Я сидела на кухне нашей съёмной однушки и разбирала очередную пачку чеков. Привычка планировать бюджет засела во мне с первого курса университета, когда пришлось жить на стипендию и подработки. Теперь, спустя пять лет после выпуска, я научилась считать каждый рубль так, чтобы оставалось на отпуск и на подушку безопасности.
Максим появился в дверном проёме с каким-то растерянным видом. Он смотрел на экран своего телефона и явно что-то обдумывал. Я подняла голову от таблицы расходов.
— Катя, тут мама прислала кое-что, — он протянул мне смартфон.
Я взяла телефон и уставилась на таблицу Excel. Аккуратно расчерченные столбцы, даты платежей, суммы. График погашения кредита. Восемьсот пятьдесят тысяч рублей. Ежемесячный платёж двадцать восемь тысяч. Три года выплат.
— Максим, это что? — я перевела взгляд с экрана на мужа.
Он отвёл глаза в сторону.
— Мамин кредит. На ремонт квартиры взяла два года назад.
Я молча пролистала файл до конца. Цифры складывались в устрашающую картину. При наших доходах двадцать восемь тысяч в месяц — это почти треть от того, что мы зарабатываем вдвоём.
— И что ты от меня хочешь? — я положила телефон на стол.
Максим нервно провёл рукой по волосам.
— Мама сказала, что теперь мы должны помогать. Она рассчитывала, что после свадьбы мы будем платить по кредиту. Ну, в смысле, ты будешь. У тебя же зарплата выше.
Я медленно откинулась на спинку стула. В голове проносились обрывки разговоров на свадьбе, когда Людмила Сергеевна всё время заводила речь о том, как молодым нужна поддержка старших, и как важно помогать семье. Тогда я решила, что это просто дежурные фразы заботливой матери. Оказывается, за ними стоял конкретный расчёт.
— Погоди. Твоя мама приказала, чтобы я платила её кредит? — я произнесла это медленно, давая себе время осмыслить абсурдность ситуации.
— Катюш, ну это же семья. Мама всегда помогала нам, когда мы встречались. Помнишь, она давала деньги на наши поездки?
Я прекрасно помнила эти несчастные пять тысяч, которые Людмила Сергеевна давала сыну раз в полгода, каждый раз напоминая, какая она щедрая. Видимо, теперь пришло время возвращать долг с процентами.
— Максим, при чём тут я? Это её кредит. Её ответственность.
— Она сказала, что раз ты зарабатываешь семьдесят тысяч, то легко потянешь эти платежи. Я же получаю меньше, и у меня доход скачет. А у тебя стабильно.
Я встала из-за стола и прошлась по кухне. Руки сами сжались в кулаки.
— И когда вы это обсуждали? До свадьбы?
Максим отвернулся к окну. Ответ был написан на его лице раньше, чем он произнёс хоть слово.
— Мама говорила об этом месяца три назад. Но я думал, что она не серьёзно. А потом как-то неудобно стало поднимать эту тему перед свадьбой.
Значит, он знал. Знал и молчал. Знал и повёл меня в загс с этим камнем за пазухой.
— На что вообще ушёл этот кредит? — я вернулась к столу и снова взяла телефон. — Тут написано «ремонт квартиры». Какой ремонт?
— Ну, там санузел надо было делать, окна менять. Мама говорила, что всё разваливается.
Я вспомнила единственный раз, когда мы заходили к родителям Максима. Это было полгода назад, быстрый визит на пятнадцать минут. Квартира показалась мне обычной, немного старомодной, но не аварийной. Деревянные окна, советская мебель, линолеум на полу. Ничего вопиющего.
На следующий день я отпросилась с работы пораньше и поехала к свекрови. По дороге придумала легенду про то, что хочу посоветоваться насчёт семейных рецептов. Людмила Сергеевна обрадовалась визиту и распахнула дверь с приветливой улыбкой.
Я прошлась по квартире под предлогом поиска нужной кастрюли. Санузел был старый, но не критичный. Никаких следов свежего ремонта. Плитка держалась крепко, хоть и выцвела от времени. Трубы местами ржавые, но не текли. Окна — те самые деревянные рамы, которые я видела в прошлый раз.
— Людмила Сергеевна, Максим говорил, что вы делали ремонт, — я присела на диван в гостиной.
Свекровь на секунду замешкалась.
— А, да. Планировали. Но знаешь, как бывает. Одно, другое. Пришлось деньги на более важные вещи потратить.
— На какие именно?
Людмила Сергеевна выпрямилась и посмотрела на меня оценивающе.
— Катя, ты же умная девочка. Должна понимать, что старшим нужна помощь. Я вырастила Максима одна, без нянек и помощников. Виктор всю жизнь работает, но много ли охранник получает? Мы имеем право на отдых. Съездили в Турцию, обновили мебель в спальне. Это всё для семьи.
Значит, кредит ушёл на путёвку и гарнитур. А платить должна я. Логика железная.
— Людмила Сергеевна, я не буду платить по вашему кредиту, — я произнесла это спокойно, но твёрдо.
Лицо свекрови вытянулось.
— Как это не будешь? Ты теперь часть нашей семьи! Младшие помогают старшим, это нормально. Я тебя в свою семью приняла, а ты неблагодарная!
— Вы взяли кредит на свои нужды. Это ваша ответственность. У нас с Максимом свои планы. Мы копим на первоначальный взнос по ипотеке.
Людмила Сергеевна вскочила с места.
— Да как ты смеешь! Максим, значит, может жить своей жизнью, а про родную мать забыть? Я для него всю жизнь положила!
— Никто не говорит про забыть. Но я не обязана отдавать свою зарплату на погашение чужих долгов.
— Вон отсюда! — свекровь ткнула пальцем в сторону двери. — И Максиму передай, что мать его больше знать не хочет, если он выбирает эту эгоистку!
Я вышла из квартиры с ощущением, что только что побывала в театре абсурда. Вечером устроила Максиму серьёзный разговор. Он сидел на диване, обхватив голову руками.
— Макс, давай по-взрослому. Либо мы живём отдельно от твоих родителей и принимаем решения сами, либо мне здесь делать нечего.
— Катя, ну нельзя же бросить маму! Она в трудной ситуации!
— Это не трудная ситуация. Это последствия её выбора. Она взяла кредит, она и платит.
— А как она будет платить? У неё пенсия маленькая!
— Максим, твоя мать съездила в Турцию и купила новую мебель на кредитные деньги. Это был её выбор. Пусть теперь затягивает пояс и выплачивает.
Максим молчал, глядя в пол. Я села рядом и взяла его за руку.
— Слушай, я предлагаю компромисс. Если ты считаешь, что должен помогать матери, плати из своей зарплаты. Сколько можешь. Но мои деньги — это мои деньги. Я не согласна отдавать двадцать восемь тысяч в месяц на чужой кредит.
Он поднял голову.
— Из моей зарплаты? Да я тогда вообще без денег останусь!
— Вот видишь. А я должна остаться без денег.
Максим не нашёл что ответить. На следующее утро его разбудил звонок от матери. Я слышала её голос даже на расстоянии — Людмила Сергеевна не стеснялась в выражениях. Она плакала, кричала, называла сына предателем и меня всеми возможными словами.
Такие звонки повторялись каждый день. Иногда по несколько раз. Максим бледнел, нервничал, пытался успокоить мать, обещал что-то неопределённое. Я наблюдала за этим цирком со стороны и понимала, что дальше так жить нельзя.
Через две недели я открыла отдельный счёт в банке и перевела туда все накопления. Триста двадцать тысяч рублей — наша с Максимом подушка безопасности и задел на ипотеку. Только теперь эти деньги были под моим контролем.
— Если в течение месяца твоя мать не прекратит названивать и требовать деньги, я уезжаю, — я сказала это Максиму вечером, когда мы ужинали. — У тебя есть выбор. Или ты расставляешь границы с родителями, или я ухожу.
Он кивнул, но я видела, что слова не дошли. Он по-прежнему верил, что как-то всё образуется, что мама успокоится, что можно жить в этом подвешенном состоянии.
На двадцать первый день после той памятной таблицы в Excel я вернулась с работы и увидела Максима за компьютером. Он явно нервничал.
— Что случилось?
Он обернулся с виноватым лицом.
— Катюш, мама сегодня звонила. Сказала, что завтра последний день платежа, иначе начнутся пени. Я перевёл ей двадцать восемь тысяч. Из нашего общего счёта.
Я посмотрела на него и поняла, что это конец. Всё, что я говорила, все границы, все договорённости — всё это оказалось пустым звуком. Максим выбрал мать.
Я развернулась и пошла в спальню. Достала из шкафа сумку и начала складывать вещи. Максим появился в дверях.
— Катя, ты куда? Давай поговорим!
— Говорить не о чем. Ты сделал выбор.
— Катюш, ну я не мог бросить маму! Там пени начисляются!
Я застегнула сумку и посмотрела на мужа.
— Ты не смог защитить свою семью. Свою жену. Ты украл деньги с общего счёта, чтобы отдать их матери на её прихоти. Знаешь, сколько времени я копила эти двадцать восемь тысяч? Два месяца. А ты спустил их за секунду.
— Я верну! Клянусь, верну!
— Не надо. Живи с мамой. Плати её кредиты. Покупай ей путёвки. Только без меня.
Я вызвала такси и уехала к родителям. По дороге написала Максиму сообщение: «Подаю на развод. Не звони». Заблокировала его номер и номер Людмилы Сергеевны.
Родители не задавали лишних вопросов. Мама молча обняла, отец поставил чайник. Я сидела на кухне своего детства и думала, как же я ошиблась в человеке. Два года отношений, и я не заметила, что Максим — маменькин сынок, неспособный сказать «нет» родителям.
Утром я пошла в ЗАГС и узнала, что при обоюдном согласии развод оформляется через месяц. Написала Максиму одно сообщение: «Жду тебя в ЗАГСе на Советской завтра в десять утра. Будем подавать на развод. Если не придёшь, подам через суд, но это дольше».
Он пришёл. Бледный, с синяками под глазами. Мы заполнили бумаги молча. Единственное, что он спросил:
— Может, ещё подумаешь?
— Нет.
Через месяц я получила свидетельство о расторжении брака. Самый короткий брак в моей жизни — три недели и четыре дня. Хорошо, что без детей и без ипотеки. Хорошо, что я вовремя увидела, с кем связалась.
Знакомые спрашивали, что случилось. Я отвечала коротко: несовместимость. Не хотелось рассказывать про таблицы Excel и про свекровь, которая решила, что невестка обязана содержать её за красивые глаза.
Я вернулась в съёмную квартиру за оставшимися вещами, когда Максима не было дома. Он оставил мне ключи у соседки. На столе лежала записка: «Прости. Я не знал, что ты так серьёзно. Может, ещё всё наладится?»
Не наладится. Я забрала свои книги, посуду, которую привезла из родительского дома, и уехала навсегда. Больше никаких графиков платежей. Никаких требовательных свекровей. Никаких слабохарактерных мужей, которые не умеют говорить главное слово — «нет».
Деньги, которые я спасла на отдельном счёте, остались со мной. Триста двадцать тысяч — хороший задел для будущего. Для моего будущего. Без Максима и без его замечательной мамочки.
