Уже больше часа Лиза не могла уснуть. Она лежала с закрытыми глазами, стараясь ни о чем не думать, но какое-то беспокойство как бы сжимало ее изнутри, не давая отвлечься от неприятного ощущения.
Вернувшись после ночного дежурства, девушка, как обычно, позавтракала тем, что приготовил перед уходом на работу Вася.
Эти сутки для ее бригады скорой помощи оказались особенно напряженными. Хуже всего было ночью. Вызовы следовали один за другим. Едва очередного пациента доставляли в медучреждение, как диспетчер сообщал новый адрес.
Поставив на зарядку телефон, Лиза устроилась на кровати и закрыла глаза. Всегда, вернувшись после дежурства, она старалась отоспаться. Если в такой день Вася был дома, то он, забрав ноутбук, уходил в кухню, чтобы не мешать любимой.
Мелодия вызова на сотовом буквально вырвала девушка из полусна. Звонила бывшая опекунша Лизы Анна Ивановна.
Девять лет назад женщина, оформив все нужные документы, вязала из детского дома двенадцатилетнюю Лизу, семилетнюю Тоню и шестилетнюю Нину. В приемной семье на тот момент был только один родной ребенок, одиннадцатилетняя Света.
— Лиза, — ласково обратилась к девушке Анна Ивановна, — Ты ведь знаешь, что Света в медуниверситете учится платно? А то, что каждый год с трудом собираем для этого деньги? А ведь ей надо еще на что-то жить.
— Да, я помню, что на бюджетное место ей баллов не хватило, но не помню, чтоб у вас были какие-то серьезные затруднения. Я ее месяца два назад видела, незаметно было, что у нее какие-то проблемы, — Лиза старалась говорить предельно вежливо, одновременно пытаясь догадаться, что от нее нужно бывшей опекунше.
— Она тогда просто не знала, что Тоня не пойдет в десятый класс. Упертая девчонка, никого слушать не стала и отправилась в медколледж. Фельдшером стать решила, как ты.
— Да, я знаю об этом. Она молодец, можно только похвалить её. Поступила на бюджетное место. Несколько дней у нас с Васей жила…
— С каким еще Васей? — удивилась Анна Ивановна. — Ты что же, замуж вышла или как?
— Мы с прошлой осени вместе живем. В ЗАГС на днях собираемся.
— А что ж ты мне раньше ничего не говорила? — возмутилась бывшая опекунша. — Не делилась со мной, а я ведь не чужая тебе. Все-таки столько лет заботилась о тебе. Все для тебя делала.
— Вы не представляете, как я вам благодарна, — стараясь не допустить даже тени язвительности в голосе, проговорила девушка. — Но только в последние годы вы на мои звонки не отвечали, я и перестала звонить.
— Вот! И Тонька такая, — недовольно, как бы сквозь зубы буркнула женщина. — Вчера приехала. Вещи забрала и сегодня утром уехала. Все молчком. Сказала только, что узнавала насчет денег. От меня ничего не требуется. Деньги теперь будут на ее карту приходить. Где она эту карту взяла? Ой, подожди, — остановила сама себя бывшая опекунша, — а сейчас-то она где? У тебя?
— Нет. Я мало что знаю о ней, — Лиза говорила, подбирая слова, чтобы скрыть подробности. — Тоня с какими-то девочками сдружилась. У одной из них или тетя, или бабушка живет в городе. Они у нее поживут до сентября, а потом в общежитие вселятся.
Разговор с бывшей опекуншей продолжался довольно долго. Анна Ивановна рассказывала в основном что-то малозначащее. Тем не менее, из обрывков фраз Лиза поняла, что, поскольку Тоня теперь будет учиться в колледже, доступ к деньгам, перечисляемым на нее, женщина потеряет. Так же, как это было, когда училась Лиза. А значит, распоряжаться Анна Ивановна сможет только тем, что выплачивается на Нину.
— Нам ведь надо как-то Свету учить. Знаешь же, сколько платить приходится, — в голосе женщины слышались жалостливые нотки. — Виктор мой работает, старается, но мы все равно с трудом концы с концами сводим.
— Вы хотите, чтобы Тоня часть своих денег вам отдавала? — понимая, к чему Анна Ивановна клонит, напрямую спросила Лиза. — А как она будет жить? Ей ведь столько всего теперь надо. Я же помню, как сама училась. Да и какое право имею я что-то ей говорить по этому поводу?
— Нет, что ты! — торопливо начала рассказывать женщина. — Мы с Витей все понимаем, все обсудили. Он по выходным будет на тракторе дрова людям возить. Уже договорился с заготовителем. Но все равно Свету нормально обеспечить не получится.
— А она-то что сама? — Лиза начала подозревать, к чему клонит бывшая опекунша, но верить в это ей не хотелось. Ведь уже два курса окончила. Медперсонала в городе не хватает. В какую-нибудь клинику хотя бы санитаркой устроиться могла бы на полставки. Я уже на первом курсе подрабатывать начала. Мы с подругой полы во втором учебном корпусе вечерами мыли.
— Ты что, предлагаешь, чтоб Света где-нибудь поломойкой работала? — удивление Анны Ивановны было искренним. — Да она же будущий врач, а не какой-то фельдшер на скорой! Что ты ее с собой сравниваешь? Додумалась!
— Я не с собой сравниваю. Куда мне до Светы! — с трудом подавила раздражение Лиза, но всё же решила уесть словами опекуншу. — У нас в колледже преподаватель был, так он рассказывал, что в студенческие годы вагоны разгружал…
— И что? — перебила Лизу женщина. — По-твоему, Света должна теперь вагоны разгружать? Ты соображаешь, что говоришь?
По тону голоса женщины становилось понятно, что она начинает злиться и даже не скрывает этого.
— Ты ведь ей помочь можешь. В конце концов, вы не чужие. В жизни ты уже устоялась, работаешь. На скорой вы хорошо получаете, хотя бы третью часть зарплаты легко могла отдавать названой сестре. Хоть что-то ты должна для нас сделать. Вспомни, как мы о тебе заботились. Все годы в достатке жила.
— Ага, в достатке, — чуть не рассмеялась девушка. — Помню я эту жизнь, хорошо помню! Лизка, иди корову подои! Лизка, почему до сих пор морковку не прополола?
Девушка уже не слушала пытавшуюся ее перебить женщину, продолжала перечислять все то, что ей приходилось делать в доме Анны Ивановны.
— Заткнись! — наконец закричала в трубку бывшая опекунша. — Дети всегда по дому помогать должны! Спасибо бы сказала. Кабы не взяла тебя, так в детдоме бы и осталась…
— А в детдоме меня не унижали! — перебила женщину Лиза. — И убежать мне оттуда не хотелось. А из вашего дома после оскорблений уж и не вспомню, сколько раз сбежать хотела. Зимой, помню, уйду в сарай, где корова живет, наплачусь там вволю. «Все, — думаю, — прямо сейчас и уйду. До дороги дойду, поздно вечером автобус идет. В детдом на нем вернусь». И ушла бы. Просто Тоньку с Нинкой жалко было с вами оставлять.
Девушка замолчала. Она вдруг поняла, что если скажет что-то еще, то просто разрыдается.
— Ты что, Лизка, — растерянно и одновременно со злобой прошипела в трубку Анна Ивановна, — когда это я тебя оскорбляла? Ну, подумаешь, иногда поругаю немного. Так это же за дело.
— Напомнить? — и сквозь слезы, но без дрожи в голосе девушка начала называть оскорбительные слова и выражения, которыми каждый день четыре года награждала ее опекунша. — Вспомнили? А теперь «Лизка, дай денег Свете»? Той самой Свете, которая при каждом удобном случае издевалась надо мной?
— Не ври! Света ничего тебе плохого не делала!
— Правда? А как насчет «детдомовки», ведь так она меня величала постоянно? Или насчет ал.кашки, которая меня родила и у которой меня отобрали? А как, — рассмеялась Лиза, — насчет тех матерков, которыми меня ваша дочь награждала регулярно? Напомнить, как вы при этом хихикали?
— Перестань! Что было, то прошло. В семье всякое случается. Ты сама тоже хороша. Как уехала после школы, так ни разу осенью не приехала, чтоб картошку помочь выкопать, — перешла в наступление Анна Ивановна. — Другие все лето дома живут, помогают. А ты где-то в городе торчала.
— Ага, торчала! На жизнь себе зарабатывала. Вначале техничкой в больнице какую-нибудь ушедшую в отпуск подменяла, после второго курса — санитаркой. Ну а на картошку могли бы и родную дочь позвать. Или что? Перетруждаться ей нельзя?
— Не трогай Свету. Не твоего ума это дело!
— Да кто же ее трогает? За два года много раз здесь ее видела, вот только разговаривала лишь однажды. Не успела на другую сторону улицы перейти, к сожалению. Догнала она меня тогда, денег просила. Хотя… — поправилась девушка, — не просила, а требовала. Сказала, что из дома только на следующей неделе пришлют. Что же вы так с родной дочерью поступаете, деньги вовремя не шлете?
— А это тебя не касается. У отца зарплату задержали. И вообще, — попыталась взять инициативу женщина, — мы с деньгами как-нибудь сами разберемся.
— Вот и разбирайтесь, — неожиданно успокоившись, поставила точку в разговоре Лиза. — Ни вам, ни вашей дочери я ничего не должна.
Оставив телефон на столике, девушка вновь легла, закрыла глаза. Минута тянулась за минутой, но уснуть не удавалось. Наконец, разговор с бывшей опекуншей начал уходить на второй план. Старательно думая вначале о сегодняшнем дежурстве, потом вспоминая свою первую встречу с Васей, Лиза окончательно успокоилась.
С молодым человеком девушка познакомилась прошлым летом. Они тогда приехали на предприятие, где он работал сварщиком и где произошел несчастный случай. Пострадавшего нужно было вынести из цеха и донести до машины. Первым помочь вызвался Василий. Вместе с другим молодым работником он аккуратно нес носилки.
— Вы бы смотрели, куда идете, — почему-то покраснев, попросила тогда Лиза. — Что вы меня разглядываете?
— Красивая вы, — ответил молодой человек.
— Спасибо, — чувствуя, что краснеет еще сильнее, ответила Лиза.
— Меня Васей зовут, — представился добровольный помощник, — а вас как?
— Это тайна.
— Спасибо и на этом, — рассмеялся молодой человек, — дайте номер своего телефона.
— Зачем?
— Я позвоню.
— Хорошо, — улыбнулась девушка, — запоминайте, если получится.
— Все будет нормально, — заверил Вася, — у меня память феноменальная. Позднее убедитесь…
Сигнал вызова телефона вновь выбросил Лизу из полусонного состояния.
— Ты что творишь, ид.ио.тка! — послышался женский крик, переходящий в визг.
— Откуда у нее номер? — задала сама себе вопрос Лиза, узнав по голосу Свету.
— Тв.а.рь бессовестная, — продолжала визжать дочь Анны Ивановны. — У мамы из-за тебя давление подскочило. Вот же ты эгоистка! Растили тебя, одевали, обували, кормили, в колледж устроили, а ты!..
Света кричала что-то еще, но Лиза не слушала. Держа смартфон на вытянутой руке, она с настоящим удивлением разглядывала его. Это продолжалось несколько минут. Наконец Света или сказала все, что хотела, или просто выдохлась.
— Ну что? Будешь говорить со мной? — услышала Лиза голос девушки через непродолжительную паузу.
— Попытаюсь. Во второй горбольнице с санитарками проблемы, — спокойно сообщила Лиза. — У них какая-то студентка на полставки устроилась, но надо еще. Ты бы сходила туда, раз с деньгами напряжёнка.
— Вот же ты ск.от.ина! — старательно выговаривая каждое слово, отреагировала на услышанное Света.
Девушка говорила что-то еще, но Лиза уже прервала разговор и сразу же заблокировала номер.
Разговор с дочерью Анны Ивановны окончательно выбил девушку из колеи. Спать больше не хотелось. Чтобы скоротать время, Лиза занялась уборкой квартиры. Вообще-то, убирать было почти нечего. Брежневскую однушку Вася купил прошлой весной. Часть нужной суммы у него была накоплена, примерно половину дали родители. Основной ремонт молодой человек сделал летом. Остальное они доделывали уже вместе с Лизой.
— Что с тобой? Что-то случилось? — едва войдя в квартиру, спросил Вася, заметив, что Лиза какая-то не такая.
— Ничего, все хорошо, — заверила девушка.
— Ты кому-нибудь это рассказывай. Я же вижу. Говори, что стряслось? — потребовал молодой человек.
Лизе пришлось всё ему рассказать.
— Ладно, забудь, — посоветовал он, выслушав возлюбленную. — Плюнь да разотри! Ну? Что опять не так?
— Все нормально, — всхлипнула девушка.
— А плакать зачем?
— Не знаю.
— Понятно. Сделаем так. У тебя связь с этой девочкой, с Тоней, которая у нас с тобой немножко жила, есть? Хорошо. Позвони ей. Девчонке и правда нелегко. Нам сейчас шеф немного серых денег подкинул. Давай половину ей отдадим. Согласна? Пусть приезжает завтра утром. И скажи, чтоб номера телефонов этой тетки и ее дочки заблокировала. А то еще и ее до слез доведут.
— Хорошо, что ты у меня есть, — обнимая Васю, произнесла с благодарностью Лиза.
