Илья оторвался от ноутбука, услышав тихий шелест шин притормозившей машины.
Спустя пару минут дверь щелкнула. Вошла Марина. Лицо у нее было уставшим, но просветленным.
В руках женщина держала холщовую сумку с логотипом дорогого фермерского магазина.
— Привет, любимый! — Марина поставила сумку на кухонный стол и поцеловала Илью в макушку. — Заезжала к родителям, отвезла им кое-чего. Мама просила какой-то особенный сыр, папе — безглютеновый хлеб. Ты не представляешь, как они обрадовались.
Илья молча кивнул. Его взгляд упал на сумку. Он знал примерный чек из этого места.
«Стоило ли ехать через весь город ради сыра, который можно купить в соседнем супермаркете?» — подумал Илья, но тут же прогнал от себя эту меркантильную мысль.
— Как они? — спросил муж, отрываясь от ноутбука.
— Да вроде ничего. Папа на пенсии скучает, говорит, что ремонт в ванной надо бы делать, но руки не доходят. А мама… мама, кажется, снова начала поглядывать на ту квартиру в новостройке у лесопарка. Помнишь, мы с тобой в прошлом месяце мимо проезжали?
Илья отлично все помнил. Он непроизвольно сжал кулаки. «Та квартира» стала навязчивой идеей его тещи, Лидии Петровны. Все началось с малого.
Пять лет назад, когда Илья с Мариной только поженились, ее родители, Олег Семенович и Лидия Петровна, держались молодцом.
Тесть, бывший военный, был человеком гордым и самостоятельным. Но годы брали свое.
Сначала вышел на пенсию, потом начались проблемы со здоровьем — спину прихватило.
Лидия Петровна, всегда жившая интересами семьи, с головой ушла в заботу о муже, а заодно и в невинные, как тогда казалось, просьбы к дочери. Илья вспомнил, как прозвучал ее первый звонок:
— Мариночка, солнышко, тут у нас счет за капремонт пришел, неожиданно большой. А пенсию задерживают. Не могли бы вы с Ильей нам немного деньжат подкинуть? Мы потом все вернем.
— Конечно, мам, какие разговоры! — сразу же ответила Марина.
Илья тогда не возражал. Сумма была для них некритичной. Потом у тестя с тещей «сломалась стиральная машина, а новой хорошей нет в наличии, а ваша старая такая надежная, вам ведь ее брат Ильи отдал, вы не пользуетесь?»
Машинку, разумеется, отдали. Потом — «надо бы папе новый компьютер, а то он в интернете потерялся, а там и кроссворды, и фильмы». Супруги купили ноутбук.
Однако просьбы становились чаще, суммы — больше. «Лекарства дорогие», «надо зубы полечить, стоматология по ОМС только старые пломбы ставит», «зимний пуховик купить, старый не греет».
Илья, чей IT-бизнес наконец-то пошел в гору, поначалу не замечал этого финансового слива.
Он был счастлив, что может обеспечить семье жены безбедную жизнь. Марина светилась от гордости за мужа, а ее родители… родители привыкали к хорошей жизни.
Поворотным моментом стал разговор полгода назад. Они сидели в гостиной у тестя с тещей, пили чай с дорогим печеньем, которое, как Илья тут же сообразил, купила Марина.
— Дети, — начала Лидия Петровна, сладко улыбаясь. — Мы тут с отцом подумали. Жить в этом старом доме нам становится уже невмоготу. Лифт этот вечно ломается, соседи шумные, до магазина далеко идти. А мы ведь уже не молоды…
— Мам, мы можем помочь с переездом, если найдете что-то получше, — живо откликнулась Марина.
— Мы уже нашли! — глаза Лидии Петровны загорелись.
Она достала планшет и начала листать фотографии новой, сияющей квартиры-студии в спальном районе.
— Смотрите, какой вид из окна! И парк рядом. И лифт японский, бесшумный.
— Красиво, — осторожно сказал Илья, чувствуя подвох.
— Мы посчитали, — в разговор вступил Олег Семенович, его голос, некогда громовой, теперь звучал устало. — Нашей старой двушки хватит на первоначальный взнос. Но вот дальше… Ипотека нам в наши годы не светит. А доплатить нужно… ну, около трех миллионов.
В комнате повисла тягостная пауза.
— Трех миллионов? — переспросил Илья, надеясь, что ослышался.
— Ну да, — кивнула Лидия Петровна. — Квартира-то не простая, с ремонтом, евро-планировка. Мы думали… вы могли бы нам помочь. В качестве подарка. Ну, вы же понимаете, мы всю жизнь работали, Марину нашу поднимали…
Илья онемел от наглости. Они помогали Марине с учебой, да, но Илья с ней познакомился уже после университета, и все их совместные достижения — это его труд и немного удачи.
Подарок в три миллиона выглядел теперь уже ни как финансовая помощь, а как требование.
— Мам, пап, это очень большая сумма, — нашлась наконец Марина. — Нам нужно подумать.
— Конечно, конечно, детки, подумайте, — заверила Лидия Петровна, но в ее глазах промелькнуло легкое раздражение.
С той самой встречи их жизнь превратилась в ад. «Подумать» в понимании Лидии Петровны означало ежедневные звонки, настойчивые расспросы, манипуляции и даже слезы.
— Я не могу спать, представляя себя в той светлой гостиной, — рыдала она в телефонную трубку Марине. — А тут сырость, у папы спина болит. Вы что, не хотите, чтобы твои родители дожили старость в достойных условиях?
Марина, разрываясь между мужем и родителями, худела и нервничала. Их собственные планы — поездка в Японию, которую они откладывали годами, новый автомобиль, наконец, мысли о ребенке — все это отошло на второй план.
Однажды Илья не выдержал. Они были у тещи дома, и Лидия Петровна снова, в который раз, включила слайд-шоу с фотографиями квартиры своей мечты.
— Лидия Петровна, Олег Семенович, — начал Илья, тщательно подбирая слова. — Мы с Мариной очень вас любим и всегда готовы помочь. Но три миллиона… это неподъемная для нас сумма. Мы можем рассмотреть вариант с менее дорогой квартирой, можем помочь с ремонтом здесь…
— Что? — лицо Лидии Петровны исказилось от обиды. — Ты предлагаешь нам, старикам, ютиться в этой клетушке? Чтобы мы всю оставшуюся жизнь дышали плесенью? Я думала, ты порядочный человек, Илья! А ты… ты скупой!
— Мама, прекрати! — взорвалась Марина. — Илья не скупой! Он за последний год вам отдал больше миллиона на все ваши проблемы! Он никогда ни в чем вам не отказывал!
— Так это же его долг! — вспылила теща. — Раз он забрал у нас дочь, то должен обеспечить нам спокойную старость! Это инвестиция в нашу благодарность!
Илья встал. Он смотрел на разгневанное лицо тещи, на сгорбленную фигуру тестя, который упорно молчал, глядя в пол, на свою плачущую жену, и вдруг все стало на свои места.
Это не была просьба, а требование оплаты за дочь, за право быть мужем Марины. И сумма была назначена — трехкомнатная квартира в новостройке.
Сейчас, сидя на кухне и глядя на привезенные Мариной гостинцы, Илья понял, что молчание — это соучастие.
— Марина, — тихо сказал он. — Мы должны поговорить.
— Опять про квартиру? — она вздохнула и села напротив него. — Я знаю, Илья. Я знаю, что это неправильно., но они же… они мои родители. Они старые, им тяжело.
— Им тяжело, потому что они сами себе это придумали! — голос Ильи дрогнул. — Они были абсолютно нормальными людьми, пока не поняли, что могут ничего не делать, а просто просить. А теперь — требовать. Ты слышала свою мать? Инвестиция в благодарность! Ты что, вещь? Я тебя купил?
— Нет! — вспыхнула Марина. — Но мы же можем помочь!
— Помочь — это купить лекарство, нанять сиделку, если нужно, сделать ремонт! Помочь — это решить их реальные проблемы! А их реальная проблема — не дырявая крыша, а зависть! Они видят наш достаток и хотят такой же, не прилагая усилий. Они хотят квартиру не у парка, они хотят квартиру, как у нас! Им неважно, что я не спал ночами, что мы годами экономили, что я влезал в долги, чтобы раскрутить бизнес! Они видят результат и хотят отщипнуть от него себе!
— Что же нам делать? — в голосе Марины послышались слезы. — Они не отстанут.
— Они не отстанут, потому что мы никогда не говорили «нет» им по-настоящему, — Илья отодвинул ноутбук и взял ее за руку. — Мы должны установить границы. Жестко и четко.
— Они обвинят нас в черной неблагодарности! Мама будет звонить всем родственникам, рассказывать, какие мы нехорошие!
— Пусть. Я готов быть нехорошим в их глазах, если это спасет нашу семью, наши планы, наши нервы. Мы не будем покупать им квартиру, и точка! Мы готовы помочь, но только в рамках разумного. Мы составим список: что мы готовы оплачивать (лекарства, часть коммуналки), а что — нет (дорогие капризы, новая мебель, а уж тем более недвижимость). И озвучим им это.
Марина смотрела на мужа широко раскрытыми глазами. Она видела в его взгляде решимость и усталость, копившуюся месяцами.
— Ты прав, — прошептала Марина. — Я просто… я боюсь их разочаровать…
— Они уже давно разочаровали нас, Марина. Они превратили наши с тобой отношения с ними в рыночные. Пора вернуть все в русло человеческих.
В этот момент зазвонил телефон Марины. На экране высветилось «Мама». Они переглянулись. Илья кивнул. Марина глубоко вздохнула и взяла трубку.
— Алло, мам.
— Мариш, ты дома? — голос Лидии Петровны был сладким и бархатным. — Я тут каталог один взяла, с сантехникой. Там такая ванная! Акриловая, с гидромассажем. Как раз для папиной спины. Я завтра к вам заеду, покажешь Илье, обсудим…
— Мама, — перебила ее Марина. — Мы не будем обсуждать ванную и тоже не будем.
В трубке повисла гробовая тишина. Илья видел, как белеют костяшки пальцев его жены, сжимающей телефон.
— Как это? — голос тещи потерял всю свою сладость, став ледяным и острым.
— Так, мама. Это неподъемная для нас сумма. Мы поможем вам с ремонтом в этой квартире, если хотите. Можем оплатить курс массажа для папы. Но новую квартиру вы покупаете себе сами, если считаете, что это необходимо.
— Так, я все поняла, — прошипела Лидия Петровна. — Дочка выбилась в люди и забыла, кто ее растил. Поздравляю. Передай своему мужу, что он купил тебя очень дешево.
Потом послышался щелчок. Марина медленно опустила телефон на стол. По ее лицу текли слезы.
— Она сказала… что ты купил меня дешево…
— Никто никого не покупал, — тихо сказал Илья, подойдя к жене. — Не слушай эти глупости.
Мужчина знал, что это не конец. Лидия Петровна не сдастся. Будут новые слезы, новые обвинения, возможно, даже бойкот. Но впервые за долгое время Илья чувствовал контроль над ситуацией.
Тесть и теща, действительно, затаили сильную обиду на зятя, получив отказ в покупке квартиры.
Они не звонили, не писали, а когда Марина сама попыталась с ними связаться, игнорировали дочь.
— Надеюсь, мама с папой все-таки одумаются, — с надеждой проговорила женщина.
Однако шли дни, недели, месяцы, а Лидия Петровна и Олег Семенович продолжали бойкотировать Марину.
Перед Новым годом она решила сделать очередной шаг к примирению с родителями.
Марина накупила втайне от мужа для отца и матери дорогих подарков и приехала в гости.
Дверь дочери никто не открыл, хотя и она слышала их негромкие шаги по ту сторону.
Вздохнув, Марина оставила все коробки с подарками и спряталась за угол. Спустя пару минут дверь отворилась и на лестничную площадку выглянула мать.
Тщательно оглядевшись по сторонам, она стала затаскивать домой большие коробки.
Марина озадаченно покачала головой и ушла, решив, что больше не станет навязываться родителям.
В глубине души женщина надеялась, что родители хотя бы напишут ей «спасибо».
Однако этого не произошло. Они по-прежнему продолжали строить из себя обиженных.
