Внутри все оборвалось: он узнал ботиночек дочери. Сам привозил из поездки. Красный, кожаный. Но если ботинок тут, то Кира… То она где? Беспомощно оглядел лица людей вокруг. На одних было сочувствие, на других тревога. И третье выражение. Словно они уже предрекали исход. Продолжали поиски с ним, подбадривали. Только сейчас, сжимая в руках ботиночек дочки, он встретился с их глазами. И увидел в них… обреченность.
— Мужики! Да с ней все хорошо! Мужики! Давайте дальше, скоро мы ее найдем. Дома чай будем потом пить. Маринка моя напекла всего. А я же дочке куклу купил. Большую такую, как настоящий ребенок она. Кирочка такую давно просила. Вот она сейчас вернется, то-то обрадуется!
Этот здоровый, сильный, красивый и высокомерный мужчина по имени Игнат шел вперед. А слезы текли по щекам.
Остальные двигались за ним.
Два дня назад шестилетняя Кира вышла во двор.
Мать всего на минутку отвлеклась.
Сейчас ее мама Марина бессильно смотрела во двор.
Пока другие девочку искали.
Ей тоже хотелось броситься на поиски.
Все ходят, улыбаются, идут из магазина.
Она еще раз посмотрела на площадку.
И невольно отметила кое-что.
Исчез дворовый пес. Его все звали Шнурок.
За привычку ходить по пятам.
Большой, мохнатый, одноглазый, очень некрасивый.
Муж ее Шнурка терпеть не мог.
Обходил брезгливо, отгонял.
А вот Кирочка собаку обожала.
И пока папа не видит, все носила ему колбасу, куриные ножки.
Марина невольно улыбнулась.
Когда случайно открыла розовую сумочку дочери.
А там вместо игрушек и прочего лежала ветчина, котлеты и сладкий сырок.
Шнурок Кирочку тоже больше всех любил.
И сразу ковылял к ней, когда видел.
Кирочка смотрела на окна. Не глядит ли папа?
Отец ей подходить к Шнурку не разрешал.
Говорил, что потом купит ей какую-нибудь модную породистую собачку.
Но глядя в глаза дочери, Марина понимала: ей не нужна модная собачка.
Сама пробовала поговорить с мужем.
Мол, может заберем его с улицы?
А тем временем поиски продолжались.
И вдруг Тимоха высказался: а может, на стройку заглянуть?
— Моя дочка никогда бы не пошла туда! — вскинул бровь Игнат.
— Слушай, но это же дети! Они могут что-то и без спроса натворить, а потом жалеют! Просто у Кости сын вечно всех туда таскал, типа, клад искать. А место, сам знаешь, какое! — покачал головой Тимоха.
Игнат направился к стройке.
Они обошли там все. Ничего. Никого.
Уже повернулись, чтобы уходить.
И вдруг услышали собачий лай.
— Пошли, поглядим! — снова схватил Игната за руку Тимоха.
— Да чего глядеть? Шавки эти лают! Наш поди, из дома. Противный такой пес… Мохнатый. Я прямо обрадовался, что его уже пару дней не вижу! — произнес Игнат.
Тимоха посмотрел на него. И вдруг пошел на собачий лай. Остальные за ним.
Игнат уже хотел идти в противоположном направлении.
И вдруг услышал, как Тимоха закричал:
— Кира! Держись, мы идем!
Сердце чуть не выскочило.
Рванулся вперед, расталкивая всех.
Такую и не увидишь сразу.
Глубокая. А там внизу, обняв за шею большую мохнатую собаку, сидела его дочь…
Сжимая чуть позже Кирочку в объятиях, он слушал, как она шепчет ему в ухо:
— У меня голоса нет, папочка. Я вас слышала, но не могла позвать. Кричала вначале, а потом он исчез. Меня мальчишки сюда позвали. А потом убежали. Я заблудилась и оступилась. А потом Шнурок пришел. Он меня грел. С ним так тепло было.
— Игнат… если бы не собака, — подал голос Тимоха.
Шнурок сидел невдалеке. Его тоже достали.
Грязный. Склонив мощную голову. И с чего Игнат взял, что он некрасивый?
Мужчина с дочерью на руках подошел к собаке.
— Спасибо тебе… Спасибо, брат. За Киру. И ты это… Не сердись на меня. Прости, что ли. И это… может пойдешь к нам-то. Жить. Надо признавать свои ошибки. Я неправ был. Прости, Шнурок!
Кира счастливо обнимала отца.
— У собаки, похоже, с лапой что-то. Пока он к Кире прыгал. Вы его ко мне в машину отнесите. Свожу в ветеринарку. А потом домой. Все домой!
Так они и гуляют теперь.
Отец, мать, девочка Кира. И идущий рядом здоровый мохнатый пес по кличке Шнурок.
