Восемнадцатилетняя студентка техникума Нина устроилась на подработку в цех по выпечке пирожков. Знакомый парень Егор приезжал за ней после смены на велосипеде. Она понимала, что ему нравится возить её на раме велосипеда, ведь он её почти обнимал на виду у всех! Но она так уставала, что была рада его заботе.
Однажды ей показалось, что Егор заглядывает за вырез её платья. Она возмутилась, незаметно достала из сумочки маленькую коробочку пудры и, как только он неприлично близко склонился к ней, сыпанула пудрой ему в лицо. Они тут же слетели в кювет, ушиблись, но почему-то хохотали от вида друг друга. Потом она несла отпавшее колесо, а Егор вёл перевернутый велосипед на уцелевшем заднем колесе, приподнимая его за руль.
— Всё, последняя поездка, — сказал он.
И точно. Его забрали в армию. Переписка была бурной, а потом ей сказали, что Егор погиб. Не поверила, побежала к нему домой. На веранде на двух табуретках стоял оцинкованный гроб с окошечком, за которым она увидела родное лицо. В ужасе она выскочила из дома и тут же упала без сознания. Её отнесли домой, она лежала, безучастная ко всему, и молчала. Отец сквозь сжатые зубы вливал ей в рот бульон, но она не хотела глотать.
— Живи! — говорил он ей. — Не смей уходить за ним следом. Живи!
Она поднялась через три дня. Другая. Отец назвал её раненой птичкой:
— Поверь, время залечит раны.
Чтобы смириться с потерей и забыть любимого, она уехала учительствовать в дальнюю деревню. Там дети немного отогрели её душу. А деревенские ухажёры бесполезно пытались привлечь её внимание.
И вот наступила весна, солнышко греет ласково, капель звенит радостно… Сама природа подаёт всем пример возрождения!
В комнату кто-то робко постучал.
— Входите, не заперто!
В дверь вошёл первый парень на деревне Алексей. В середине зимы он появился в деревне в лётной курсантской форме, отчисленный из училища по состоянию здоровья — организм не выдерживал перегрузок. Устроился водителем в совхоз. К девушкам у него было предвзятое отношение из-за какой-то полученной старой травмы, он не верил им и не высоко их ценил. При этом орлиный взгляд карих глаз, высокий рост, лёгкая походка, прекрасный певческий голос, выправка, обходительность делали его неотразимым. За ним «бегали» все незамужние девушки села, да и замужние посматривали одобрительно.
— Вы ко мне по делу? — удивлённо спросила Нина.
— Да, можно и так сказать. Я свататься пришёл.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Свататься он пришёл! В честь чего? Никаких знаков внимания, шапочное знакомство, не более того, и вдруг — свататься пришёл! Она что, телка в стойле, чтобы просто накинуть верёвочку и увести с собой?!
Нина возмутилась:
— Вы, видимо, хотите сказать, что Вы меня любите?!
— Да что вы, бабы, с этой любовью носитесь?! Я уже своё отлюбил один раз. Нет. Я тебя не люблю. (Так, мы уже перешли на «ты») Но замуж зову. Мы по возрасту подходим друг другу, тебе двадцать четыре года, мне двадцать пять. Нам пора семьи заводить, а для этого достаточно уважения. Я очень хорошо к тебе отношусь. Ты умная, симпатичная, детей любишь и они тебя. Значит, будешь хорошей матерью нашим ребятишкам. Но у нас может и не получится, всяко бывает. Тогда разойдёмся. Клянусь, я тебя не обижу и пойму! Что мы теряем?! Давай попробуем!
— Но я тебя тоже не люблю!
— Я догадываюсь. Да я ведь тебя не в блуд зову, я зову тебя замуж. Так каков будет твой положительный ответ? — он засмеялся, а ей тут же вспомнился Челентано с этой фразой в каком-то фильме.
И хоть рвалось с губ: «Нет! Кто же так замуж выходит?», но из-за весёлой фразы Челентано и солнечной весны за окном она неожиданно для себя произнесла:
— А что?! Давай, попробуем!
Алексей обрадовался:
— Умница! Правильное решение!
Оказывается, у него дома собралась родня, уверенная, что она не откажет Алексею, и все ждали их, чтобы обговорить условия предстоящей свадьбы.
Заявление они подали на следующий день, свадьбу назначили через две недели. И все две недели Алексей исправно ходил к ней в общежитие, сидел у окна и молчал. А она молча писала рабочие планы. Он брал её книги, читал их.
— Я тебя к себе приучаю, — говорил он с улыбкой, — а то сядем за свадебный стол, как чужие.
Они съездили в город, купили ему костюм, ей свадебное платье и фату. Купили золотые кольца. Но какая-то незримая стена отчуждения всегда была между ними.
— Что я делаю? Зачем? Надо отказаться от этого всего, пока ещё не поздно. Но как отказаться?!
Свадьба была шумной и весёлой. Только в третьем часу ночи гости угомонились и устроились на ночлег — родители Нины в её комнате в общежитии, его родственники в его доме. Мать Алексея растерянно развела руками:
— А куда же вас-то положить? Я думала, вы в общежитии будете. Надо же мне так опростоволоситься! А знаете, идите в летнюю кухню. Я вам тулуп дам постелить на топчане. Натопишь,Алексей, печку, будет тепло.
Но тепла не было. Тонкие стены кухни были ледяными и тепло не держали, тепло от печки тут же вылетало на улицу и согреться в кухне не было никакой возможности.
— Я просто упаду сейчас от усталости, честное слово! Не могу я больше ждать, когда кухня нагреется.
Алексей расстелил на топчане часть полушубка, сам в свадебном пиджаке лёг спиной к холодной стене, а Нина, не посмевшая в этом холоде снять свадебное платье, в нём тоже легла. Молодой муж распахнул пиджак, подставил руку Нине вместо подушки и крепко обнял её, бережно укутав полой тулупа, и сверху накрыв байковым тонким одеялом. Так держал её практически всю ночь в своих объятиях, укутывал, оберегал и защищал её от холода. И она почувствовала к нему то тепло, которое так долго не просыпалось в её душе.
Она тоже беспокоилась, чтобы он не заболел — просунула свои тонкие руки под его пиджак и ладонями закрывала ему спину от ледяной стены. Так они лежали рядом в какой-то странной полудреме, и стена отчуждения между ними понемногу исчезала.
Потом, через много лет, когда они растили уже двоих сыновей, она спросила его об этой ночи. Почему он не настаивал на близости?
— А мы куда-то торопились? У нас впереди была вся жизнь! Вот и помнила бы ты тогда только этот топчан да этот холод, и это были бы плохие воспоминания. А так твои воспоминания более приятные, да и мы тогда реально стали гораздо ближе друг к другу даже без этой близости. Эта ночь стала первой ночью нашей зарождающейся любви…
