— Ой, Наташенька, наконец-то, я спокойно выдохнула, – говорила в телефон Полина Андреевна. – Как дома-то хорошо, как дети мои меня обхаживают! Даже не ожидала.
Полина Андреевна улыбалась, выслушивая ответ с той стороны, а затем её голос стал горестным.
— И не говори, Наташ, всё-таки гены есть гены, тут как ни воспитывай, – сказала Полина Андреевна. – Ничего, повзрослеют, осознают. А если нет, то это уже их проблемы.
Женщина явно уже не впервые начала расписывать зятя, как ей с ним повезло, какой он чудесный и необыкновенный.
— Отхватила Варька счастливый билет, – резюмировала она. – Не то, что Пашка… Попьёт ему эта стерва ещё крови.
Она снова слушала ответ своей собеседницы.
— Ты права, дорогая, – с готовностью подтвердила женщина. – Сам к матери прибежит и в ноги кинется. Только поздно будет.
Ближе к финалу состоялся традиционный обмен информацией о здоровье, ценах на лекарства и продукты, магнитных бурях и обстановке в мире. Закончив разговор, Полина Андреевна ещё какое-то время блаженно улыбаясь, наслаждаясь остатками времени пребывания в той реальности, которую она сама себе создала.
Но вскоре раздался хлопок входной двери, и женщине пришлось вернуться уже в реальность жизненную.
* * *
— Если бы не я, где бы ты сейчас был? – упрекала Полина Андреевна старшего сына, Павла. – Каких трудов мне стоило Михаила Сергеевича очаровать. Думаешь, легко мне было найти тебе достойного отца, когда твой настоящий оказался таким гадом?
Павлу в ту пору было 13 лет, и гормоны бунта давали о себе знать.
— А ничего, что того гада тоже ты нашла? – дерзко отвечал он матери. — Михаил Сергеевич – классный, но в этом его заслуга, а не твоя.
Причём к тому времени Полина Андреевна пребывала во втором браке уже 7-й год, но при этом не переставала напоминать Павлу о своём женском подвиге многолетней давности.
Правда, женщина не любила вспоминать не только своё первое неудачное замужество, но и главную причину удачи во втором.
Дело в том, что в истории с Михаилом Сергеевичем имело место известное обстоятельство: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Мужчину она взяла, что называется, тёпленьким, после огромного горя.
Вероломно брошенная «гадом» Полина Андреевна долго и безуспешно присматривалась к симпатичному соседу, который даже внимания на неё не обращал, поскольку был счастливо женат и растил сына, ровесника и приятеля её Паши.
А потом случилась трагедия: и жена, и сын Михаила Сергеевича трагически погибли. Мужчина буквально почернел от горя. Поддержку сломленному мужчине оказала основная часть соседей, а также руководство детского сада, куда ходил его сын.
Была среди сочувствующих, естественно, и Полина Андреевна. Правда, она в своей заботе о несчастном вдовце пошла куда дальше остальных, и уже через два года вместе с сыном въехала в просторные апартаменты Михаила Сергеевича.
Собственно, именно Паша во многом тогда сыграл свою созидательную роль в построении их семьи. Михаил Сергеевич неоднократно забирал из детского сада обоих приятелей, если Полина Андреевна не успевала. И именно к Паше он привязался в первую очередь, чего мать мальчика никак признавать не хотела.
А ещё через год союз Полины Андреевны и Михаила Сергеевича ещё прочнее скрепило появление на свет их общей дочери Варвары.
* * *
Несмотря на то, что Павел рос совершенно адекватным и умненьким мальчишкой, его мать навязчиво опасалась, что дурные гены родного отца в нём рано или поздно скажутся. Поэтому всегда относилась к собственному сыну с некой долей настороженности и даже предвзятости.
На любую оплошность со стороны Павла Полина Андреевна реагировала примерно одинаково: «Не удивительно — гены пальцем не сотрёшь». Не раз именно отчиму приходилось защищать пасынка перед его матерью.
Зато Вареньку Полина Андреевна с первых же жней буквально боготворила, ведь у девочки с генетикой всё было в порядке.
У Михаила Сергеевича к Павлу было совершенно иное отношение. Со временем он искренне полюбил мальчика, почти не различая, какой из детей родной, а какой нет. Пашка отвечал ему взаимностью.
Варя была ещё совсем малышкой, поэтому долгое время основное воспитательное и образовательное внимание Михаил Сергеевич уделял именно Паше. И не зря. Парень отлично учился в школе, с удовольствием и довольно успешно занимался шахматами и серьёзно увлекался техникой. Полина Андреевна вновь основные заслуги в успешном движении сына по жизни приписывала себе.
— Ой, Натулька, пропал бы Пашка без такого воспитания, – говорила она приятельнице по телефону. – Надеюсь, когда-нибудь скажет мне Пашка спасибо за такого отца.
С пасынком Михаил Сергеевич был внимателен, но достаточно строг. А Варю откровенно баловал при абсолютном поощрении со стороны супруги.
Павел окончил вуз, и Михаил Сергеевич помог ему устроиться на хорошую работу.
— Смотри, Пашка, я за тебя поручился, – наставлял он парня на пороге самостоятельной жизни. — Только не подведи.
— Не подведу! – заверил его парень.
И не обманул.
Когда Павел собрался жениться на Ольге, своей коллеге, Михаил Сергеевич без всяких колебаний оформил на него квартиру, которую получил в наследство от покойной бабушки.
— Что же ты Варьку обделил? – пыталась упрекать его Полина Андреевна. – А ей что, если замуж выйдет?
— Варька девчонка ещё совсем, – спорил Михаил Сергеевич. – Ей об учёбе думать надо, а не о замужестве. И мужа в будущем с умом искать.
К слову, подаренная Павлу квартира была в довольно плачевном состоянии, поскольку многие годы ею никто не занимался. Но, как говорится, были бы стены. Павел и такому подарку от отчима был рад, и они с Ольгой вместе привели своё жилище в порядок.
Была у Михаила Сергеевича в запасе ещё одна квартира, также наследственная, в примерно таком же запущенном состоянии.
«Надеюсь, Варькин будущий муж там свою руку грамотно приложит».
До свадьбы дочери Михаил Сергеевич не дожил. Но перед смертью о будущем наследстве успел дочь проинформировать.
* * *
И вот появился в жизни Полины Андреевны долгожданный зять, которым она так долго грезила. И величали его Николаем. И если жену сына Полина Андреевна восприняла прохладно, то Коленьке раскрыла свои тёщинские объятья и всячески старалась ему угодить.
Впрочем, встречного благоговения Полина Андреевна не встретила – обожание с её стороны Николай воспринял, как должное.
Изучив наследство жены, Николай, мягко говоря, в восторг не пришёл. Они с Варварой посовещались, и он решил проблемную квартиру просто продать. Что они и сделали. Двушка, где проживала тёща, устраивала его гораздо больше. И Варвара насела на мать с требованием переоформить квартиру на неё. Под натиском обожаемого дитя женщина согласилась. А потом не придумала ничего лучше, как…
— В квартиру к вам переселюсь, чтобы долго в гости не добираться, – заявила Полина Андреевна, явившись без предупреждения в квартиру, где жили Павел и Ольга.
— Мама, я не понял… — Павел в недоумении смотрел, как Полина Андреевна, оставив свой чемодан посреди единственной в квартире комнаты, уже начала деловито осматриваться.
Ольга вопросительно смотрела на мужа, а тот жестом дал ей понять, что разберётся сам. Молодая женщина решила сходить в магазин, чтобы дать возможность матери и сыну пообщаться наедине.
— Пусть Варя с Коленькой пока сами там поживут, – пояснила она старшему сыну свой визит.
— Так Михаил Сергеевич же Варваре вторую квартиру оставил, — удивился Паша. – Почему они там жить не хотят?
— Ой, там столько ремонта, столько работы, – соврала Полина Андреевна. – Не то, что жить — находиться невозможно. Паша, неужели ты способен выгнать родную мать?
Наверное, Павел и сам себе бы не смог объяснить, почему тогда пошёл на поводу у родительницы. Наверное, ему всё же хотелось хоть как-то компенсировать дефицит материнской любви, который он ощущал с самого детства, и всё-таки дождаться от матери похвалы и признания.
Разговор с Ольгой был нелёгким. Павлу стоило огромных усилий убедить жену позволить матери остаться у них.
— Паша, у нас всего одна комната, – говорила Ольга. – Мы ведь даже ребёнка себе пока позволить не можем. Твою маму между нами третьей положим?
— Оль, я придумаю что-нибудь, – заверил её муж.
И действительно придумал. Он умело переоборудовал кладовку под нишу, где было организовано спальное место для матери.
* * *
И Павел, и Ольга были уверены, что проживание Полины Андреевны в их квартире носит временный характер, но у женщины были другие планы…
Альберт Эйнштейн однажды сказал: «Есть только две бесконечные вещи: Вселенная и глупость. Хотя насчёт Вселенной я не уверен».
Полина Андреевна довольно быстро почувствовала себя хозяйкой в квартире сына. Всё началось с того, что женщина решила сделать пертурбацию в кухне, поменяв местами все баночки с приправами и не только. На этой почве у них произошла первая размолвка с Ольгой.
— Ты всё равно не готовишь толком, целыми днями на работе торчишь, – огрызалась свекровь, но Ольга стояла на своём и всё вернула на прежние места.
Но свекровь не унывала и взялась двигать мебель, от чего вновь возник конфликт. Затем ей разонравились шторы, и она решила повесить свой вариант. И снова ругань.
— Паша, я тебя прошу, решай вопрос со своей мамой, иначе я взорвусь всерьёз, – просила мужа Ольга.
— Натулька, ты представляешь, какие свиньи неблагодарные! – традиционно жаловалась Полина Андреевна своей подруге. – Вот так и заботься. Всё-таки паршивые гены никуда не денешь.
Устав от роли вечного громоотвода, Павел, наконец, позвонил сестре и уточнил у неё, как продвигается ремонт.
— Какой ремонт? – удивилась Варвара. – Мы ту квартиру продали давно. Мама нам свою отдала.
В тот же день Полина Андреевна была отправлена с вещами по месту прописки. Желание и дальше пытаться заслужить мамину любовь и благодарность у Павла внезапно испарилось.
* * *
Закончив разговор с подругой, Полина Андреевна ещё какое-то время блаженно улыбалась, пока не услышала стук входной двери. С работы вернулся зять.
— А что, ужин не готов ещё? – недовольно спросил он, войдя в кухню.
— Сейчас, Коленька, я уже почти закончила, – смутилась женщина. – Ты пока руки помой, отдохни.
Николай вышел, а Полина Андреевна продолжила активно «шуршать», понимая, что живёт в этой квартире, пока зять ею доволен.
