Алина любила тишину своего кабинета. Это было единственное место в их просторной квартире, где хаос внешнего мира отступал перед строгой логикой цифр. На мониторе светились графики роста акций, таблицы с дивидендами и отчеты, которые она готовила для клиентов уже две недели. В свои тридцать два она была одним из самых востребованных финансовых консультантов в городе. Деньги для нее были не просто бумажками, а энергией, которую нужно направлять, контролировать и уважать.
Именно поэтому уведомление от банка, тихо звякнувшее на телефоне, показалось ей ошибкой. Глюком системы.
«Списание средств: 450 000 рублей. Получатель: Строительная компания «Уютный Дом». Баланс: …»
Алина моргнула. Цифры на экране не исчезли. Она схватила телефон, чувствуя, как внутри зарождается холодный комок тревоги. Это был ее личный накопительный счет. Тот самый, который она называла «подушкой свободы». Там лежали деньги, отложенные на открытие собственной фирмы, о которой она мечтала последние пять лет. Доступ к счету был только у нее. И у мужа, Олега. Но это была формальность, жест доверия, сделанный в день свадьбы, когда они, опьяненные любовью, решили, что у них не будет секретов.
Олег никогда не касался этих денег. Он знал, что это — её мечта.
Дрожащими пальцами она набрала номер мужа. Гудки тянулись вечность.
— Да, милая? — голос Олега звучал бодро, на фоне слышался шум офисной кофемашины.
— Олег, — Алина старалась говорить спокойно, но голос предательски дрогнул. — Ты сейчас делал перевод с моего накопительного?
— Что? Нет, конечно. Я на работе. А что случилось?
— Списали почти полмиллиона. На какую-то стройку.
Повисла пауза. Слишком долгая пауза.
— Олег?
— Слушай, Аль… — его тон изменился. Из уверенного он стал заискивающим, виноватым. — Не паникуй, ладно? Это, наверное, мама.
— Мама? — Алина почувствовала, как земля уходит из-под ног. — Твоя мама? Анна Сергеевна? Откуда у нее доступ к моему счету? И почему она тратит мои деньги?
— Ну, я дал ей пароль от приложения на планшете, когда мы были у них на даче… Ей нужно было оплатить коммуналку, а у нее интернет глючил. Я, наверное, забыл выйти из аккаунта. Но не кипятись! Она, видимо, что-то перепутала. Сейчас я ей позвоню.
Алина сбросила вызов. Ей нужно было увидеть это своими глазами. Планшет. Тот самый старый айпад, который они отвезли свекрови полгода назад, чтобы та могла смотреть сериалы. Она вспомнила, как Олег тогда возился с настройками. «Чтобы маме было удобно», — говорил он.
Вечером в квартире висело напряжение, густое, как кисель. Олег пришел домой с букетом пионов — её любимых — и виноватой улыбкой, которая обычно срабатывала. Но не сегодня.
— Я поговорил с мамой, — начал он, снимая ботинки. — Там вышла небольшая накладка.
— Накладка? — Алина сидела за кухонным столом, перед ней лежал распечатанный чек операции. — Полмиллиона рублей — это накладка?
— Понимаешь, у Дениса проблемы.
Денис. Младший брат Олега. Тридцатилетний «перспективный стартапер», который до сих пор жил с родителями и менял бизнес-идеи чаще, чем носки. То он разводил страусов, то майнил криптовалюту на старых видеокартах, то пытался продавать китайские чаи под видом элитных сборов. Каждый раз это заканчивалось долгами, которые покрывали родители. Или Олег.
— И что на этот раз? — ледяным тоном спросила Алина.
— Он решил строить дом. Сруб. Хочет делать там эко-отель. Мама сказала, что это гениальная идея, земля у них есть, нужен был только первый взнос за сруб. Подрядчик требовал оплату срочно, иначе цена выросла бы на тридцать процентов. Мама увидела деньги на счете и подумала…
— Подумала, что это общие деньги? Что это твои деньги? Или она знала, что это мои, и ей было плевать?
Олег прошел на кухню и сел напротив, пытаясь взять её за руку. Алина отдернула ладонь.
— Аль, ну не начинай. Это же семья. Мама была уверена, что мы не против помочь. Она сказала: «У Алиночки хорошие доходы, она еще заработает, а Дениске нужно встать на ноги».
— Я не банкомат для твоей родни, Олег! — Алина вскочила, стул с грохотом отлетел назад. — Это были деньги на мой бизнес. Я копила их три года. Отказывала себе в отпусках, брала дополнительные проекты. А твоя мать просто взяла и отдала их Денису, чтобы он построил очередной воздушный замок?
— Мы вернем! — Олег тоже повысил голос, в его глазах мелькнуло раздражение. — Что ты так вцепилась в эти деньги? Денис обещал, что как только отель заработает, он все отдаст с процентами.
— Отель заработает? Олег, ты себя слышишь? Он даже будку для собаки построить не сможет!
— Ты всегда была к нему предвзята! — выкрикнул Олег. — Ты никогда не верила в мою семью. Ты считаешь нас неудачниками, да? Потому что мы не помешаны на карьере, как ты?
Алина замерла. Это было уже не про деньги. Это было про то, что копилось годами. Про его снисходительные улыбки, когда она работала по выходным. Про бесконечные просьбы его матери: «Олежек, купи, Олежек, привези». И про то, что Олег всегда выбирал их сторону, маскируя это сыновним долгом.
— Я хочу вернуть деньги. Сейчас же, — тихо сказала она. — Пусть расторгают договор со строителями.
— Это невозможно, — Олег отвел взгляд. — Там штрафные санкции восемьдесят процентов. Деньги уже ушли. Сруб начали рубить.
Алина посмотрела на мужа так, словно видела его впервые. Красивое лицо, мягкий подбородок, глаза, которые бегали по кухне, избегая встречи с её взглядом. Он знал. Она вдруг отчетливо поняла: он знал об этом переводе еще до того, как она позвонила. Возможно, он сам дал матери добро.
— Тогда пусть Анна Сергеевна продает свою дачу. Или машину отца. Мне все равно. Я даю вам неделю.
— Ты с ума сошла? — прошептал Олег. — Ты хочешь выселить родителей с дачи из-за денег?
— Нет. Я хочу вернуть свое. И если через неделю денег не будет, я подаю заявление в полицию.
— На кого? — усмехнулся Олег, хотя в его голосе прозвучал страх. — На мою мать? За кражу? Ты не сделаешь этого. Это разрушит наш брак.
Алина подошла к окну. Внизу, в свете фонарей, город жил своей жизнью. Где-то там люди строили планы, любили, верили. А здесь, на двенадцатом этаже элитной новостройки, только что рухнул целый мир.
— Наш брак разрушила не я, Олег. И не твоя мать. А то, что ты позволил этому случиться. Неделя. Время пошло.
Она вышла из кухни, оставив мужа наедине с остывающим ужином и завядшими надеждами на спокойный вечер. Алина заперлась в кабинете и открыла ноутбук. Первым делом она сменила все пароли. Затем заблокировала доступ Олега ко всем счетам, где была хоть копейка её личных средств.
Но гнев, который бурлил в ней, требовал действий. Она зашла в социальные сети. Страница Дениса пестрела фотографиями: вот он на фоне чужого «Порше», вот он с бокалом виски. И свежий пост, выложенный час назад:
«Начинаем большой проект! Эко-усадьба «Сила Рода». Фундамент заложен, сруб заказан. Спасибо семье за веру и инвестиции! Скоро взлетим!»
Под фото — десятки лайков и восторженный комментарий Анны Сергеевны: «Горжусь тобой, сынок! Ты этого достоин!»
Алину затрясло. «Инвестиции». Они называли кражу инвестициями. Она открыла комментарии и начала печатать. Пальцы летали по клавиатуре, выбивая злые, честные слова. Она хотела написать, что никакой «силы рода» нет, есть только паразитизм. Но потом остановилась.
Публичный скандал — это оружие, которое стреляет один раз. Его нужно использовать грамотно.
Вместо комментария она сделала скриншот поста. Потом зашла на сайт налоговой. Если Денис строит «отель», значит, он должен быть зарегистрирован как ИП или иметь юрлицо. Поиск по базе не дал результатов. Никакого бизнеса на имя Дениса Самойлова не существовало. Значит, незаконная предпринимательская деятельность?
Алина улыбнулась, но улыбка эта была хищной. Она достала из ящика стола папку с документами на квартиру. Квартира была куплена в браке, но первоначальный взнос — 70% — был от продажи бабушкиной «сталинки», принадлежавшей Алине. Ипотеку платил Олег, но с общего счета, куда Алина вносила в три раза больше.
Если они хотят войны, они её получат. Финансовой войны. Той самой, в которой Алина была генералом, а они — безоружными крестьянами, решившими ограбить обоз.
В этот момент телефон снова звякнул. Сообщение от свекрови.
«Алиночка, Олег сказал, ты расстроилась. Не будь такой меркантильной. Деньги — дело наживное, а родственные связи — это святое. Приезжай в субботу на шашлыки, обсудим дизайн отеля. Твой вклад неоценим!»
Алина прочитала сообщение дважды. Наглость Анны Сергеевны переходила границы реальности. Это был не просто захват ресурсов, это было психологическое доминирование. Свекровь была уверена, что Алина проглотит обиду, как проглатывала колкости по поводу своей «чрезмерной занятости» и отсутствия детей.
Алина не ответила. Она открыла банковское приложение и нашла транзакцию. Получатель: ООО «Уютный Дом». ИНН, реквизиты. За пару минут она «пробила» компанию через сервисы проверки контрагентов.
Фирма существовала три месяца. Уставной капитал — 10 000 рублей. Директор и учредитель — некий Волков С.П. Но самое интересное было в адресе регистрации. Это было полуподвальное помещение в спальном районе, где, судя по картам, находился пункт приема металлолома.
Сердце Алины пропустило удар. Это был не просто идиотский стартап Дениса. Это пахло аферой. Либо Дениса развели, либо… Либо Денис и есть часть схемы.
Она снова посмотрела на скриншот поста Дениса. «Уютный дом». «Сила Рода».
В голове начал складываться пазл, который ей совсем не нравился. Если деньги ушли мошенникам, вернуть их будет почти невозможно. Но если мошенник — её деверь, то ситуация становилась куда опаснее.
Дверь кабинета скрипнула. Вошел Олег. Он выглядел постаревшим на десять лет.
— Я звонил Денису, — глухо сказал он. — Попросил прислать договор со строителями.
— И?
— Он сказал, что договор у мамы. А мама сказала, что не может сейчас его найти, потому что у нее давление поднялось из-за твоих угроз.
Алина медленно повернулась к мужу.
— Олег, ты идиот или притворяешься?
— В смысле?
— Фирмы «Уютный Дом» по факту не существует. Это «помойка». Деньги ушли на счет однодневки. Твой брат либо лох, которого кинули на полмиллиона, либо он сам вывел эти деньги, чтобы потратить на свои развлечения.
Олег побледнел.
— Ты врешь. Денис не мог…
— Завтра утром я еду в полицию. У тебя есть ночь, чтобы выяснить правду у своего брата. Если он признается и вернет деньги — я не дам ход делу. Если нет — я посажу его. И мне плевать, что он твой брат. Потому что он вор.
Олег выскочил из комнаты, хватаясь за телефон. Алина осталась одна. Она чувствовала себя опустошенной, но удивительно собранной. Внутри неё включился холодный расчет. Она знала: завтрашний день станет началом конца их прежней жизни. Но она еще не догадывалась, насколько глубока кроличья нора, в которую только что заглянула.
Потому что на экране её телефона высветилось новое уведомление. Не от банка. И не от родственников. Анонимный номер.
«Не лезь в дела «Уютного Дома», Алина. Твои деньги — это плата за молчание твоего мужа. Спроси его про аварию три года назад».
Алина выронила телефон.
Алина смотрела на экран телефона, пока цифры и буквы не начали расплываться перед глазами. «Спроси его про аварию три года назад».
В комнате стало невыносимо холодно, хотя термостат показывал комфортные двадцать два градуса. Страх, липкий и иррациональный, сменился холодной, почти хирургической сосредоточенностью. Алина была аналитиком. Когда рынок падал, она не кричала — она искала причины и паттерны. Сейчас её жизнь обвалилась, как котировки в «черный вторник», и ей нужно было найти точку входа в этот кризис.
Она не пошла к Олегу. Вместо этого она тихо положила телефон на стол экраном вниз и открыла старый ежедневник. Три года назад. Осень.
Октябрь. Именно тогда Олег вернулся домой поздно ночью, бледный, с трясущимися руками. Он сказал, что сбил собаку. Большая дворняга выскочила на трассу в районе промзоны. Машину — их старую «Тойоту» — он загнал в сервис к знакомым Дениса той же ночью. «Чтобы ты не расстраивалась из-за вида мятого железа», — сказал он тогда. Алина поверила. Она тогда была занята закрытием квартала и была даже благодарна мужу за то, что он избавил её от проблем со страховкой и ремонтом.
Ремонт обошелся дорого. Двести тысяч. Она тогда удивилась сумме за бампер и фару, но Олег отмахнулся: «Скрытые повреждения, радиатор потек».
Алина открыла банковское приложение и пролистала историю операций за октябрь трехлетней давности. Снятие наличных. 200 000 рублей. Еще 150 000 через неделю. И еще 100 000 через месяц.
В графе назначение платежей в ее личном бюджете стояло: «Ремонт машины» и «Помощь маме на лечение зубов».
— Господи, — прошептала она. — Какой же я была слепой.
За дверью кабинета было тихо. Олег, вероятно, все еще пытался дозвониться до брата или матери, придумывая новую ложь. Алина поняла: спрашивать его сейчас бесполезно. Он загнан в угол, а загнанный зверь либо кусает, либо врет до последнего. Ей нужны были факты.
Утро встретило их свинцовым небом и запахом крепкого кофе. Олег выглядел так, будто не спал неделю. Под глазами залегли темные круги, руки мелко дрожали, когда он подносил чашку ко рту.
— Ты сегодня поздно, — заметил он хрипло, стараясь не смотреть на жену.
— Много работы, — ровно ответила Алина, застегивая пиджак. — Кстати, я решила не подавать заявление сегодня.
Олег поперхнулся кофе. В его глазах вспыхнула надежда, такая жалкая и яркая, что Алине стало противно.
— Правда? Аль, спасибо! Я знал, что ты…
— Я даю тебе два дня, — перебила она. — Но с одним условием. Я хочу видеть подробную смету от «Уютного Дома». И договор. Если Денис строит отель, у него должны быть документы. Я финансист, Олег. Я могу помочь оптимизировать расходы, если проект реальный.
Это была ловушка. И Олег в нее попался.
— Да, конечно! Я скажу маме, она найдет бумаги. Денис… он просто немного неорганизованный.
— Отлично. Вечером заеду к твоей маме за документами. Сама.
Олег застыл.
— Зачем тебе ехать? Я сам привезу. Мама сейчас плохо себя чувствует…
— Я купила ей хорошие витамины. Заодно и проведаю.
Алина взяла сумку и вышла, не дав мужу возразить.
В офисе она не могла сосредоточиться. Графики плыли. В обед она позвонила своему старому знакомому, бывшему безопаснику банка, который теперь работал частным детективом.
— Вадим, мне нужна инфа по одной машине. И по ДТП трехлетней давности. Дата примерная, середина октября. Участник — Самойлов Олег.
— Криминал? — коротко спросил Вадим.
— Надеюсь, что нет. Но пахнет шантажом.
— Пробью по базам ГИБДД и закрытым сводкам. С тебя бутылка того виски, который ты мне дарила на Новый год.
— Две, если найдешь связь с ООО «Уютный Дом» или фамилией Волков.
Квартира свекрови встретила Алину запахом валерьянки, пыли и жареного лука. Это было царство старых вещей: тяжелые ковры на стенах, серванты с хрусталем, который никогда не доставали, и бесконечные фотографии Дениса и Олега в рамках. Причем Дениса было больше.
Анна Сергеевна открыла дверь в халате, с полотенцем на голове. Увидев Алину, она поджала губы, но впустила.
— Явилась, — буркнула она вместо приветствия. — Довела мужа до сердечного приступа, теперь меня добить хочешь?
— Я пришла за договором, Анна Сергеевна. Олег сказал, он у вас.
— Нету никакого договора, — свекровь прошла в кухню, шаркая тапками. — Денис забрал. Сказал, что вносит изменения в проект.
Алина села на табуретку, не дожидаясь приглашения. На столе лежала открытая пачка сигарет и пепельница, полная окурков. Анна Сергеевна нервничала.
— Вы знаете, что такое ст. 159 УК РФ? Мошенничество. До десяти лет, если группой лиц. А вы с Денисом и Олегом — готовая группа.
Свекровь резко повернулась. В её глазах не было страха, только злость.
— Ты ничего не понимаешь! Ты сухая, черствая баба! Тебе лишь бы деньги считать. А мы семью спасаем!
— От чего? — Алина подалась вперед. — От чего вы спасаете семью на мои полмиллиона? От последствий того, что Олег сбил человека три года назад?
Тишина, повисшая на кухне, была оглушительной. Анна Сергеевна побледнела так, что стала похожа на восковую куклу. Она грузно опустилась на стул, схватившись за сердце. Но Алина видела: это не приступ. Это шок от того, что секрет раскрыт.
— Откуда ты… — прошептала свекровь.
— Это неважно. Кто такой Волков? И почему мы платим ему сейчас?
Анна Сергеевна заплакала. Это были злые, истеричные слезы.
— Это был несчастный случай! Парень сам выскочил! Пьяный был, бомж какой-то! Олежек испугался, позвонил Денису. Денис приехал, все разрулил. Он нашел людей, которые все уладили. Полиция даже дело не завела. Но эти люди… они требуют деньги. За молчание.
— Три года? — Алина чувствовала, как внутри все леденеет. — Вы платите им три года?
— Сначала платили понемногу. Денис свои отдавал, кредиты брал. Он святой человек, брата спас! А потом они повысили таксу. Сказали, есть видеозапись. Если не заплатим полмиллиона сейчас — видео уйдет следователю. Олежек в тюрьму сядет! Ты этого хочешь? Чтобы твой муж на зоне гнил?
Картинка сложилась. Ужасная, гнилая картинка. Олег — трус, который сбил человека и сбежал. Денис — «решала», который якобы спас брата. И бесконечная дойка, в которую теперь втянули и её.
— Кто этот человек? Пострадавший? Он жив?
— Жив, жив! — замахала руками свекровь. — Сломал ногу и ребра. Ему заплатили, он претензий не имеет. Но есть свидетель. Волков. Он все видел.
Телефон Алины вибрировал. Пришло сообщение от Вадима. Она открыла мессенджер под столом.
«По твоему запросу: ДТП с участием Самойлова О. в базах нет. Чисто. Но есть интересное по «Уютному Дому». Учредитель Волков Сергей Петрович — это бывший одноклассник твоего деверя, Дениса Самойлова. Оба судимы по «хулиганке» пять лет назад. И еще: Волков умер полгода назад от передоза. Фирма оформлена на паспорт покойника».
Алина медленно подняла глаза на свекровь. Та продолжала причитать, вытирая слезы краем халата:
— Дениска все для нас делает, он с этими бандитами встречается, рискует…
В голове Алины словно взорвалась сверхновая.
Волков умер полгода назад.
А «бандиты» требуют деньги сейчас.
Денис встречается с покойником?
— Анна Сергеевна, — голос Алины зазвенел сталью. — Где сейчас Денис?
— На объекте… то есть, на встрече. С этими… он повез им деньги.
Алина встала. Ей стало душно в этой прокуренной кухне, пропитанной ложью.
— Никаких бандитов нет, Анна Сергеевна.
— Что ты несешь?
— Волков, на которого оформлена фирма, умер полгода назад. Никто не шантажирует Олега. Кроме вашего любимого сына Дениса.
Свекровь замерла с открытым ртом.
— Ты врешь! Денис не мог… Он же брат!
— Он не просто брат. Он гениальный манипулятор. Он придумал эту историю с шантажом, или, возможно, сначала она была реальной, но теперь он просто доит нас. Всех нас. Он забрал мои деньги не для бандитов. А для себя.
Алина направилась к выходу.
— Куда ты? — крикнула вслед свекровь.
— Я еду к Денису. И советую вам молиться, чтобы я ошибалась. Хотя цифры никогда не врут. Врут только люди.
Выйдя из подъезда, Алина села в машину и заблокировала двери. Руки тряслись, но теперь это была ярость. Она набрала номер с анонимной смс-ки.
Гудок. Второй. Третий.
— Алло? — раздался в трубке знакомый, слегка насмешливый голос.
Голос Дениса.
— Привет, «шантажист», — сказала Алина. — Нам надо поговорить.
— Ого, невестка, — голос изменился, стал жестким. — Быстро ты. А я думал, ты только эксельки свои щелкать умеешь.
— Где мои деньги, Денис?
— В надежном месте. Слушай, Аль, не лезь в это. Олег действительно сбил человека. Это правда. Просто… скажем так, цена инфляции выросла.
— Волков мертв, Денис. Я знаю, что ты выводишь деньги на фирму-покойника. Это статья. И за ДТП отвечать будет не только Олег, но и ты, как соучастник и вымогатель.
— Ты не сдашь мужа, — усмехнулся Денис. — Ты слишком любишь свою идеальную жизнь. Если Олег сядет, твоя репутация рухнет. Кто пойдет к финконсультанту, у которого муж — зэк?
— Ты плохо меня знаешь. Я еду к тебе. Говори адрес, или я отправляю все данные Вадиму, а он — в прокуратуру. Через 10 минут.
Пауза.
— Приезжай. Гаражный кооператив «Север», бокс 415. Посмотрим, какая ты смелая.
Алина бросила телефон на пассажирское сиденье и вдавила педаль газа. Она знала, что едет в ловушку. Но она также знала, что сообщение про аварию отправил не Денис.
Денис удивился ее звонку. Он не ждал, что она так быстро выйдет на него через номер.
Значит, был кто-то третий. Тот, кто прислал смс, хотел стравить её с Денисом. Тот, кто на самом деле знал правду и хотел, чтобы Алина разрушила эту гнилую схему своими руками.
Кто-то наблюдал за ними. И этот кто-то был опаснее Дениса.
Гаражный кооператив «Север» напоминал кладбище погибших кораблей: ржавые ворота, кучи мусора и тусклый свет единственного фонаря, мигающего в агонии. Бокс 415 был приоткрыт. Из щели выбивалась полоска электрического света и слышались голоса.
Алина заглушила мотор, но ключи из зажигания не вынула. Она проверила диктофон в кармане — запись шла. Глубокий вдох. Выдох. Она вышла в сырую темноту.
Толкнув тяжелую металлическую дверь, она шагнула внутрь.
Картина, представшая перед ней, была гротескной. Посреди гаража, заваленного старыми покрышками и коробками, стоял раскладной стол. На нем — бутылка дорогого коньяка, пластиковые стаканчики и… ее деньги. Пачки пятитысячных купюр, небрежно разбросанные, как фантики.
Денис сидел на капоте старого BMW, болтая ногой. Он выглядел как король помойки: в брендовой куртке, с самодовольной ухмылкой. А в углу, на шатком стуле, сжавшись в комок, сидел Олег. Он даже не поднял головы, когда вошла жена.
— А вот и наш главный инвестор! — Денис картинно раскинул руки. — Проходи, невестка. Выпьешь за успех «Уютного Дома»?
Алина проигнорировала приглашение. Она смотрела на мужа.
— Олег, вставай. Мы уходим.
Олег поднял на нее глаза, полные слез и животного ужаса.
— Я не могу, Аль. Он… он показал видео.
Денис рассмеялся, спрыгнул с капота и подошел к столу, поглаживая пачки денег.
— Да, видео. Шедевр кинематографа. Хочешь посмотреть, за что ты заплатила полмиллиона?
Он развернул ноутбук экраном к ней. На зернистой записи с видеорегистратора было видно ночную трассу. Удар. Тело, перелетающее через капот. Крик. А потом — лицо Олега, который выбегает из машины, трясется, хватает телефон…
— Стоп, — сказала Алина холодно. — Отмотай назад. На момент удара.
Денис нахмурился, но нажал клавишу.
— Зачем? Смакуешь?
— Нет. Анализирую. Смотри сюда.
Алина подошла ближе, стараясь не вдыхать запах перегара, исходящий от деверя. — Человек стоит на обочине. Он не шатается. Он ждет. И прыгает ровно в тот момент, когда машина входит в слепую зону. И еще… он группируется. Посмотри, как он падает. На бок, перекат. Это не пьяный бомж, Денис. Это каскадер.
В гараже повисла тишина. Олег медленно поднял голову.
— Что?
— Ты слышал, брат, — голос Дениса стал жестким, веселье исчезло. — Твоя жена слишком умная. Это вредно для здоровья.
В этот момент из темного угла гаража, из-за стеллажей, вышла фигура. Мужчина, прихрамывающий на левую ногу. Он был одет в дешевую ветровку, лицо скрывал капюшон.
— Она права, Денис, — произнес незнакомец хриплым голосом. — Я тогда отлично сгруппировался. Жаль только, что ты, крыса, так и не заплатил мне обещанную долю за спектакль.
Олег вскочил со стула, глядя на мужчину как на призрака.
— Ты… ты жив? Ты тот самый?
— Жив, здоров, и очень зол, — мужчина скинул капюшон. Обычное, усталое лицо сорокалетнего работяги. — Привет, Олег. Помнишь меня? Я Паша. Друг Дениса со двора.
Алина почувствовала, как пазл со щелчком сложился в финальную картинку.
— Так это был спектакль? — тихо спросила она, переводя взгляд с Дениса на «жертву».
— Чистой воды, — сплюнул Паша. — Дениска придумал схему. «Давай, — говорит, — разведем моего брата-лоха. Он трусливый, платить будет годами». Я прыгнул под колеса. Мы разыграли травмы. Ты, Олег, отстегивал бабки три года. А Денис говорил мне, что ты платишь копейки, еле-еле на лекарства хватает. А сам жрал в ресторанах на твои деньги.
— А потом я увидел его пост про «Отель», — продолжил Паша, зло глядя на Дениса. — Полмиллиона! Я звоню ему, говорю: «Где моя доля?». А он меня посылает. Говорит, Волков умер, концы в воду, иди лесом, Паша. Вот я и решил написать тебе, Алина. Думал, хоть ты этому гаду хвост прижмешь.
Денис попятился к столу, его рука потянулась к карману куртки.
— Вы ничего не докажете. Видео у меня. Деньги у меня. А вы двое… — он кивнул на Пашу и Алину, — сейчас уйдете отсюда, если не хотите проблем. У меня есть друзья посерьезнее Паши.
Алина вдруг рассмеялась. Смех был легким, освобождающим.
— Боже, Денис. Ты такой предсказуемый. Ты правда думаешь, что я, финансовый аналитик, приехала бы на встречу с шантажистом без страховки?
Она достала телефон и развернула его экраном к ним.
— Прямой эфир. Закрытый канал, но ссылка у моего юриста и у Вадима, частного детектива. Они слушают нас уже десять минут. И, кстати, геолокация включена. Полиция будет здесь… — она взглянула на часы, — примерно через три минуты. Сирены вы услышите с секунды на секунду.
Лицо Дениса посерело. Он метнулся к деньгам, начал судорожно распихивать пачки по карманам.
— Стерва! Ты все испортила! Мама тебя проклянет!
— Мама? — Алина с презрением посмотрела на него. — Твоя мама воспитала монстра и дойную корову. Семья закончилась там, где начались твои аппетиты.
Вдали действительно послышался вой сирен. Паша, «жертва» аферы, усмехнулся и поднял руки.
— Я сдаюсь. Мне терять нечего, пойду как свидетель. Зато увижу, как ты, Дениска, баланду хлебать будешь.
Денис заметался по гаражу, ища выход, но единственный путь был перекрыт Алиной. Он бросился на нее, в глазах читалось безумие.
Но тут произошло то, чего никто не ожидал.
Олег, тихий, безвольный Олег, который три года жил в страхе, шагнул вперед и с размаху ударил брата в челюсть.
Удар был неумелым, но в него была вложена вся боль, все унижение этих лет. Денис отлетел назад, ударился о капот BMW и сполз на пол, зажимая разбитую губу. Купюры посыпались из его карманов на грязный бетон.
— Никогда, — тяжело дыша, произнес Олег, стоя над братом. — Никогда больше не смей называть меня семьей.
Дверь гаража распахнулась от мощного пинка. В бокс ворвались люди в форме и Вадим с камерой в руках.
— Всем оставаться на местах! Руки за голову!
Спустя два месяца.
Алина сидела в кафе, наблюдая, как осенний дождь чертит узоры на стекле. Перед ней лежал документ о разводе. Подпись уже стояла.
Напротив сидел Олег. Он выглядел лучше, чем в тот вечер в гараже, но взгляд его был потухшим.
— Денису дали пять лет, — сказал он, размешивая сахар в чашке. — Мама носит ему передачи. Она… она так и не простила нас. Говорит, что мы сломали жизнь «талантливому мальчику».
— Она сделала свой выбор, Олег. А ты должен сделать свой.
— Я вернул тебе деньги, — тихо сказал он. — Продал машину, взял кредит. Вся сумма на твоем счете.
— Я видела. Спасибо.
— Алина… — он попытался коснуться ее руки, но она мягко убрала ладонь. — Может, попробуем сначала? Я ведь тоже был жертвой. Я теперь другой. Я пошел к психологу. Я понял, как они мной манипулировали.
Алина грустно улыбнулась.
— Я знаю, Олег. Я верю, что ты был жертвой. Но проблема не в афере. Проблема в том, что ты позволил этому случиться. Ты три года врал мне, глядя в глаза. Ты выбрал свой страх и свою маму, а не меня. Доверие — это не банковский счет, его нельзя пополнить после обнуления.
Она допила кофе и встала.
— Ты хороший человек, Олег. Но нам не по пути. Я больше не хочу быть спасательным кругом, банкоматом или мамочкой. Я хочу быть просто женщиной, за спиной которой стена, а не дыра.
Она вышла из кафе, раскрыв зонт.
Счет был восстановлен. Деньги вернулись. Но главным приобретением стала не сумма на карте, а пьянящее чувство свободы. Алина вдохнула прохладный воздух. Впереди была новая жизнь, собственный бизнес и, главное, полное право распоряжаться собой без оглядки на чужие ожидания и гнилые родственные узы.
Где-то в городе, в камере СИЗО, Денис Самойлов объяснял сокамерникам свою «гениальную бизнес-схему». В квартире Анны Сергеевны остывал чай, пока она писала жалобы в прокуратуру на «бессовестную невестку». А Олег сидел в кафе, глядя на пустой стул, и впервые в жизни понимал, что за все — абсолютно за все — приходится платить самому.
Алина села в такси.
— Куда едем? — спросил водитель.
— В центр, — улыбнулась она. — Смотреть помещение под офис.
