— Мы просто заехали посидеть, — пропела Тамара Павловна, протискиваясь в прихожую мимо остолбеневшей Анны.
— Буквально на часок! — вторя ей, влетела золовка Света, и тут же, как горох из дырявого мешка, в квартиру посыпались её дети, Миша и Полина.
Анна сжала кулаки, чувствуя, как ненависть к звуку дверного звонка становится почти физической. «Часок, — саркастически подумала она. — Ваш „часок“ всегда растягивается до ночи и пустого холодильника».
Кот Барсик, существо мудрое и не терпящее суеты, мгновенно испарился под диван. Он тоже знал этот «часок».
Вечер пятницы был безвозвратно испорчен. Игорь, муж Анны, вышел из комнаты, хмурясь. Он любил жену, но перед матерью и сестрой всё ещё испытывал какой-то парализующий сыновий долг.
— Мам, Света, мы вообще-то…
— Ой, Игорек, не начинай! — отмахнулась Тамара Павловна, плюхаясь на диван в уличной одежде. — Мы же родня! Не чужие. Анечка, а чем у тебя пахнет? Котлеты? Ну вот, мы как раз к ужину.
Света уже хозяйничала на кухне, открывая холодильник.
— Ань, а компот есть? Мои магазинное не пьют.
Дети тем временем скакали по дивану, роняя крошки от печенья, которое они притащили с собой, прямо на светлую обивку. Миша схватил пульт и включил мультики на полную громкость.
Анна молча пошла на кухню. Она чувствовала себя прислугой в собственном доме. Вот запах её ужина, который она готовила для них с Игорем, а вот чужие люди, поглощающие его с жадностью.
— Анечка, что-то у тебя огурцы в этом году не хрустят, — донеслось из комнаты. — Ты уксуса мало льешь, я тебе сто раз говорила.
Игорь вошел на кухню, его лицо было виноватым.
— Ань, прости. Я не знал, что они приедут.
— Они никогда не предупреждают, Игорь. Никогда.
Он вздохнул, взял тарелки. Анна видела его борьбу. Он был сильным на работе, решительным с чужими, но с семьей превращался в мальчика, который боялся обидеть маму. А «мама» и «сестра» этим пользовались, превращая жизнь Анны в филиал вокзала.
Поздним вечером, когда «гости» наконец уехали, оставив после себя гору грязной посуды, липкий пол и уставшего кота, Анна села напротив мужа.
— Игорь. Это был последний раз.
— Ань, ну что я сделаю? Это моя мать.
— А я — твоя жена. А это — наш дом. Они нас не уважают. Они не уважают тебя, потому что знают, что ты им ничего не скажешь.
Напряжение в комнате можно было резать ножом.
Через неделю звонок раздался снова. Суббота. Утро.
— Анечка, открывай! Мы пирожков принесли! — голос свекрови за дверью был подозрительно сладким.
Игорь был в душе. Анна открыла. Тамара Павловна и Света вошли, неся в руках не только пирожки, но и… несколько больших сумок.
— Ой, у Светы кран прорвало, представляешь! — затараторила Тамара Павловна. — Прямо потоп! Мы у вас пару дней поживем, ладно? Пока всё высохнет.
Анна почувствовала, как ледяной холод пополз по спине. «Пару дней». Она посмотрела на Свету, которая с совершенно спокойным лицом протаскивала чемодан в коридор.
— А где Игорь? — Света деловито огляделась. — Миша, Полина, идите в ту комнату, она побольше, будете там спать.
— В какой «той»? — ледяным голосом спросила Анна. — В нашем кабинете?
— Ну да, вам же всё равно, а детям простор нужен, — беззаботно бросила Света.
В этот момент Анна пошла на кухню, якобы поставить чайник. Дверь она прикрыла неплотно. И услышала то, что изменило всё.
— Мам, ты уверена, что сработает? — шепот Светы.
— Уверена. Кран я «случайно» открыла. Главное — зацепиться. Поживем недельку, потом скажем, что хозяин квартиры съемной их выгнал. Игорь поворчит и смирится. А там… ты же знаешь, как прописать детей. По закону, если они тут живут, он их не выгонит. А эта… фифа… сама сбежит, когда мы ей жизнь устроим. Квартирка-то у Игорька хорошая. Половина точно должна быть сестры!
У Анны потемнело в глазах. Это был не просто визит. Это был захват. План по выселению её из её же дома. Они не просто её не уважали. Они её уничтожали.
Страх сменился холодной, звенящей яростью. Она вернулась в комнату. Её лицо было спокойным. Пугающе спокойным.
— Тамара Павловна, Света. Проходите. Располагайтесь. Раз такое дело…
Свекровь и золовка переглянулись, удивленные такой покорностью. Они явно ожидали скандала. А получили улыбку. Это их расслабило. Они победили.
Когда вышел Игорь, Анна уже «хлопотала» на кухне. Он увидел сумки и потемнел лицом, но Анна положила палец к губам и улыбнулась ему той же страшной, мертвой улыбкой.
— Родные приехали, Игорь. Погостить.
Вечером, когда «захватчики» смотрели телевизор, Анна написала Игорю в мессенджере всё, что услышала. Он читал, и его лицо каменело. Сильный характер, который так долго спал под гнетом сыновьего долга, просыпался. Он посмотрел на жену новыми глазами.
— Что делаем? — коротко написал он.
— Ты веришь мне?
— До конца.
— Тогда делай, как я скажу.
Следующие два дня Анна была идеальной невесткой. Она улыбалась, готовила, убирала. Свекровь и золовка откровенно наслаждались жизнью, уже чувствуя себя хозяйками. Они даже начали обсуждать, куда переставят мебель.
Во вторник утром Игорь сказал:
— Мам, Света. Нам с Аней нужно съездить в одно место. Будем к вечеру. Продукты в холодильнике.
— Конечно, сынок, поезжайте, — милостиво разрешила Тамара Павловна.
Они вернулись ровно в шесть вечера. Но не одни.
С ними были двое крепких мужчин в форме и участковый.
— Что… что случилось, сынок? — Тамара Павловна напряглась.
— Анечка, вызывай! — громко скомандовал Игорь.
Анна кивнула и достала телефон.
— Алло, служба дезинсекции? Мы готовы. Да, адрес верный. У нас тут… клопы. И тараканы. Очень крупные.
— Ка-кие клопы? — взвизгнула Света.
— Самые обычные, — пожала плечами Анна. — Мы вчера заметили, вызвали специалиста. Он подтвердил. Сказал, нужна полная обработка. Очень сильными химикатами.
— Вы что, с ума сошли? У меня дети! — заорала Света.
— Именно, — вмешался участковый, который был старым другом Игоря. — Гражданка, в квартире объявлен карантин. Полная санобработка. Здесь нельзя находиться минимум трое суток. Опасно для жизни.
— Да мы… да у нас вещи!
— Собирайте, — ледяным тоном сказал Игорь. — У вас пятнадцать минут.
— Но кран… у нас потоп! — запричитала Тамара Павловна.
— Я звонил вашему хозяину, мама, — тихо сказал Игорь. — Он сказал, что никакого потопа не было. Но была жалоба от соседей, что Света сама заливает пол. Он разрывает с вами договор аренды. Так что… вам в любом случае некуда идти.
Шок на лицах свекрови и золовки был достоин кисти художника. План рухнул.
— Вы… вы нас выгоняете?! — плакала Света, судорожно запихивая детские вещи в сумку.
— Мы просто травим тараканов, — пожала плечами Анна. — А вы же «просто посидеть» зашли. Ну вот, посидели.
Мужчины из службы обработки, внушительные и молчаливые, уже разворачивали оборудование в коридоре.
— Игорь! Сынок! Как ты можешь! Я же твоя мать! — Тамара Павловна бросилась к нему.
Игорь посмотрел на неё долго, тяжело.
— Мать не будет пытаться разрушить семью сына. Мать не будет плести интриги, чтобы отнять у него дом. Вы мне больше не семья. У вас пятнадцать минут.
Их выставили на лестничную клетку со всеми сумками. Дети плакали. Света сыпала проклятиями.
— Игорь! Прости! Анечка, прости! — кричала Тамара Павловна, когда дверь перед её носом закрылась. — Куда же мы пойдем?!
Анна прислонилась к двери, слыша вопли на лестнице. Игорь обнял её.
— Ребята, — сказал он участковому и «дезинсекторам» (его друзьям с работы). — Спасибо. Коньяк с меня.
Прошло полгода. В их квартире было тихо. Анна больше не вздрагивала от звонка в дверь. Она сидела в кресле, читая книгу. Барсик мурлыкал у неё на коленях.
Раздался звонок. Анна улыбнулась. Это был Игорь. Он всегда звонил, прежде чем войти, зная о её старой травме.
Она открыла. Муж стоял на пороге с букетом её любимых пионов.
— Я просто заехал посидеть, — улыбнулся он.
— Только на часок?
— На всю жизнь.
На коврике у двери лежал конверт. Без обратного адреса. Внутри — короткая записка, написанная дрожащим почерком Тамары Павловны.
«Аня. Прости меня. Я была слепа. Света со мной не разговаривает, винит во всем. Я осталась совсем одна. Не прошу вас возвращаться. Просто прости, если сможешь».
Анна посмотрела на записку. И, не раздумывая, бросила её в мусорное ведро.
Она больше не боялась. Она победила.
Спасибо, что дочитали до конца. Такие истории, где героиня находит в себе силы дать отпор, всегда вызывают сильные эмоции. Если вам понравилось — поставьте лайк и подпишитесь, это очень помогает.
А как вы считаете, должна ли была Анна простить свекровь?
