Ключи от бабушкиной квартиры ещё даже не успели остыть в кармане Марины, как свекровь уже стояла на пороге с папкой документов в руках.
— Ну что, невестка, теперь поговорим серьёзно? — Галина Петровна прошла в прихожую, даже не дожидаясь приглашения.
Марина отступила на шаг, пропуская её. Три дня назад она похоронила бабушку. Единственного человека, который всегда был на её стороне. И вот теперь, когда слёзы ещё не высохли, свекровь явилась с какими-то бумагами.
— О чём вы хотите поговорить, Галина Петровна? — устало спросила Марина.
— О квартире, разумеется. О чём же ещё?
Свекровь прошла на кухню и села за стол, разложив перед собой документы. Марина последовала за ней, хотя больше всего ей хотелось остаться одной и поплакать в тишине.
— Вот смотри, — свекровь ткнула пальцем в какую-то бумагу. — Я тут всё посчитала. Если продать бабушкину квартиру, а она в хорошем районе, между прочим, то можно выручить приличную сумму.
— Продать? — не поняла Марина. — Зачем?
— Как зачем? Чтобы помочь семье! Андрею нужен первоначальный взнос на машину. А Светочке, сестре его, скоро свадьба, надо же достойно всё организовать!
Марина молча смотрела на свекровь. Бабушка оставила ей эту квартиру по завещанию. Не родителям, не другим родственникам, а именно ей, внучке, с которой они были так близки все эти годы.
— Галина Петровна, это моя квартира. Бабушка оставила её мне.
— Да какая разница, кому она её оставила? — отмахнулась свекровь. — Ты же замужем за моим сыном! Значит, это общее имущество семьи!
— Наследство не является совместно нажитым имуществом, — тихо, но твёрдо сказала Марина.
— Ой, подумаешь, юрист нашёлся! — фыркнула Галина Петровна. — Вот Андрюша придёт с работы, мы с ним всё обсудим. Он-то точно меня поддержит!
Марина промолчала. Она знала, что муж действительно всегда поддерживает мать. За пять лет их брака она привыкла к этому. Но одно дело — мелкие бытовые вопросы, и совсем другое — распоряжаться её наследством.
Вечером, когда Андрей вернулся домой, свекровь уже накрыла на стол. Она часто приходила к ним без приглашения, у неё были свои ключи от их квартиры. Марина давно смирилась с этим, хотя поначалу пыталась возражать.
— Сынок, я тут с Мариной поговорила насчёт бабушкиной квартиры, — начала Галина Петровна, едва Андрей сел за стол.
— Какой квартиры? — не сразу понял он.
— Ну той, которую её бабка ей оставила! Я говорю, надо продать и деньги на дело пустить. Тебе же машина нужна! А Светочке на свадьбу!
Андрей посмотрел на жену.
— Мам, это же Маринина квартира…
— Да что вы заладили — Маринина, Маринина! Вы семья или нет? — возмутилась свекровь. — Вот мы с отцом твоим всё делили поровну, никогда не считались, кто что принёс в дом!
— Галина Петровна, я не собираюсь продавать квартиру, — сказала Марина. — Это память о бабушке. Она хотела, чтобы я там жила.
— Жила? — свекровь аж подпрыгнула на стуле. — То есть ты хочешь сказать, что собираешься переехать туда? Одна?
— Я пока ничего не решила…
— Андрей! Ты слышишь, что твоя жена говорит? Она хочет от тебя уйти!
— Мам, успокойся, — попытался урезонить её сын. — Марина ничего такого не говорила.
— Да я всё прекрасно поняла! — Галина Петровна встала из-за стола. — Вот так вот, да? Я её в семью приняла, как родную, а она нос воротит! Невестка называется!
Марина тоже поднялась.
— Галина Петровна, вы меня не так поняли. Я просто сказала, что не буду продавать квартиру. Это не значит, что я куда-то ухожу.
— Знаю я вас, молодых! Сначала отдельное жильё, потом отдельная жизнь! — свекровь схватила свою сумку. — Андрей, поговори с женой! А то я не знаю, что сделаю!
Она выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью.
Марина опустилась на стул и закрыла лицо руками. Три дня. Всего три дня прошло с похорон. А ей уже не дают покоя.
— Марин, — Андрей сел рядом и положил руку ей на плечо. — Мама просто переживает. Ты же знаешь, Светке скоро свадьба, а денег нет особо…
— И поэтому я должна продать бабушкину квартиру? — Марина подняла на него глаза.
— Ну… Не продать, так хотя бы сдать можно. Деньги бы в семью шли.
— В какую семью, Андрей? В нашу или в твою родительскую?
Муж замялся.
— Ну… Мы же все одна семья…
Марина покачала головой. Она вдруг отчётливо поняла то, что чувствовала все эти годы, но не могла сформулировать. Для Андрея его мать и сестра всегда будут важнее жены. Она всегда будет на втором плане.
— Я устала, — сказала она. — Пойду спать.
Следующие несколько недель превратились в настоящий кошмар. Свекровь звонила каждый день, то умоляя, то угрожая, то пытаясь давить на жалость. Андрей тоже не отставал, каждый вечер заводя разговор о квартире.
— Марин, ну что тебе стоит? Сдай хотя бы на год! Светке на свадьбу соберём, а потом видно будет!
— Андрей, я уже сто раз сказала — нет.
— Ты эгоистка! — вдруг выпалил он. — Думаешь только о себе!
Марина замерла. За пять лет брака он никогда не говорил ей таких слов.
— Это моя квартира, — тихо ответила она. — Моё наследство. Я имею право распоряжаться им так, как считаю нужным.
— Да какое право? Ты замужем! У нас семья! А ты ведёшь себя так, будто мы чужие люди!
— Может быть, потому что вы и ведёте себя со мной, как с чужой? — голос Марины дрогнул. — Бабушка только что ушла. Я похоронила единственного близкого мне человека. А вы с матерью только и думаете, как бы урвать от её наследства!
— Да при чём тут это? — Андрей повысил голос. — Мама просто хочет помочь семье!
— Твоя мать хочет распоряжаться моим имуществом! И ты её в этом поддерживаешь!
— Потому что она права!
Марина встала и молча пошла в спальню. Она достала чемодан и начала складывать вещи.
— Ты что делаешь? — Андрей появился в дверях.
— Уезжаю. В бабушкину квартиру.
— Серьёзно? Вот так просто возьмёшь и уедешь?
— А что мне остаётся? Жить с человеком, который считает меня эгоисткой, потому что я не хочу отдавать своё наследство его родственникам?
— Марина, ты драматизируешь!
— Нет, Андрей. Я просто наконец-то вижу всё как есть.
Она застегнула чемодан и вышла из спальни. Андрей не пытался её остановить.
В бабушкиной квартире пахло её духами и старыми книгами. Марина села на диван в гостиной и заплакала. Но это были не слёзы отчаяния, а слёзы облегчения. Словно тяжёлый камень свалился с плеч.
Первую неделю ей никто не звонил. Ни муж, ни свекровь. Марина приводила квартиру в порядок, разбирала бабушкины вещи, вспоминала счастливые моменты, которые они провели вместе.
Бабушка всегда верила в неё. Говорила, что Марина умная и сильная, что она справится с любыми трудностями. И теперь, в этих стенах, Марина начала понимать, что бабушка была права.
На восьмой день позвонил Андрей.
— Марин, может, хватит уже? Возвращайся домой.
— Я дома, Андрей.
— Ты прекрасно понимаешь, о чём я!
— Понимаю. Но возвращаться не собираюсь.
— Мама очень расстроена. Она думает, что ты специально её оскорбила.
— Я её не оскорбляла. Я просто отстояла свои права.
— Какие права? Ты моя жена!
— Именно. Жена, а не собственность. И у меня есть право на своё мнение и своё имущество.
На том конце провода повисла тишина.
— Ладно, — наконец сказал Андрей. — Я понял. Значит, квартира для тебя важнее семьи.
— Дело не в квартире, Андрей. Дело в уважении. Которого я от тебя так и не дождалась.
Она положила трубку.
Прошёл месяц. Марина устроилась на новую работу недалеко от бабушкиного дома. Познакомилась с соседями. Начала жить своей жизнью, свободной от постоянного контроля свекрови и молчаливого согласия мужа.
Однажды вечером в дверь позвонили. На пороге стояла Галина Петровна. Одна, без сына.
— Можно войти? — спросила она непривычно тихим голосом.
Марина молча отступила, пропуская свекровь в квартиру.
Галина Петровна прошла в гостиную и села на край дивана. Марина села напротив, ожидая очередного скандала.
— Я пришла извиниться, — вдруг сказала свекровь.
Марина не поверила своим ушам.
— Что?
— Извиниться, — повторила Галина Петровна. — За всё. За то, как себя вела. За давление. За то, что не дала тебе спокойно пережить потерю.
Она замолчала, теребя ручку своей сумки.
— Я… Я была неправа. Мне Светка вчера такое высказала… Сказала, что я тебя затравила. Что никто так не поступает с человеком, который только что потерял близкого. И что она стыдится того, что я хотела потратить твои деньги на её свадьбу.
Марина молчала, не зная, что сказать.
— Я всю жизнь привыкла решать за всех, — продолжила свекровь. — За мужа, за детей… А потом за невестку. Но ты… Ты не позволила. И это меня разозлило. Но Светка права. Я не имела никакого права давить на тебя.
— Галина Петровна… — начала Марина.
— Подожди, дай договорить. Я понимаю, что ты, наверное, не простишь меня. И Андрея тоже. Он… Он всегда был маменькиным сынком. Я сама его таким вырастила. И теперь пожинаю плоды.
Она достала из сумки платок и промокнула глаза.
— Я не прошу тебя вернуться к нему. Это твоё решение. Я просто хотела сказать, что была неправа. И что твоя бабушка… Она правильно сделала, что оставила квартиру тебе. Ты хороший человек, Марина. Просто я слишком поздно это поняла.
Галина Петровна встала и направилась к двери. На пороге она обернулась.
— Если когда-нибудь захочешь поговорить… Просто знай, что я больше не буду давить. Обещаю.
Дверь закрылась, и Марина осталась одна. Но впервые за долгое время эта тишина не давила на неё. Она чувствовала, что сделала правильный выбор.
Через неделю пришли документы на развод. Андрей подписал их без возражений. Марина тоже поставила свою подпись, и пятилетний брак официально закончился.
Странно, но она не чувствовала ни боли, ни сожаления. Только облегчение и надежду на будущее.
Прошло полгода. Марина полностью обустроила бабушкину квартиру, сохранив при этом её дух и атмосферу. Она нашла старые фотоальбомы и развесила фотографии по стенам. Бабушка улыбалась ей с каждого снимка.
С Галиной Петровной они иногда встречались. Бывшая свекровь действительно изменилась. Больше никаких нравоучений, никакого давления. Просто две женщины, которые учились понимать друг друга заново.
Однажды они пили чай на кухне у Марины, и Галина Петровна вдруг сказала:
— Знаешь, я ведь тоже когда-то была невесткой. И моя свекровь… Она была ещё хуже меня. Но я не сделала из этого правильных выводов. Решила, что раз она могла так себя вести, то и я могу.
— А теперь? — спросила Марина.
— А теперь понимаю, как была неправа. Невестка — это не служанка и не приложение к сыну. Это отдельный человек со своей жизнью и своими правами.
Марина улыбнулась. Возможно, эти слова пришли слишком поздно для их с Андреем брака. Но они пришли. И это уже было победой.
Вечером того же дня Марина сидела у окна с чашкой чая и смотрела на закат. Бабушкина квартира была наполнена теплом и уютом. Её жизнь, хоть и изменилась, стала лучше.
Она научилась главному — отстаивать свои границы и уважать себя. И пусть путь к этому был непростым, но оно того стоило.
Бабушка была бы ею гордилась.
