А ну-ка сбавь тон…
— Мам, что значит «нет денег»? Мы же договорились, ты обещала мне… – едва сдерживая слезы, прошептала Анастасия.
Пожилая женщина напротив сложила руки на груди и, четко выговаривая каждое слово, ответила:
— Я же сказала, у Андрея сломалась машина. Я отдала ему все деньги, сыну нужна машина.
— Но ты обещала их нам. Как ты могла…
— А ну-ка сбавь тон, с матерью вообще-то разговариваешь – не забыла? Деньги мои, я что хочу с ними, то и делаю. Андрею сложно, у него жена, двое детей, еще и машина в самый неподходящий момент вышла из строя. Если бы ты была чуть менее эгоистичной, то поняла бы меня.
Анастасия закусила губу. Чувство детской всепоглощающей обиды появлялось каждый раз, когда приходилось общаться с мамой.
А все потому, что, сколько себя помнила Анастасия, в семье у нее было два ребенка – «солнышко» и «эта, вторая, как ее там», в роли которой постоянно была она. Андрею – старшему, да еще и мальчику, доставалось все внимание, забота и любовь матери, в то время как Анастасия если и получала, то какие-то крохи. А чаще – лишь упреки и тычки.
Когда они с братом повзрослели, ситуация не поменялась: помощь и поддержку мать обеспечивала только сыну, в то время как с дочери лишь требовала денег, помощи и подарков. Аргумент при этом у матери был железный. Она – мать. Вырастила, воспитала, а значит – дочь теперь ей по гроб жизни обязана. И плевать, что основная масса внимания и ресурсов была вложена далеко не в дочь.
Вот и сейчас все точно так же получилось. Еще три месяца назад, когда Анастасия с мужем собирались покупать дачу, мать предложила вполне рабочую, как на тот момент казалось Анастасии, схему. А именно: уговорила дочь с зятем выбрать дом чуть побольше, но при этом – в состоянии хуже, чем присмотренный изначально.
Сама мать при этом обещала оплатить стройматериалы для ремонта, ну и по мере сил помочь с обустройством. Взамен она хотела одну комнату в доме и, конечно, огород под посадки. Поскольку Анастасия с мужем на садово-огородную романтику не претендовали, а дачу рассматривали исключительно как место отдыха от городской суеты, предложение показалось им заманчивым.
И вот сейчас они остаются с домом, у которого протекает крыша и осыпается штукатурка. То есть, нормально отдыхать там их семья не сможет еще года три-четыре, пока не отложат постепенно деньги на ремонт и не приведут все в порядок.
А ведь если бы не понадеялась на мать и взяли они с Иваном тот миленький двухкомнатный домик, то смогли бы уже в этом году расположиться там со всеми удобствами. Да, было бы тесновато, ну да им не привыкать. А толку с этого просторного дома, если в нем жить нормально нельзя даже летом!
Расстроенная, Анастасия шла от матери домой, с трудом сдерживая слезы. Как объяснить мужу, что денег не будет? А он ведь ее предупреждал, мол, смотри, Настя, мать твоя как пить дать в последний момент все «Андрею любимому» отдаст. И ведь права мать, права. Деньги ее, что хочет с ними, то и делает. Но нельзя же пообещать, а потом отменить все.
— Ну почему же нельзя? – хмыкнул муж, выслушав жалобы женщины. – Вспомни, что она всегда так поступала по отношению к тебе. С детьми нашими так же. Почему, думаешь, все четверо бабушку не особо-то и жалуют?
— Я же думала, она… Она же сама хотела, чтобы дача, чтобы отдыхать там, огород… Понимаешь, считала, что если и ее интерес есть, то она так не сделает, а… а…
Женщина все-таки разрыдалась. Муж лишь обнял ее, прижимая к себе, и тихо фыркнул.
— Ну все, все. Не беда. У меня есть план Б.
— Это какой? – от удивления слезы моментально высохли.
— Дом не только твоей матери понравился, но и моей, знаешь ли. И огород она с удовольствием посадит. И, кстати, о возможности отдыхать на природе она тоже давно мечтала.
— Она же живет в другом городе!
— Ага. И очень удачно как раз через ту деревню, где мы дачу купили, идет автобус от них к нам. Так что маме будет удобно добираться, жить летом на даче, ну а зимой уезжать к себе в город. Заодно и с внуками больше времени будет проводить, как хотела.
— Страшновато. Все-таки, мне она чужой человек… — пробормотала Анастасия.
С матерью мужа у нее отношения были… никакими. Они практически не общались, да и в жизни сына женщина участия не принимала. Созванивалась с ним раз в месяц, чтобы убедиться, что все хорошо, и на этом все. Внуки от бабушки, впрочем, были в восторге. Вот уж кому будет в радость подобное соседство.
— Настя, а твоя мать мне что, родная? Но я соглашался, чтобы она с нами отдыхала. Хотя характер у нее не самый приятный, да и отношение что ко мне, что к тебе, что к детям то еще.
Выбора особо не было, на самом деле. Взять деньги свекрови – и они смогут уже этим летом наслаждаться отдыхом на природе, как и мечтали. А если делать все самим, то это копить несколько лет. Или брать кредит, а это и переплачивать, и постоянно трястись, что вдруг что-то произойдет и они не смогут вовремя отдать платеж.
Выхода не было, Анастасии пришлось согласиться. Хотя и подозревала она, что добром это не кончится. Правда, проблем доставила в итоге не мать мужа, а ее собственная. Началось все полгода спустя.
— А сюда – диван. Угловой. Как у Макаровых, только не светлый, а темно-серый, — мечтательно улыбнулась Анастасия, поворачиваясь к мужу. Иван, не меньше жены довольный проделанной работой, кивнул и пообещал супруге, что вот со следующей же получки обязательно закажет нужный предмет мебели.
— Красота, — поддержала разговор свекровь, довольно улыбаясь. – Молодежь, цветочки на окна пристроить, или вам оно не надо?
— Надо-надо, — заверила ее Анастасия. – Нам в комнату – так точно надо.
За прошедшие полгода со свекровью пришлось общаться более тесно. И, с удивлением для себя, Анастасия обнаружила, что дама не такая уж сухая и черство-безразличная, как ей казалось раньше. Просто не особо разговорчивая.
— Шикарно, ма, — старшая дочь, Катя, оторвалась от съемки обстановки на телефон. Но тут же вернулась к прерванному занятию. И в другой момент Анастасия непременно отчитала бы подростка за то, что та не выпускает из рук смартфон, но сейчас… Да она и сама первым делом хотела поделиться результатами своих трудов во всех социальных сетях.
Последнего, как оказалось, делать не стоило. Потому что уже вечером, когда все собрались за столом и принялись отмечать небольшое новоселье, телефон Анастасии зазвонил.
— Слушаю, — женщина подняла трубку, не посмотрев при этом, кто именно звонит. Как оказалось, сделала это зря.
— Отличная дача получилась, дочь, — скрипучий голос матери с первого звука вызвал желание бросить трубку. – Наконец-то будет место, где можно отдохнуть от города. Когда приезжать?
Анастасия подавила нервный смешок. За тридцать пять лет своей жизни и общения с матерью она так и не смогла понять, как можно быть настолько беспринципной и наглой по отношению пусть и не к единственному, но все же – своему
ребенку.
— Тебе – никогда, — резко обозначила она. – Когда мы у тебя денег попросили на помощь с ремонтом, ты что нам сказала?
— Я же все объяснила, Настя. Андрею тоже срочно нужны были деньги, и…
— Вот и отдыхай теперь у Андрея, — едко произнесла женщина и бросила трубку. Настроение резко испортилось. Сидящие за столом домашние переглянулись, после чего свекровь тихо спросила.
— Мать?
Женщина лишь кивнула, закусывая губу. Она подозревала, что это еще не конец. И точно – в два часа ночи раздался звонок уже с телефона брата.
— Что случилось, Андрей? – сонным голосом произнесла она.
— Маме с сердцем плохо. Срочно приезжай к ней, — требовательным тоном произнес Александр.
— Андрей, я вообще-то на даче. И автобус будет только утром.
— Вызови такси.
— Какое такси в этом районе в два часа ночи?
— Ну я не знаю, придумай что-нибудь. Надо с мамой побыть, пока скорая не приедет, да и потом, пока ей получше не станет.
— Так, погоди, ты живешь в двух километрах от маминого дома. И у тебя машина, на которую, кстати, мама тебе денег дала полгода назад.
— А, понятно все. Мстить решила? Принципиальность включить? Мне нужно было авто, поняла? Я не…
Что там брат собирался сказать, Анастасия уже не услышала. Муж, которого разбудил ее разговор, забрал у нее телефон и отключил его.
— Ваня, ну ты что делаешь? А если правда что… — начала было Анастасия. Но муж, которому уже надоела эта вакханалия, быстро чмокнул ее в нос и произнес.
— С твоей матерью каждую неделю что-то случается. Постоянно, когда что-то не по ней, или она хочет что-то себе вытребовать, у нее то голова, то жопа, то еще какая напасть.
— А если действительно что-то случилось?
— Если даже что-то случилось, ты до утра ничего не сделаешь и никуда поехать не сможешь. Смысл себе нервы трепать?
Анастасия вздохнула. Правду говорят, что мужчины существа намного менее чувствительные и куда более логичные. Все у него просто. А она вот до утра уснуть не сможет теперь.
Утром ее ждал сюрприз. На телефонах матери и брата она была добавлена в черный список. И раньше она бы пошла выяснять отношения, просить за что-то прощения, пыталась бы помириться, но… Сказались полгода общения со свекровью. Исподволь, потихоньку, день за днем, но женщина смогла на личном примере ей объяснить, что такое «собственное пространство», «личные границы», а еще – каким манипулятором на самом деле была Анастасиина семейка.
Честно говоря, только когда человек со стороны рассказывал все это и объяснял, у женщины открылись глаза. Ведь… Что она имеет от своих «семейных связей»? Общение, после которого она вечно в слезах и на нервах? Отсутствие помощи и поддержки? Причем ладно бы финансовой, так и моральной не было никогда. И что она потеряет, если оборвет контакты?
Вот и не поехала она никуда. Осталась на даче, помогала свекрови с закатками на зиму. Очень удивилась, когда большую часть этих закаток отдали их семье, потому что «я одна, мне так много не надо, а вас шесть едоков». Когда она вспомнила, что каждый раз, помогая матери на даче в детстве, не получала за это ни одной баночки с вареньем или помидорчиками, потому что «я отдала все Андрею, у него семья, дети, а ты не голодаешь». Дачу, кстати, тоже потом продали, чтобы дать Андрею на первый взнос на квартиру.
А потом телефон снова зазвонил. Объявился брат, сообщивший, что мама все еще расстроена из-за ее поведения, но у Анастасии есть шанс исправиться.
— Пускай она к тебе на дачу приезжает. Отдохнет, развеется, а там и помиритесь.
— Нет, Андрей, никого из вас на нашей даче близко не будет.
— У тебя же четыре комнаты там. Что, жалко одну выделить для родной матери? Одна ведь по-любому свободная. В одной вы с мужем, в другой парни, в третьей – девчонки.
— А в четвертой – Ольга Михайловна.
— Это еще кто?
— Свекровь.
— То есть ты чужую тетку дома привечаешь, а матери родной места не найдешь?
— Ну так чужая тетка дала мне денег на ремонт дачи, а родная мать решила брату купить машину. Вот пусть в машине и отдыхает.
— Опять ты за свое? Слушай, сестра, тебе будто пять лет, какие-то мелкие обиды постоянно…
Трубка снова была брошена. Объяснять что-либо было бессмысленно, Андрей все равно не поймет. Воспитали его так, что сестра – это лишь дополнительный банкомат и исполнитель его желаний. А ее чувства, эмоции и обиды – незначительные мелочи. Не поймет и мать, потому что в жизни ее всегда был только один ребенок.
— Давно пора было это сделать, но лучше поздно, чем никогда, — заключила Анастасия, добавляя номера матери и брата в черный список на телефоне.
— Настя, чего ты там возишься? Давай баклажаны замаринуем по тому рецепту, который вчера смотрели, — раздался из кухни бодрый голос свекрови.
— Иду, мам! – поспешно отозвалась женщина, откладывая в сторону телефон.
— Ну вот, наконец-то, заслужила. А то все «Ольга Михайловна, Ольга Михайловна»… — пробормотала пожилая женщина, украдкой смаргивая навернувшиеся на глаза слезы. Она ведь тоже думала, что невестка не особо-то ее привечает и общаться желанием не горит. А, прожив с ней на одной территории во время летнего отдыха, поняла, что надо было всего лишь сделать первый шаг навстречу – и отношения между ними стали бы намного теплей с самого начала.
Прошло два года. Анастасия с семьей наслаждались жизнью на даче, которая стала их вторым домом. Однажды теплым летним вечером, когда все собрались на веранде, раздался звонок в дверь.
— Странно, кто это может быть? — удивилась Анастасия, направляясь к калитке.
Открыв дверь, она застыла в изумлении. Перед ней стояла мать, заметно постаревшая и осунувшаяся.
— Настя, доченька… — тихо произнесла женщина.
— Мама? Что ты здесь делаешь? — Анастасия с трудом справилась с шоком.- Можно мне войти? Нам нужно поговорить, — в голосе матери слышалась непривычная неуверенность.
Анастасия колебалась. С одной стороны, она давно решила оборвать все связи с матерью. С другой — что-то в ее виде вызывало тревогу.
— Хорошо, проходи, — наконец сказала она, отступая в сторону.
Когда они вошли на веранду, все замолчали. Ольга Михайловна нахмурилась, но промолчала.
— Настя, я… я пришла извиниться, — начала мать, опустив глаза. — Я была ужасной матерью. Только сейчас, когда Андрей… когда он… — ее голос дрогнул.
— Что с Андреем? — напряглась Анастасия.
— Он бросил нас. Уехал за границу с какой-то женщиной, забрав все деньги. Я осталась одна и… я поняла, как ужасно обращалась с тобой все эти годы.
В комнате повисла тяжелая тишина. Анастасия не знала, что сказать. Годы обид и разочарований боролись с неожиданным состраданием к матери.
— Мам, а ты уверена, что не пытаешься снова манипулировать мной? — наконец спросила она.
— Я заслужила это недоверие. Но клянусь, я говорю правду. Я не прошу ничего, кроме шанса все исправить.
Анастасия посмотрела на мужа и свекровь. Иван слегка кивнул, а в глазах Ольги Михайловны читалось понимание.
— Хорошо, — медленно произнесла Анастасия. — Давай
попробуем. Но на этот раз — на моих условиях.
Мать с облегчением выдохнула.
— Спасибо, доченька. Я больше никогда тебя не подведу.
Пока они говорили, Ольга Михайловна тихо вышла и вернулась с чашкой чая для нежданной гостьи.
— Выпейте, вам нужно успокоиться, — мягко сказала она.
Мать Анастасии с удивлением приняла чашку.
— Спасибо… А вы, должно быть…
— Ольга Михайловна, свекровь Анастасии, — представилась женщина. — Думаю, нам всем есть, о чем поговорить.
Анастасия наблюдала за этой сценой со смесью тревоги и надежды. Сможет ли ее мать действительно измениться? Удастся ли им построить новые, здоровые отношения? Или это лишь затишье перед новой бурей? Будущее было неясным, но впервые за долгое время Анастасия чувствовала, что у них есть шанс всё исправить.
Прошло несколько недель. Мать Анастасии, Марина Сергеевна, стала частым гостем на даче. Поначалу атмосфера была напряженной, но постепенно лед начал таять.
Однажды вечером Анастасия застала мать и Ольгу Михайловну за оживленной беседой на кухне.
— …и тогда я ей говорю: «Милочка, если не умеешь готовить борщ, так и скажи!» — рассказывала Ольга Михайловна, жестикулируя половником.
Марина Сергеевна рассмеялась:
— Ох, знакомая ситуация! Помню, как я в первый раз…
Анастасия замерла в дверях, не веря своим глазам. Её мать, всегда такая колючая и неприступная, сейчас выглядела расслабленной и… счастливой?
— О, Настя — заметила её Ольга Михайловна. — Иди к нам, мы тут секретами делимся.
— Какими ещё секретами? — настороженно спросила Анастасия, присаживаясь за стол.
— Кулинарными, конечно! — подмигнула свекровь. — Твоя мама, оказывается, знает потрясающий рецепт малинового варенья.
— Правда? — удивилась Анастасия. Она не могла вспомнить, чтобы мать когда-либо варила варенье.
— Да, это… рецепт твоей бабушки, — тихо сказала Марина Сергеевна. — Я давно его не использовала, но помню наизусть.
В глазах матери мелькнула грусть, и Анастасия вдруг поняла, как много упущенного времени стоит между ними.
— Мам, а может, научишь меня? — неожиданно для себя предложила она.
Лицо Марины Сергеевны просветлело.
— Конечно, доченька! С радостью!
На следующий день они втроём — Анастасия, её мать и свекровь — отправились на рынок за ягодами. Выбирая малину, они весело переговаривались и смеялись, привлекая внимание окружающих.
— Надо же, какая дружная семья, — услышала Анастасия комментарий проходящей мимо женщины.
— Семья? — эхом отозвалось в её голове. Неужели это действительно возможно?
Вечером, когда ароматное варенье уже остывало в банках, а все собрались на веранде, Иван вдруг спросил:
— Марина Сергеевна, а вы не хотели бы переехать поближе к нам? Тут недалеко продаётся небольшой домик, очень уютный.
Анастасия застыла, ожидая реакции матери. Марина Сергеевна выглядела сбитой с толку.
— Я… я не знаю. Это так неожиданно…
— Подумайте, — мягко предложила Ольга Михайловна. — Мы были бы рады видеть вас чаще.
Анастасия наблюдала за этими двумя женщинами, такими разными и в то же время похожими. Обе немолоды, обе прошли через свои трудности и ошибки. Но сейчас они сидели рядом, объединенные чем-то большим, чем просто обстоятельства.
— Да, мам, — наконец произнесла Анастасия. — Подумай об этом. Мы… мы могли бы начать всё сначала.
В глазах Марины Сергеевны блеснули слезы.
— Спасибо, доченька. Я подумаю.
Когда все разошлись, Анастасия долго стояла на веранде, глядя на звёздное небо. Она не знала, что принесёт будущее, но впервые за долгое время чувствовала, что в её жизни появилось что-то настоящее и ценное. Что-то, напоминающее настоящую семью.
