Ира вдавливая кулак в зубы, сидела на кухне, прислушивалась. Ужин на столе стынет. Руке стало больно, пришла в себя, посмотрела на свой кулак — следы зубов остались. Положила руки на стол, как школьница, нервно подёргивая пальцами, продолжала прислушиваться. Трофим будто специально говорил слишком громко, потом очень тихо, заговорщически. В такие моменты Ире хотелось ворваться в спальню, вырвать у него телефон из рук, высказать ей всё, что думает. Прекратить эти постоянные разговоры, якобы о детях. Ну разве можно по 10, 15, а то и по полчаса, почти каждый день говорить о детях с бывшей женой? Смеяться так?
У Трофима настроение поднималось после разговора с бывшей.
Дверь, наконец, хлопнула. Ира вздрогнула.
— Скучаешь? — вошёл он на кухню, сияющий, чуть порозовевший Трофим, наверное, много смеялись. Он нежно погладил Иру по спине, дотронулся до тарелки с ужином, тыльной стороной ладони. – Уже остыло, — он собирался разогреть в микроволновке, — я опять долго?
— Двадцать минут, — отчеканила Ира.
— Ты засекала? – улыбаясь, повернулся он к ней и взял её тарелку, — надо было не ждать меня, кушать одной.
— Трофим, послушай, я всё понимаю, но…
— Ирусь, ты прикинь, что мой мелкий учудил сегодня в школе, — перебил он её, — склеил страницы своему соседу по парте, а тот в драку. Мой не сплоховал, сдачи дал. Пацану швы накладывали на бровь.
Заглатывая вкусные котлеты и пюре, приготовленные Ириной, Трофим рассказывал о своих мальчиках, дольше, чем разговаривал с бывшей женой. Иру немного отпустило, видимо, правда, о них говорили. Она знала, когда начинала с ним отношения, он не скрывал, всеми своими действиями показывал, что обожает мальчишек. Встречаться они начали, ещё когда он женат был, формально. Официально — жил отдельно у родителей. По первому звонку бывшей жены ехал к ним, и сейчас летит стоит ей сказать.
А если не к детям? Часто закрадывалось в голову Ирине. Но пару раз он брал её с собой, она не подымалась в квартиру, ждала в машине. В другой раз привёз младшего к ним на два дня, видите ли, мама с ним не справляется. А Иру никто не спросил, хотя это её квартира.
Что уже делить, твоя — моя! Два года живут вместе, а сыновья погодки никак не переходят в следующую, подростковую стадию, ведут себя как дворовые сорванцы. Постоянно жалобы, плохие отметки, замечания в дневниках.
— Трофим, вы не могли бы поменьше общаться с бывшей?
— С Лариской, что ли? – усмехнулся он крякнув.
— У тебя ещё есть бывшие жёны?
— Ты опять ревнуешь? Ирусь, ну, когда же ты поймёшь у нас с ней всё! Ну вот всё! – он рукой рассёк воздух перед собой. – Не интересует она меня, как женщина. Я с ней всё равно что с учительницей Вовкиной, или тренером общаюсь. Она всё о них знает. А что, работа у неё никакая — он встряхнул пальцами перед собой, — смена – через три, вот и воспитывает, а они не поддаются: пацаны, есть пацаны, — пожал он круглыми крепкими плечами в домашней футболке.
— Мне неприятно. Я устала об этом говорить.
— Послушай, сначала тебе не нравилось, что говорю с ней где-то, ты проверяла мой телефон, потом тебя злило, что при тебе это делаю, будто я с ней флиртую, начал уходить в другую комнату. Теперь что? Мне как быть? Там мои дети. И заметь, им ты тоже не очень рада.
Ира немного смутилась. Да претензий у неё много к мальчикам она не питает приятных чувств, поэтому и не забирают их часто. Трофим, у родителей видятся с детьми, ну, или когда приезжает по вызову бывшей пистона вставить ребятишкам.
— Ты знала о детях, о жене, зачем начинаешь эти разговоры?
— Бывшей жене!
— Хватит Ир, — недовольно сказал Трофим и поднялся из-за стола, чтобы уйти.
После разговора с бывшей он светится, а как с Ириной поговорит, так портится настроение на несколько часов. Дуется. Ночью в постели отворачивается, понять не может, как угодить Ире.
Она наутро понимала – неправа была, по дороге на работу признавалась в этом и вроде опять у них всё хорошо, до следующего звонка бывшей жены. Ну вот почему она ревнует его? Он честен с ней, всегда дома, зарабатывает и тоже вносит достаточно в общий бюджет, по дому делает всё что необходимо. Готов даже познакомить их лично! Хотел, чтобы поняла Ира – нет причин волноваться. Вот нет и, всё!
С Ириной ни в какое сравнение Лариса не идёт, даже рядом нельзя ставить. Она до развода за собой особо не следила, поправилась, про парикмахерскую на первом этаже словно забыла, собирала свои вечно жирные волосы в хвостик или дульку. Костюмы бесформенные застиранные носила – ей так удобно. За каждый рубль цеплялась, везде сдачу пересчитывала и чеки проверяла, не отходя от кассы, заставляя ждать целую очередь. После развода чуть похудела, но не изменилась, ещё и орать на детей начала, порою до припадков. Ну какие там чувства или влечение?
Другое дело Ирина, тоже не худенькая, но подтянутая, всегда в платье, туфельки или сапожки, стрижечка, и цвет волос, и помада на губах. А улыбка? Да перед её улыбкой самый злой водитель маршрутки не может устоять — улыбался в ответ. Всё в неё складно, без излишеств: сумочки, броши, украшения. Хватай и не отпускай! Что и сделал Трофим, увидев её возле банкомата, предложил подвезти и завязалось. Четыре года вместе, живут совместно два.
Лариса несколько дней не звонила. Ребята сами отцу набирали, это быстро:
— Пап кинь денег на телефон…
Ну или на карту, большего им от отца не надо.
Видя, как Трофим относится к детям Ира тоже хотела родить, заодно и бывшую немного приструнить, вот, мол, у нас тоже ребёнок, и нечего нам названивать. Но не получалось, вроде здоровы оба. Она обследовалась полностью, а Трофима боялась попросить. Чего ему обследоваться? У него вон, двое бегают, разве не видно, на что он способен. Так и маялась Ирина со своим возлюбленным от звонка до звонка бывшей жены.
Подруги разное советовали, мама от них не отставала, вообще требовала гнать такого хитреца в шею. Любит? Жить без них не может? Пусть живёт в семье! А то неплохо устроился тут у него Ира умница и красавица, там бывшая. Бедолага разрывается между ними.
— Не верю я, чтобы мужик только из-за детей на телефоне часами висел и хихикал, — утверждала мама Ирины, — привык он к ней, как к мамке и относится так же. А может, и не к мамке. Смотри, она баба опытная, а ты дура! Позволяешь такое.
Вот и не переставала Ирина искать подтверждения, доказательства маминых слов, своих домыслов. И нашла ведь! Через месяц после того разговора на кухне.
Сообщение от Ларисы пришло, пока Трофим полку в ванной прилаживал.
«Завтра детей до двух не будет. Повторим?»
У Ирины глаза забегали, дыхание участилось. Что повторим?
— Трофим, — ворвалась она в ванную с телефоном в руке, — это что?
Она почти прижала его к стенке, напирая, тут ещё эта полка, не прибитая над головой – руку отпусти, упадёт. Он пробежал по экрану глазами, вздохнув всё-таки, опустил руки. Полка со звоном грохнулась об пол. Ирина по его взгляду всё поняла, расплакалась, убежала на кухню.
Трофим неуклюжей осторожной походкой, пришёл к ней через минуту. Ира сидела за столом, плакала, не выпуская свой телефон из рук, вращая его, поглаживая. Он периодически включался и снова гас. Трофим присел напротив, положив руку на стол, попытался взять её за руку. Она одёрнула руку, телефон остался лежать посередине стола.
— Это не измена Ирусь… — пробубнил он виновато.
Она отвернулась и ещё сильнее расплакалась.
— Я тебя люблю, — постукивал он пальцами по столу.
— А что это, по-твоему? Покувыркались, телесами помялись, ей понравилось, чувства вспыхнули. Повторить захотела! – выкрикнула Ира. – Выметайся к ней! Не можешь без неё жить — возвращайся.
— Никуда я не уйду! Я тебя люблю и жить не смогу без тебя, а Лариске, я, можно сказать, помощь оказал. С ума она совсем спятила, кидаться на всех начала на детей, на соседей, приехал и на меня кинулась, ну… а там… — уронил он тяжёлую голову, постучал по дурному затылку.
— Страсть вспыхнула?!
— Что-то накатило, да. Она в горячке или в припадке, я тут… Жалко её стало, по-человечески, — прижал он кулак к груди. — Я дурак, слабину дал, но это из жалости. Совсем она опустилась. Не чувствовал я ничего. Она же как рыба скользкая по мне ёрзала, глазёнками несчастными выпрашивала внимания.
— И ты тра…нул её?! – злилась Ира.
— Да не измена это! Всё равно что на надувном матрасе по волнам, никаких чувств — на автомате всё.
Ира не могла успокоиться, но прогонять его не хотела, покаялся, любит.
— Вот хочешь, скажу ей всё! – хлопнул он ладонью по столу, — всё, и точка! Пусть не звонит, заблокирую, вот при тебе, — он пошёл в ванную за своим телефоном. Вернулся, присел к столу, стал искать Ларису в списках и, показывая Ире, заблокировал абонента. – Так-то! Только с пацанами теперь, пусть ищет себе мужика, пусть идёт к психоаналитику или к подругам, с меня хватит!
Ира, глотая слёзы, смотрела на него.
— Тринадцать лет она меня мучает, не отпускает, сколько можно? – вопросительно смотрел он на Ирину, положив свой телефон рядом с её. А потом поднялся, подошёл к ней, встал на колени и обнял её за ноги. – Не изменял я тебе, это наваждение, душа и сердце мои тебе принадлежат.
Он постоял с минуту, потом встал и ушёл дальше полку прибивать в ванной, будто и не случилось ничего. Ире хоть в окно бросайся, больно, обидно и заглушить эту боль вот так сразу невозможно. Подумала, успокоилась, взяла в руки телефон, увидела, что запись у неё была включена, полчаса записывалось видео потолка на кухне, со всеми звуками.
Она хотела удалить файл, но Трофим позвал её в ванную, требовался точный глаз хозяйки.
Конечно, помирились. Пообижалась Ирина, поплакала, долго не страдала и мужчину своего не мучила, вдруг ему там действительно рады, боялась, уйдёт к бывшей.
И так хорошо стало в их маленьком гнёздышке, без систематических звонков Ларисы, без паники о проделках детей. Ну, пацаны, растут, неспокойные, а что поделать? Не бегать же за ними до старости. Мать есть, судя по разговорам Трофима, строгая, а порою и злющая, так что её больше надо бояться и слушаться, чем отца.
Дела появились, дачу начали присматривать в пригороде, уж очень обоим нравилось в земле копошиться. Ира намекать начала, про подруг своих рассказывать, которые замуж вышли недавно или собираются. Чего сидеть? Давно пора, перезрела ягодка. Там, и детки пойдут.
Мечтала Ирина, грезила, на работе уставится в монитор и думает о нём, о семье будущей. С работы едет, в интернете посматривает на платья по случаю, не такие, о каких в детстве мечтала, она же женщина нужно соответствовать возрасту.
Трофим не дурак, понял. Через пару недель встретил Ирочку с работы и прямо в машине кольцо подарил, предложение сделал. Кустарно, неумело, как за хлебом предложил сходить, ему это ничего не стоило. А Ира воспылала – вот оно долгожданное женское счастье. Как же долго она его ждала. Исчезла Лариса и любовь их как ручеёк звонкий зазвенела. Четыре года встречались, а предложение вот оно! В ней значит была причина всех бед Ирины, не отпускала она бывшего. Но теперь всё на своих местах.
Заявление подавали, Ирина улыбалась, словно уже расписываться пришли, смущалась, одно в плечо любимому мужчине носом ткнулась, как котёнок недоласканный. Хотелось держать его крепче, чувствовать тепло рядом, ощущать заботу мужскую, сильное плечо. И ничего этому счастью уже повредить не могло.
Но опять!
Сообщение от Ларисы, но не бывшему мужу, а его будущей жене. Не унималась баба, понять не могла это конец! Не её мужик, уплыл карасик. Фотографии, присланные ею, Ирину уже не трогали, не волновали, что такого? Трофим разгуливает в трусах по своей старой квартире, и, что? Этим фоткам наверняка лет пять, -думала Ира. Не собиралась ничего отвечать. Лариса отправила ещё две, вроде снег за окном не прошлогодний, и бельё на на нём… они выбирали вместе с Ириной в магазине. Как будто он прямо сейчас там, то со спины, то на ходу сфотографировано.
Иру взбесила эта неугомонная разведёнка. Вспомнила вдруг о той записи, начала судорожно искать её в телефоне, пусть знает, что о ней думает бывший муж, как презирает, может, после этого успокоится. Поймёт, не нужна она Трофиму, женится он скоро.
Отправила. Тут же начала будущему мужу набирать. Он сначала не брал, через пару минут перезвонил, по звукам рядом понятно – за рулём едет, сказал, в школу к мальчишкам заезжал. Успокоилась немного Ирина, пошла на кухню, волнение своё решила на дело пустить, приготовить ужин замечательный, возможно, романтический, почему нет.
Через час звонок в дверь. Да такой протяжный, будто рука у кого-то примёрзла к кнопке, или заело её. Ира побежала открывать, в дверях Лариса, собственной персоной. И никакая она не страшная, высокая, крепкая в теле, стрижка короткая, цвет волос ей очень идёт. В глазах вечный огонь, сейчас спалит всё вокруг. Смотрит сквозь маленькую хозяйку, сканирует прихожую, комнату за спиной.
— Ну и где этот лев?! – громогласно выдала она на всю лестничную клетку, казалось, она сейчас одной рукой снимет дверь с петель, отодвинет Ирину, и, пойдёт искать его, закатив рукава. – Глава нашего прайда? Вот козлина, — ударила она кулаком в стену.
— Женщина… упокойтесь, — успела сказать Ирина.
— Я не женщина, я его бывшая жена, мать его детей. Вот гад! Не берёт трубку, уехал же час назад, — вертела она головой, пытаясь рассмотреть кто там ещё в квартире. – Дома?
— Нету…
— Ну? Ты долго будешь рот открывать и лапшу с ушей заглатывать? Что он тебе вешает.
— Да как вы смеете? Мы скоро поженимся, — пятилась от грозной тётки Ирина.
Лариса уже вошла в квартиру.
— А-а-а-а! – кивнула она хозяйке, начала снимать дублёнку, — мне он говорил. Вот только сегодня: ты, мол сильная женщина, волевая, а Иринка не такая, без меня не проживёт, зачахнет, может, и в окно выбросится, — усмехнулась Лариса разуваясь.
— Я?! – удивилась Ира, положив ладони на грудь.
— Ты, ты! Дождётся он у меня, пусть только появится! — трясла она кулаками. — Сначала тебя в любовницах держал, теперь меня.
Ирина по привычке посеменила на кухню, наглая, страшная в своём гневе гостья за ней.
Села за стол Лариса, дыша как загнанная лошадь. Хозяйка так и стояла посреди кухни, не зная, гнать тётку или предложить что-то гостье.
— Чаем угостишь хоть?! В горле пересохло, пока ехала, — ударила себя по грудине Лариса, — десять раз переслушала. Я-то думала, ты умом поехала, ну, как он говорил. Потолок мне прислала, а потом вслушалась… Э-э-эх! Попадись он мне в ту минуту! Хитрец, ловкач, везде успевал.
Налила Ирина наспех холодного чая обеим, присела с осторожностью ближе к выходу, мало ли. Лариса начала причитать, рассказывать, как изворачивался, уговаривал: сначала вернуться в семью обещал, потом не бросать, а потом Ирку жалко(то есть вот, её), смотрела она на хозяйку квартиры. И закипел гремучий котёл, обе женщины разогреты, горяченькие, а его нет.
И Ирене было что рассказать, про бабищу, с тремя подбородками и сальными волосами, запустившую себя после развода, голодную до мужиков, оттого и злую мать его детей.
Наговорились бабоньки, аж взмокли. Поплакала Ирина, она ж замуж за него собиралась, заявление подали, а Лариса по-матерински прижала её к груди, утешала, обещала хребет Трошке пересчитать.
— Это хорошо, что сейчас всё выяснилось, а то так бы и бегал от тебя ко мне и наоборот, жалеючи нас «несчастных», — ударила она по столу кулаком.
Тут и Трофим появился, голос довольный из прихожей, шелестит чем-то. Букетом цветов. Там его и встретили две женщины, руки в бока. Хорошо разуться не успел, выскочил как ошпаренный обратно, завидев их вдвоём. Лариса ему кричала что-то во след, а Ирина, прижав кулак ко рту, кусала пальцы. Стыд-то какой на весь подъезд, обидно-о-о как, слов не подобрать. Четыре года врал обеим, детьми прикрывался, хорошим таким был.
И исчез из её жизни Трофим, больше не появлялся, даже на звонки не отвечал. Она звонила, писала что б за вещами приехал, поговорить надеялась. Признаться, и на большее рассчитывала, часики-то тикают. К Лариске он не вернулся, по шее она ему надавала и детей не постеснялась. Отходила так по спине, аж суставы хрустели, хорошо в куртке был, а то бы переломала. Гром-баба.
Общаться женщины стали чуть-чуть, что б уж наверняка не попасться этому брехуну Трошке. Ирина, чтобы точно быть уверенной, — не вернулся к бывшей жене Трофим. Не вернулся.
Не то из жалости, Лариса видела, как страдает Ирина, она ж без пяти минут замужняя женщина была и вот опять…Не то по навязчивости своей, или по женской дружбе, познакомила она Ирину с братом своим двоюродным, снова разведённым. Вот не везёт ей. Но тут давно всё кончено, детей от первого брака нет, жена бывшая далеко неведомо где.
Стали общаться, через полгодика съехались, расписываться пошли Ира уже тяжёлая была.
— Опять мальчишка в семье, да что же нам так на девчонок не везёт, — думала Лариса, глядя на округлившуюся Ирину в ЗАГСе. Брат уже поделился, кого ждут. — Эти вон крутятся, вертятся рядом, когда же взрослеть начнут, ума набираться, — смотрела она на своих мальчишек, так хотелось подзатыльника дать каждому. Свадьба же, а они балуются.
А Трофим вроде как уехал в поисках лучшей жизни и нормальных женщин. Дорогу к Ларисе давно забыл, но звонит каждый день, только сыновьям. Ларисе есть с кем поговорить, кого послушать, вон хотя бы с соседями по подъезду пообщаться и поругаться если надо. На крайний случай к Ирке можно заехать или позвонить.
