– Арсений, – позвала она, – пойдём в магазин сходим, поможешь мне пакеты тащить.
– Нет-нет-нет, Арсений нужен мне здесь. У вас же тут форменный бардак, мы будем убираться.
– А как я всё это сама притащу? Это же килограмм пятнадцать. Даже больше.
– Ну несколько раз сходишь.
— Как же давно мы с вами не виделись! — нарочито радостно воскликнула свекровь, стоя на пороге их квартиры с увесистой сумкой.
Ну всё. Празднование Нового года мечты накрылось медным тазиком оливье, который заставит строгать свекровь вместо запланированной поездки к друзьям.
Татьяна вымученно улыбнулась и отошла в сторону, пропуская свекровь в квартиру и судорожно соображая, что можно сделать.
– В общем, сидела я сегодня дома, сидела и подумала, а почему бы не отметить Новый год с вами? Ну чудесная же идея!
– Валерия Гавриловна, мы вообще-то не собирались дома отмечать. Мы к друзьям поедем. Может, давайте сегодня посидим, поужинаем, я сейчас что-нибудь быстро приготовлю, а потом мы к вам первого числа заедем.
– Глупости какие! – свекровь всплеснула руками. – Новый год – это же семейный праздник. Нужно встречать его с самыми близкими…
А Татьяна и хотела отметить его с самыми близкими. Отношения с родителями у неё были ещё хуже, чем со свекровью. Тут если сравнивать, то уж лучше, и правда, с ней, чем с родителями. Сколько себя помнила, настоящая близость у неё всегда была только в дружеских или романтических отношениях. Для неё семьёй были друзья.
– Ну вы бы хоть заранее предупредили, что приедете, мы бы как-то иначе всё распланировали. Нас ведь ждут, неудобно отказываться. Да и деньги мы уже в общий котёл вкинули.
– Ничего не хочу слышать. Позвони, скажи, что вас не будет, пусть обратно деньги переведут.
– Да как они переведут? Они уже закупили продукты, напитки. С учётом нас!
– Ну и что? Вас же не будет!
Нет, что-то нужно делать. Причём срочно. Первым делом позвонить мужу, может, удастся его уговорить отправить его маму домой. Хотя это, конечно, вряд ли. Арсений возражать матери просто не умеет, да и не так уж часто хочет.
Валерия Гавриловна воспитала сына послушным и безвольным. Нет, пока матери не было рядом, он был чудесным: мягким, готовым выслушать, заботливым. Всегда был готов помочь, с ним всегда можно было договориться. Возможно, тоже потому, что просто не умел отказывать. Но стоило на горизонте появиться свекрови, и начались проблемы, причём проблемы большие. А Валерия Гавриловна с каждым месяцем появлялась всё чаще и чаще.
Она вламывалась в их жизнь, как атомный ледокол, практически не замечая сопротивления Татьяны. Арсений сопротивляться даже не пытался. Его, видимо, авторитарная мать сломала ещё в детстве.
Татьяна же привыкла с детства отстаивать свои границы. Её родители тоже любили их всячески нарушать. Разве что делали это не так напролом, как Валерия Гавриловна. Они предпочитали делать это исподволь, манипуляциями и хитростью. Внушая дочери чувство вины, навязывая свои желания, убеждая, что ей так будет лучше. Их давление было мягким и удушающим. Как будто тебя накрыли пуховой периной.
Выстроить с ними ровные отношения не получалось, поэтому, когда выросла и встала хоть немного на ноги, Татьяна полностью прервала с ними всякое общение. Со свекровью это сделать не получалось, потому что Арсений не готов был выступить её союзником. «Это же мама».
Вот и получалось, что замужем она всего полгода, но уже порядком измучилась. С этим нужно было что-то делать, но что, она пока придумать не могла. Порой даже проскакивала крамольная мысль, что проще было бы развестись. Делать этого не хотелось, мужа она любила.
Но ладно с жизнью… Сейчас что-то нужно было делать с Новым годом. Усадив свекровь за стол на кухне и налив ей чаю, она под благовидным предлогом вышла из кухни и позвонила Арсению.
– Милый, у нас катастрофа: приехала твоя мама, хочет с нами встречать Новый год. И даже слушать не хочет, что у нас другие планы.
– Не называй мою мать катастрофой! – устало сказал Арсений.
– А как мне её называть? Если она разрушает всё, что мы планируем?
– Ну она же моя мама, не могу же я её выгнать.
– Зачем выгонять? Можно объяснить, что нельзя вламываться к нам без приглашения, что у нас бывают свои планы. Предложить компромисс.
– Ладно, я попробую, – неуверенно сказал Арсений.
Да уж… Союзник из него слабоватый. Но других не предвидится.
Арсений пришёл с работы через час и тут же попал в плен матери:
– Сынок, ну наконец-то, я так ждала твоего возвращения. Объясни своей жене, что Новый год нужно отмечать с семьёй. Я всё ждала-ждала, когда вы меня пригласите. А вы тянете и тянете. И я всё гадала, почему. А это Танька на тебя плохо влияет. Придумала с какими-то друзьями и тебя с понталыку сбила.
Через пятнадцать минут Арсений, пряча глаза, говорил Татьяне:
– Но ведь мама права. Семейный праздник. Что-то мы с тобой об этом не подумали. Съездим к друзьям позже, выходные ведь длинные.
Да что же это такое! Хоть бросай всё и поезжай в гости одна. Но это тоже ничего хорошего не сулило. Ведь потом свекровь все праздничные выходные будет выносить мозг. Да и Арсению плешь проест за её взбрык.
Татьяна сдалась, позвонила подруге, чтобы предупредить:
– Ян, прости, нас с Арсением не будет.
– Что случилось? – встревоженно спросила подруга. – Заболели?
– Хуже! – вздохнула Татьяна. – Свекровь.
– Ледокол Валерия Гавриловна? Сочувствую. Ну тогда хоть первого числа приезжайте. Во второй половине дня.
– Конечно, Ян, обязательно. Сидеть с ней все выходные меня никто не заставит.
Татьяна и себе клятвенно пообещала, что первого числа она сбежит из дома, где теперь царствует свекровь.
Утром тридцать первого числа свекровь написала Татьяне список продуктов, которые необходимо купить. Список был обширным, и венчала его икра, причём чёрная.
Татьяна скривилась. У неё была аллергия на морепродукты. Арсений к ним тоже относился прохладно, есть мог, но радости не испытывал. Тратить огромные деньги ради капризов свекрови не хотелось совершенно. Ладно, скажет, что в шаговой доступности икры уже не было. Всё-таки обычно люди закупались продуктами к новому году пораньше.
– Арсений, – позвала она, – пойдём в магазин сходим, поможешь мне пакеты тащить.
– Нет-нет-нет, Арсений нужен мне здесь. У вас же тут форменный бардак, мы будем убираться.
– А как я всё это сама притащу? – удивлённо спросила Татьяна, снова глядя на длиннющий список. – Это же килограмм пятнадцать. Даже больше.
– Ну несколько раз сходишь.
– А может, мы лучше один раз вместе с Арсением сходим, а потом все вместе уберёмся и будем готовить?
– Нет-нет-нет, я всё посчитала, так быстрее.
Татьяна вопросительно посмотрела на Арсения. Ну может хоть сейчас он возразит? Поддержит жену? Виноватый взгляд и молчание. Ну знаете… Татьяна начинала закипать, но всё же взяла себя в руки и пошла в магазин. Бегать туда-сюда она, конечно же, не собиралась.
У подъезда она встретила соседа, с которым у них были неплохие отношения, и подошла к нему, объяснила ситуацию. Тот несколько удивился: как можно было отказать жене в помощи с покупкой продуктов, но сам помочь согласился.
Через полчаса она стояла у двери в квартиру с огромными пакетами. Купила всё, кроме той самой чёрной икры.
Открыла дверь, позвала:
– Арсений, занеси пакеты на кухню.
– Он не может! – безапелляционно заявила свекровь. – Он на стремянке, шторы снимает.
– Шторы-то вам чем не угодили?!
– Пыльные, их надо перестирать.
– Хорошо, тогда идите сами мне помогать. Я не собираюсь сама таскать такую тяжесть.
– Ну сюда же как-то притащила.
– Вот ещё, соседа попросила. Не все же мужчины считают нормальным, чтобы женщина таскала всё это на себе.
– На что это ты намекаешь? Ну принесешь ты пакеты из магазина, не переломишься.
– Вы тоже. Пакеты в коридоре!
Свекровь гневно посмотрела на невестку и… таки попросила Арсения перетащить продукты на кухню, а затем загнала его обратно на стремянку.
На несколько минут в квартире воцарилась тишина: Валерия Гавриловна разбирала сумки. Но длилась она недолго: вскоре свекровь обнаружила отсутствие самого важного ингредиента её новогоднего настроения.
– А где икра?! – гневно спросила она. – Какой Новый год без чёрной икры?!
– Обыкновенный, на несколько тысяч дешевле, чем с ней!
– Если ты не любишь икру – это не значит, что никто не должен любить. Ты навязываешь всем свои вкусы.
– Нет, Валерия Гавриловна, я её не «не люблю»! У меня на неё аллергия. Не любит её Арсений. Любите только вы. Вот сами и покупайте. И это вы навязываете всем свои вкусы: как можно не любить икру? Как можно отмечать Новый год не дома? Какой новогодний стол без тазика оливье? Как это что-то будет сделано не так, как я хочу!
Татьяну прорвало. Сил уже не было терпеть её постоянные претензии. Да в конце концов, почему она должна проводить Новый год в компании человека, который её ни во что не ставит? С человеком, главная радость которого – заставить всех вокруг действовать так, как он хочет? Хватит с неё.
– Я у вас в гостях, почему я должна оплачивать ваш стол? Я и так помогаю: готовить, убираться. Составить меню!
– А если стол мой, и накрываю его я, и оплачиваю его я, то и выбираю, что на нём будет стоять, тоже я.
– И это твоя благодарность? За всё, что я для вас делаю?! Арсений, ты посмотри, на ком ты женился!
– А знаете, раз я такая «плохая», я поступлю «плохо» ещё раз. Хотите отмечать Новый год здесь? Сколько душе угодно. Хотите тазик оливье? Ножик в руки. А я поеду отмечать Новый год с теми, кто мне действительно близок. Арсений, ты со мной?
Ещё один виноватый взгляд. Ну кто бы сомневался.
Она пошла в спальню собирать вещи: праздничное платье, парик из блёсток, забавные рожки с ёлочками, сувениры для друзей.
– Если ты уйдёшь сейчас, можешь больше не возвращаться! – поставила свекровь ультиматум.
Татьяна выглянула из комнаты и снова посмотрела на мужа. Неужели и сейчас не возразит?
– Тань, ну правда, разве так можно? Мама приехала, хочет отметить с нами, разве можно отказать?
– Ну я же у нас всё равно плохая. Это ты примерный сын. Предлагаю разделить обязанности.
– Зачем ты так? Ну да, у неё свои представления о правильном Новом годе, но почему бы ей не уважить?
– Ну хотя бы потому, что она сама никого не уважает. Арс, ты как хочешь, а я поехала. Я не хочу терпеть постоянное унижение в собственном доме.
– Тань, ну пожалуйста…
Татьяна посмотрела на ехидный взгляд свекрови.
– А ты тоже мне такой ультиматум поставишь? – спросила она у мужа.
– А как же! – вместо него ответила Валерия Гавриловна. – Ты должна слушаться мужа и его мать. А если ты этого не делаешь, то зачем ты такая нужна?
Татьяна смотрела только на Арсения. Момент истины. Рано или поздно это должно было случиться. Ему всё равно когда-то придётся выбирать между матерью и женой, так почему бы и не сейчас?
Арсений молчал и прятал глаза.
– Понятно, милый. Что ж, значит, я и правда не вернусь. Ну разве что за вещами.
Выйдя из квартиры, Татьяна снова позвонила Яне:
– Вы там моё место кем-нибудь другим не заменили?
– Что ты, ты у нас незаменима. Ты всё же вырвалась? Как умудрилась? Заперла свекровь в кладовке?
– Нет. Я, кажется, ушла от мужа.
– Да ты что? Всё так плохо?
– Похоже, да. Потом расскажу. Не хочу на этом акцентироваться.
Новый год прошёл просто прекрасно. Татьяна, сначала было расстроившаяся исходом ссоры со свекровью, пока ехала до подруги, подумала, что их развод на самом деле был всего лишь делом времени. И расставание сегодня будет весьма символичным. В новую жизнь в Новый год.
В квартиру Арсения – домом это место она не могла называть теперь даже в мыслях – она вернулась утром второго числа. Валерии Гавриловны там уже не было. Интересно. Татьяна была уверена, что та не упустит возможности встретить её очередным гневным заявлением.
А вот Арсений её ждал.
– Тань, наконец-то. Ты не относись к словам мамы серьёзно. Конечно, она не считает, что мы должны развестись. Она просто злилась. Ну ты её тоже пойми: она человек традиционных взглядов.
– Арс, не надо. Она думает именно так, мы оба давно это понимаем. Я просто по глупости думала, что ты так не думаешь.
– Ты что, я тебя люблю! Я не хочу тебя потерять.
– Тем не менее позволяешь матери меня оскорблять, вместе с ней пытаешься заставить меня таскать тяжелые сумки. Никогда, ни разу не заступился. И даже сейчас не извиняешься за неё, да и за себя. Ты даже сейчас уговариваешь меня признать за ней право вытирать об меня ноги!
– Ну что ты такое говоришь?
– Что я, как и обещала твоей маме, вернулась только за вещами. Прощай, Арс.
