— Опять посуду не вытерла! Ну что за хозяйка такая?! — возмущалась Алевтина Александровна, брезгливо оценивая тарелки.
Полина слышала ее причитания, находясь в спальне. Ей не нравилось излишнее внимание свекрови к мелочам. Полина была достаточно чистоплотной, но привыкла вести хозяйство по-своему. Например, выкладывать посуду на специальный коврик для просушки. К этому и прицепилась Алевтина Александровна.
По мнению невестки, свекровь любила «размазывать грязь» по посуде влажным полотенцем, которое не успевало просохнуть и неприятно пахло. Полина старалась вовремя менять полотенца, но Алевтина Александровна и тут находила к чему прицепиться.
— Слишком часто стираешь, а у вас счетчики на воде.
— Алевтина Александровна, вам-то какая от этого проблема? Мы за коммуналку сами платим.
— Твой муж платит. А вот ты со своей зарплатой учителя даже на стиральный порошок не зарабатываешь.
Полина не стала продолжать разговор. Ей было проще закрыться в комнате и заняться проверкой тетрадей. Сочинения детей ее расслабляли и повышали настроение. Там такое можно было вычитать, что нарочно не придумаешь.
И все же придирки свекрови оставляли неприятный осадок. А ведь раньше, когда Алевтина Александровна жила отдельно, таких проблем не возникало. Женщины держали нейтралитет и не лезли друг к другу с советами и ценными указаниями.
Да и муж Полины, Тимофей, раньше всегда был на стороне жены.
Первое время после свадьбы он удивлялся, как его жена умело сочетает вкусные и полезные продукты.
— Котлетки у тебя необычные. Сочные… А ведь я раньше куриные не любил. А теперь люблю.
Алевтина Александровна хоть ей в глаза этого не говорили, все же на сына обижалась за, то что тот с удовольствием ел дома, а у матери обедать отказывался. Однажды она даже спросила в чем секрет.
— Твои котлеты уплетает, а от моих котлет нос воротит. Подсыпала небось чего-то… всяких там усилителей вкуса…
— Нет, что вы? Все дело в кабачке, — смеялась Полина.
— При чем тут кабачок?
— Вместо хлеба добавляю. И получается полезно, не жирно и сочно.
— Надо взять на заметку, — сказала свекровь. Тем не менее она продолжала готовить по привычке. И Тимофей предпочитал готовку жены. Но ровно до тех пор, пока мать не переехала к ним жить.
Обижать мать он не хотел и так как Алевтина Александровна готовила по очереди с невесткой, ему приходилось есть все. И внезапно вкусы Тимофея поменялись. Он стал демонстративно восхвалять стряпню матери, а то, что готовила жена, ел с неохотой.
— Недосолено… Мало специй… Слишком диетическое… — придирался Тимофей, а Алевтина Александровна была рада стараться. Готовила с душой.
— И все-таки котлеты у меня вкуснее. Никаких кабачков не надо, да сынок? — сказала Алевтина Александровна, накладывая на тарелку ужин. Удивительно, но и на этот раз Тимофей кивнул, хотя котлеты были пережарены и едва жевались.
Полина такое есть не стала, поблагодарила за ужин и вышла из-за стола.
— И чего ты в ней нашел? Молчаливая, вечно хмурая и недовольная. Это все из-за работы ее, нервной.
— Точно. Я с вообще в последнее время спокойно разговаривать не могу.
— Это называется профдеформация.
Сын с матерью обсуждали Полину довольно громко, и она слышала каждое слово. Ей было очень неприятно и обидно, что Тимофей не заступился за нее, а наоборот поддакнул матери. Она хотела снова отвлечься, сосредоточившись на работе, но речи Алевтины Александровны буквально летели ей в уши.
Когда речь снова зашла о том, что Полина ведет слишком расточительный образ жизни и покупает слишком дорогое средство для мытья посуды, при этом исключительно не умея правильно мыть сковороды, Полина не выдержала.
— Так, может быть, вы будете мыть посуду сами? — вернувшись на кухню, спросила она.
Алевтина Александровна не ожидала, что кроткая Полина решится ей ответить.
— Я и так мою сама. За тобой перемывать приходится. Вот посмотри! Что это? Капли на чашке. Они высохнут и останутся разводы…
— А после того, как вы протрете чашку грязным полотенцем, из нее пить неприятно, — взбрыкнула Полина. — Уж лучше просушить.
— Лучше — вытирать.
— Если вы так считаете, то можете делать это на своей кухне. Не пора ли вам домой? — внезапно спросила Полина.
— Не пора. Мы решили, что я поживу у вас ради общего блага.
— Пока вы живете у нас совершенно бесцельно. Никакого блага от вас я не замечаю. Только негатив.
— Тимоша, скажи своей жене, чтобы не смела разговаривать со мной в таком тоне.
— Полин, ты перегибаешь. Мама живет у нас не потому, что ей хочется, она своим комфортом жертвует.
— Именно! Все ради вас! — поддакнула Алевтина Александровна.
— Если вы хотите сделать что-то во благо нашей семьи, то собирайте вещи и уходите обратно. За два месяца вашего пребывания у нас вы успели настроить мужа против меня, внести свои порядки и ничего не добавить в бюджет, хотя ваша квартира сдается.
— Как это ничего?! Я стабильно отдаю арендную плату сыну.
— Тимофей? — Полина перевела взгляд на мужа.
— Что?
— Ты говорил, что у нас нет денег на посудомойку.
— Верно.
— Но ведь твоя мать говорит, что отдает тебе деньги.
— Я… потратил их на зимние шины, — Тимофей посмотрел на мать с осуждением.
— Что ж, от зимних шин лично мне никакого проку, я хожу на работу пешком, а за продуктами езжу на автобусе, потому что тебе вечно некогда отвезти меня в магазин. Отсюда вывод: твоя мать в нашем доме не приносит никакой пользы.
— Но куда я пойду?! Мне негде жить, — ахнула Алевтина Александровна.
— Я слышала, что ваши квартиранты съезжают. Вот и возвращайтесь к родным пенатам.
Полина высказала то, что было у нее на душе и ей полегчало.
А вот Алевтина Александровна целый вечер мусолила эту тему и ругала невестку. Тем не менее она задумалась над тем, что и правда, пора домой, раз Полина такая — неблагодарная особа.
На следующий день Тимофей повез мать принимать ключи от квартирантов. А Полина наслаждалась одиночеством. В честь отъезда свекрови она решила приготовить праздничный ужин.
Пока она колдовала у плиты, в дверь позвонили.
— Здравствуйте… вы к кому?
— К вам, — сказала женщина, с интересом глядя на Полину.
— А я не ждала никого.
— Вы, наверное, и не знаете, кто я, — улыбнулась незнакомка. — Тогда не буду ходить вокруг да около. Я — Алёна, любимая женщина вашего мужа.
— Правда?! — Полина едва не выронила из рук поварёшку. — А я полагала, что любимая женщина та, с которой он живет. А все остальные… — она сделала многозначительную паузу. — Я учитель русского языка, знаете ли… негоже образованной даме такое говорить.
На нервной почве Полина высказала много ненужного, но Алёна выслушала спокойно.
Когда поток слов иссяк, она снова посмотрела на Полину и сказала:
— Я с вами не скандалить пришла, а полюбовно решить вопрос, который уже год как висит в воздухе.
— И что же за вопрос?
— Тимоша очень скромный и не может отважиться признаться вам, что живет с вами из-за чувства долга. Он обещает мне, что разведется уже несколько месяцев, поэтому вы обречены на развод. Вопрос в том, сколько еще он будет молчать и тянуть время.
У нас с ним серьезные чувства, мы любим друг друга… а вы только приживалка, которую ему жаль.
Полина не могла поверить словам Алёны. Она не знала, что сказать.
— Я предлагаю сделку: вы сами уходите от мужа, чтобы не потерять лицо. А я остаюсь с вашим мужем.
— А куда вы предлагаете мне уйти? У меня нет своей квартиры.
— Я дам вам денег. За молчание и моральный ущерб.
Полина не нашлась с ответом.
— Хорошо, давайте поступим так, я дам вам время подумать. Вот мой телефон, как решите, звоните мне и договоримся. Но не забудьте, что я даю вам шанс уйти самой, с гордо поднятой головой, а не ждать, что он вас бросит. У нас с Тимофеем все серьезно, и ваше расставание лишь вопрос времени.
Алёна сказала все что хотела, а затем ушла.
Полина же вернулась домой и закончила готовить ужин. Только вот с признанием любовницы мужа, этот ужин вовсе переставал быть праздничным.
Как ни пыталась себя успокоить Полина, все же слезы текли по щекам. Полина не знала, как себя вести, что делать дальше, куда идти и стоило ли уходить. Все смешалось в ее голове. Поэтому, когда дверь открылась и вернулась свекровь с Тимофеем, Полина растерялась.
— Что случилось? — Алевтина Александровна заметила красные глаза невестки.
— Да… я… я готовила. Резала лук.
— О, да у нас тут пир намечается? — Тимофей, как ни в чем не бывало, зашел на кухню и полез в духовку. — Запечённое мясо! Пахнет неплохо… Но снова недосолено! Куда девались твои кулинарные таланты? Запах вкусный, а мясо резиновое. Мама, спасай. Сделай, пожалуйста, твой фирменный соус.
Полина слушала мужа вполуха. Она размышляла, стоило ли надеть ему сковороду с мясом на голову прямо сейчас, или подождать фирменный соус от свекрови?
— Сделаю, как же. И правда, пересушила. — свекровь нахмурилась. — Я подарю тебе на Новый год кулинарную книгу.
— Спасибо, я давно мечтала, — тихо сказала Полина и ушла. В голове было много мыслей. И одна из них, самая бредовая, настойчиво требовала исполнения.
— Вот теперь мясо стало съедобным, — свекровь налила в соусницу бордовую жижу. Полина посмотрела на еду и решила подыграть.
— Ох, и правда. Вы спасли наш ужин.
Алевтина Александровна недоверчиво посмотрела на невестку.
— Нравится, что ли?
— Да. Я немного закрутилась и позабыла про мясо. Вот оно и стало таким… как подошва. Если бы не ваш соус, пришлось бы выбросить… — Полина говорила это, и на глаза вновь навернулись слезы.
— Ты чего так переживаешь? Подумаешь, мясо… — свекровь еще сильнее удивилась.
— Да я просто… устала. Постоянно на нервах. Сорвалась вчера на вас. Вы простите… я не со зла.
— Бывает у всех, — недоверчиво сказала свекровь.
— Вы правда не сердитесь?
— Раз ты осознала свою неправоту, то не сержусь. Ну, ешь. Чего переливать из пустого в порожнее?
— Ты, мама, лучше сама готовь. А Полина у тебя поучится.
— Я же переезжать собралась?!
— Вы оставайтесь, я сгоряча наговорила. Живите сколько хотите, — сказала Полина.
Ужин прошел в молчании. Алевтина Александровна приняла извинения невестки и была довольна, а когда Полина ушла в спальню, сказала сыну:
— Видишь, и Польке человеческое не чуждо. Устала, вот и срывается на нас.
— Да я и сам удивился. Впрочем, ладно. Деньги не лишние.
— Точно. Надо будет новых квартирантов искать.
На следующий день Полина ушла на работу, и весь день думала о том, как правильно все провернуть.
Вечером она застала дома свекровь. Та с радостным видом натирала тарелки грязным полотенцем.
— Здравствуйте, Алевтина Александровна.
— Привет, Полина.
— Я нашла квартирантов.
— Да? А кто? Хорошие люди?
— Очень. Моя коллега, чистоплотная, аккуратная и тихая. Детей нет, животных тоже.
— А откуда у твоей коллеги деньги на съем?
— Она занимается внеклассной работой.
— Ясно.
— Ну ладно, если готова оплатить 3 месяца вперед, то хорошо. И составим договор, все по-честному.
— Это да, все по-честному.
На следующий день они вместе со Светланой Евгеньевной, ее коллегой и квартиранткой, подписывали договор.
— Это аванс, остаток вечером переведу, — сказала Светлана Евгеньевна.
— Можете с завтрашнего дня заезжать, — Алевтина Александровна была очень рада. Квартирантка понравилась ей, и она уже распланировала, куда потратит часть денег.
— Спасибо. Всего доброго.
Женщины разошлись, и Полина поехала на встречу с любовницей мужа. Та перевела сумму на карту Алевтины с пометкой «за аренду» и Полина дала согласие.
— Можете завтра вечером перевозить вещи. Я съеду.
— Отлично, — Алёна была довольна. Она хотела сделать сюрприз Тимофею и не сказала ему о том, что встречалась с его женой тайком.
Она приехала в квартиру с чемоданом и очень удивилась, что дверь открыла мать Тимоши, Алевтина Александровна.
— Вы кто?
— Алёна. А вы?
— А я Алевтина Александровна.
— Мать Тимофея?
— Да.
— Но что вы делаете в его квартире?
— Живу.
— Он мне не говорил, что живет с матерью…
— Да объясните же наконец! Кто вы и почему стоите с чемоданом?
— Я его любимая женщина. И теперь я здесь буду жить.
— Вообще-то, мой сын женат. Можете не стараться. От супруги он не уйдет.
— Полина в курсе. Мы с ней все решили, и она отдала мужа мне.
— Да? Что-то не верится…
— Вас это вообще не касается. Уходите. Не мешайте мне готовить сюрприз.
Алевтина Александровна была в ярости. Она позвонила сыну, потом невестке, но Полина не ответила. А Тимоша был не в курсе.
— Я не знаю, где Полина, — сказал он.
— Она съехала. Я заплатила ей теми деньгами, что ты мне дал… — призналась Алёна.
— То есть, ты отдала ей мои деньги?
— А что за квартира? — поинтересовалась Алевтина Александровна.
— Не знаю. Да и какая разница?! Я устала и хочу спать.
— Мам… такое дело. Тебе надо съехать, — сказал Тимофей.
— В моей квартире жильцы. У нас договор.
— Не знаю. Решай что хочешь.
Алевтина Александровна очень долго возмущалась. Но квартирантка съезжать не согласилась. Пришлось Алевтина Александровне временно остаться жить у сына.
Стоит ли говорить, что с Алёной они сразу не поладили?
Спустя неделю Алёна поставила Тимошу перед выбором:
— Или я или мать.
Тимофею пришлось выбрать Алевтину Александровну. Она убедила его, что любовница временно, и они задумали вернуть Полину. Алёна осталась ни с чем.
Тимофей все это время думал про жену, ходил к ней в школу, чтобы помириться. Но та отказалась общаться, настаивая на разводе и разделе имущества.
Тимофею пришлось пойти на уступки. Квартиру он выставил на продажу, и только потом узнал, что Полина все это время жила в квартире Алевтины Александровны.
— Мам, эта обманщица нас развела, — тяжело вздыхая сказал он. — За мой счет жила в твоей квартире, да еще и с Алёной рассорила.
— Это ты виноват. Ничего было гулять от жены, — ругала сына Алевтина Александровна. Она хоть и злилась на Полину, но поняла, что невестка была не такой уж и плохой. Да и квартиру было жаль. Но Полина не шла не перемирие. Она почувствовала вкус жизни и была благодарна Светлане, что та помогла ей решить квартирный вопрос, пусть и таким хитрым способом.
На деньги с продажи квартиры Полина купила себе однушку и стала жить счастливо. А Тимофею пришлось переехать к маме, потому что жить один он уже не мог, привык к заботе.
