сначала лёгкие подколы про лишний вес после родов. Потом – про то, что она «запустилась». Потом – что не умеет одеваться, не умеет краситься, не умеет поддерживать разговор в компании. Последние годы она почти не выходила из дома, кроме как в магазин или к родителям. Потому что каждый раз, когда она пыталась пойти с ним, он находил способ её унизить. То платье не то, то причёска, то смеётся невпопад.
А теперь вот это. Прямо тридцать первого декабря, за три часа до Нового года.
– То есть ты идёшь к друзьям один, а я должна сидеть дома? – спросила Ольга, и голос её всё-таки дрогнул.
Сергей пожал плечами, будто это было само собой разумеется.
– Ну а что мне с тобой делать? Ты же сама не хочешь никуда. Всё время ноешь, что устала, что голова болит. Вот и отдыхай. Я вернусь утром. Или не утром, посмотрим, как пойдёт.
Он уже повернулся к двери, когда Ольга вдруг сказала:
– Подожди.
Сергей остановился, нетерпеливо постукивая ключом по ладони.
– Что ещё?
– Ничего, – тихо ответила она. – Иди. Счастливого Нового года.
Дверь хлопнула. Машина завелась во дворе, фары мелькнули по занавескам и исчезли. Ольга осталась одна в пустой квартире, где ещё утром стояла ёлка, пахло мандаринами и готовой уткой в духовке.
Она медленно опустилась на табуретку у стола. В голове было пусто. Только одна мысль крутилась, как заезженная пластинка: «Стыдно. Ему стыдно за меня».
Телефон зазвонил – мама. Ольга взяла трубку, стараясь говорить бодриться.
– Доченька, вы когда к нам? Мы уже всё накрыли, ждём вас с Сережей!
– Мам, мы… не приедем, – выдохнула Ольга. – Сергей поехал к друзьям. А я… я останусь дома.
На том конце провода повисла пауза.
– Как это – к друзьям? А ты?
– Он сказал, что одному ему будет лучше.
Мама ахнула. Ольга услышала, как отец что-то возмущённо буркнул на фоне.
– Оленька, приезжай одна. Сейчас же. Мы тебя ждём.
– Нет, мам, – Ольга покачала головой, хотя никто этого не видел. – Спасибо. Я… я справлюсь.
Она положила трубку и долго сидела, глядя в одну точку. Потом встала, подошла к зеркалу в коридоре. Посмотрела на себя. Да, волосы действительно не уложены – просто собраны в хвост. Свитер старый, но тёплый. Лицо усталое. Глаза красные. Она вдруг вспомнила, как в молодости Сергей называл её «моя королева». Когда это кончилось?
В прихожей лежала сумка с подарками – она собирала их неделю, выбирала всем по душе. Красивая коробка для мамы, тёплый шарф для отца, новая игра для племянника. Всё осталось не нужным.
Ольга вернулась на кухню, открыла холодильник, достала бутылку шампанского, которую они купили «на двоих». Открыла. Пена ударила вверх, залила пол. Она не заметила. Налила полный фужер и выпила залпом. Горько. Слёзы наконец прорвались.
Но вместе со слезами пришло что-то другое. Не просто обида. Ярость. Холодная, спокойная. Она вытерла лицо рукавом и вдруг… улыбнулась. Улыбнулась впервые за долгое время по-настоящему.
– Ну что ж, – сказала она в пустоту. – Один так один.
Она взяла телефон, открыла чат с подругами – школьными, которых не видела сто лет. Те самые, с которыми когда-то гуляла до утра, смеялась до слёз, мечтала о будущем. Последние годы они почти не общались – жизнь развела. У всех семьи, дети, дела.
«Девочки, – написала Ольга, пальцы сами летали по экрану. – У кого планы на Новый год сорвались? Приезжайте ко мне. Адрес помните? Будем встречать втроём… или вчетверо, или впятером. Шампанское есть, утка в духовке, настроение – боевое».
Ответы посыпались мгновенно.
«Оля?! Ты серьёзно?!»
«Да я уже в тапках и с оливье!»
«Еду! Через час буду!»
«А можно с мужем? Он как раз один остался, жена уехала к маме»
«Можно со всеми! Только быстро!»
Ольга рассмеялась вслух. Смеялась и плакала одновременно. Она бросилась в ванную – душ, маска для лица, фен. Достала из шкафа то самое красное платье, которое Сергей называл «вызывающим». Накрасилась. Впервые за годы – ярко, смело. Губы алые, глаза подведены. Посмотрела на себя в зеркало и не узнала. Королева. Настоящая.
В дверь позвонили в одиннадцать. Первой влетела Катя – подруга детства, с бутылкой и коробкой конфет.
– Ого! – присвистнула она, оглядывая Ольгу. – Это что, ты? А где та замотанная тётка, которую я знала?
– Умерла, – ответила Ольга и обняла её так крепко, что чуть не задушила.
Потом приехала Лена с мужем Лёшей – добродушным здоровяком, который сразу пошёл помогать на кухне. Потом Света с дочкой-подростком, которая тут же включила музыку. Потом Алла одна – муж уехал к родителям в другой город.
Квартира наполнилась голосами, смехом, запахом еды и духов. Кто-то принёс бенгальские огни, кто-то – торт. На стол выставили всё, что было, плюс то, что принесли гости. Утка исчезла за двадцать минут. Шампанское лилось рекой.
В полночь они вышли на балкон – смотреть салют. Город гремел, сверкал, кричал «С Новым годом!». Ольга стояла в красном платье, с бокалом в руке, и чувствовала, как внутри что-то оттаяло. Давно забытое чувство – лёгкость. Свобода.
Телефон вибрировал – Сергей. Она не ответила. Потом ещё раз. И ещё. Она выключила звук.
Вернулись в комнату. Включили музыку погромче. Танцевали. Пели. Вспоминали молодость. Лёша, муж Лены, оказался душой компании – рассказывал анекдоты, подливал всем. Дочка Светы снимала видео и кричала: «Тёть Оля – огонь!»
В три часа ночи кто-то предложил: «А давайте в караоке?» Оказалось, у Кати в машине есть колонка. Пели до хрипоты. «Город 312», «Руки Вверх», «Король и Шут». Ольга пела «А он тебя целует» и смотрела в окно, где всё ещё взрывались салюты.
В пять утра все разъехались, обнимая Ольгу на пороге и обещая: «Это был лучший Новый год в жизни!» Она осталась одна среди пустых бутылок, крошек от торта и запаха хвои. Усталая, но… счастливая. По-настоящему.
Телефон разрывался от сообщений. Сергей написал двадцать три раза. Последнее: «Где ты? Я еду домой».
Ольга посмотрела на часы. Шесть утра. Она улыбнулась. Медленно набрала ответ:
«Дома. Жду тебя. Нам нужно поговорить».
Потом пошла в спальню, достала из шкафа чемодан и начала собирать его вещи. Спокойно, аккуратно, без злобы. Просто всё, что принадлежало ему – рубашки, костюмы, парфюм, часы. Сложила в коридоре у двери. Сверху положила записку:
«С Новым годом, Сережа. Спасибо за восемнадцать лет. Но теперь я иду дальше. Одна. И мне за себя не стыдно».
Закрыла чемодан. Поставила рядом с дверью. Вернулась в комнату, включила свет ёлки и села в кресло с последним бокалом шампанского.
Когда в восемь утра Сергей вошёл в квартиру – бледный, с опухшими глазами, пахнущий чужими духами – она спокойно посмотрела на него и сказала:
– Доброе утро. Твои вещи в коридоре. Ключи оставь на тумбочке.
Он открыл рот, хотел что-то сказать, но не нашёл слов. Только смотрел на неё – на красное платье, на спокойное лицо, на чемодан.
Ольга встала, подошла к двери и открыла её.
– Прощай, Сереж.
Дверь закрылась. Тихо, без хлопка.
Ольга вернулась в комнату, выключила ёлку и пошла спать. Впервые за многие годы – спокойно, без страха, что он придёт и снова скажет что-то обидное. Просто спать. В своей квартире. В своей жизни.
А в десять утра проснулась от звонка в дверь. Открыла – на пороге стояла Катя с пакетом свежих круассанов и бутылкой шампанского.
– С добрым утром, королева, – улыбнулась она. – Продолжаем праздник?
Ольга рассмеялась и пропустила подругу внутрь.
И поняла: это только начало.
– Оля, ты дома? Открой, пожалуйста, это я.
Голос Сергея за дверью звучал непривычно тихо, почти умоляюще. Ольга стояла в коридоре, прижимая к груди телефон, и не дышала часто-часто. Прошло всего два дня после Нового года, а казалось – целая жизнь.
Она не спешила открывать. Сначала хотела вообще не реагировать, но потом подумала: пусть войдёт. Пусть увидит, что больше не боится.
Щёлкнул замок. Сергей шагнул через порог и замер. На нём было то же пальто, что и в ночь ухода, лицо осунувшееся, под глазами тени. В руках – большой букет роз, алых, как её платье тогда.
– Привет, – сказала Ольга спокойно.
– Привет… – он неловко переступил с ноги на ногу. – Можно войти?
– Ты уже вошёл.
Сергей прошёл в гостиную, поставил цветы на стол. Ольга осталась стоять в дверях, скрестив руки.
– Я… я всё понял, – начал он, не поднимая глаз. – Тот вечер… я был неправ. Полностью. Просто… друзья подначили, выпили, и я сорвался. Глупость сказал.
Ольга молчала.
– Я весь день первого января места себе не находил, – продолжал Сергей. – Вернулся утром, а тебя нет. Подумал – у родителей. Позвонил – не берёшь трубку. Потом увидел в интернете у Лены… ты там такая… красивая. Все пишут, какая вечеринка была классная. А я… я один просидел до обеда в пустой квартире друга. Никому не нужный.
Он наконец посмотрел на неё. В глазах – искреннее раскаяние. Или хорошая игра, Ольга уже не знала.
– Прости меня, Оленька. Давай начнём с чистого листа. Я обещаю, больше никогда…
– Нет, – тихо, но твёрдо сказала Ольга.
Сергей осёкся.
– Что – нет?
– Не будет никакого чистого листа. И вообще никакого листа.
Он побледнел.
– Ты серьёзно? Из-за одной фразы? Я же объяснил…
– Не из-за одной фразы, Сереж. Из-за восемнадцати лет фраз. Из-за того, что ты годами говорил мне, что я толстая, неухоженная, неинтересная. Что мне не место рядом с тобой в приличном обществе. Что я должна быть благодарна, что ты вообще со мной. Помнишь, как ты на дне рождения у Саши сказал: «Оля у нас домашняя, ей лучше с детьми»? А мне тогда тридцать пять было, и детей мы так и не завели, потому что ты «ещё не готов».
Сергей открыл рот, хотел возразить, но Ольга подняла руку.
– Я всё это глотала. Глотала и улыбалась. Потому что любила. Думала – вот похудею, вот причешусь по-другому, вот научусь шутить, как твои подруги, и ты снова будешь смотреть на меня, как раньше. А ты смотрел всё холоднее. И в итоге сказал прямо: стыдно.
Она сделала шаг вперёд.
– Знаешь, что было самым страшным? Не то, что ты ушёл один. А то, что я поверила тебе. На секунду поверила, что правда стыдно. Что я – стыд.
Сергей опустил голову.
– Я не хотел…
– Хотел. Очень даже хотел. И получил, что хотел. Я наконец-то увидела себя твоими глазами. И мне стало противно. Не от себя – от того, какой я стала рядом с тобой.
В комнате повисла тишина. Только часы тикали.
– Я съезжаю, – сказал Сергей внезапно. – Квартира твоя, я помню. Куплена на твои деньги от бабушкиной продажи. Я найду себе жильё. Только… дай мне шанс исправиться. Пожалуйста.
Ольга посмотрела на него долго-долго. Вспомнила, как он когда-то нёс её через лужи, чтобы туфли не промокли. Как встречал из роддома с цветами. Как плакал, когда хоронили её отца.
– Шанс ты уже имел, – ответила она. – Восемнадцать лет шанса. Всё.
Сергей сглотнул.
– А если я изменюсь? Правда изменюсь?
– Тогда изменишься для кого-то другого. А я больше не хочу проверять.
Он кивнул, будто ждал этого ответа. Медленно снял с пальца обручальное кольцо и положил на стол рядом с розами.
– Я понял.
Повернулся и пошёл к двери. На пороге остановился.
– Ты была лучшим, что у меня было. Просто я… не сумел сохранить.
Дверь закрылась. Тихо, без хлопка.
Ольга выдохнула. Ноги подкосились – она опустилась прямо на пол в коридоре. Слёзы шли сами собой, но уже не те, что раньше. Не горькие. Облегчающие.
Телефон завибрировал. Сообщение от Кати:
«Как ты там, королева? Мы все переживаем. Вечером собираемся у меня – шашлыки жарить на даче. Приезжай обязательно!»
Ольга улыбнулась сквозь слёзы и набрала ответ:
«Приеду. В красном платье?»
«Обязательно! И корону не забудь!»
Она встала, подошла к зеркалу. Посмотрела на себя – глаза заплаканные, но живые. Живые впервые за много лет.
Вечером того же дня она сидела у Кати на даче у костра. Январь, мороз, а им было тепло – пледы, глинтвейн, компания друзей, которых она вернула в свою жизнь за одну ночь. Лёша жарил мясо, девчонки рассказывали, как разошлись с мужьями, как поднимали детей одни, как начинали всё заново.
– А ты молодец, – сказала Света, поднимая бокал. – Многие бы проглотили и дальше терпели.
– Я и так глотала, – ответила Ольга. – Хватит.
Вдруг телефон зазвонил – неизвестный номер. Она взяла трубку.
– Ольга Сергеевна? – голос молодой женщины. – Это Анна, риелтор. Вы оставляли заявку на просмотр квартиры-студии в центре. Завтра в четырнадцать удобно?
Ольга улыбнулась.
– Удобно. Очень даже.
Она положила трубку и посмотрела на звёздное небо над дачей. Январь, морозный, а внутри – весна.
Прошёл месяц.
Ольга стояла в своей новой квартире – маленькой, светлой, с огромным окном во всю стену. Мебель ещё не вся приехала, но уже пахло кофе и новой жизнью. На подоконнике – горшок с фиалкой – подарок от мамы.
В дверь позвонили. Она открыла – на пороге Сергей с коробкой.
– Привет, – сказал он неловко. – Вот… твои вещи забыл забрать. Книги, фотографии какие-то.
Ольга взяла коробку.
– Спасибо.
Он мялся в дверях.
– Ты… хорошо выглядишь.
– Знаю, – улыбнулась она.
– Я… начал ходить к психологу, – выдал он вдруг. – Правда. Понял, что много дерьма в голове накопил. Извини ещё раз. За всё.
Ольга кивнула.
– Удачи тебе, Сереж.
Он ушёл. Она закрыла дверь и поставила коробку в шкаф – разбирать не стала. Просто закрыла дверцу.
Вечером того же дня она сидела в кафе с подругами. На столе – тирамису и просекко. Катя подняла бокал.
– За Олю. За то, что наконец-то выбрала себя.
Все чокнулись. Ольга посмотрела в окно – весна начиналась, снег таял, капель звенела.
Телефон вибрировал – новое сообщение. От незнакомого номера:
«Ольга, привет. Это Дима, друг Лёши. Помнишь, на Новом году у тебя были? Хотел спросить… не против, если я позвоню как-нибудь? Просто поболтать».
Она улыбнулась, набрала ответ:
«Не против. Даже за».
Подруги переглянулись.
– Ну что, королева, новый поклонник? – подмигнула Катя.
– Пока просто человек, который не стыдится меня, – ответила Ольга и подняла бокал. – За нас. За тех, кто больше не прячется.
Они чокнулись снова. За окном капель пела, а внутри – смех и ощущение, что всё только начинается.
И Ольга знала: теперь точно начинается.
– Оленька, ты уверена? – мама аккуратно поставила чашку на блюдце и посмотрела на дочь поверх очков. – Развод – это же не шутки. Бумажки, суды, делёжка…
Ольга кивнула, не отрывая взгляда от окна. За стеклом май цвёл сиренью, пахло так сильно, что даже в закрытой квартире кружилось голову.
– Уверена, мам. Давно пора.
Они сидели на кухне старой квартиры – той самой, где Ольга выросла. Сергей уже два месяца как съехал к другу, потом снял комнату, потом нашёл себе студию на окраине. Вещи свои забрал постепенно, чтобы не делать из этого трагедии. Ольга не препятствовала. Даже помогла упаковать книги – те самые, что они когда-то вместе покупали на ярмарках.
– А если он передумает? – тихо спросила мама. – Мужики, они же… остынут и прибегут.
– Пусть бежит к другой, – Ольга улыбнулась уголком губ. – Я ему больше не дверь на верёвочке.
Мама вздохнула, но в глазах мелькнуло что-то похожее на гордость.
В июне заявление подали. Сергей пришёл в загс трезвый, в хорошем костюме, с тем же выражением лица, что и в день свадьбы – только теперь оно было усталым. Подписали бумаги молча. Загсовая тётя пожелала счастья в дальнейшей жизни. Ольга чуть не рассмеялась – счастье, которое они только что официально развели по разным адресам.
– Удачи тебе, Оленька, – сказал Сергей на выходе и протянул руку.
Она пожала – сухо, по-деловому.
– И тебе.
Больше они не виделись.
Лето пролетело как в тумане. Ольга работала – она вернулась в бухгалтерию, на полставки сначала, потом на полную. Коллеги удивлённо поднимали брови: «Ольга Сергеевна, вы словно помолодели лет на десять». Она только улыбалась. По вечерам курсы английского, по выходным – йога в парке, потом кофе с подругами. Дима, тот самый друг Лёши, оказался тихим, добрым, с потрясающим чувством юмора. Они встречались – сначала просто погулять, потом кино, потом ужин у него. Он не торопил, не давил. Просто был рядом.
В сентябре Ольга купила себе маленькую машину – красную, яркую, как то платье. Поехала с подругами в Крым. Семь дней моря, вина, смеха до слёз и ночных разговоров на пляже. Вернулась загорелая, с солёными волосами и ощущением, что наконец-то дышит полной грудью.
В октябре Сергей позвонил.
– Оля, привет. Не помешаю?
– Нет, говори.
– Я… хотел узнать, как ты. И сказать… я встретил женщину. Хорошую. Мы вместе живём уже.
Ольга замерла на секунду, но боли не было. Только лёгкое удивление.
– Рад за тебя, Сереж. Правда.
– Спасибо. А ты… одна?
– Нет, – она улыбнулась в трубку. – Не одна.
Повисла пауза.
– Ну, всего тебе хорошего, – сказал он наконец.
– И тебе.
Положила трубку и пошла на кухню варить кофе. Руки не дрожали.
В ноябре, в первый настоящий мороз, Дима сделал предложение. Просто, без пафоса – на том же балконе, где она когда-то встречала Новый год одна. Достал коробочку, встал на одно колено и спросил:
– Ольга, ты выйдешь за меня? Я не обещаю дворцов, но обещаю – никогда не будет стыдно. Ни за тебя, ни за меня, ни за нас.
Она заплакала – впервые за всё время счастливыми слезами.
– Да, – сказала. – Да.
Свадьбу сыграли скромно – в кафе на двадцать человек. Подруги, родители, несколько коллег. Мама плакала в платок, папа поднял тост за «дочь, которая наконец-то научилась быть счастливой». Катя была свидетельницей и всю церемонию шептала: «Королева, ты своё королевство нашла».
Сергей прислал смс: «Поздравляю. Будьте счастливы». Она ответила: «Спасибо. И ты».
И всё.
Прошёл год.
Ольга сидела в своей новой квартире – уже их с Димой. На подоконнике цвела та самая фиалка, только теперь их было три горшка. На стене – фотографии: Крым, свадьба, их первый совместный Новый год – шумный, с друзьями, с детьми Лены и Светы, с бенгальскими огнями и смехом до утра.
Дима вошёл с работы, обнял сзади, поцеловал в шею.
– Как день, любимая?
– Прекрасно, – она повернулась и поцеловала его в ответ. – А у тебя?
– Лучше не бывает.
За окном падал снег. Первый в этом году. Ольга посмотрела на часы – скоро гости. Подруги, дети, родители. Ёлка уже стояла, пахла хвоей и мандаринами.
Она улыбнулась. Вспомнила тот Новый год – когда всё рухнуло и одновременно началось заново.
– Знаешь, – сказала она Диме, – иногда нужно дойти до самого дна, чтобы оттолкнуться и выплыть.
Он обнял крепче.
– Главное – ты выплыла. И теперь мы вместе.
В дверь позвонили – первые гости. Смех, объятия, запахи еды и духов. Квартира наполнилась жизнью. Ольга стояла в дверях в красном свитере – новом, ярком – и думала: вот оно, счастье. Не громкое, не кричащее. Просто настоящее.
И никто никогда больше не скажет ей, что за неё стыдно. Потому что она наконец-то перестала стыдиться себя.
