Родня

— Сонечка, к вам завтра приедет Вадик. Ты уж позаботься о нём как следует, мы же, как-никак родня всё-таки.

— Да-да, конечно, пусть приезжает.

Не успев закончить разговор, Соня тут же срывается с места, чтобы содрать с дивана и кресел чехлы, и попутно снять шторы в гостиной. Надо ещё продумать меню, сходить за покупками и… Тут Соня задумалась, а хватит ли у неё денег на всё, ведь до зарплаты ещё чуть больше полтора недели, и она совсем не рассчитывала на приём гостей.

Вечером пришёл со школы сын – Коля, он ещё с порога обрадовал мать, что его кроссовки сегодня окончательно расклеились, а это означало, что срочно нужно было покупать новые. Соня снова задумалась, принимать гостей в ущерб собственному ребёнку как-то не хотелось, но и ударить в грязь лицом перед сыном двоюродной сестрой тоже не вариант. Пришлось вычеркнуть из списка торт, и заменить его на домашний пирог, да и многое другое тоже пришлось пересмотреть. Впрочем, несмотря на скромный бюджет у Сони получилось вполне себе сытное и вкусное меню. Сходив в магазин и купив всё необходимое и кроссовки в том числе, Соня принялась за готовку. После полудня к дому подъехало такси, и оттуда выпорхнул упитанный пятнадцатилетний мальчик – сын её двоюродной сестры Вадик.

— Мама сказала, что вы заплатите за такси.

— Тоня молча улыбнулась, и порывшись в кошельке, достала оттуда несколько купюр, которые припрятала на всякий случай.

Тем временем Вадик быстро поднялся по лестнице, и очутившись в квартире, тут же пошёл в гостиную. Плюхнувшись на белоснежный диван в грязных джинсах, мальчик зажмурился от удовольствия.

— Ой, а чем это у вас так вкусно пахнет?

— Курочкой с овощами. Вадик, ты бы пошёл с дороги душ принял…

— Тётя Соня, вы чего, хотите, чтобы я заболел, и все каникулы провалялся в постели?

— Как это?

— Мама говорит, что нормальные люди не зря раз в неделю устраивали банный день, а остальное уже от лукавого. Сегодня только четверг, а купался я в воскресенье, а следовательно, время ещё есть.

Коля и Наташа брезгливо поморщились, они-то привыкли принимать душ каждый день, а не только по воскресеньям, но Вадику было всё равно. Он без зазрения совести вскочил с места, и схватив пульт от телевизора, стал переключать каналы, выбирая передачу в соответствии своему вкусу.

— Ты хотя бы переоделся что ли… Жарко же…

Соня уже не знала, что и придумать, чтобы Вадик сменил свои грязные джинсы, но мальчик и тут был непреклонен.

— Мама сказала, что я не на показ мод еду, поэтому не дала мне другой одежды, есть правда шорты, но я надену их только в воскресенье, как только искупаюсь.

Соне стало жалко себя за то, что она вчера как угорелая бегала по дому, стирая и убирая всё и вся, чтобы не ударить в грязь лицом перед гостем. Она жалела своих детей, которые вместо того, чтобы пойти на экскурсию помогали ей убираться и ходить за покупками. Сейчас же она понимала, что все её усилия были напрасными. Вадик, привыкший к грязи, даже не обратил внимания на чистоту покрывал и штор, за то за столом сразу отметил, что вместо курицы с овощами могли бы приготовить что-нибудь более существенное, например манты.

— И что это за пирог? Я думал вы тортик купите…в любом случае мама сказала, что у вас рядом с домом есть прекрасный кондитерский цех… Эх… А мама так старалась, вам подарки собирала, а вы…

Вадик ел так, аж за ушами трещали, однако это не мешало ему стыдить тётю Соню за то, что она осмелилась сэкономить на таком дорогом госте, как он. После сытного обеда Вадик долго сокрушался, что на столе не было абрикосов и черешни, и даже не взглянул на яблоки, за которыми Соня ездила на рынок через весь город. Вечером за ужином он снова долго выговаривал Соне, что тем, чем она кормит детей, давно уже так никто не кормит, и попросил отвести его в пиццерию, а на десерт купить мороженное. Соня тяжело вздохнула и пошла к соседке занять денег до зарплаты. Купив детям пиццу и мороженое, Соня устало брела домой, ругая себя за бесхарактерность. И зачем она только согласилась принять Вадика у себя? Ведь понимала, что у каждого ребёнка свои вкусовые предпочтения, и если её двое детей давно свыклись с тем, что матери без отца тяжело и лишний раз ничего не просили у неё сверхъестественного и довольствовались тем, что у них есть, то Вадик не стеснялся ничего и никого, и требовал, чтобы к нему относились чуть ли не как королевской особе. Он требовал, чтобы его отвели то в аквапарк, то в кино на премьеру нового фильма, а однажды и вовсе заказал доставку суши, не сообщив об этом Соне. И снова Соне пришлось краснеть перед курьером и стучать к соседке, чтобы занять немного денег. Соседка деньги дала, однако потом долго выговаривала Соне, что ей нужно поумерить свои аппетиты.

Где-то через неделю, приехала мать Вадика и тут же попросила Соню сопровождать её по всем торговым центрам, что есть у них в городе. Она будто приехала в город, чтобы скупить всё и вся и даже когда у неё не хватало денег, просила Соню немного добавить ей, а она уже дома ей отдаст. Естественно по приезду домой о возврате долга не было и речи, женщина быстро собрала все пакеты, и громко крикнув Вадику «Собирайся, мы уезжаем!» пошла в ванную, чтобы напоследок смыть с себя грязь душного города.

Когда гости уехали, Соне ещё долго пришлось убираться в квартире: перестирывать чехлы с дивана и кресел, которые все были покрыты пятнами, собирать по всей квартире огрызки от яблок и фантики от конфет, которые якобы не нравились Вадику, однако, тем не менее, были съедены. На кухонном подоконнике Соня обнаружила пакет с редисом и зеленью, а также килограмм огурцов, которые за всё это время стали склизкими и морщинистыми. Видно Вадик не догадался положить гостинцы на стол сразу же, как только приехал, однако тут же сообразил, что не будет же он везти всю эту гниль обратно.

Где-то в августе Ирина пригласила Соню вместе с детьми к себе погостить, мол, ты же в отпуск вышла, а раз ты в отпуске то зачем тебе мучиться в душном городе, когда есть родня в деревне. Однако между делом наказала Соне привезти с собой мешок сахара, мол, деньги есть, а сахара нет, а она собирается компот и варенье закрывать, и если Соня захочет, то может закрыть и для себя, как-никак дети на всю зиму будут обеспечены витаминами. Купив двадцатипятикилограммовый мешок сахара, палку копчёной колбасы, конфеты «Птичье молоко» и торт «Прага» Соня вместе с детьми отправилась в гости к двоюродной сестре.

Ирина с порога кивнула Соне, мол, проходите в гостиную, а сама схватила пакеты и побежала на кухню. Напрасно Соня ждала, что Ирина сейчас накроет стол и дети наконец-то смогут полакомиться конфетами и тортом, ведь они всю дорогу её уши прожужжали, мол, им она такое покупает если только на новый год, а Вадику купила просто так. Пришлось Соне рассказывать детям, что в гости с пустыми руками не ходят, и вообще они к ним едут на неделю, а это значит, что и о питании своём нужно побеспокоиться заблаговременно, чтобы хозяевам было не так накладно. Ирина, спустя десять минут принесла борщ, хлеб и чай с несвежим печеньем. Не успели дети отдохнуть с дороги, как Ирина отправила их в сад во главе со своим сыном собирать фрукты, ну а Соню заставила мыть банки. Ирина зорко следила и за Соней, чтобы та активнее драила банки, и за детьми, чтобы те ненароком не отправляли сливы и вишни в рот. Провозившись до полночи и закрыв шестьдесят банок компота, Соня поинтересовалась, где они могут принять душ.

— Ну, ты милочка даёшь… Здесь тебе не город, мы воду из колонки таскаем, а это дело не лёгкое. Или ты думаешь, что мы с Вадиком будем с утра до ночи для вас воду таскать?

Успокоив сестру, что завтра с детьми она натаскает воду, Соня с детьми помылась и легла спать. Весь следующий день Коля и Наташа помогали Вадику собирать малину и клубнику, и снова Ирина кричала, чтобы дети собирали фрукты, а не ели их, мол, она не для этого их пригласила. И снова, как и вчера, Ирина потчевала гостей супом, хлебом и чаем с тем же самым печеньем, казалось, о конфетах и торте женщина будто забыла, а может она делала это специально, кто его знает.

Закрыв все банки, Ирина удовлётворёно выдохнула.

— Ну, спасибо… Чтобы я без вас делала… Сегодня будем отдыхать и наслаждаться жизнью!

Отдыхать и наслаждаться жизнью означало таскать воду с утра до обеда, чтобы вечером растопить баню и помыться в ней. Потом Ирина отварила молодую картошку, нарезала помидоры и огурцы, принесла от соседки бутылку самогонки и с криком – кушать подано! Идёмте пировать! Позвала всех к столу. Соня смотрела на ошарашенных детей и не знала, что и делать. Она и сама жила не богато, но даже у неё слова пировать и отварная картошка как-то не связывались вместе.

— Ирин, ты может, хотя бы колбаски подрежешь… я же привезла…

— Ой, я как чувствовала, что ты меня ещё не раз попрекнёшь своей колбасой! У Вадьки день рождения через неделю, вот я и подумала, что приберегу твои гостинцы, ну раз ты настаиваешь…

Ирина с недовольным лицом встала из-за стола, а громко гремя тарелками на кухне, ворча, нарезала колбасу тонкими слайсами. Соня ждать не стала, молча кивнула детям, мол, вставайте, пора и честь знать. Ирина так и не перезвонила, чтобы поинтересоваться, куда Соня исчезла вместе с детьми, а Соня раз и навсегда дала себе слово, что больше никогда не поведётся на уговоры двоюродной сестры приехать к ней в гости.

В следующий раз Ирина приехала в гости к Соне перед новым годом. Она приехала поздно вечером и с порога начала причитать, мол, автобус в дороге сломался, и она вместо похода по магазинам потратила своё время на долгое ожидание, когда же они снова тронуться в путь. Плотно поужинав и также плотно позавтракав, Ирина упросила Соню прогуляться с ней по магазинам. Купив себе сапоги, а сыну телефон, Ирина принялась покупать продукты к новогоднему столу. В кассе выяснилось, что ей не хватает порядка пяти тысяч рублей, и снова она посмотрела на Соню с мольбой, мол, выручай, а я тебе завтра же отправлю. Соне бы напомнить ещё и про сахар, но Соня молча дала ей недостающую сумму, в уме прикинув на чём же ей придётся сэкономить, если Ирина снова забудет вернуть ей долг.

Как Соня и предполагала, Ирина благополучно забыла о долге, и когда Соня напомнила ей о нём, жёстко отчитала её.

— Не думала, что ты такая алчная… Родня так не поступает!

Соня хотела ей возразить, но Ирина уже бросила трубку, а Соня поняла, что больше никогда не будет вестись на её просьбы и уговоры, потому что она не обязана оплачивать двоюродной сестре её покупки в ущерб себе.

Где-то в середине июля Ирина снова позвонила Соне, мол, я с Вадиком приезжаю к вам на неделю. Соня, конечно же, согласилась и как-то странно улыбнулась. Коля и Наташа отдыхали в лагере, а она накрыла всю мебель плёнкой, начала сдирать старые обои.

— О! Приехали помощнички! Иринка, ты переодевайся и марш на кухню, приготовь что-нибудь, а ты Вадик бери второй шпатель и дуй ко мне, будем обои сдирать.

— Какие обои? Соня ты в своём уме? Мы сюда отдыхать приехали, а не работать. И холодильник у тебя пустой, могла бы и подготовиться, всё-таки гости к тебе приехали.

— Ой, как-то из головы вылетело… Я думала вы всё равно не с пустыми руками приедете.

— Ириш, сходи тогда в магазин и купи всё, что ты захочешь, а потом я тебе денюжку переведу…хотя… ты мне вроде как должна была, так что можно будет считать, что мы в расчёте.

— Ну, ты и мелочная! А я ещё тебя роднёй считала! Вадька, собирайся! Ноги моей больше не будет в твоём доме!

Ирина с сыном уехала, а Соня благополучно переклеила обои, сходила в магазин за продуктами, ведь скоро должны были вернуться дети из лагеря, и она хотела устроить им праздничный обед, а родня… А с роднёй она теперь будет поступать именно так, как и они поступали с ней, думаю, так будет правильнее.