В глухой деревне никто точно не знал, откуда взялся немой Митька, мужчина лет сорока. Поначалу местные настороженно на него смотрели, а потом увидели, что он и мухи не обидит, да и люди там жили простые, добрые. Администрация на блаженного жителя внимания не обращала. Им важнее было, чтобы последние старики не сгинули, да хозяйство, которое на ладан дышит, чтоб не развалилось.
Митька жил в заброшенном доме на окраине. Кто-то ему приносил еду, кто одежду, а он взамен копал огороды, пас скотину, косил да с урожаем помогал. Вот только все знали, что о сельском труде он никакого представления не имел. Может, не помнил, как косить да снопы вязать, а может, забыл, как и всё о себе.
Прошло немного времени, и его трудолюбие стали хвалить и ставить в пример местным мужикам.
— Вон, Митька-то уж докопал, вот молодец, — нахваливала его Никитична, добрая пожилая женщина, которая когда-то пустила Митьку к себе перезимовать, да так и оставила его у себя.
— Молодец-то молодец, да только ума ему это не прибавляет. Вон он, твой работничек, стоит и на солнышко заглядывает да за бабочками по полю бегает.
— Ну, а что с него возьмёшь, с блаженного?
Прожил он с Никитичной чуть больше трех лет, но возраст взял своё. Бабушка заболела, быстро слегла, да и померла через неделю. Хоронили всем селом.
— Как же он теперь сам-то будет?
— Да… он же безобидный, но и бестолковый. Сам себе ни приготовит, ни постирает. Так и замёрзнет в зиму.
— Надо помочь ему. Что же мы, не люди, а?
Света была соседкой Никитичны. После похорон она вернулась домой и смотрела на своих детей, которые сидели около Мити и гладили его по голове, а тот ревел, как малое дитя. Он всё понимал, но никак не мог справиться с эмоциями. Дети его жалели, успокаивали, что-то говорили, а он всё плакал.
С первого дня, как Митя поселился у Никитичны, он подружился со Светой и её детьми. Помогал ей по хозяйству: то крыльцо поправил, то огород вскопал, то полы в доме выровнял. Да и с детьми он так хорошо ладил, что несмотря на его особенности, Света не боялась оставить с ним детей, когда нужно было уехать в город. Да и так часто приглашала его к себе — то на свежие щи, то на чай с пирогами.
Вот и в тот день она не смогла оставить его одного дома наедине с горем и позвала к себе. Митя посидел, успокоился и через пару часов пошёл домой, а дети подошли к Свете.
— Мам, как он теперь будет жить? — спросил Матвейка.
— Так и будет, что теперь поделаешь, — ответила Света, глядя сыну в глаза.
— А можно он и завтра к нам придёт? — спросила Валя.
— Конечно, можно, доченька. Даже нужно.
— Мам, — осторожно спросил Матвей, — а мы теперь всегда тут жить будем?
— Ох, сынок. Не знаю. Вы же у меня уже взрослые и всё понимаете. Папа полюбил другую женщину, и нам там больше нет места. В городе, конечно, хорошо, но мне одной не справиться.
Дети кивали, а Света с горечью вспоминала, как они жили всего несколько лет назад. Матвей и Валя оставили школу, друзей, дом, к которому уже привыкли, и приехали с матерью в глухую деревню.
Они поселились в доме, который лет 10 назад достался ей от бабушки, но с тех пор в нём никто не жил.
С помощью того же Мити навели порядок, дети пошли в местную школу, и казалось бы, всё наладилось. Вот только Матвею пришлось забыть про футбол, которым он занимался с 4 лет, а Вале забыть про гимнастику. Теперь на полке с кубками и медалями пополнения можно было не ждать.
А ведь не так давно всё в их семье было иначе.
Света познакомилась с Ильёй десять лет назад, когда ещё училась на последнем курсе университета. Встретились случайно, просто столкнувшись на улице. Он был красивым, вежливым, добрым и щедрым. Уже через несколько месяцев Света закончила университет, и когда пришло время съезжать с общежития, он сказал, что забирает её к себе.
— Мы же скоро поженимся, зачем тебе искать жильё? Будем жить вместе.
— А мы что, скоро женимся?
— А ты что, против?
Они поженились и стали жить в квартире его матери. Свекровь была пожилой женщиной и к тому времени уже весьма болезненной. У Светы с ней сразу сложились очень тёплые отношения. Девушка помогала ей по дому, а когда та слегла, то ухаживала за ней до последнего дня.
Через год после свадьбы у них родился Матвей, а ещё через год и Валя. Свете казалось, что она самая счастливая на свете, но вот только продлилось это недолго.
Почти сразу после смерти свекрови Илья сильно изменился. Поначалу она оправдывала это тем, что он горюет по близкому человеку, поэтому отдалился от неё и от детей. Но со временем поняла, что сильно ошиблась в нём.
Он стал холодным, злым и безразличным ко всему, что связано с ней или с детьми. Началось с того, что он перестал давать ей деньги.
— А что, ты уже работать разучилась? Зачем пять лет училась? Чтоб на моей шее сидеть? — заявил он, когда она в очередной раз подошла с такой просьбой.
Света вышла на работу. А что ей оставалось? Ей приходилось разрываться между домашними делами, детьми, их кружками и секциями и теперь ещё работой. Так как после учёбы она сидела дома, то на большую зарплату претендовать не могла, а тех копеек, что ей платили, Свете с трудом хватало на нужды детей и пропитание.
Потом муж стал задерживаться после работы, а иногда мог и совсем не прийти. Когда же возвращался, Света не знала, как ему помягче напомнить о том, что у него есть жена и дети.
— Знаешь, что! Ты меня благодарить должна, что я позволяю тебе здесь жить. Это моя квартира, и ты не смей мне указывать, когда приходить или уходить. Поняла?
Света не понимала, в какой момент их семья разрушилась, и ничего не могла поделать, чтобы сохранить её. Она много чего терпела от него, потому что понимала, что ей некуда пойти, и боялась, что не сможет выжить одна с двумя детьми. Так бы она и жила, униженной и безропотной, если бы в один из дней он не пришёл домой в компании молодой размалёванной девицы.
— Илюш, это кто? — спросила Света увидев их.
— Кто она — не важно, а вот ты здесь никто. Так что собирай свои шмотки и вали из моей квартиры.
Света смотрела на него, а муж, сложив руки посмотрел на неё так, будто она какая-то голодранка, просящая милостыню. В это время девица расхаживала по квартире, брезгливо осматривая своё новое жилище.
— Илюш, но куда же я пойду? — опешила Света.
— А, то есть «я». Дети тебе уже не нужны? В общем, решай. Сама ты уйдёшь или с ними, мне без разницы, но решай сегодня. Нет, даже прямо сейчас. К ночи тебя тут быть не должно.
Света достала сумки и пошла в комнату. Там дети, поняв, что происходит, уже начинали хныкать.
— Ну что, готовы к путешествию? — сказала она как можно веселее.
— А куда мы поедем? — немного успокоившись спросил Матвей.
— Ну, так не интересно. Пусть это будет сюрпризом.
Она собрала вещи, и уже через несколько часов они сидели в такси, которое увозило их по ночной трассе в ту самую деревню. В первые дни дети ходили, как потерянные. Они не понимали, где они и что тут делают, а потом втянулись, стали помогать с уборкой и ремонтом. А через несколько недель уже вовсю бегали по улице с деревенской детворой.
Испытания для Светы на этом не закончились. Денег, которые она успела отложить, было очень мало и растаяли они быстро. Срочно нужно было что-то придумать. А что тут думать, когда из работы там была только ферма с коровами. Туда она и отправилась.
Начала с того, что переборола свой страх перед большими животными, которые могли одним ударом копыта прибить её за любое неловкое движение. Потом нужно было обучиться всему: когда доить, чем кормить, как убирать. Вариантов у Светы было не так много, а деньги очень нужны, поэтому, на радость управляющего, она оказалась очень хорошей ученицей и ответственной работницей.
В один из дней она провожала детей на экскурсию в город. Света посадила их в автобус, помахала рукой им и учительнице и пошла к своим Бурёнкам. После обеда, когда все дела были окончены, она возвращалась домой и увидела, что около магазина стоят местные женщины и о чём-то громко разговаривают, спорят. Она подошла.
— Вы чего шумите?
— А, Света… Да не шумим. Просто теперь не понятно, кто нас защитит.
— От кого?
— Вот сидишь ты там в своём коровнике и ничего не знаешь. Двести километров от нас есть зона, так вот вчера оттуда сбежали зэки. Целая толпа. Их почти догнали, да в леске нашем потеряли. Теперь никто не знает, где они. Может, уже в погребе у кого сидят, а может, в хату залезли.
— Ой, что вы выдумываете. Не полезут они в жилой дом. Ладно бы в заброшенный. Да и вообще, хватит панику нагонять. Шли бы по домам.
— Ох, Светка, бесстрашная ты баба.
— А вот вы трусихи, — сказала Света и зашагала к дому.
Через несколько часов должны были вернуться дети, и ей нужно было приготовить ужин. Она так задумалась, что буквально врезалась в Митьку, который стоял около её калитки.
— Мить, ты чего тут? Дома страшно? Ну, проходи.
Света хотела было заходить во двор, но он преградил ей путь, мычал и махал руками.
— Да ты чего? Отойди, я ж всё равно зайду.
Он всё равно упирался и не давал ей прохода. Она резко оттолкнула его и вошла во двор, а потом и в дом.
Пройдя в комнату она встала, как вкопанная. На диване, вальяжно развалившись, сидел огромный лысый мужик. Света попятилась к выходу, но сзади её кто-то толкнул. Она устояла на ногах, обернулась и увидела, что позади стоит такой же амбал с перекошенным лицом. Света думала, что это гримаса ярости, но быстро поняла, что ошиблась.
— Куда же ты, красавица. Разве так можно с гостями? А как же хлеб, соль, да банька?
— Да я её и без баньки… Вон какая складная.
Света рванулась к выходу, закричала, но сильный удар по голове её остановил. Она упала. В голове шумело, перед глазами всё поплыло, но она видела, что в доме творилось что-то непонятное.
В дверь кто-то сильно стучал, а потом с жутким грохотом дверь упала, вырвав петли с косяков. От неожиданности зэки подскочили и бросились к выходу. Там их ждал Митька. Он стоял в походе с огромной палкой и махал ей так, что у тех не оставалось никакого шанса.
Он ударил одного. Тот упал и лежал, не подавая признаков жизни. Митя замахнулся на второго, но тот откуда-то вытащил нож и резким выпадом воткнул его Мите в живот. Но тот не остановился. С громким криком он продолжал махать дубинкой, пока не попал зэку по голове. Лысый упал, но хотел подняться. Тогда Митя огрел его ещё раз, и ещё, и ещё. И тут упал сам.
Света бросилась к нему. Из раны в боку полилась кровь. Она схватила полотенце, прижала и стала кричать, звать на помощь.
Долго звать не пришлось. Буквально через несколько секунд в дом вбежала целая толпа полицейских. Они скрутили приходивших в себя зэков, погрузили их в машину и вызвали скорую для Мити.
— Он будет жить? Ну скажите? Куда вы его везёте? Да не молчите же вы! — кричала Света врачам скорой помощи, которые несли Митю к машине.
— В районную везём. Вы ему вещи соберите. Пока привезём, уже будет понятно, что с ним.
Через несколько часов Света стояла у палаты и ждала, когда его привезут после операции. Потом она несколько часов сидела возле кровати и ждала, пока он придёт в себя. И тут он начал что-то бормотать.
— Мить, ты молчи, нельзя тебе пока. Отдыхай. Врачи сказали, что всё с тобой будет хорошо, — сказала она, глядя его по руке.
— Ага, — прошептал он.
— Мить, ты мне жизнь спас. Я даже не представляю, что бы было, если бы не ты.
— Ага. Только я не Митя, — ответил он и с кривой улыбкой посмотрел на неё.
— Что? А кто? Погоди, ты… ты разговариваешь! Мить, это же… То есть… А как тебя зовут, ты помнишь?
— Конечно помню. Я теперь всё помню.
Он рассказал ей, что его зовут Андрей Николаевич. Он работал управляющим в большой строительной компании своего отца. Он выезжал на объект, где рабочие взбунтовались из-за низкой зарплаты. Оказалось, что за его спиной прорабы воровали у работяг. Когда он приехал на стройку, то как только вышел из машины, получил удар по голове, а очнулся в лесу на краю той самой деревни.
— Видимо, что-то у меня в голове заклинило, что я не мог прийти в себя. А тут меня врачи подлатали, говорят, что всё будет в порядке. Позвоните моему отцу.
Он продиктовал номер и устало откинувшись на подушку забылся тревожным сном.
Через несколько часов в палату вошёл пожилой мужчина.
— Добрый день. Я Николай Львович, а вы, милая барышня?
— А я Света, соседка Мити. Ну, то есть Андрея.
Мужчина поблагодарил её за то, что она была с ним рядом, и Света, попрощавшись, вышла.
Прошло два месяца. Света уселась в саду, а Матвей тут же пристроился рядом. Мать налила холодного компота и собралась передохнуть, прежде чем вернуться к работе.
— Мам, а что, Митя в деревню больше не вернётся? — спросил Матвейка.
— Детка, я же говорила, что он не Митя. Он в городе большой человек, что ему тут делать в этой глуши?
— Как это что? А кто огород вскопает? А яблоки собирать? Тут столько дел осталось, — прозвучал знакомый голос.
Света вскочила со скамейки, перевернув графин.
— Митя… Андрей, — забормотала она. — То есть, Андрей Николаевич. Я думала, что вы уже не приедете сюда.
— Да куда он теперь денется? — смеясь сказал Николай Львович, заходя во двор. — Он же чуть с больницы не сбежал, чтобы поскорее вернуться сюда, к вам.
— Я тут жить хочу, — сказал Андрей. — Я вообще природу люблю… Нет, на самом деле, Свет, я тебя люблю. Мне всё равно где жить, лишь бы с тобой.
Николай Львович повёл детей забирать гостинцы из машины, а когда вернулся, то понял, что теперь его сын не городской предприниматель, а счастливый деревенский житель.
— Ну что, я ведь тоже устал от работы, от города, — сказал Николай Львович, — Может ферму какую организуем. Митька, ты как, не против?
— Угу, — промычал он под весёлый смех отца, детей и Светы.
