Ирина всегда чувствовала легкую неловкость, когда заходила речь о родственниках мужа. С ними она виделась редко — только по праздникам или каким-то семейным поводам. Вадим, относился к этим встречам с явным удовольствием, а она чувствовала себя посторонней.
Не то чтобы ее не принимали. Просто какая-то невидимая стена всегда стояла. А тут в августе они поехали на дачу к родителям Вадима. Всего-то на несколько дней. Муж предлагал ей уже не первый раз, но Ирина всегда находила какие-то предлоги.
На этот раз она решила, что уже не отвертеться. Да и сама надеялась, что, может, эта поездка позволит ей наладить контакт.
— Ну вот, наконец-то, — Вадим остановил машину возле деревянного забора. Дача у родственников была красивая. Старые яблони, цветущие клумбы, облупившийся домик с резными ставнями. Внутри все было простенько, но уютно. На стенах висели фотографии, в углу стоял старый радиоприемник. Он уже давно был никому не нужен, но у матери Вадима выбрасывать его не поднималась рука.
Лидия Павловна, встретила их на пороге с легкой улыбкой. Быстро обняла невестку. Ирина ответила тем же. И все равно чувствовалось напряжение. Будто это были не объятия от сердца, а скорее учтивый жест.
— Как доехали? — спросила Лидия Павловна, глядя на сына.
— Отлично, — Вадим потянулся, разминая затекшие после дороги мышцы. — А папа где?
— На речке, — пожала плечами свекровь. — Скоро вернется. Раздевайтесь, сейчас ужин будет.
В доме стоял запах свежего хлеба и тушеного мяса. Ирина чувствовала, что в этом маленьком пространстве ей негде укрыться от свекрови. От ее зоркого взгляда и привычки говорить полунамеками.
Весь вечер прошел размеренно и без особых событий. За ужином Лидия Павловна вела разговор с сыном, обсуждали дачные дела, погоду, новости в селе. Ирина сидела рядом, молча, изредка поддакивая.
Муж старался вовлечь ее в разговор, но она не могла полностью расслабиться. Чувствовала, как ее постоянно оценивают, словно под микроскопом.
— Ириш, а ты на речку завтра пойдешь? — спросил Вадим, улыбнувшись. — Вода сейчас теплая, освежишься.
— Не знаю… посмотрим, — ответила Ирина уклончиво.
Лидия Павловна бросила на невестку короткий взгляд, но промолчала.
Ночью Ирина долго не могла уснуть. В доме было тихо, только за окном слышалось шуршание листвы и дальний крик какой-то ночной птицы. Вадим давно уже заснул, тихо сопя рядом.
Ирина лежала, глядя в темноту, и думала о том, что ей, кажется, так и не удастся наладить отношения со свекровью. Вадим говорил, что ей просто нужно время. Но сколько уже прошло?
На следующее утро Вадим с отцом отправились в деревню по хозяйственным делам, а Ирина осталась на даче со свекровью. Они вместе пили чай на веранде, но разговор не клеился. Лидия Павловна в основном молчала или говорила о дачных делах. Что надо бы помидоры собрать да сорняки прополоть.
— Ты как, привыкла уже? — неожиданно спросила она.
— К чему? — Ирина подняла глаза.
— Ну, к нашей жизни. К тому, что у нас все как-то… по-простому. Ты же городская.
— Привыкла, конечно, — ответила Ирина, хотя знала, что это не совсем правда.
Свекровь кивнула и снова замолчала. Было очевидно, что она чем-то недовольна. Но говорить прямо, как всегда, Лидия Павловна не собиралась.
Когда Вадим с отцом вернулись к ужину, все снова собралось за большим деревянным столом. В какой-то момент Ирина поднялась, чтобы принести новую банку компота. Проходя мимо кухни, она вдруг услышала голоса. Остановившись у двери, она поняла, что это Вадим и Лидия Павловна.
— Ты вообще поговорить с ней не можешь? — раздраженно говорила свекровь.
— О чем? — тихо ответил Вадим.
— О том, что она не вписывается. Она как чужая здесь.
Ирина замерла, не дыша. Она не собиралась подслушивать, но теперь не могла заставить себя уйти.
— Мам, ты опять об этом, что ли? — вздохнул Вадим. — Сколько раз мы это обсуждали?
— Да что обсуждать! Ты что, не видишь? Она совершенно не наша. Не из нашей семьи.
— Мама, хватит.
— А что хватит? Ты просто боишься правду признать. Она тебе не пара. Уйдет ведь однажды, и правильно сделает.
Ирина стояла, не веря своим ушам. Она старалась влиться в эту семью. Но Лидия Павловна видела ее как чужую, ненужную.
— Мама, хватит, пожалуйста. Не лезь.
— Как же не лезь? — раздраженно отвечала Лидия Павловна. Я мать. Я вижу, что будет дальше. Ты потом ко мне придешь, когда все развалится. И скажешь, что я была права.
Ирина тихо отступила от двери, чувствуя, как по щекам покатились слезы. Она поднялась в комнату и села на кровать, закрыв лицо руками. Слова свекрови жгли изнутри. И что делать теперь?
Когда Вадим позже вошел в комнату, она уже лежала. Услышала его, но решила притвориться, что спит. Муж лег рядом. Ирина вроде и хотела поговорить, но не могла заставить себя сказать хоть что-то.
Утром Лидия Павловна уже копошилась на огороде. Ирина сидела на веранде с чашкой кофе, стараясь не думать о прошедшей ночи. Когда муж вышел на веранду и сел рядом, Ирина вдруг сказала:
— Я вчера вечером услышала ваш разговор с мамой.
Вадим замер, а потом взял жену за руку.
— Ириш, не принимай близко к сердцу. Ты же знаешь, мама иногда говорит, что не надо. Не обращай внимания.
— Не обращать внимания? — горько усмехнулась Ирина. — Она считает, что я тебе не пара.
— А мне не важно, кто что говорит. Мама всегда найдет к чему придраться, ты же знаешь. Она просто такая, не принимай близко.
— Я старалась. Я думала, что смогу. Она привыкнет ко мне. Но после вчерашнего… мне кажется, уже ничего не изменить.
— Ириш, — Вадим потянулся к жене. — Ириш, мама просто говорит то, что думает. А ты для меня — лучшая. Остальное не важно, что она думает. Главное — мы с тобой.
— Я не знаю, как теперь быть, — тихо произнесла она спустя некоторое время. — Сколько бы я ни старалась, ей никогда не угодить.
— Не надо угождать, — возразил Вадим. — Мы с тобой женаты, и это самое главное. Я люблю тебя, Ириш, и мне всё равно, что мама говорит. Ты для меня единственная, понимаешь?
— А что дальше? — спросила Ирина. Мы так и будем ездить сюда и притворяться? Я устала бороться за место в этой семье.
Вадим вздохнул.
— Пока не знаю. Но давай уедем пораньше. Мы с папой все здесь закончили. Поехали домой.
Ирина кивнула. Надо хотя бы ненадолго уехать от свекрови.
Когда они собирали вещи, Лидия Павловна с удивлением спросила.
— Так рано уезжаете? Я думала, вы еще пару дней останетесь.
— У нас дела в городе, мам, — спокойно ответил Вадим.
Лидия Павловна поджала губы, но промолчала. Проводить их вышла до калитки. Вадим обнял мать на прощание, а Ирина лишь неуверенно кивнула.
— Ну что ж, раз так, езжайте, — проговорила она. — Но вы знайте, что вас здесь всегда ждут.
— Спасибо, мам, — кивнул Вадим, садясь за руль.
В машине они ехали молча.
Через неделю Ирине вдруг позвонила Лидия Павловна.
— Ирочка? Это я.
— Здравствуйте, — холодно ответила Ирина.
— Я тут подумала, — продолжила Лидия Павловна, словно не замечая ее тона, — может, ты на неделе ко мне на дачу приедешь? Поможешь мне варенье сварить.
Ирина опешила.
— Не знаю, — неуверенно проговорила она.
— Да брось, — перебила ее Лидия Павловна. — Чего ты как не родная? Приезжай. Поболтаем.
— Хорошо, — согласилась Ирина, вздохнув.
В субботу утром Ирина села в автобус. В руках у нее была сумка с продуктами и пирог с яблоками — решила подсластить, так сказать, визит. Дорога до дачи показалась бесконечно длинной.
Лидия Павловна встретила невестку на пороге. На ней был фартук в цветочек.
— Вот и хорошо, что приехала, — сказала свекровь, пропуская невестку в дом.
Попили чай, а потом пошли вишню от косточек чистить.
— Вадим рассказывал, тебя повысили, — сказала Лидия Павловна.
— Да, — ответила Ирина.
— Рада за тебя. Ты девушка умная, работящая.
Ирина удивленно подняла глаза. Свекровь никогда раньше не хвалила ее.
— Спасибо, — только и смогла проговорить она.
— Я, знаешь… — Лидия Павловна запнулась, словно подбирая слова. — Я, может, не всегда права. Характер у меня, знаешь ли, тяжелый. Но ты не обижайся.
— Лидия Павловна… — начала было Ирина.
— Не надо, — перебила свекровь. — Я понимаю, что вела себя неправильно. Просто… понимаешь, Вадим — мой единственный сын. Я хочу для него лучшего.
Между ними завязался непринужденный разговор. Когда Ирина собралась уезжать, Лидия Павловна обняла невестку. Ирина села в автобус и, глядя на удаляющуюся фигуру свекрови, вдруг подумала, что, может, у нее все получится. И они смогут жить если не в любви, то хотя бы в мире.
