— Ты что, совсем обнаглела? — Денис даже не поднял глаз от телефона, когда Вероника прошла мимо него с сумкой через плечо. — Куда это ты собралась?
Она застыла в прихожей, рука уже легла на дверную ручку. Декабрьский вечер за окном давно стал ночью, а в квартире горел только свет на кухне — желтоватый, неприятный, от старой лампочки, которую Денис обещал поменять еще в октябре.
— На встречу с Ксюшей. Мы договаривались… — начала она, но он перебил, наконец оторвавшись от экрана.
— Плевать я хотел на твой салон красоты! Накроешь стол маминым гостям, тогда вали, куда хочешь! — прошипел он, и в его голосе прозвучало что-то такое холодное, что Вероника машинально отпустила ручку.
Салон красоты. Он всегда так говорил — с издевкой, растягивая слова, будто речь шла о детской игрушке. Хотя Вероника вкладывала в эту идею последние полгода всё: деньги, отложенные с зарплаты бухгалтера, время, надежды. Ксения уже нашла помещение, они планировали подписать договор аренды в понедельник. Всё было почти готово.
— Денис, но мы договаривались за неделю вперёд! Я не знала, что твоя мама…
— А теперь знаешь. — Он поднялся с дивана, массивный, в растянутой футболке с пятном от кетчупа. Подошёл ближе, и Вероника почувствовала запах пива. — Двенадцать человек будет. Мама позвонила час назад, сказала, что Людка с семьёй приедет, Серёга с женой, ещё тётя Света… Короче, стол накрывай. Салаты там, закуски. Сама знаешь.
Двенадцать человек. В среду. За три дня до выходных, когда у неё самой работа до восьми вечера, когда продукты надо покупать, готовить, убирать эту вечно захламлённую квартиру. Вероника сжала ремень сумки — кожа неприятно скрипнула под пальцами.
— Денис, я не могу отменить встречу. Это важно. Мы теряем помещение, если не внесём задаток до пятницы.
Он усмехнулся. Именно усмехнулся — кривя губы так, будто она сказала что-то невероятно глупое.
— Ты серьёзно думаешь, что твой салончик важнее семьи? Мама специально всех собирает, хочет объявить… — он осёкся, но Вероника заметила. Заметила, как он замолчал на полуслове, как быстро перевёл разговор. — В общем, не твоё дело. Накроешь стол — и точка.
Она стояла, всё ещё держась за сумку, и внутри что-то медленно переворачивалось. Не впервые за последние месяцы. Не впервые за последний год, если честно. Денис менялся — или, может, просто перестал скрываться? Раньше он хотя бы делал вид, что прислушивается. Раньше извинялся, когда срывался. Теперь даже этого не было.
— Хорошо, — тихо сказала она и сняла сумку с плеча.
Денис кивнул, удовлетворённый, и вернулся к дивану. Взял пульт, включил какое-то шоу. Смеялся над шутками, запивая пивом из банки. А Вероника прошла на кухню и достала телефон.
«Ксюш, прости, не получится сегодня. Завтра созвонимся?»
Ответ пришёл почти мгновенно: «Вер, это уже третий раз за месяц. Что происходит?»
Что происходит? Вероника посмотрела в окно — там, за стеклом, мигали огни вечернего города, где-то люди жили своей жизнью, встречались, смеялись, строили планы. А она стояла на кухне в махровом халате, который Денис называл «бабским», и не знала, что ответить подруге.
«Всё нормально. Просто устала. Завтра точно встретимся».
Она положила телефон на стол и открыла холодильник. Полупустой — надо идти в магазин. Двенадцать человек. Салаты, закуски, горячее. Может, что-то мясное? Свекровь любит жульен, хотя всегда находит к нему претензии. То грибы не те, то сыр не так плавится.
— Вер! — крикнул Денис из комнаты. — Пива нет больше?
— Нет! — крикнула она в ответ.
— Сбегай в магазин!
Она не ответила. Просто достала из шкафа блокнот и начала писать список продуктов. Курица — три штуки. Картофель — килограмма три. Морковь, лук, майонез, яйца… Цифры складывались в голове — примерно пять тысяч выйдет. Может, шесть. А у неё на карте как раз шесть с половиной оставалось до зарплаты. Те самые деньги, которые она планировала внести как первый взнос за оборудование.
Вероника закрыла глаза. В висках стучало. И вдруг — как вспышка — вспомнилась их свадьба. Четыре года назад, в августе. Денис тогда читал ей стихи собственного сочинения, нелепые и трогательные. Обещал носить на руках. Обещал, что они будут командой. Командой… Смешно.
— Вер, ты меня слышишь вообще?! — раздражённо гаркнул он.
— Слышу, — сказала она, открывая глаза. — Схожу.
Натянула куртку, сунула ноги в кроссовки. Взяла сумку, деньги. Вышла на лестничную площадку — там пахло табаком и сыростью. Лифт, как всегда, не работал. Семь этажей вниз, мимо исписанных стен, мимо двери, за которой орала женщина на детей.
На улице было холодно. Вероника шла быстро, почти бежала — к круглосуточному магазину на углу. Мимо неё проносились машины, смеялись компании молодых людей, кто-то фотографировался у светящейся ёлки. Новый год приближался — город готовился к празднику. А у неё в голове был только список: пиво, курица, картошка…
В магазине было душно и ярко. Вероника быстро сложила всё в корзину, пробила на кассе. Шесть тысяч триста. Карта прошла — на счету осталось двести рублей. Двести рублей до двадцать седьмого декабря.
Когда она вернулась, Денис уже спал на диване — раскинувшись, похрапывая, с телефоном на груди. Телевизор продолжал что-то вещать. Вероника поставила пакеты на кухне, выключила свет в комнате и прикрыла дверь.
Села за стол. Достала телефон. Написала Ксении: «Не злись на меня. Я всё объясню».
Но объяснять было нечего. Точнее, слишком много. И начинать не хотелось — потому что стоит начать, и всё рассыпется. Карточный домик, который она старательно поддерживала последние месяцы, обвалится окончательно.
Вероника положила голову на руки и просто сидела так — в тишине пустой кухни, где капал кран и мигала лампочка холодильника. А завтра будет новый день. И послезавтра. И в среду придут гости, и она будет улыбаться и разносить салаты. И свекровь скажет что-нибудь про её причёску или платье. А Денис будет смеяться вместе со всеми.
Потому что так всегда было.
Утром Денис ушёл рано — хлопнул дверью, не попрощавшись. Вероника лежала, уставившись в потолок, и слушала, как затихают его шаги в подъезде. На телефоне — семь утра. Можно было бы поспать ещё час, но сон не шёл.
Она поднялась, включила чайник. В мойке громоздилась посуда со вчерашнего ужина — Денис, конечно, не помыл. Вероника механически намыливала тарелки, когда зазвонил телефон. Неизвестный номер.
— Алло?
— Вероника Сергеевна? — мужской голос, незнакомый, с лёгким акцентом. — Меня зовут Павел. Я звоню по поводу вашего мужа.
Сердце ухнуло вниз. Авария? Больница? Она сразу представила худшее — так устроен мозг, когда звонят незнакомцы в семь утра.
— Что случилось? — выдохнула она.
— Ничего страшного. Просто хотел предупредить… лично. — Пауза. — Ваш муж встречается с моей женой. Уже четыре месяца.
Вероника стояла с мокрой губкой в руке и не могла выдавить ни звука. В голове — пустота. Белая, звенящая пустота.
— Вы ещё здесь? — спросил мужчина.
— Да, — прошептала она. — Я… откуда вы знаете?
— Нашёл переписку. Они собираются съезжаться после Нового года. Денис обещал ей, что разведётся с вами в январе. Сказал, что уже всё решил.
Губка выскользнула из пальцев и шлёпнулась в раковину. Вероника схватилась за край стола.
— Кто она? — спросила она, и голос прозвучал чужим.
— Людмила. Подруга вашей свекрови.
Людка. Та самая Людка, которая приедет в среду. Та, ради которой надо накрывать стол на двенадцать человек. Вероника вдруг засмеялась — истерически, неконтролируемо.
— Вы в порядке? — встревожился Павел.
— Да, — сказала она сквозь смех. — Просто… он велел мне накрыть стол для неё. Для них всех. Понимаете?
— Понимаю, — тихо ответил он. — Поэтому и позвонил. Не хотел, чтобы вы узнали от них самих. На том ужине они планируют объявить о ваших отношениях… о том, что всё кончено. При всех. Чтобы вы не могли устроить сцену.
Вот оно. Вот почему Денис так настаивал. Почему свекровь вдруг решила собрать семью. Не праздник — казнь. Публичная, унизительная казнь.
Вероника опустилась на стул. В горле стоял ком, но слёз не было. Только злость. Жгучая, острая злость, которой она не чувствовала давно.
— Спасибо, что предупредили, — сказала она ровно. — А вы… что будете делать?
Павел помолчал.
— Не знаю пока. Думаю. У нас двое детей… — Он вздохнул. — Но вам я хотел сказать: не позволяйте им сделать из вас жертву. Не на том ужине. Поймите меня правильно.
Он повесил трубку. Вероника сидела, глядя на экран телефона. Потом встала, прошла в спальню. Открыла шкаф — на полке лежали вещи Дениса. Она начала вытаскивать их методично: рубашки, джинсы, носки. Складывала в большой чемодан, который они покупали для совместного отпуска три года назад. Того отпуска, который так и не случился — Денис в последний момент сказал, что надо работать.
Телефон завибрировал. Ксения: «Вер, помещение уходит. Хозяин дал срок до вечера. Решай быстро».
Вероника посмотрела на чемодан. На сложенные аккуратной стопкой рубашки. На свою жизнь последних четырёх лет, которая вдруг стала прошлым.
И набрала ответ: «Вношу задаток. Сегодня. Жди меня в два часа».
Потом открыла ноутбук и зашла в банковский аккаунт. Общий счёт — тот самый, на котором лежали их совместные накопления. Двести семьдесят тысяч рублей. Вероника перевела всю сумму на свою карту. Просто так. Одним нажатием.
Села и подождала. Минут через пятнадцать пришло сообщение от Дениса: «ЧТО ЗА ЕРУНДА? КУДА ДЕЛИСЬ ДЕНЬГИ?!»
Она напечатала спокойно: «На салон. Кстати, ужин отменяется. Продукты в холодильнике — забери сам. Или пусть Людка заберёт».
Поставила телефон на беззвучный режим. Вызовов было много — штук двадцать за полчаса. Потом пришла свекровь — голосовое сообщение, полное возмущения и угроз. Потом снова Денис — уже текстом, с матом и обвинениями.
Вероника не читала. Просто собрала свои вещи в сумку — документы, одежду, косметику. Заказала такси. И когда машина подъехала, вышла из квартиры, не оглядываясь.
В такси было тепло. Водитель играл джаз по радио. За окном мелькал город — тот самый город, где она четыре года назад вышла замуж, веря в счастье.
— Куда едем? — спросил водитель.
— К подруге, — сказала Вероника и улыбнулась. — А потом — открывать салон красоты.
И впервые за долгое время почувствовала: она дышит.
Ксения встретила её у дверей помещения — маленького, но светлого, с большими окнами на оживлённую улицу. Внутри пахло свежей краской и чем-то новым, неосвоенным.
— Ты опоздала на пять минут, — сказала Ксения, но обняла крепко. — Что случилось? Ты вся бледная.
Вероника рассказала. Коротко, без лишних эмоций — просто факты. Ксения слушала, не перебивая, и когда Вероника закончила, только покачала головой.
— Какой мерзавец, — сказала она тихо. — Ладно. Давай подпишем договор, а потом разберёмся со всем остальным.
Хозяин помещения оказался пожилым мужчиной с добрыми глазами. Он протянул документы, Вероника расписалась — рука дрожала, но она старалась держаться спокойно. Задаток — пятьдесят тысяч. Перевела со своей карты. И вот оно — помещение их. Официально.
— Удачи вам, девочки, — сказал хозяин на прощание. — Сделаете здесь что-то хорошее, я знаю.
Когда он ушёл, Ксения достала бутылку шампанского из сумки.
— Я знала, что сегодня всё решится, — сказала она, разливая по пластиковым стаканчикам. — За нас. За новую жизнь.
Они выпили. Вероника почувствовала, как тепло разливается внутри — не от алкоголя, а от осознания: она сделала это. Она выбрала себя.
Телефон всё звонил. Вероника глянула на экран — тридцать два пропущенных. Свекровь, Денис, какие-то неизвестные номера. Она выключила звук окончательно.
— Останешься у меня? — спросила Ксения. — Пока не найдёшь квартиру.
— Если не сложно…
— Дура, — Ксения толкнула её в плечо. — Мы же теперь партнёры. Будем вместе всё строить.
Вечером они сидели на кухне у Ксении, пили чай и составляли план. Закупка оборудования, поиск мастеров, реклама… Столько всего надо было сделать. Но Вероника не боялась. Страшно было раньше — когда она жила чужой жизнью. Теперь страх отступил.
На следующий день — в среду — Вероника проснулась рано. Ксения ещё спала, а она встала, оделась и вышла на улицу. Декабрьское утро было морозным, яркие витрины магазинов сияли новогодними огнями. Люди спешили на работу, кто-то смеялся в кафе, кто-то фотографировал украшенные ёлки.
Вероника зашла в цветочный магазин и купила себе букет белых роз. Просто так. Потому что могла.
Потом пошла в салон — их салон. Зашла внутрь, поставила цветы на подоконник. Села на пол посреди пустого помещения и просто сидела. Думала.
Телефон завибрировал. Сообщение от неизвестного номера: «Это Павел. Как вы?»
Она ответила: «Хорошо. Спасибо вам. Правда хорошо».
Через минуту пришёл ответ: «Рад. Я тоже принял решение. Подал на развод сегодня утром. Пусть живут вместе — они друг друга стоят».
Вероника улыбнулась. Странно — два незнакомых человека, связанных только чужой изменой, вдруг стали союзниками.
К обеду приехала Ксения с дизайнером. Молодая девушка по имени Роксана — с яркими волосами и планшетом, на котором она рисовала эскизы. Они обсуждали цвета, расположение кресел, зеркала… Вероника слушала и добавляла свои идеи. Роксана кивала, записывала.
— У вас хороший вкус, — сказала она. — Редко встречаю клиентов, которые чувствуют пространство.
Вероника поблагодарила. Впервые за годы кто-то оценил её мнение. Не проигнорировал, не отмахнулся — оценил.
Вечером, когда все разошлись, Вероника осталась одна в помещении. Села на подоконник, смотрела на улицу. Мимо проходили люди — каждый со своей историей, со своими проблемами и радостями. А она была частью этого потока. Не сломанной женой, не прислугой для свекрови — просто Вероникой. Той, которая открывает салон красоты. Той, которая начинает сначала.
Телефон зазвонил снова. На этот раз она ответила — номер был Дениса.
— Алло, — сказала она спокойно.
— Вероника… — голос дрожал. — Ты где? Приезжай, мы поговорим…
— Не о чем говорить, Денис.
— Это всё недоразумение! Людка… она сама… я не хотел…
Вероника усмехнулась.
— Четыре месяца недоразумение? Интересно. Слушай, я не хочу тратить время. Подам на развод в понедельник. Квартира — твоя, я ничего не буду требовать. Деньги, которые я взяла — мои, я их заработала. Всё.
— Но Вер…
— Не Вер. Больше не твоя Вер, — она вдруг почувствовала, как внутри что-то окончательно отпускает. — Живи с Людкой. Счастливо.
Она положила трубку. Заблокировала его номер. Свекровь тоже. И всех остальных из той жизни.
На улице зажглись фонари. Снег начал падать — лёгкий, пушистый, красивый. Вероника смотрела, как снежинки кружатся в свете витрин, и думала: сейчас декабрь. Новый год совсем близко. А значит, новая жизнь — тоже.
Она встала, закрыла помещение на ключ и пошла по улице. В кармане лежала связка ключей от салона — тяжёлая, настоящая. В кармане куртки — телефон без надоедливых звонков. В голове — планы, идеи, надежды.
И впереди — всё. Абсолютно всё.
Через месяц салон откроется. Придут первые клиенты. Ксения будет делать маникюр, а Роксана — стрижки. Вероника станет управлять всем этим — своим делом, своей мечтой.
А Денис… ну что же. Пусть живёт со своей Людкой. Пусть его мама теперь командует ею. Это больше не её история.
Её история — здесь. В этом городе, на этой улице, в маленьком салоне с большими окнами. Где пахнет краской и надеждой. Где она — наконец — сама собой.
