Наталья замерла на пороге, прислушиваясь к голосам на кухне.
— Конечно, мамочка, завтра же привезу документы к нотариусу, — бодро говорил Денис. — Да нет, она даже не догадывается. Я же говорю — полное доверие.
Её пальцы сжались на ручке входной двери. Сердце колотилось так громко, что, казалось, сейчас выдаст её присутствие. Наталья осторожно прикрыла дверь, не захлопывая до конца, и прижалась к стене в прихожей. Голос свекрови, Тамары Фёдоровны, был доволен и спокоен.
— Молодец, сынок. Я же тебе сразу говорила — эту квартиру надо оформлять правильно. Пока она ещё не начала требовать развод или что похуже.
Наталья почувствовала, как по спине катится холодная волна. Квартира. Их квартира. Та самая однушка в центре города, которую они купили три года назад на её, Натальины, деньги. Те самые триста восемьдесят тысяч долларов, которые ей оставил отец. Последний подарок от человека, который всегда говорил: «Наташенька, у тебя должна быть своя крыша над головой. Своя».
— Мам, ну ты преувеличиваешь, — смущённо ответил Денис. — Просто так спокойнее. Вдруг что случится, квартира останется в семье. В надёжных руках.
— Вот именно! В надёжных, — подхватила Тамара Фёдоровна. — А то эти современные жёнушки — сегодня с тобой, завтра уже с другим. А имущество тащат. Не дай бог, разведётесь — она половину отсудит. Так пусть лучше сразу на мне будет. Я мать, я никуда не денусь. Потом, когда время придёт, детям вашим передам. Если, конечно, дети будут.
Этот укол про детей Наталья пропустила мимо ушей. Она уже два года слушала намёки свекрови про бесплодие, хотя анализы показывали, что проблема была вовсе не в ней. Но сейчас это не имело значения. Сейчас имело значение только одно — её муж собирался переписать квартиру, купленную на её отцовские деньги, на свою мать. Втайне. За её спиной.
Наталья бесшумно развернулась и вышла из квартиры. Спустилась по лестнице на первый этаж и села на холодную ступеньку у батареи. Достала телефон. Руки дрожали так сильно, что она не могла попасть пальцем в нужную иконку. Наконец нашла номер своей подруги Светланы.
— Наташ, привет! Как дела?
— Света, скажи… — голос сорвался. Наталья прокашлялась. — Скажи, твой Максим же нотариус? Можно ли узнать, переписана ли уже квартира на другого человека? Если есть адрес?
В трубке повисла пауза.
— Наташ, что случилось?
— Потом объясню. Можно узнать?
— Погоди, я Максиму скину сообщение. Он сейчас на работе как раз.
Десять минут тянулись как вечность. Наталья сидела на ступеньке, обхватив руками колени, и смотрела на облупившуюся краску на стене подъезда. Телефон завибрировал.
— Наташ, Макс говорит, что может проверить по базе Росреестра. Скинь адрес.
Через двадцать минут пришёл ответ. Краткий, как приговор: «Собственник: Зимина Тамара Фёдоровна. Дата регистрации: вчера».
Наталья закрыла глаза. Значит, он уже это сделал. Вчера. Пока она была на работе, он съездил к нотариусу и спокойно переписал квартиру на мамочку. А вечером они сидели на кухне, пили чай, и он с улыбкой рассказывал, как у него прошёл день. Про какое-то совещание. Про нового клиента. Обычный вечер. Обычная ложь.
Она поднялась со ступеньки и вернулась в квартиру. Денис сидел на диване, листал телефон. Свекровь уже ушла. Он поднял голову и улыбнулся.
— А, Наташ, пришла! Я уж думал, ты задержишься. Мама заходила, передала тебе привет.
Как мило. Как по-семейному.
— Денис, нам надо поговорить, — Наталья прошла в комнату, сбросила сумку на кресло.
— О чём? — он отложил телефон, но не встал с дивана. Развалился, как у себя дома. Хотя дом этот был уже не его.
Наталья достала телефон и открыла сообщение от Светланы со скриншотом выписки из Росреестра. Протянула ему экран.
— О том, что наша квартира теперь принадлежит твоей матери.
Денис побледнел. Взял у неё телефон, посмотрел на экран. Его лицо приняло виноватое выражение, но не испуганное. Виноватое, как у ребёнка, которого поймали за руку в банке с вареньем. Он понимал, что попался, но ещё надеялся отвертеться.
— Наташ, это не то, что ты думаешь…
— Правда? А что я думаю, Денис?
— Ну… это просто для безопасности. Мама же пенсионерка, у неё льготы на налоги. Мы будем экономить каждый месяц прилично. Я хотел тебе сказать, но боялся, что ты не поймёшь.
Наталья медленно кивнула. Села на край кресла напротив.
— Для безопасности. Понятно. А то, что эта квартира куплена на деньги моего отца, — это тебя не смутило?
— Ну… формально деньги были общие. Мы же в браке.
— Отец оставил мне эти деньги за месяц до свадьбы. По завещанию. Лично мне. И ты прекрасно это знаешь.
Денис вскочил с дивана, заходил по комнате.
— Наташ, ну что ты накручиваешь себя! Моя мама — это не чужой человек! Это наша семья! Квартира никуда не денется, просто будет на неё оформлена для удобства!
— Для чьего удобства, Денис? Для твоего? Или для удобства твоей матери, которая теперь может выгнать меня из моей же квартиры?
— Она никогда так не сделает!
— Правда? — Наталья встала. — А почему тогда вы это всё провернули за моей спиной? Почему не спросили? Почему я узнала об этом случайно?
Денис замолчал. Его уверенность начала таять.
— Я просто… мама посоветовала не поднимать лишний шум. Сказала, что женщины не понимают таких вещей и только нервничают зря.
— Твоя мама много чего говорит, — Наталья взяла сумку. — Передай ей, что с завтрашнего дня я снимаю квартиру отдельно. Пусть живёт здесь сама. Или с тобой. Как хозяйка.
— Ты куда?! — он преградил ей путь к двери.
— К Свете. Мне нужно подумать.
— Наташ, не устраивай сцен! Мы же нормально всё обсудим!
Она посмотрела на него. На этого мужчину, за которого она вышла четыре года назад, веря в любовь и в общее будущее. Человека, который только что спокойно переписал её собственность на свою мать. И он даже не понимал, что именно он сделал не так.
— Обсудим, Денис. Завтра. С адвокатом.
Она вышла из квартиры и не оглянулась.
Следующие три дня Наталья жила у Светланы. Денис названивал, писал сообщения, умолял вернуться и «поговорить по-нормальному». Тамара Фёдоровна тоже отметилась парой звонков, в которых объясняла, что Наташенька всё неправильно поняла, и надо быть благодарной, что о ней так заботятся.
На четвёртый день Наталья встретилась с адвокатом. Молодая женщина по имени Ирина выслушала всю историю, покачала головой.
— Ситуация сложная. Квартира куплена в браке, даже если на ваши деньги. Доказать происхождение средств можно, но это через суд. Долго, нервно, дорого.
— А если я докажу?
— Если докажете, что деньги были именно вашими, по наследству, то можно требовать признания сделки недействительной. Но опять же — это суд, экспертизы, свидетели.
— Сколько времени?
— Минимум полгода. Максимум — два года.
Наталья вышла из офиса адвоката опустошённой. Два года судов. Два года жизни, потраченные на доказательство того, что она не верблюд. Она шла по улице, автоматически переставляя ноги, и вдруг остановилась. Посреди тротуара, посреди вечерней толпы спешащих людей.
Отец всегда говорил ей: «Наташенька, если проблему нельзя решить в лоб — ищи обходной путь. Всегда есть обходной путь».
Она достала телефон и набрала номер Дениса. Он ответил на первом гудке.
— Наташ! Наконец-то! Где ты? Давай встретимся, поговорим!
— Хорошо, — сказала она спокойно. — Встретимся. Завтра в шесть вечера в кафе «Панорама». Ты, я и твоя мать.
— Зачем мама?
— Затем, что квартира теперь её. Значит, и разговор должен быть с ней. Или ты передумал играть в эти игры?
Повисла пауза.
— Хорошо. Будем завтра.
Кафе «Панорама» было почти пустым. Денис и Тамара Фёдоровна сидели за столиком у окна. Свекровь выглядела торжествующе — спина прямая, на лице лёгкая улыбка хозяйки положения. Денис нервничал, теребил салфетку.
Наталья села напротив них. Достала из сумки папку с документами. Положила на стол.
— Я не буду ходить вокруг да около, — начала она, глядя прямо на Тамару Фёдоровну. — Квартира оформлена на вас. Хорошо. Я это принимаю.
Свекровь расплылась в улыбке.
— Вот и умница, Наташенька! Я же говорила, что ты всё неправильно поняла. Мы же семья, всё останется в семье!
— Именно, — кивнула Наталья. — Всё останется в семье. И раз теперь вы хозяйка квартиры, то должны знать кое-что важное.
Она открыла папку, достала несколько листов, разложила их на столе.
— Это акт обследования квартиры независимым экспертом. Вот этот документ от сантехника — в квартире через месяц нужно полностью менять все трубы. Старые, ещё советские, вот-вот прорвёт. Сто двадцать тысяч вместе с работой.
Лицо Тамары Фёдоровны дрогнуло.
— Это акт от электрика, — продолжала Наталья, выкладывая следующий лист. — Проводка не менялась тридцать лет. По нормам пожарной безопасности требуется полная замена. Сто сорок тысяч.
— Наташ, о чём ты? — подал голос Денис. — Какая проводка? Всё же нормально!
— Пока нормально, — спокойно ответила она. — А вот это заключение от управляющей компании. Видите печать? Наша квартира находится этажом ниже технического этажа. Там течёт крыша. Если не сделать капитальный ремонт кровли, через полгода затопит нас. Наш взнос — двести пятьдесят тысяч. Отказаться нельзя, это уже одобрено собранием жильцов. Вот протокол.
Тамара Фёдоровна схватила листы, пробежала глазами по строчкам. Её лицо из торжествующего превратилось в растерянное.
— Это что… это же полмиллиона выходит!
— Пятьсот десять тысяч, если точно, — уточнила Наталья. — Плюс ежегодный взнос на капитальный ремонт дома — двадцать восемь тысяч. Плюс налог на имущество, который вы как собственник теперь обязаны платить ежегодно. Льгот у вас нет, так как это не единственное ваше жильё. Ещё тридцать две тысячи в год.
— Но я… я думала…
— Вы думали, что получите просто квартиру, — закончила за неё Наталья. — Без всяких обязательств. Увы. Собственность — это не только права, но и обязанности. И раз вы теперь собственник, то все эти счета придут на ваше имя. А если не оплатите вовремя — квартиру арестуют судебные приставы.
Денис схватил листы, начал лихорадочно их изучать. Тамара Фёдоровна сидела бледная.
— Наташа… но мы же… это можно как-то…
— Переоформить обратно? — Наталья наклонила голову. — Можно. Но сделка дарения уже прошла. Теперь нужна новая сделка. А с неё платится налог — тринадцать процентов от кадастровой стоимости. Квартира оценена в шесть миллионов. Считайте сами.
— Семьсот восемьдесят тысяч, — пробормотал Денис, и его лицо стало цвета мела.
Наталья встала, собрала свои документы обратно в папку.
— Вот копии всех актов. Оригиналы у меня. Когда начнут приходить счета — вы уже будете в курсе. Кстати, первый платёж по кровле должен прийти через две недели. Приятного вечера.
Она развернулась и пошла к выходу. За спиной раздался голос Тамары Фёдоровны:
— Наташа! Наташенька, постой!
Наталья обернулась. Свекровь поднялась с места, её торжествующий вид улетучился полностью.
— Наташенька, может, мы правда поспешили… может, надо всё вернуть как было?
— Вернуть можно, — кивнула Наталья. — Только я больше не хочу жить в этой квартире. Продавайте. Деньги разделим через суд, учитывая, что первоначальный взнос был из моего наследства. Удачи вам.
Она вышла из кафе. На улице был тёплый майский вечер. Наталья глубоко вдохнула и впервые за много дней почувствовала облегчение. Отец был прав. Обходной путь всегда есть. Надо только хорошо подумать.
Через месяц квартира была продана. Денис и Тамара Фёдоровна не выдержали финансового давления — счета действительно начали приходить, один за другим. Через суд Наталья доказала происхождение средств на покупку квартиры, предъявив завещание отца, выписки со счетов, свидетельские показания нотариуса.
Ей присудили семьдесят процентов от вырученной суммы. Денис получил тридцать процентов, но после вычета всех налогов и оплаты ремонтных работ, которые всё-таки пришлось сделать перед продажей, у него осталась смешная сумма.
— Наташ, ну прости, — сказал он при последней встрече у нотариуса, когда подписывали окончательные документы. — Я правда не хотел тебя обидеть. Мама убедила, что так лучше.
Наталья посмотрела на него спокойно.
— Денис, самое страшное не в том, что ты меня обманул. Самое страшное, что ты даже не понял, в чём именно была ошибка. Ты и сейчас думаешь, что проблема в том, что тебя поймали. А проблема в том, что ты вообще это сделал. С человеком, которого любил. Или делал вид, что любил.
Она подписала последний документ, встала и вышла из нотариальной конторы. Больше она Дениса не видела.
На вырученные деньги Наталья купила себе небольшую двухкомнатную квартиру в новом доме. Только на своё имя. Без мужей, свекровей и семейных игр. Когда она впервые переступила порог своего нового жилья, то вспомнила слова отца: «Наташенька, у тебя должна быть своя крыша над головой. Своя».
Теперь она была. Настоящая.
